Голос

Пролог

- Как у нас дела?
- Все под контролем.
- А оппозиция?
- Они нам не помеха.
Роберт нахмурился, машинально сунув руки в карманы светлых брюк, но ничего не сказал, лишь между густых бровей пролегла глубокая вертикальная складка.
- Мы можем быть уверены, что от их действий никто не пострадает?
- Корпорации в целом ничего не грозит. – Советник, плотный невысокий мужчина с постоянно красным, потным лицом, протянул мэру компьютерную распечатку.
Роберт мельком просмотрел отчет за прошедшую неделю, в котором цифры и графики ясно давали понять, что власть Корпорации незыблема и разрозненные действия оппозиции не нанесли очевидного вреда.
- Это хорошо. – Вздохнул мэр, подходя к огромному зеркальному окну на тридцать пятом этаже. – Бернштейн будет доволен. Можешь идти. – Он обернулся к советнику, а потом снова вернулся к созерцанию пейзажа за окном.
Люди внизу походили на муравьев, маленьких, копошащихся в пыли и грязи. Мелких букашек, которых Роберт ненавидел и боялся до дрожи. Мало кто знал, что у мэра арахнофобия. И больше всего удовольствия он получал, когда давил этих насекомых.
На лице мэра заиграла недобрая ухмылка.


1

Синди уходила с его лучшим другом.
Дилан крепче сжал зубы и напрягся, чтобы ненароком не разреветься как сопливая девчонка. Самая красивая девочка колледжа, красавица и умница предпочла не его, хотя еще вчера Дилан мог поклясться, что Синди смотрела на него также как и он на неё. С бесконечным обожанием и неподдельным интересом.
А сегодня она прошла мимо стола в столовой колледжа, за котором сидел Дилан, под ручку с Крисом и держалась так непринужденно и естественно, что у Дилана в животе все сжалось. Вот она, человеческая подлость!
Синди осторожно подняла на него свои небесно-голубые глаза, которые еще вчера казались Дилану самыми прекрасными на свете, и посмотрела на него взглядом побитой собаки.
Ну, зачем она так смотрит на него! Зачем мучает! Ведь ясно, она увлечена другим парнем, а Дилан ей не нужен.
Ну что ж. И так бывает. Но вот только не надо таких взглядов, от которых голова идет кругом.
Дилан усилием воли отвернулся от созерцания новой сладкой парочки и уткнулся в конспект по зоологии. Жизнь и бесконечные неудачи сделали из него скучного ботаника. Для полного образа ему недоставало разве что очков на носу.
«Читай», - приказал ему внутренний голос и Дилан без лишних колебаний уткнулся в учебник.

- Привет, сынок, как дела в колледже?
Как обычно они с матерью встретились дома за ужином. Это было единственное время, когда они могли хоть как-то поговорить. Пусть и недолго. У Дилана через час начиналась смена в ветлечебнице. Матери предстояла ночная смена в госпитале для инвалидов.
- Нормально. – Дилан уткнулся в тарелку с едой, только бы не показать, что его что-то беспокоит.
«Молчи», - приказал ему внутренний голос. - «Она ничего не должна узнать».
Дилан изобразил на лице подобие улыбки и поднял глаза. Этель смотрела на него глубоким грустным взглядом.
Казалось, она понимала сына без слов. В ее взгляде ясно читалась нежность и любовь, но почему она была всегда с ним такой холодной и отстраненной? Словно она любила только глазами, пытаясь через взгляд передать всю нежность и заботу, которую не додала в реальной жизни.
Дилан не выдержал её взгляда и опустил глаза.
- Ты уже подал документы на распределение? – Поинтересовалась мать.
- Конечно. – Для больше убедительности Дилан кивнул. – На ветеринара, как и планировал.
- Хорошо. - Этель кивнула.
Хорошо это или нет, Дилан не знал. Вернее, не был уверен, что ветеринария это именно то, чего он на самом деле хочет. Стать врачом и лечить братьев наших меньших, конечно, было в высшей степени гуманно, но почему-то никогда не находило отклика в его душе.
Однако внутренний голос настойчиво твердил ему, что это верный путь и что его будущее предопределено и Дилану уготована судьба стать хорошим ветеринаром. Он был от этого не в восторге, но привык доверять своему внутреннему чутью. Оно его никогда не подводило.
Даже в отношении Синди внутренний голос твердил, что эта девочка не для него. И вот, пожалуйста. Она увлеклась другим. Так что внутренний голос и в этой ситуации оказался как всегда прав.
При упоминании Синди, Дилан болезненно поморщился. От матери не ускользнула столь резкая перемена в настроении сына.
- У тебя что-то случилось? – Тут же поинтересовалась она.
«Молчи!»
- Нет. – Дилан встал из-за стола. – Просто курица слишком пересолена.
Он почти бегом поднялся по лестнице в свою комнату, а Этель даже не попыталась его остановить и расспросить, в чем же дело. Она знала, что не должна этого делать, хотя не была уверена в правильности такого выбора.
Только в одном женщина была уверена, что еще вчера закончилась вся соль в доме и курица, а также все остальные блюда, поданные к ужину,  получились несолеными.

