Вера

Она притягательно наклонилась и посмотрели сквозь свои ноги.

- Что ты видишь?

- Часть тебя. Две ноги, попу, глаз, нос и стринги.

- А сейчас?

- Перестал видеть стринги.

- Я волшебница?

- Ты развратница.

- Но ты меня любишь.

- Но я тебя люблю. Если ты мне сделаешь бутерброд, я не буду любить тебя больше.

- Ты всегда имеешь "НО" про запас.

- НО, я перестану хотеть есть, и мы полетим в Париж.

- Париж как то связан с твоим желудком.

- Пока нет. Но, если ты мне сделаешь бутерброд, и мы туда прилетим, то...

Ушла на кухню.

Такого простого мира у меня еще не было. Из вещей мне оставили только кресло. Наверное, рука не поднимается отобрать у меня последнее. Я потерял связь со своими вещами. Забрали даже рубашки и брюки. Их можно найти в шкафу уже выглаженные. Я не чувствую в них своего участия. Раньше мне говорили, что гладить брюки и рубашки - это мужское занятие, потому что лучше мужчины их никто не погладит. И это было правдой. Все женщины, которых я учил гладить рубашки не понимали простой вещи: рубашку нужно гладить по правилу, и не менять его никогда. Ни одна не смогла понять, зачем по правилу и почему никогда. Эта то же не поняла. Она даже не просила посмотреть, как я это делаю. Она просто их гладит, когда меня нет рядом. И мне нечего сказать.

Я заказал билеты и стал ждать бутерброд. Она умеет делать удивительные бутерброды с вареным мясом. Заранее отваривает его и кладет в холодильник. Потом достает, отрезает ломоть, и прикладывает к нему остальное. Я недавно подумал: хорошо, что у нас нет собаки. Мы бы конкурировали за бутерброд.

Мне от нее почти ничего не надо. Если она хочет - то я говорю, если я хочу - она молчит.

- Твой бутерброд. Я сегодня ничего не успела. С утра ходила в магазин, меня разбудили соседи. Нет, не  самостоятельно, через стенку. Включили музыку. Я ворочалась, ворочалась, потом не выдержала и пошла на улицу. Ты купил билет?

- Да.

- Когда мы летим?
 
- Завтра утром.

Сегодня начнется странное - мой багаж будут собирать без меня. Меня конечно спросят через дверь, какие джинсы и какие майки. И что мы там будем делать. Когда это произошло в первый раз я чувствовал себя парашютистом, парашют которого укладывает его канарейка. На всякий случай снял деньги с депозита и переложил на карточку. Но ничего не случилось. После поездки я стал верить, что у обезьяны есть шанс набрать "Войну и мир" бесцельно стуча по клавиатуре. Совпали даже носки.

Второй недельный выход из дома был похож на первый. Третий на второй. Я стал привыкать, но не перестал боятся. Оставил за собой привычку держать большую сумму под рукой, на случай форс мажора. Мне кажется, я должен делать запасы. Думаю о секретном отделении в шкафу, в которое я повешу собственноручно выглаженную рубашку и брюки. И обязательно пара носков.

С прошлой недели началось лето. Оно каждый раз начинается неожиданно. Ждешь-ждешь, а потом Раз! И лето. А планы не построены. Начинаешь волноваться, прорабатывать варианты. Смотреть на карту. И все это не нужно, потому что фигура без стриногов, смотрящая на тебя сквозь ноги, как две капли воды похожа на Эйфелеву башню.

Интересно, как выглядит Мюнхен.