Перекресток исполнения желаний

Тяжелые свинцовые тучи медленно плыли над городом. Они были так низко, что, казалось, вот-вот заденут крыши домов. Запутаются в телевизионных антенах, торчащих во все стороны, и навечно останутся здесь, без остановки поливая  улицы и площади барабаня по асфальту мелким унылым ритмом. Все вокруг затянуло серостью и сыростью, которой, казалось, нет ни конца, ни края. А в душе серое уныние, ноющей тоской разливалось по всему  усталому телу. Безысходность и безнадежность, - такова природа существования…
Вдруг, за два квартала, над ближайшим перекрестком, облака расступились, и сквозь тоненькую трещину между ними  ворвался яркий ослепительный солнечный луч. Скользнув по золотым куполам собора, он ударился об гладь огромной лужи на пересечении двух улиц, и рассыпался разноцветьем искрящейся и переливающейся радуги, выросшей мгновенно до самого неба. Дождь прекратился.
Она встрепенулась, как бы сбросив с себя оцепенение,  в котором находилась во время дождя, прячась от него в беседке на краю парковой аллеи. Сердце учащенно забилось, а в висках бешено пульсировала кровь.
«Дотронуться до радуги, и желания начнут збываться… дотронутся до радуги… дотронуться…», - навязчиво закрутилось в голове.
Тело напряглось, и ноги сами по себе двинулись в сторону заветного  перекрестка, с каждой минутой увеличивая скорость.
Она бежала по тротуару,  отсчитывая ритм ускоряющегося шага: «Вдох. Раз, два, три. Выдох. Раз, два, три…» Ей нужно было, чтобы ни стало, успеть добежать до заветной лужи прежде, чем тучи вновь сомкнутся.
Двести… сто… пятьдесят… десять метров. Еще немного, еще чуть-чуть.
Толчок правой ногой, и тело взметнулось ввысь. Перебирая ногами в воздухе, как бы отталкиваясь от него и вытянув вверх перед собой руки, Она изо всех сил старалась, дотронуться, дотянуться, хоть бы прикоснуться до…
…кончики пальцев скользнули по какой-то прохладе и утонули в пузырящемся, искрящемся мареве, в ушах зазвенело и всю её обволокло разноцветным туманом. Не чувствуя собственной тяжести Она, как пушинка, медленно опустилась на противоположном краю лужи.
Над головой, как-то, сразу потемнело, и дождь с новою силой обрушился на мокрый город. Спрятавшись под ближайшим козырьком подъезда и размышляя о том, что это на нее нашло.
Улыбнулась с иронией, подумав: «Вот оно тихое помешательство. До чего доводит необузданное мечтательство. Все в сказочки играемся,  а лет то лет -  уже ведь не юношеский возраст. Пора бы и повзрослеть.
Вчера была на приеме у врача после очередного приступа тахикардии. Он сказал, что нужно уменьшить нагрузки, так как сердце просто не выдержит такого жизненного ритма и в любой момент может отказать. С её неоперабельным врожденным пороком сердца нужно дома сидеть, телевизор смотреть, а не по улицам гасать.
Но как же жить не двигаясь?
Ведь столько ещё нужно успеть: «Помочь тете с воспитанием племянников. У неё их двое – девочки. А время тяжелое, денег вечно не хватает, поэтому приходится изобретать: то платья из старых тётиных вещей перешиваешь, то юбки. То девчонок к природе приобщаешь - в походы тянешь по горам в Карпаты, на море в Крым или ещё куда-нибудь.
А у подруги с мужем не ладится. Он так хороший человек, роботяга, и зарабатывает не плохо, и в доме всё переделает - «руки золотые». А как выпьет просто зверь какой-то: жену бьёт, детей гоняет, грозит всех убить и сам повеситься. Приходится его усмирять и её с детьми на время запоя к себе забирать. Мучается с ним, а бросать жалко, - пропадет без нее, совсем сопьется. Так она его уже немного сдерживать научилась. Глядишь через год,  два  совсем пить бросит, а детям отец нужен. Троих сыновей поднять самой тяжело. Вот и ждет,  надеется.
А еще бабушка одинокая на попечении, родственников у неё никого и муж умер лет семь назад.  Десять раз прооперированная, еле-еле ходит, а жить-то надо. Вот и опекаешь: в магазин за продуктами, уборка в квартире, ремонт, да и просто поговорить, душу излить. Кому она на восьмом  десятке лет нужна. Плохо быть человеку одному в этом мире.