Далеко за полночь Дилана начало клонить в сон. Выпив очередную кружку крепкого кофе, он попытался хоть как-то взбодриться, но в приемной, где располагался его стол, стояли только несколько диванов для посетителей, которые в этот поздний час были пусты, и на стене висело табло с бегущей строкой, которое на ночь отключали.
В  обязанности Дилана входила запись каждого пациента, его породы, возраста, имени и телефона его владельца. А также обязательство ни в коем случае не заснуть на рабочем месте. В то время как доктор Майерс мирно спал на диване за дверью, Дилан всеми правдами и неправдами пытался хоть как-то расшевелись себя и не позволить уснуть. В противном случае это бы испортило имидж круглосуточной клиники, и подорвало репутацию заведения, в котором планировал работать сам Дилан после окончания колледжа.
Будущее было предопределено, причем им самим, но почему-то это не радовало. Наоборот, а каждым днем Дилан чувствовал, как погружается в бездну разочарования, бессилия и безысходности. А ведь ему едва исполнилось восемнадцать. Он скоро окончит первый курс колледжа, впереди его ждет перевод на едва ли не самый популярный факультет, а после окончания стопроцентное трудоустройство. Так в чем же проблема?
Может все дело во внутреннем чутье, на которое он привык полагаться? Может каким-то образом оно завело его не туда? В любом случае уже поздно передумывать. Лучше смириться с тем, что есть и научиться получать от этого удовольствие. В принципе, он так всегда и делал.
Ночь в клинике прошла спокойно и совсем без происшествий. Посетителей не было. Доктор Майерс, смачно потягиваясь после прекрасно проведенной смены, отпустил Дилана даже раньше, чем обычно.
Отлично. До начала учебы он еще успеет заскочить домой и переодеться.
В ожидании автобуса Дилан что есть силы боролся со сном, стараясь ни в кое случае не закрыть глаза, но вскоре понял тщетность своих попыток. Ему требовалась очередная порция кофеина, причем срочно. Иначе он просто свалится с ног.
Дойдя до ближайшей кофемашины, он быстро выбрал нужный напиток и сунул мелкую купюру. Автомат привычно загудел. Дилан уже представлял, как горячий черный кофе разольется по организму и избавит от желания заснуть хотя бы на час.
Получив свой напиток, он повернулся, чтобы отойти в сторону и в ту же минуту столкнулся с неожиданно возникшей преградой. Обжигающий кофе выплеснулся ему на руку, отчего пальцы Дилана разжались и стаканчик неловко плюхнулся на асфальт, обдав кроссовки коричневой жидкостью.
- А чтоб тебя! – Негромкий вскрик дал понять, что не только он один пострадал. Невидимая преграда, которой оказалась невысокого роста девушка, смотрела на него с нескрываемой злостью. На ее груди расплывалось некрасивое коричневое пятно, еще несколько пятен темнели внизу на джинсах.
Дилан и сам понимал, что виноват перед ней и попытался загладить свою вину, предложив купить ей кофе.
- Хочешь меня угостить? – Ее глаза прищурились, и на губах заиграла ехидная усмешка.
- Д-да. – Согласился Дилан.
«Она опасна. Лучше держаться от нее подальше» - Тут же напомнил о себе внутренний голос. – «Сейчас же отойди от нее».
Прислушиваясь к голосу в голове, Дилан задумался и нахмурился, и это не укрылось от незнакомки. Еще ехиднее усмехнувшись, она предположила.
- Уже передумал угощать?
Голос настойчиво требовал прекратить всякое общение с ней, но Дилан понимал, что виноват в произошедшем только он один, поэтому, наверное, впервые в жизни он приказал голосу заткнуться и, уверив незнакомку, что купит ей кофе, уверенно сунул еще одну купюру в машину.
В голове что-то больно кольнуло, и Дилан поморщился. Вероятно, сказывалась бессонная ночь.
Достав приготовленный кофе, он осторожно чтобы не расплескать, передал его незнакомке.
«Отойди от нее», - напомнил внутренний голос.
Не сейчас. Он должен убедиться, что на него не сердятся и еще он должен забрать свой кофе, который вот-вот приготовится.
«Сейчас!»
Новый приступ боли возник так же внезапно, как и первый. Дилан даже зажмурился, а когда разлепил ставшие вмиг тяжелыми веки, увидел, что незнакомка внимательно смотрит прямо на него.
- Бессонная ночь. – Пробормотал он, испытывая неловкость от ее пристального взгляда, и протянул руку за своим стаканчиком.
Внезапно его замутило, и закружилась голова. Сдерживая рвущиеся наружу приступы тошноты, Дилан опустился прямо на бордюр. Ноги просто отказывались держать, и ему уже было плевать, что подумает о нем незнакомка и какое впечатление он производит вообще.
- Тебе плохо?
Она присела рядом, осторожно пробуя обжигающий кофе.
- Не знаю.  – Дилан пытался совладать с возникшим головокружением. – Никогда такого раньше не было.
- Мне просто надо уйти и тебе станет легче.
Эти слова настолько поразили его, что Дилан через силу разлепил глаза и посмотрел на нее.
- А как одно с другим связано?
- Напрямую. – На сей раз, ее усмешка получилась грустной.
- Ты влияешь на людей своим биополем? – Предположил Дилан. Идея была бредовой и незнакомка тут же развенчала ее.
- Нет. Дело в тебе. – Она рассеянно пожала плечами. – Внутри. Мне Дэвид говорил. С этим невозможно бороться.
- А Дэвид. Это кто? – Поинтересовался Дилан.
- Друг. Он спас меня. – Задумчиво проговорила незнакомка.
- От кого? – Дилан даже предположить не мог, что у такой на первый взгляд безобидной девушки могут быть враги.
- От меня самой.
Дилан ничего не понял, но то, как она это произнесла…. По всему было видно, что она восхищалась и боготворила неизвестного Дэвида.
Новый приступ боли и усиливающая тошнота заставили Дилана опереться спиной на кофеавтомат.
- Тебе очень больно? – Незнакомка осторожно коснулась его плеча, и головная боль в разы усилилась. Дыхание участилось, он запрокинул голову, вяло соображая, что сейчас отключится.
- Ты ведь его слышишь? – Как сквозь сон услышал он вопрос незнакомки.
- Кого? – Прошептал Дилан.
- Голос. Внутри себя.
Он его действительно слышал. Голос присутствовал, сколько он себя помнил, постоянно давал советы, указывая нужное направление. Дилан не просто прислушивался к нему, а действовал всегда так, как того хотел внутренний голос. Он доверял ему как  себе. Ведь голос и принадлежал ему.
- Откуда ты знаешь? – Дилан сжал пересохшие губы. – Ты тоже слышишь голос в голове?
- Нет, но помню что это такое. Это словно ты сам себе не принадлежишь. Ужасное чувство.
- Я схожу с ума? – На всякий случай уточнил Дилан.
- Нет, - покачала головой незнакомка, - все люди слышат этот голос.  – Она посмотрела вокруг себя. – Но мы же не можем всех их считать сумасшедшими?
- Ну, меня больше беспокоит мое состояние. Мне кажется, я умираю. – Пробормотал Дилан, массируя пульсирующий висок.
- Ты не умираешь. – Заверила его незнакомка. – Все будет хорошо, стоит мне только удалиться. – Дилан попытался изобразить улыбку. Так забавно это прозвучало во второй раз. – Но подобное состояние будет возникать каждый раз, как только ты ослушаешься приказов голоса.
- Я не понимаю, о чем ты….
«Заканчивай разговор иначе будет еще больней». - Прошипел голос. Дилан вздрогнул.
- Он что-то сказал? – Незнакомка тоже вздрогнула.
- Заканчивать разговор, иначе….
Продолжить Дилан не успел. Сильнейшая боль пронзила все существо, и его буквально кинуло на землю, заставляя стонать и корчиться от невыносимой боли.
- Прости меня, - быстро произнесла незнакомка и еще что-то, что Дилан не смог разобрать.
А потом все исчезло. Боль прошла также внезапно, как и возникла. Дилан открыл глаза, ожидая увидеть вокруг тебя толпу зевак, но он лежал на асфальте совсем один. Окружающим было на него наплевать. Он облегченно вздохнул и встал.
Незнакомка тоже исчезла, и о прошедшей боли напоминал лишь металлический вкус во рту. Зато сон как рукой сняло. Дилан посмотрел на часы и, убедившись, что времени прошло не так много и он еще успеет забежать домой, опять поспешил к остановке.
На сей раз до дома он добрался без приключений и, умывшись и переодевшись, схватил собранный еще с вечера рюкзак.
«Пора на учебу. Сегодня важный день». – Напомнил голос.
Дилан вздрогнул. Что там незнакомка говорила про внутренний голос? Что Дилан себе не принадлежит и обязан слушаться его приказов? Бред какой-то.  Как можно подобное выдумать?
Голос это просто мысли про себя и ничего больше. А решения принимает сам Дилан. Вот захочет и не пойдет сегодня в колледж!
Приняв такое решение, он кинул рюкзак обратно на пол, а сам решительно направился к кровати. Ничего страшного, если он несколько часов поспит. Он ведь так устал.
Но дойти он не успел. Острая боль пронзила левый висок и Дилан едва не упал.
«Пора на учебу». – Напомнил голос и в нём послышались визгливые нотки.
Не хочу и не пойду, решил для себя Дилан, но вспышка боли и последующее головокружение заставили его схватить сумку и поспешно выскочить из комнаты.
Бред! Он потер только что раскалывавшийся висок. Что с ним такое происходит?
Всю дорогу до колледжа Дилан анализировал случившееся сегодня утром и окончательно запутался. Внутренний голос, сколько он себя помнил, давал ему советы, которые еще вчера вечером считались неоспоримыми и принимались безоговорочно. Что же случилось сегодня? «Это словно ты сам себе не принадлежишь. Ужасное чувство». – На ум опять пришли слова незнакомки. Неужели голос в голове не принадлежит самому Дилану? Тогда кому и что этот кто-то делает в его голове?
Ответ лежал на поверхности. Голос управляет Диланом, заставляя делать то, чего не хочется. Неужели решение стать ветеринаром тоже не является его личным решением?
Тут уж было не до сна. Да и как можно спокойно спать, когда вокруг творится не понятно что?

