Спирт

История эта произошла в 1984 году в посёлке городского типа Бездонном. Название это, по утверждениям местных краеведов, посёлок получил от глубокого озера, на берегу которого в семнадцатом веке и появилось поселение.
Озеро со временем обмелело, а вот посёлок Бездонный разросся. И было отчего ему разрастись. Поля вокруг поселения славились тучной пшеницей. И в начале двадцатого века местный предприниматель Гозман (хотя вряд ли он был местным) построил на берегу озера винокуренный завод. После революции хозяин исчез, однако завод продолжил производить нужную народу продукцию, и с 1935 года стал называться «Бездонным спиртзаводом имени Веры Засулич».
  28 апреля 1984 года, ранним утром в поселковом совете случилось экстренное совещание. Районный парторг Иван Эрнестович Шторх донёс до сведения местного руководства, что если первого мая в посёлке будет организована настоящая, со стопроцентной явкой населения, с лозунгами и музыкой, демонстрация, то через неделю, не позже, центральная улица посёлка, от дома гражданки Выхиной до проходной спиртзавода будет заасфальтирована.
Тут надо сказать, что асфальт в посёлке кое-какой был. Он имелся на площади, где располагался сельсовет, универмаг, почта и дом директора спиртзавода. Не так, чтобы хороший, но был. А вот в иных местах, за давностью лет, асфальтовое покрытие истёрлось. Можно даже сказать – растворилось и исчезло. Уж на что спирт нужен был народу, а вот в непогоду осеннюю транспорт с завода порой приходилось тащить на тракторах, а бывали случаи, что и вручную. Так что такое предложение из райцентра можно было рассматривать не менее интересным, чем продажу в универмаге четырёх цветных телевизоров «Темп» по предварительной записи.
Председатель сельсовета Натан Григорьевич Нубиев, ощущая выгоду, пообещал районной парторганизации в полном содействии, а директор спиртзавода  даже предложил свою помощь в виде десяти литров спирта, разлитых в чайники и выставленных на площади в праздничных торговых рядах среди местных кустарных поделок и товаров первого потребления.
Ранним утром 29 апреля в клубе посёлка закипела работа. Готовились праздничные лозунги и транспаранты. Первым делом на длинном кумаче были выведены белой краской звонкие слова: «Спирт. Труд. Май». Кумача было много, и местные художники, под чутким руководством председателя сельсовета Нубиева, расстарались на славу: «Спирт – народу!», «Готовы к трудовому подвигу!», «Выше градус трудового спирта!» и «Ленин – наш рулевой!». Когда красная праздничная ткань закончилась, в ход была пущена фанера, предназначавшаяся изначально для ремонта прилавков в универмаге. Были сколочены три щита. На первых двух сияли надписи: «Бездонный спиртзавод – на службе народу!», и  «Даёшь сверхплановые литры!». Третий щит, самый большой – три метра в ширину и шесть метров в высоту, после того, как художниками была допита вторая банка со спиртом, получился, по словам председателя сельсовета, самым красивым. На нём был изображён атлет с серпом в руке, вокруг которого шла надпись: «У нас каждый может быть героем!».