Вот и у самой жизнь как-то не улажена. Ухажеров раньше было «хоть пруд пруди», да времени, с кем-либо встречаться, не было. Все уж переженились, у каждого своя семья. А я  со своими хлопотами осталась одна-одинёшенька».
В груди у неё заныло, на глаза навернулись слезы. Всех Она жалеет, всем помогает, а кто бы помог ей, кто бы её пожалел, приголубил?..
Дождь закончился, и тучи на небе постепенно стали рассасываться. Вокруг все преобразилось: мокрые здания глядели со всех сторон свежевымытыми окнами, зелень на деревьях посвежела,  тротуары и дороги, как после генеральной уборки, только грязные лужи, где нигде, портили идеальность представшего пейзажа.
От соседнего подъёзда  отделилась маленькая тень, побежала через перекресток на другую сторону. Она увидела маленькую бродячую собачонку. Длинная, слипшаяся шерсть грязными сосульками свисала по бокам до самой земли. Сотрясаясь всем телом,  то ли от холода, то ли от страха, жалобно повизгивая и прихрамывая, помесь болонки с дворняжкой, направилась к ближайшему мусорному контейнеру в надежде отыскать там что-нибудь съестное.
«Вот  еще одно одинокое создание… Плохо быть одному, все тебя обижают, из подъездов гонят, бьют, чем попало. Огромные псы с кожаными ошейниками, чуть увидят, кидаются в след. Если догонят, то приходится не сладко, пока хозяин не оттащит в сторону. А бывает так, что и сам хозяин еще вдогонку кричит:
- Ату, ату её.
Плохо без близкого человека, который бы понял тебя, обнял, погладил, приголубил. Как хочется иметь возле себя друга, сильного, надежного, любящего…» - думала Она, наблюдая за маленькой собачкой.
Дверь противоположного дома открылась, и на улицу вышел не высокий, широкоплечий, симпатичный мужчина. Густые, каштановые волосы с легкой сединой у висков чуть взъерошены, спортивный костюм, да тапочки на босу ногу. В руках полное мусорное ведро. На лице спокойная улыбка и взгляд, серо-голубых глаз, уходящий мечтательно в даль, в какой-то параллельный несуществующий мир, про который знает только он один.
«Вот он, это он -  сильный, надежный, любящий»,- Она подалась вперед…
Мужчина  споткнулся  и,  чуть  было не упал, придя в себя от неожиданности. К ногам прижалось маленькое, грязное животное. Оно смотрело на него умоляющими черными огромными бусинами-глазами, как бы говоря: «Возьми, возьми меня с собой. Я буду верным и преданным тебе другом. Хочешь, буду тапочки тебе приносить? Хочешь, буду на задних лапках стоять».
Собачонка встала на задние лапы, вытянула вверх мордочку, стараясь дотянуться до руки незнакомца.
«Сейчас лизну его руку, он увидит, какая я умница, сжалится и возьмет меня с собой,- подумала Она и испугалась своей внезапной мысли,- боже, о чем я  только думаю, я же не собака, что со мной происходит?..»
Зверушка лизнула мужчину в руку.
Он присел и заговорил:
- Какое чудо. Ты откуда? Напугала меня. Разве так можно? А если бы я на тебя наступил, лапку тебе отдавил, было бы очень больно. Смотри, какой я большой, а ты маленькая. Замухрышка  грязная. Видимо, нет у тебя хозяина, симпатичная. Что? Пойдешь ко мне жить, у меня тоже нет никого. Будешь мне другом?»
Она часто-часто завиляла хвостом: «Да что это со мной? Совсем крыша поехала».
Мужчина опустил широкую, ладонь на её мохнатую голову и погладил. Стало, вдруг, спокойно и тепло от его прикосновения.
Он поднял голову. И его внимание привлекло тело лежащей на дороге женщины. Она не шевелилась и не издавала никаких звуков. Бросив мусорное ведро, он стремглав бросился к ней.
«Ты куда? Что случилось? Не убегай от меня»,- собачка жалобно взвизгнула и, перепрыгнув рассыпавшийся из ведра мусор, рванула за человеком.
…Она увидела себя со стороны, распластанную в невообразимой позе, посреди огромной лужи на перекрестке…
Мужчина поднял бездыханное тело и понес в сторону своего подъезда. Перешагнув через ведро,  прыгая через две  ступеньки,  быстро взлетел на второй этаж и ударом ноги распахнул двери своей квартиры.
 Положив женщину на огромный диван, стоявший посреди комнаты, схватил телефон, стоявший рядом на журнальном столике и, лихорадочно нажимая кнопки, стал вызывать неотложку.
