Мы с ним обнимемся...

…Мы с ним обнимемся , я попытаюсь пригладить его вечно топорщащиеся белые пряди, а он положит мне голову на плечо, и скажет, что он без меня скучал… Как мы встретимся?

 «Ты меня на рассвете разбудишь…»?

Это я проигрывала в уме тысячу раз : будет ли опять ворчать, что я шумлю по утрам, будет ли просить поджарить картошку или яичницу с колбасой на сале, а я буду отговаривать, что это, дескать, вредно для здоровья, да от запаха жареного сала потом долго не избавиться… Какая ерунда, ведь там не едят…

Потом попросит его постричь, садится в ванну на скамеечку, приготовив кучу нужных для этого предметов: ножницы, расчески, станок для бритья шеи. И вся ванна будет потом в его серебряных завитках… Опять ерунда какая-то. Ведь там не отрастают волосы.

Потом он захочет покурить на балконе, а я буду спешно закрывать балконные двери и окно от табачного дыма… Интересно, там есть балкон? Потом я сменю ему постельное белье… Не знаю, может там вообще не спят… А дача, а свежий воздух и запах трав там есть?

А потом я скажу, что без него тут все разваливается: крючки для досок на кухне отвалились, бачок протекает, дверца тумбочки в прихожей провалилась…(Хотела предложить ему наклеить в прихожую новые обои, но потом вспомнила, что
там этого ничего будет не надо). Стоп, хорошо, а чем же там люди занимаются? Наверное, ходят или летают, и смотрят вниз на живущих там людей, и иногда мягко и незаметно вмешиваются…

А мама, папа, дедушка, бабушка, Митя – они там между собой общаются? Мои оба дяди, без вести пропавшие на войне, мои две тетки? Как там вообще родные души друг друга находят? Ведь не с помощью же передачи «Жди меня»! Наверное, какой-то нюх, шестое или десятое чувство. Или там вообще все про всех знают. Это ж какой надо общемировой небесный компьютер иметь, если все люди после смерти не исчезают, а существуют.

Сколько их там, и сколько гигов памяти нужно для этого учета и розыска?! А как же учитываются твои душевные качества, то есть, до чего твоя душа доросла в своем земном существовании, и до чего не доросла. Ведь все люди видят ясно и отчетливо  чужие пороки, а своя душа им кажется почти идеальной, ну совсем чуточку неидеальной, как бы это смешно ни казалось…

Я бы нашла своего Митю, и рассказала бы ему, какой у него красавец-сын вырос, какие у него две очаровательные внучки! И как я второй раз замуж вышла, и как непросто мы с сыном привыкали к нему, и как мы переезжали… Он, я думаю, Мите бы понравился…

А дедушка рассказал бы мне про свою рыбацкую жизнь, а бабушка рассказала бы как она  выходила замуж за дедушку. А мама…я бы уткнулась ей в грудь и тихонько покачиваясь все рассказывала и рассказывала про всю свою жизнь с момента ее ухода, а папе… а папу я бы гладила и гладила его красивое и родное лицо, и мы бы молчали и молчали.

А потом бы, когда попривыкла и успокоилась, я  бы стала наблюдать за моими родненькими на земле, и зорко бы смотрела и оберегала бы их от всех напастей и бед, как меня оберегали мои ангелы-хранители: чтобы сынок был рядом с семьей, чтобы душа его трудилась и ликовала, чтобы болезни и несчастья миновали моих золотых девчонок, чтобы доброта и любовь поселилась в их сердцах, и сердцах всех моих родных людей…
«И качнутся бессмысленной высью пара фраз, долетевших оттуда: я тебя никогда не забуду и уже никогда не увижу…»