В это же время на центральной площади, перед универмагом, строилась сцена для выступления передовиков производства и художественной самодеятельности. Передовиков на спиртзаводе было много, а вот тех, что могли связать несколько слов в единую праздничную фразу – всего двое. Первым был Артёмов Лука Фомич, сторож-пенсионер, служивший на спиртзаводе ещё при прежнем хозяине учётчиком. Спирт, за долгие годы работы на вредном производстве так впитался в его организм, что даже чай Лука Фомич заваривал на этом крепком продукте, а хмель его не брал. За что в начале семидесятых годов был выбран председателем местного общества трезвости. Вторым выступающим на праздничном митинге была избрана Наталья Ивановна Дубинина. Главный бухгалтер спиртзавода. Выпить эта почтенная дама могла, и немало. Но пила она исключительно с мужем, Виктором Степановичем, начальником автопарка спиртзавода. А тот, по стечению обстоятельств, в данные дни находился на лечении в санатории на берегу Чёрного моря. Так что на неё можно было положиться.
Художественную самодеятельность на празднике весны и труда должен был представлять вокально-инструментальный ансамбль «Июльское утро». Четыре волосатых парня по выходным играли в клубе на танцульках. Ребята носили широченный клёш, играли громко, пели на иностранном языке и вихляли бёдрами, вызывая восторг у местных несовершеннолетних барышень, за что стояли на учёте в местном отделении милиции. К праздничному выступлению ансамбль пообещал подготовить несколько патриотических песен.
30 апреля председатель сельсовета проверил готовность населения к праздничной демонстрации. Сцена была построена. Ансамбль репертуар подготовил. Выступающие текст выучили. Транспаранты подсохли, щиты выставлены.
Ровно в восемь утра 1 мая председатель сельсовета Нубиев на сцене перед универмагом, с помощью волосатых музыкантов, нажал на кнопку магнитофона, и из колонок над Бездонным посёлком громыхнула песня: «…И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди…». Где-то через полчаса на площади стала собираться местная невыспавшаяся публика. Слева и справа от сцены стояли прилавки с грустными продавцами. На прилавках располагались товары первой необходимости, то есть хозяйственное мыло, банные халаты, электрические утюги в мятых коробках, самовары, обувь фабрики «Богатырь» и прочие необходимые в хозяйстве вещи. Даже была выставлена на продажу радиола «Урал». Из продуктов на прилавках имелись солёные огурцы в трёхлитровых банках, томатная паста на развес, вермишель в пачках, стеклянные банки с тушёнкой, баранки с маком, ливерная колбаса и даже сливочное масло в  двухсотграммовых пачках.
В 8.30 председатель сельсовета Нубиев постучал пальцем в микрофон, прокашлялся, и, глядя на собравшуюся публику, объявил: «Товарищи граждане! До праздничной манифестации осталось полчаса. Вы можете попить чаю, подготовленному на наших прилавках, надуть шарики, которые вам дадут там же и распределить между собой транспаранты. Ровно в девять мы все дружной колонной двинемся в сторону спиртзавода. Очень прошу вас соблюдать дисциплину и массовость. От этого зависит наше дальнейшее процветание».
Председатель, под жидкие аплодисменты, спустился со сцены. Над площадью зазвучала из громкоговорителей лирическая песня «Поле, русское по-о-оле…»
Народ потянулся к прилавкам.