Когда заказ был принят, он бросил трубку. Одним рывком разорвал кофточку на груди женщины и стал делать непрямой массаж сердца. Пульс не прощупывался,  правая её рука и нога,  как плети, свисали с дивана.
 На лбу мужчины выступили крупные капли пота.
- Ну, не сдавайся. Не сдавайся. Нужно жить. Ты ведь ещё молодая, - приговаривал он,  то ли уговаривая её, то ли утешая себя.
Собачка сидела рядом с диваном, усиленно лизала мертвую руку и из её глаз градом катились слезы.
Скорая приехала через десять минут. Врач-кардиолог констатировал смерть.
- Остановка сердца,- сказал он, глядя на мужчину, и добавил, как бы, оправдываясь, за безнадежную ситуацию.
- Это моя… уже бывшая пациентка, у неё  врожденный порок. Ничего не поделаешь. Люди приходят и уходят. По божьей воле. Кто? Когда? Не нам с Вами решать, молодой человек.
 Он развернулся, поднял телефонную трубку, небрежно брошенную на столик, и набрал номер перевозки:
- Морг? Примите клиента…



Когда приехала перевозка, мужчина вышел за санитарами, уносящими тело.  Машина отъехала. Он поднял забытое ведро, собрал мусор и высыпал его в контейнер.
Зайдя в квартиру, только теперь обратил внимание, на сидящую у дивана собаку:
- Да, история,- вздохнул он, обращаясь к съёжившемуся несчастному зверьку, - что будем с тобой делать?
Собачка неуверенно заелозила хвостом по полу.
- Тебя как зовут? Меня Серый, Серега, Сергей.  А ты у нас будешь… Мотькой.
Собачка смотрела в упор, хвост застыл на полу.
-Что, не нравится, а как тебе Каштанка? Тоже не то? Как же тебя назвать, барышня?
Собачонка громко затявкала, норовясь лизнуть Сергея в наклонившееся к ней лицо.
- А что? Это идея. Будешь у нас Барышней.
- Что, Барышня, пойдем, искупаем тебя что ли. Не пристало даме такой грязнулей ходить,- подхватил её под кудлатый животик и понес в ванную.
Собачка терпеливо стояла на, разъезжающихся по дну ванной, лапах, пока новоиспеченный хозяин драил её, намыливая хозяйственным мылом и раздирая слипшуюся шерсть:
- Не мешало бы тебя постричь еще, и ошейник купить надо, и корма какого-нибудь…
Когда стирка была завершена, хозяин квартиры закутал Барышню в большое пушистое банное полотенце и отнес на диван.
- Посиди тут, а я пойду, поищу, чем тебя накормить. Небось, голодная, как зверь,- улыбнулся своим словам,- ну какой ты зверь? Так, зверушка безобидная.
- Что, тут у нас, - открыв холодильник, он стал доставать оттуда, попутно перечисляя, - кусок вчерашней вареной курицы, пачка творога, баночка сметаны.
-Это ты есть не будешь,- отодвинул в сторону блюдце с уже засохшими ломтиками лимона,- а вот колбаска, тебе, наверное, понравится.
Накормив собаку,  Сергей усердно стал расчесывать её массажной щеткой. Когда процедура была завершена, Барышня вырвалась из его рук, отряхнулась и предстала перед ним во всей своей красе. Пушистые белые завитки шерсти мягко окутывали её чистое тельце. Блестящие черные глазки  игриво выглядывали из под вьющейся челки. Звонкий радостный лай наполнил  квартиру. Барышня закружилась вокруг своего хвоста, как бы  приглашая хозяина поиграть.
- Да ты у нас просто красавица, - засмеялся мужчина, - принцесса, мисс мира всех дворовых собак.
Он включил телевизор, достал из под дивана огромную подушку.  Облокотившись на неё, с усталостью вздохнул:
- Пора бы и отдохнуть.
Пушистый комок шерсти запрыгнул к нему на диван, прижался к телу и положил свою мордочку на грудь, лизнул два раза в щеку и закрыл свои глазенки.
- Ну, что с тобой поделаешь? Придется потесниться.
Засыпая.  Она лихорадочно прокручивала в голове прошедший день.
Жалко было расставаться с человеческим телом.
А как там переживут эту историю тетя? Подруга? Знакомая бабушка?  Что будет с племянницами, с пацанами?
Мысли сумбурно роились в её голове, вопрос за вопросом, на которые Она не могла дать ни единого ответа.
 Но она была счастлива, рядом с ней был близкий ей человек. Сильный, надежный, понимающий, любящий друг - просто исполнение заветного желания…