Решение поговорить с Крисом возникло сразу же, как только он заметил его в вестибюле. Он стоял один возле окна и копался в телефоне. Едва Дилан сделал шаг навстречу бывшему другу, как внутренний голос напомнил о себе.
«Тебе не следует с ним говорить. Лучше подождать удобного момента».
Почему? Этот вопрос Дилан мысленно задал сам себе и ужаснулся. Надо же, он начал разговаривать с собственным подсознанием! На заданный вопрос ответа он не получил, но едва Дилан сделал еще один шаг, как голос опять предупредил.
«Дальше лучше не ходить. Остановись. Иначе…»
Дилан знал, что будет иначе и остановился, хотя желание поговорить с другом не пропало.
- Крис! – Достаточно громко позвал он и передернулся от вспышки боли. Крис обернулся, посмотрел на Дилана несколько секунд, а потом отвернулся.
- Нам не о чем говорить. – Пробурчал он.
- Не о чем или ты не хочешь? – Уточнил Дилан. Висок начинал ныть все сильнее.
Крис повернул голову и почти по слогам произнес.
- Не о чем. Если ты по поводу Синди, то…, - друг помолчал, - мне жаль.
- Нет. Я по поводу тебя. Почему ты стал меня избегать? Неужели девчонка явилась поводом для нашей с тобой ссоры?
- Я не хочу это обсуждать. – Лаконично произнес Крис и, повесив сумку с книжками на плечо, собрался уходить, показывая, что разговор окончен.
- Не хочешь или не можешь? – В отчаянии выкрикнул Дилан, и новая вспышка боли заставила его качнуться.
Крис несколько секунд неотрывно смотрел на бывшего друга. В его взгляде Дилан прочел сомнение, страх, да все что угодно, но никак не ненависть к нему.
- Это боль? Она заставляет тебя так поступать? – В голосе Дилана прозвучало отчаяние.
Неожиданно взгляд Криса прояснился.
- Что ты знаешь об этом? – Быстро спросил он и поморщился, словно ему было также больно от их разговора, как и самому Дилану.
- Практически ничего. – Признался Дилан. – Просто с недавних пор я стал понимать, что нечто контролирует все наши поступки.
Он не стал вдаваться в подробности, с каких пор. Да и важно ли это было в данный момент.
- Тогда ты, наверное, понимаешь. Ох! - Крис вздрогнул. – Мы не можем больше дружить. – Он помассировал левый висок, также как недавно это делал Дилан и почти бегом устремился прочь по коридору.
Дилан не понимал, что и думать. Привычный мир рушился на глазах. Всё что до недавнего времени было понятным и разумным теперь приобретало параноидальный характер.

- Синди, можно с тобой поговорить!
Дилан окликнул ее уже на выходе из здания на лестнице после занятий. Красивую девушку, к которой он давно испытывал слабость и с которой еще вчера не решался заговорить, благоговейно слушая внутренний голос. Сегодня все это не имело смысла. Требовалось лишь собрать как можно больше доказательств достоверности утренних слов незнакомки.
- Дилан. – Она обернулась. Остановилась.
Надо же! Она запомнила, как его зовут. Никогда бы не подумал.
- Мне надо с тобой поговорить. - Дилан был серьезен как никогда.
«Она не для тебя. Она дружит с твоим другом». – Ехидно заметил подлый голос.
Синди посмотрела на парня своими прекрасными голубыми глазами и печально улыбнулась.
- Я с Крисом. – Напомнила она.
- Я знаю. – Кивнул Дилан. – Я видел вас вчера.
- Тогда ты понимаешь всю бессмысленность нашего разговора. Я не хочу делать что-то, что может огорчить моего парня. – Эти слова задели его за живое. –  Извини. – Синди улыбнулась самой невинной улыбкой. – Я пойду.
Оставив ошарашенного Дилана в полном одиночестве, Синди удалилась с гордо поднятой головой.
И что он нашел в этой зазнайке? Накрашенная фифа! Дилан до самого верха застегнул молнию толстовки, потому что внезапно ему стало зябко, то ли от резкого порыва ветра, то ли от холода, который прочно поселился в его душе.