Ровно в девять утра с площади в сторону спиртзавода двинулась первая, довольно стройная колонна активистов, во главе которой бодро шагал председатель сельсовета Нубиев. За ней двинулся остальной народ, не соблюдая стройность, но крепко держа в руках разноцветные воздушные шарики и транспаранты.

У проходной спиртзавода демонстрацию уже поджидал районный парторг Иван Эрнестович Шторх, стоя в кузове грузовика. Был он в сером костюме, в галстуке, в руке держал серую же кепку. Чуть в стороне стоял ещё один грузовик, на платформе которого располагался духовой оркестр.
Как только первая колонная демонстрантов остановилась, Иван Эрнестович Шторх поднял руку с кепкой вверх и произнёс: «Товарищи!». Потом закашлялся. Тут же за его спиной обнаружился заместитель по культмассовой работе Ведёнкин со стаканом в руке, наполненным прозрачной жидкостью. Шторх осушил стакан, крякнул, и продолжил речь: «Товарищи! Я поздравляю вас с праздником труда!» И замолчал. Пауза затягивалась. Из толпы прозвучало несколько нестройных «Ура!» Парторг оглянулся на зама. Тот куда-то исчез на минуту, потом опять появился со стаканом, наполненным всё той же жидкостью. Шторх опять осушил стакан, крякнул громче, и, крепко схватившись свободной рукой за борт грузовика, крикнул: «Трудящиеся Бездонного! Районная парторганизация ждёт от вас трудовых подвигов!» При последних словах Иван Эрнестович так сильно махнул рукой, в которой была зажата кепка, что та выскочила из руки, и, пролетев над авангардом колонны, попала  точно в лицо затерявшейся в толпе поварихе школьной столовой Лопахиной Анне. Эта дородная женщина от неожиданности прилёта такого подарка, подалась назад, наступив на ногу стоявшему за ней трактористу Ляшкину, державшему в руках неошкуренный брус от лозунга «Готовы к трудовому подвигу!». Ляшкин взвыл от боли, и решил упасть. Но, идя на подвиг, не выпустил из руки лозунг, однако случайно ухватился свободной рукой за грудь гражданки Лопахиной.
Парторг, глядя на сумятицу в праздничной толпе, не теряя бодрости духа, но утеряв кепку, выкрикнул: «Вперёд к победе коммунизма!» Потом постучал по крыше кабины грузовика. Машина с парторгом тронулась с места и уехала за ворота спиртзавода. Духовой оркестр в это время грянул марш «Прощание славянки».
Во избежание брожения и ненужных эксцессов в праздничной манифестации, председатель сельсовета Нубиев, с красным воздушным шариком в руке, взобрался на грузовик к духовым музыкантам, попросив их играть потише, чтобы сказать народу несколько слов. Музыканты возразили товарищу Нубиеву, что духовые инструменты тише играть не могут. И если они мешают проведению митинга, то могут совсем прекратить играть и разойтись, так как деньги за выступление получены вперёд. Председатель сельсовета послал духовых музыкантов отдыхать, оглядел со значением собравшийся народ и выпустил из рук воздушный шарик, имевший форму гнутой сосиски. Шарик, подхваченный ветром, направился, почему то, в сторону спиртзавода. Залетев за ворота, летающая сосиска сделала крутой вираж в воздухе, и полетела назад. Однако, зацепившись на взлёте  за колючую проволоку, украшавшую бетонное ограждение спиртзавода, шарик лопнул.
Глядя на трагическую судьбу председательского шарика, народ в праздничной колонне крепче ухватился за чёрные ниточки шариков и неошкуренные брусы транспарантов в ожидании торжественной речи.
Духовые музыканты покинули грузовик, прихватив с собой инструменты. Председатель оказался в одиночестве на платформе грузовика. И несколько растерялся. Однако, увидев забытый тромбонистом пюпитр, поставил его перед собой, и, обращаясь больше к нему, чем к народу, произнёс: «Товарищи! В этот светлый майский день мы должны… Вы должны…» И замолк. Из рядов демонстрантов вдруг кто-то выкрикнул: «Да ничего мы не должны! У нас воды горячей нет. А мы всё должны». Другой голос возразил: «Зачем тебе вода горячая? У тебя спирт есть. Ты не мешай председателю слово сказать». И, обращаясь уже к председателю, продолжил: « Григорич! Ты не бзди. Скажи, что хотел, и пойдём по домам».
 Потом ещё кто-то закричал, и ещё. Послышался женский крик: «А ты мне рот не затыкай! Сам пошёл!» В толпе произошло движение. Назревал конфликт и требовал разрешения. Немедленно. Передняя колонная покачнулась и чуть подалась вперёд, отчего кумач с белыми словами «Спирт – народу!» вдруг треснул пополам.
Набрав воздух в лёгкие, председатель громко крикнул: «Слава трудовому народу!». После чего лихо спрыгнул с платформы грузовика и нырнул в проходную спиртзавода, пустив праздничный митинг на самотёк.

Через два с небольшим часа население Бездонного, опустошив чайники на прилавках праздничного базара и закусив баранками, покачиваясь от весеннего ветра,, мирно разошлось по домам. Музыканты вокально-инструментального ансамбля «Июльское утро» ещё долго громыхали на площади тяжёлым роком. Но когда ярый поклонник их таланта, пастух Асхат Азгоев, отплясав на пыльной площади у универмага сольный танец, очень похожий на лезгинку, рухнул в тени сцены от полного удовлетворения, самодеятельные артисты закончили выступление и разошлись. К двум часам пополудни торговые ряды были свёрнуты. Хоть товар был и не весь распродан. Даже радиола «Урал» не нашла покупателя. Ходили слухи, что в ней какая-то лампа не работала.
На том праздник и закончился.

А дорогу от центральной площади посёлка до проходной Бездонного спиртзавода  заасфальтировали. Правда, не через неделю, а в конце октября. Асфальт положили прямо по осенним лужам. Видно, майская демонстрация районным властям не очень понравилась.