Глава 4

Марк с трудом перетащил тяжелые мешки с зерном Марнифу. Он присел на одного с них, восстанавливая дыхание.
 -- Ну, вот последний, - Марк вытер пот со лба грязной рукою.
 -- Я смотрю тебе опять пришлось заниматься любимым делом? – Марниф указал на пятна крови, которые виднелись на фоне серой кольчуги.
 -- Ну-у-у-у, разве что немножко, - с улыбкой ответил юноша, - эрнабуки организовали там свою резиденцию, вот и пришлось немножко попотеть.
 И Марк рассказал ему о своем походе в полуразрушенное здание.
 -- Видимо я тебя очень недооценивал, - сказал себе под нос Марниф, - значит так, вот, держи свою награду, когда прочтешь, у меня будет к тебе еще одна просьба.
 -- Хорошо, ты же знаешь, что я всегда готов помочь!

 -- Знаешь, последним временем, мне начали приносить какую-то баламутную воду, я беспокоюсь – не отравлена ли она? Сможешь сходить к ручью и посмотреть что там да как? Просто негоже мне свой пост покидать. В награду как обычно золотишко.
 -- Ладно, будет тебе чистая вода! А где ручей находится?
 -- Он там, как раз перед деревней течет.
 -- Ну все, буду я идти.

 Вдруг он почувствовал нечеловеческую боль в правой ноге – она была повреждена в бедре.
 -- Ничего, наша Пармона и не такие раны лечила, - успокаивал его Марниф, а у самого  на лице читался страх, - на вот тебе бинты, перевяжешься сам надеюсь?
 -- Конечно, смотрю бинты прочные, значит должны выдержать, - Марк улыбнулся, хотя видно было, что он очень страдает.
 -- Ладно, ляжешь вон под той яблонею, тебе должно полегчать.

 Марк с трудом добрался до яблони и решил перевязать свою рану. Когда он снял кольчужные набедренники, он увидел, что правая часть набедренника очень изрезана каким то острым предметом. «Наверное, какой-то эрнабук повредил, когда я прорывался». Марк осторожно перебинтовал рану и принялся за чтение книги, которую ему дал Марниф. Он прочитал несколько страниц с книги и его потянуло на сон, так как он не мог практиковаться из-за травмы. Юноша и не понял, когда он забылся глубоким сном.

 Марк проснулся от внезапного холодного душа. Когда он остаточно проснулся, то увидел перед собою улыбающуюся физиономию Финека, который стоял над ним. Марк естественно начал возмущаться:
 --Эй, какое право ты имеешь меня так будить? Ух, ты у меня сейчас по… А-а-а!!!
 Марк уже начал был подниматься для того, чтобы расправиться со злобным нарушителем его покоя, как с диким криком упал навзничь.
 --А-а-а!!! Моя нога! Какая боль!
 -- Значит вот как, я его разбудил, а он меня бить хочет? Вон уже ясный день на дворе, а он спит, да и еще ко всему этому на западе тучи образовываются, думаю сегодня будет дождь. А что у тебя с ногою?
 -- Да вот выполнял задание Марнифа и какой-то эрнабук повредил меня, но ничего у меня уже все хорошо я даже могу идти.

 Он встал на ноги сделал несколько шагов, заметно прихрамывая на правую ногу, Хотя его лицо искривилось от боли.
 -- Вот видишь у меня все в порядке, - пытался как более убедительнее и непринужденнее  пытался сказать Марк.
 -- Ага, я вижу как у тебя «все в порядке»! А ну марш со мной к Пармоне! Предупреждаю сразу – не пойдешь – останешься без ноги. Ее домик тут неподалеку – всего лишь несколько десятков метров отсюда.
 Марк решил не испытывать судьбу и прихрамывая побрел за наемником. Вдруг Марк упал и потерял сознание. Очнулся он уже в домику Пармоны, на удобной кровати в очень темном помещении.
 -- Эй, есть кто здесь? – его крик был полон отчаяния.
 -- Иду, иду! – где-то справа от Марка слышались шаги Пармоны.
 Пармона была очень шустрой и резвой старушкой, не высокого роста, с длинными седыми волосами и добрым взглядом.
 -- Что стряслось малыш? – она посмотрела на больного лукавым взглядом.
 -- Ээээ, ничего, просто я думал, что дома никого нету, да и темновато тут как-то…
 -- Ну, сейчас мы немного осветлим комнату, - и старушка раздвинула шторы в разные стороны. – Так нормально?
 -- Да, спасибо что вы так обо мне заботитесь! Я буду вам очень благодарен, если вы меня вылечите.
 Вдруг во входную дверь кто-то постучал, и они услышали чей-то громовой голос:
 -- Можно войти?
 -- Конечно, конечно, сейчас приду, - а Марку кинула, - полежи, сейчас я буду.