- Привет, как дела в колледже?
Мать раскладывала по тарелкам дымящееся жаркое.
- Все хорошо. Как обычно. – Дилан потянулся к вилке. – А у тебя на работе?
Этель рассеянно повела плечами. Она не привыкла к подобным вопросам с его стороны. Обычно он мало интересовался её работой и еще меньше рассказывал о своей.
- Тоже всё хорошо. Когда у тебя смена в клинике? – Уточнила женщина.
- Послезавтра. – Дилан кивнул и внимательно принялся изучать мать. То, как она держалась за столом, как раскладывала еду и даже как ела.
- Что такое? – Этель подняла глаза, вопросительно посмотрев на сына.
- Я тебя совсем не знаю. – Немного поразмыслив, ответил Дилан. – Хотя мы живем вместе восемнадцать лет.
- С чего ты взял? – Этель мягко улыбнулась.
- Мы почти не разговариваем. Так несколько дежурных фраз за столом. Ну и иногда по выходным, которых почти не бывает.
Этель покачала головой.
- Мы просто занятые люди. У каждого есть своё любимое дело, которому он и посвящает всё свободное время.
Она разговаривала с ним как с маленьким ребенком, который вдруг ни с того ни с сего раскапризничался. Дилану это не понравилось, но его задача была докопаться до истины во что бы то ни стало.
- Работать сиделкой при пожилых инвалидах и есть твоё любимое дело? – Уточнил Дилан и почувствовал, как боль кольнула в левый висок.
Этель смутилась и покраснела одновременно. Отложив вилку, она принялась комкать салфетку, не зная, что ответить на прямой вопрос сына.
- Ну, это достаточно благородно. – Наконец ответила женщина не совсем уверенным голосом.
- Ага. – Кивнул Дилан. – И ты никогда не хотела выучиться на кого-нибудь другого. Например, на экономиста. Я же знаю, как ты это любишь.
Боль заставила его поморщиться, но он решил твердо идти до конца и терпеть боль пока она не свалит его с ног.
- Хотела. – Согласилась Этель. – Но…. – Она пожала плечами. – Жизнь распорядилась иначе.
- И что тебе помешало? – Нахмурился Дилан.
- У меня родился ты.
Эти слова прозвучали как обычная отмашка. Когда вместо того, чтобы честно признать свои ошибки, обвиняют в собственных неудачах детей.
- А мой отец?
До этого момента Дилан почти не заговаривал о своем отце. Внутренний голос всегда убеждал его отложить этот разговор до лучших времен, и он следовал его совету. Но это не значило, что Дилану никогда не было интересно узнать, кем он был, как его звали. Как он выглядел и почему оставил их с матерью одних.
Одно упоминание об отце насторожило Этель и заставило нахмуриться.
- А что твой отец?
Дилан силился обнаружить на ее лице хоть малейший признак боли, но, ни один мускул у Этель не дрогнул.
- Он тебе не помогал? – Задал Дилан вполне логичный вопрос.
- Нет. – Лаконично ответила Этель.
- Почему? Он не любил нас?
Этель вздохнула. Вроде даже с облегчением.
- Конечно же, он любил нас. Просто мы не могли быть вместе. Вот и всё.
- У него была другая семья? – Вопрос отозвался резкой болью в висках.
- Нет. – Покачала головой Этель. – Просто не сложилось. Вот и всё.
Дилан хотел уточнить про голос в голове. Не он ли явился причиной расставания родителей, но не успел. Новый приступ головной боли оказался настолько сильным, что зубы сжались сами собой, а сам Дилан схватился за виски и застонал.
- Сынок, что с тобой? – Переполошилась Этель. Она вскочила со стула и подбежала к нему, но, не дойдя несколько шагов, вдруг остановилась. Дилан поднял голову и заглянул в глаза матери. Казалось, они поняли друг друга без слов.
- Голос. Это он заставил вас расстаться? – Через боль прошептал Дилан.
Женщина кивнула, и из ее глаз потекли слёзы.
- Прости меня, сынок. Пожалуйста, прости. – Проговорила она, вытирая ладонью мокрые щеки.
- За что? – Дилан попытался подняться ей навстречу, но стоило ему сделать шаг, как боль усиливалась, и он прекратил попытки.
- За все вечера, когда ты малышом засыпал в кроватке. Когда звал маму, а я не могла подойти и успокоить тебя. Не могла обнять тебя. И сейчас не могу. – Помолчав, добавила Этель.
- Это всё голос? – Через боль прошептал Дилан. – Он не позволял тебе этого делать? Или ты сама не хотела?
- Что ты такое говоришь! – Из глаз Этель хлынула очередная порция слёз. – Ты даже не представляешь, как я хотела тебя обнять, успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но всякий раз стоило мне приблизиться к тебе, ты начинал кричать от боли. Не представляешь, как мне было тяжело слышать твой плач и знать, что причиной страданий являюсь я сама.
Дилан едва сдерживался, чтобы не расплакаться. Хотя бы ради матери. Она и так невыносимо страдала  от своего бессилия.
- Не представляешь, как мне было обидно, когда ты вместо того, чтобы почитать сказку на ночь, просто оставляла меня одного в темноте. – Дилан шмыгнул носом. – Я ведь думал, что ты меня не любишь. И даже ненавидишь. Из-за отца. Из-за того, что он оставил тебя после моего рождения.
После восемнадцатилетнего молчания слова просто рвались наружу нескончаемым потоком.
- Нет, дорогой! – Этель сделала шаг ему навстречу, протягивая руки. – Он оставил нас не из-за тебя. Мы расстались еще до того как я узнала, что у меня будет ребенок. Нас заставили расстаться. Понимаешь?
Дилан кивнул. Теперь он понимал, о чём она говорит. Понимал её молчаливые взгляды, полные страдания и любви, её односложные ответы и нежелание лишний раз коснуться собственного сына.
Виной всему был проклятый голос, звучавший в голове.
- Мама, и ты прости меня! – Дилан потянулся навстречу матери, но резкий звон в ушах и приступ тошноты заставили его согнуться и обхватить голову руками. Из его груди вырвался стон. Такого с ним еще не случалось. Боль была такой силы, что из глаз Дилана вырвались слезы, и он упал на колени на паркет в столовой.
- Сынок, прости меня! Это я во всем виновата. Зачем только я начала этот разговор!
С громкими рыданиями Этель выбежала из комнаты, а Дилан, наконец, смог вдохнуть.
За один неимоверно длинный день произошло столько событий, сколько не происходило за всю его жизнь. Все началось со случайной встречи с незнакомкой, которая открыла Дилану глаза на его жалкое существование. Потом факты с неимоверной четкостью стали подтверждаться один за другим. А признание матери окончательно его добило.
«Пора садиться за учебники». - Напомнил о себе противный голос.
- Не могу. – Простонал Дилан.
«Это не обсуждается», - ответил голос, - «за учебники, иначе придется включить боль».
В подтверждении этих слов в виске что-то щелкнуло.
Пересилив слабость и головокружение, Дилан медленно отправился в свою комнату. Но сосредоточиться на чтении не получалось. Рыдания, так долго сдерживаемые, вырвались наружу. Он так и заснул на раскрытой книжке со слезами на глазах.

2

«Попросись ответить», - приказал внутренний голос.
Дилан механически поднял руку.
Блестяще ответив задание, потому что тема была прочитана около десяти раз, Дилан сел на место.
Оказалось, что думать, вообще не требовалось. Голос всё решал сам. Даже в чем ему пойти на занятия. Неужели так было всегда? Да он же просто с ума сойдет!
Дилан не сдался, но четко осознал собственное бессилие. Ему ни за что не одолеть этот голос. Одним лишь словом тот включал боль, головокружение или тошноту, когда Дилан делал что-то не так. Не подчинялся.
«Это словно ты сам себе не принадлежишь. Ужасное чувство». Дилан вздохнул. Ну как вот с этим бороться?
Три дня сопротивления вымотали его до предела. За эти дни боль включалась столько раз, что он даже сбился со счета. Два раза только шла кровь из носа.
Головную боль вызывали все поступки, которые запрещал голос. Дилан мог только с ума сходить от собственного бессилия и как зомби выполнять все прихоти ненавистного хозяина. А тот словно с цепи сорвался. Заставлял его по ночам вместо того, чтобы спать, как одержимого читать учебники.
Слезы, уговоры, угрозы... ничего не помогало. Голос его словно не слышал.
За три дня Дилан похудел и осунулся. Перестал общаться с друзьями. Даже ужинать перестал. Потому что его величество голос так хотел.
Но зато на работу в ветлечебницу он гнал Дилана как на каторгу. Теперь стало понятно, чьим решением было сделать из него ветеринара. И стоило только Дилану сделать шаг в противоположном направлении, как голос тут же напоминал ему о себе.
В конце четвертого дня и без того расшатанные нервы парня не выдержали и он вечером после занятий завернул в бар. Голос на это странно, но никак не отреагировал. Выпив два коктейля ядовито-голубого цвета, Дилан почувствовал себя просто отвратительно. То ли крепкие напитки сделали свое дело, то ли голос решил тихо поиздеваться, но его почти сразу замутило.
Даже свежий воздух не помог придти в себя. И тут вдруг голос словно проснулся.
«Выпей еще» - Потребовал он. – «Вернись обратно и выпей».
Возражения не принимались.
Дилан вернулся обратно в бар и заказал еще коктейль. С величайшим трудом он влил в себя содержимое бокала.
«Купи еще». – Потребовал голос. Дилан послушно купил. – «Пей»!
От первого же глотка его едва не стошнило.
«Пей!» - Не унимался голос.
Через приступы подкатывающей тошноты Дилан глоток за глотком вливал в себя противную жидкость. Поперхнувшись, он закашлялся, и коктейль полился обратно через нос.
Официант почему-то принес ему еще один напиток, который голос тоже приказал пить.
- Что ты со мной делаешь? – Простонал Дилан.
«Не хочешь быть ветеринаром, будешь алкоголиком». – Полунасмешливо заключил голос.
Дилан уже не понимал, что происходит. Весь мир поплыл перед глазами, и существовали только противный коктейль в высоком бокале и голос в голове, приказывающий его пить.
Перед глазами проплыла высокая мужская фигура. Дилан попытался сосредоточиться на ней. Неожиданно мужчина сел рядом  и безуспешно пощелкав пальцами перед лицом парня, осторожно потряс его за плечи.
- Что ты делаешь? – Спросил он.
Дилан икнул и прищурился, чтобы лучше разглядеть мужчину. Темные волосы, мужественно лицо, лет тридцать с небольшим на вид. Определенно они раньше не встречались.
- Не могу остановиться. Хочу и не могу. – Дилан снова икнул, указав пальцем на напиток.
- И что тебя заставляет пить? – Мужчина перед ним был серьезен как никогда.
«Не вздумай с ним разговаривать» - Завопил голос, но Дилан его не расслышал из-за гула в голове, вызванного обилием спиртного.
- Он. – Парень постучал указательным пальцем по виску. – Он приказывает мне пить. Он говорит, что если я не буду ветеринаром, то стану алкоголиком. – Дилан криво усмехнулся и продолжил заплетающимся языком. – А я не стану алкоголиком. Потому что прежде, чем стать алкоголиком, я стану самоубийцей. Потому что терпеть его у себя в голове всю оставшуюся жизнь я просто не смогу. Вот так то.
- Как тебя зовут? – Серьезно спросил мужчина.
- Дилан. А что?
- Вот что, Дилан, думаю, ты сейчас пойдешь со мной. С тебя уже хватит.
Он помог парню встать, а тот и не сопротивлялся. Голос в голове вопил так громко, как только мог. У Дилана от вспышки боли подкосились ноги, и он буквально повис на незнакомце.
- Все будет хорошо. – Мужчина покрепче перехватил его. – Все будет хорошо, поверь мне.
На несколько минут от нестерпимой боли Дилан вырубился, а очнулся уже лежащим на земле перед баром. Мужчина, отряхивая с одежды налипшую грязь, приблизился к нему. Несколько других мужчин поднимаясь с земли и охая, убегали прочь. Вероятно, Дилан пропустил потасовку, которую устроил этот мужчина. Но зачем?
- Пошли. – Рывком за одежду он поднял Дилана с асфальта и потащил к машине. А ему было в принципе без разницы. Сильная боль буквально разрывала его изнутри, и уже было все равно кто, куда и зачем его тащит.

- Держи его. Крепче. Чтобы не дернулся.
Дилан слабо приоткрыл глаза. Он лежал на полу какой-то машины, вероятно фургона. Двое неизвестных парней навалились ему на левую руку, а еще один держал другую руку и с силой прижимал правое плечо к полу.
- Приподнимите ему свитер. Так. Еще немного выше.
Этот голос Дилан уже слышал. Он принадлежал мужчине, вытащившему его из бара. Сейчас он склонился над Диланом, зажав в пальцах шприц с неизвестным содержимым. Дилан было попытался пошевелиться, но ему не удалось. Парни держали его прямо таки железной хваткой.
- Сейчас будет легче, потерпи.
Мужчина обнадеживающе кивнул ему и ввел лекарство. Дилан зажмурился. Он был готов уже к тому, что этот человек введет ему яд, но ничего подобного не произошло. Наоборот, через несколько минут головная боль даже как-то отпустила. Дилану стало легче, и он расслабился.
- Все, парни, отпускайте его. – Скомандовал им мужчина, и все трое убрали ладони. – Скоро боль совсем пройдёт. – Обнадежил он Дилана. - Правда, это ненадолго.
- Кто вы?
Дилан старался придать голосу твердость, но все равно его вопрос прозвучал как комариный писк.
Мужчина приветливо протянул руку.
- Будем знакомы. Я – Дэвид, а это, - он обвел взглядом всех вокруг, - друзья.
- Вы – Дэвид? – Удивился Дилан и осторожно поднялся на ноги. Боль отпустила и стала вполне терпимой.
Дэвид рассмеялся.
- Да. А что тебя удивляет?
- Я слышал о вас.
- О тебе, - уточнил Дэвид, - я тоже о тебе слышал. Мишель рассказывала. – Мужчина кивнул в сторону, туда, где на сиденье примостилась недавняя незнакомка. – Она призналась, что поделилась с тобой кое какой информацией и что ты вполне способен сопротивляться своему голосу. Я в начале, конечно, не поверил, но мы проследили за тобой.
- Зачем?
Дилан переводил взгляд с одного человека на другого, а затем повернулся обратно к Дэвиду.
- Ну, были некоторые сомнения на твой счет, - пожал плечами мужчина, - но сегодня они полностью развеялись. Корпорация действительно решила тебя убрать, поэтому медлить больше было нельзя.
- А кто такая Корпорация? – Не понял Дилан.
Дэвид вздохнул.
- Ты много чего не знаешь, постепенно мы расскажем тебе все. Но это потом, а пока что нужно подумать, как скорей убрать эту штуку из твоей головы. – Дэвид дотронулся до его виска.
- Голос?
- Микрочип. – Уточнил Дэвид. – С помощью него умный компьютер управляет твоими действиями.
Дилан покачал головой, все еще не в силах принять такую правду.
- Ладно, ребята, трогаемся! – Скомандовал Дэвид и поманил пальцами Дилана. – А ты подсаживайся сюда. – Он освободил место рядом с собой. – Расскажу тебе кое-что о жизни, чего ты еще не знаешь.
Всю дорогу они с Дэвидом беседовали. Мужчина подробно отвечал на каждый вопрос, мучивший Дилана.
- Ну, так вот, - начал Дэвид, - голос – это маленькая штучка, которую тебе вживили вот здесь, - он коснулся его затылка немного выше шейных позвонков. – Не глубоко, но самостоятельно вытащить невозможно. Зачем вживили и когда? Вероятнее всего в роддоме, а зачем, думаю, сам понимаешь, чтобы управлять тобой.
- Зачем кому-то управлять мной? – Удивился Дилан.
- Не конкретно тобой. А всей нацией вообще. Ведь людьми, когда они чего-то боятся, очень легко управлять. А здесь присутствует естественный страх – сильная боль.  – Пояснил Дэвид.
- Звучит масштабно, но ты говорил, что микрочипами управляет компьютер. – Напомнил Дилан. – А как он один управляется с каждым из людей. Это же невозможно?
Дэвид рассмеялся.
- Твоя жизнь – это определенная программа. Она занимает несколько байтов памяти компьютера. Это модель, под которую программа подгоняет тебя, корректируя, когда ты выходишь за рамки дозволенного. Запугивает сильной болью. У каждого из людей здесь своя модель жизни. Кто-то должен быть ученым, кто-то инженером, кто-то алкоголиком или даже путаной. Да-да, не удивляйся, - кивнул Дэвид, - с программой невозможно поспорить.
Дилан вспомнил, как совсем недавно программа заставляла его пить коктейль за коктейлем. Вероятно, чтобы проучить. Чтобы в следующий раз он вел себя послушней.
- Я понимаю. – Дилан печально улыбнулся. – Сам едва не отравился в баре жуткой гадостью. – Парня передернуло. – Никогда не буду пить такое.
Дэвид в ответ улыбнулся.
- За последние дни ты начал задавать слишком много ненужных вопросов и постоянно провоцировал вспышки боли. Вероятно, компьютер решил стереть твою модель жизни из памяти как возможную угрозу.
- Какой-то бред. – Покачал головой Дилан и потер глаза. – Ты хочешь сказать, что кто-то пытается сделать из обычных людей послушных рабов?
- Именно так. – Кивнул Дэвид.  – И не кто-то, а Корпорация. Могущественная организация, своеобразное правительство, во главе которой стоит Марк Бернштейн.
- Немец?
- А чему ты удивляешься? Немцы вообще продвинутый народ. Роберт Карсон его правая рука и наш мэр. Он-то и руководит головным компьютером, контролирующим сознание жителей нашего города.
- Или компьютер руководит им. – Предположил Дилан. Дэвид удивленно посмотрел на него. Вероятно, до такого даже сам Дэвид не  додумался.
- Возможно. – Помедлив, согласился Дэвид.  – Я, честно говоря, об этом как-то не думал. Но…, - он глубоко задумался, - вполне возможно. В этом свете ему можно даже найти оправдание.
- А когда появилась Корпорация? – Уточнил Дилан.
Дэвид закатил глаза.
- О-о-о, очень давно. Я тогда еще не родился.
- А у тебя тоже была такая штука в голове? – Дилан прикоснулся указательным пальцем к левому виску.
- Была. И признаюсь, она жутко меня бесила. – Дэвид рассмеялся.
Машину тряхнуло на кочке. Они съехали с асфальта и устремились в пустыню, но, не проехав и полумили, фургон остановился возле небольшого одноэтажного серого строения. Один за другим все члены их небольшой команды выскочили из машины. Дэвид поманил Дилана следовать за ними.
Обогнув здание, Дэвид три раза постучал в обитую железом дверь, изнутри послышались три ответных удара, и щелкнул замок. Они вошли внутрь затхлого помещения. Запах плесени и спертый воздух заставил Дилана глубоко вдохнуть и  закашляться.
- Пошли. – Мужчина кивнул Дилану и быстрыми шагами направился по каменной лестнице вниз. Дилан едва поспевал за ним. – Лекс, Кит и Майкл оставайтесь наверху. – Руководил Дэвид – Мишель и Сэми, позаботьтесь об ужине. Мы не ждем от вас кулинарных изысков, просто, пусть это будет съедобно. А вы, ребята, - он кивнул в сторону двоих самых взрослых парней, - пойдемте со мной. Может понадобиться помощь.
Дэвид при этом кивнул в сторону Дилана. У того даже сердце в пятки ушло.
- У тебя ведь всё получится? – Темноволосая высокая женщина, которую Дэвид назвал Сэми, подошла к нему и, обняв одной рукой за талию, а другой, притянув Дэвида за шею, быстро поцеловала его в губы.
- Я надеюсь. – Дэвид обнял её, ответив на поцелуй. – Мы проделывали это не один раз. Думаю, всё будет хорошо.
- Мы ждем вас через полчаса в столовой.
Сэми ловко вывернулась из объятий мужчины и, увлекши за собой Мишель, растворилась в полумраке серых комнат.
- Это очень больно? – Осторожно поинтересовался Дилан, когда они вошли в помещение с пола до потолка обставленное аппаратурой. Нетрудно было догадаться, то здесь ему будут извлекать из головы ненавистный микрочип.
- Достаточно больно. – Сухо ответил Дэвид, извлекая из стола небольшой кожаный сверток, который оказался набором самых разных медицинских инструментов. – Садись. – Он указал на стул возле невысокого стола, покрытого белой тканью.
Отобрав некоторые из инструментов, в том числе и скальпель, мужчина повернулся к Дилану.
- Условия сам понимаешь какие, - предупредил он парня, - достаточно антисанитарные, но ничего лучше, к сожалению, предложить не могу. Давай руку. У нас только эта дурь. – Он постучал ногтем по прозрачной ампуле, держа ее кончиками пальцев. – Поймаешь пару белочек, но зато будет не так больно. – Он набрал шприц и приказал помощникам перетянуть жгутом руку Дилану. – К тому же оно действует кратковременно, минут двадцать. От него не болят вены. – Дэвид почти профессионально ввел лекарство и развязал жгут. – Посиди вот так. – Он согнул ему руку в локте. – Через пару минут лекарство начнет действовать. Ну как, тебе еще не начали открываться новые горизонты? – Усмехнулся Дэвид, глядя в осоловевший взгляд Дилана.
- Пока нет. – Ответил парень.
- Уколешься еще раз – подсядешь на всю жизнь, - предупредил Дэвид, - так что поосторожней с этим.
- Я понял. – Кивнул Дилан.
- Ну, ладно, парень, а теперь придется немного потерпеть. – Дэвид похлопал его по плечу. – Давайте ребята, придержите его. – Кивнул он своим помощникам, а сам в это время открыл пластиковую бутылку со спиртом.

 - Привет, дорогая!
Роберт Карсон механически поцеловал свою идеальную жену в щеку. Жена мэра и должна быть такой уютно-домашней, но при этом утонченной и элегантной.
- Милый. – Хейли нежно уткнулась лицом мужу в шею и держала дипломат с бумагами, пока он переобувался в домашние тапочки. – Очень устал? – Она улыбнулась Роберту и повела его за руку в гардеробную. – Ну, зачем я спрашиваю, конечно же устал. Ты пока переодевайся, а я накрою на стол.
Едва за Хейли закрылась дверь, Роберт устало опустился в кресло. Прошло уже больше пятнадцати лет, у них двое прекрасных детей, так почему же Хейли продолжает бесить его, как и в первый день знакомства.
Конечно, ничего плохого о ней Карсон сказать не мог. Прилежная, заботливая, любит детей и мужа.
А любит ли этот муж свою жену? Вот главный вопрос.  Вряд ли. Да он и не пытался полюбить. Зачем любить, когда можно просто жить. А с любовью или без неё, какая разница.
Роберт знал, что такое любовь и страсть, но всё это к малышке Хейли не имело никакого отношения. Она была просто куклой, красивой, милой, доброй, прекрасно играющей роль жены мэра.
Роберт вспомнил, как их впервые представили друг другу.  Ему было тогда неполных двадцать пять лет, Хейли двадцать два. Еще тогда она показалась ему пустой и неинтересной, но им пришлось пожениться, хотя особой страсти друг к другу они не испытывали. Со временем в Хейли пробудились нежные чувства, и она даже, наверное, полюбила его, но у Роберта это вылилось только лишь в благодарность за спокойно проведенные годы.
Да и как он мог полюбить Хейли, когда в нем до сих пор еще жила любовь к другой женщине, чья страсть и нежность пробудили в нём другого, незнакомого ему Роберта. Мягкого и чуткого, который после их расставания больше не появился. Роберт уже и забыл, что мог быть таким. Давно это было.
Хейли приготовила идеальный ужин. Впрочем, как всегда. Дети, две пятнадцатилетние белокурые близняшки, единственная радость семейной жизни, вежливо поздоровались с отцом и, пожелав приятного аппетита, отправились по своим комнатам.
Нанизывая на вилку неуловимый зеленый горошек, Роберт вполуха слушал жену. Её извечные домашние проблемы его мало интересовали. Неограниченность в средствах позволяли Хейли решать все дела без его вмешательства, но она с завидным упорством пересказывала за ужином события каждого прошедшего дня.
Лучше бы он остался в офисе! Роберт поморщился. Болтовня Хейли уже начинала его раздражать.
Перед глазами как в дымке возникла грациозная фигура, светлые длинные волосы, пушистые ресницы. Нежные объятия, тихий шепот на ухо. Смех.
- Я люблю тебя. – Этот голос он узнал бы из тысячи других голосов. – Мы ведь никогда не расстанемся….
Он тогда пообещал что никогда. Однако расставание было неизбежным. Выходит он солгал, сам того не осознавая.
В кармане завибрировал телефон. Роберт сделал жене знак рукой, чтобы помолчала, а сам ответил.
- Сэр, мистер Карсон, - голос у старшего советника был не в меру взволнованным, - только что компьютер зафиксировал отключение еще одного «абонента от сети». Вам необходимо немедленно приехать.
- Спасибо, Саймон. Скоро буду.
Карсон даже обрадовался. Прозябать на работе было гораздо приятнее, нежели погрязнуть в домашней рутине.
- Мне нужно срочно на работу. – На ходу переодеваясь, кинул мэр растерянной Хейли. – Появились важные дела, которые нужно решить немедленно.
- Я поняла, - кивнула расстроенная жена, - но ты даже не доужинал.
- Ничего. Ты приготовишь отличный завтрак, - успокоил её Роберт и, чмокнув в щеку, поспешил в гараж, где его ждал новенький порше.

3

- Как все прошло, мальчики, рассказывайте! – Сэми постучала по свободному стулу рядом с собой, приглашая Дэвида присоединиться к ужину.
- Всё хорошо. Чип мы извлекли. С этим проблем не возникло. – Дэвид сел и потянулся за бутербродом. – А вот действия Корпорации предугадать сложно. Боюсь, нам придется менять место дислокации. – Он откусил почти половину бутерброда.
- Опять переезжать. – Вздохнул Лекс, рыжеволосый парень, которому накануне исполнилось шестнадцать лет. – Сколько можно!
- Ты хочешь, чтобы тебя вычислили и поймали? – С набитым ртом поинтересовался блондин Майкл, которому уже исполнился двадцать один.
- Конечно, не хочу. Глупый вопрос. Но мне надоело вести кочевой образ жизни. Я хочу постоянства. – Нахмурился Лекс.
- Вот и жил бы со своим постоянством как зомби с хренью в голове. – Хихикнул семнадцатилетний Кит. – Постоянства сколько влезет.
- Но никакой свободы. – Заныл Лекс.
- Так чего ты хочешь, постоянства или свободы? – Возмутился Майкл, которого всегда бесило нытье Лекса.
- А мальчик? – Поинтересовалась Сэми у Дэвида. – Вы его оставили отдохнуть?
- Да. – Дэвид кивнул.
- Нужно будет оставить ему пару бутербродов. – По-матерински заботливо рассудила она.
- Если только на утро. Сейчас ему не до еды. Действие укола почти прошло, а болеть рана ты знаешь, будет сильно. – Доев бутерброд, Дэвид потянулся еще за одним.
Сэми окинула взглядом всех ребят, кто еще не присоединился к столу, и замахала руками, подзывая их.
- Давайте быстренько, налетайте. Ну же, ребятки! Подходите. Не зря же мы с Мишель готовили все это. Мишель, милая, - Сэми заметила, что девочка ничего не ест, - держи бутерброд, детка. А то эти троглодиты все поедят.
Она сунула в руку Мишель бутерброд с колбасой. С неохотой откусив несколько кусочков, потому что аппетита совсем не было, Мишель незаметно сунула хлеб в сумку и также незаметно выскользнула за дверь.
Найти комнату, где находился Дилан, труда не составило. В катакомбах, где они жили последние несколько месяцев, Мишель разбиралась едва ли не лучше Дэвида, а что до остальных, то она, бесспорно, была лучшей.
Заглянув в маленькую щелочку, она сразу заметила Дилана, лежащего на кровати в дальнем углу комнаты. Прикрыв за собой дверь, Мишель тихонько приблизилась к нему.
Парень лежал на спине, откинув голову, со слегка приоткрытыми глазами, и было непонятно, спит он или бодрствует. Мишель сделала еще несколько неуверенных шагов и остановилась. Теперь, когда он был так близко, Мишель даже испугалась. Одна надежда была на то, что он уже спит.
Но Дилан вдруг распахнул глаза и посмотрел на неё снизу вверх.
- Привет. – С изрядной долей смущения прошептала Мишель. Она знала, что громкие звуки в данный момент могут вызвать у него головную боль.
- Привет. – Он моргнул.
- Тебе плохо, да? – Мишель наклонилась, заглядывая в его покрасневшие глаза.
- Ну. – Он поморщился. – Как тебе сказать?
- Я знаю, что плохо. – Неуверенно потоптавшись, она присела на краешек кровати, не закрытый матрацем. – У тебя, наверное, температура. – Мишель положила ладонь ему на лоб. – Всегда так бывает. Это пройдёт. Совсем скоро.
- Я надеюсь. – Вздохнул Дилан.
- Знаешь, я думала, ты умрешь. – Призналась Мишель и покраснела. – Ты так кричал, когда Дэвид принес тебя.
- Я не помню. – Он слабо пожал плечами.
- Зато я помню. И это было просто ужасно. - Мишель осторожно погладила его по плечу. – Помнишь, ты говорил, что умираешь? Ну, тогда, когда тебе стало плохо у кофеавтомата. – Дилан кивнул. – В тот момент, когда Дэвид принес тебя, и ты был сам не свой…. Тогда я действительно подумала, что ты можешь умереть. И мне стало страшно.
- Мне тоже было страшно. – В ответ признался Дилан и попытался сесть, но Мишель не позволила, и он снова опустился на покрывало. – Но не в тот момент, тот момент я не помню, а тогда, когда я понял, что совершенно не владею ситуацией. «Это словно ты сам себе не принадлежишь. Ужасное чувство». Твои слова днем и ночью преследовали меня. Я даже пытался тебя найти. – Дилан вздохнул и покачал головой. – Но не знал, где искать.
- Зачем? – Насторожилась Мишель.
- Не знаю. – Он улыбнулся. – Просто пытался и не нашел.
- Зато мы сами тебя нашли. – В ответ улыбнулась девушка.
- Когда я потерял уже всякую надежду. Дэвид появился очень вовремя, иначе бы я точно отравился в том баре.
- Тебя потом тошнило. Ты помнишь? – Мишель пересела на матрац. Сидеть на голых досках кроватной рамы стало уже больно.
- Слава Богу, что не помню. – Хмыкнул Дилан. – Прошу, не рассказывай мне больше ничего такого, иначе я просто сгорю со стыда.
- Не буду. – Прошептала Мишель и наклонила голову. Несколько прядей темных волос упали на лоб. Она терялась в догадках, что еще такого сказать, чтобы был серьезный повод остаться, потому что уходить очень не хотелось.
Рука Дилана вдруг опустилась на её руку, лежащую у него на плече. Мишель подняла глаза. Их взгляды встретились. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не отрываясь.
Первой опомнилась Мишель.
- Ой, прости! – Девушка смутилась и, вытащив свою ладонь из-под теплых пальцев Дилана, спрятала её за спину.
- И ты меня прости. – Дилан судорожно сжал пальцы в кулак, спрятав руку под покрывало. – Я не хотел тебя касаться. Я не специально. Я понимаю, что тебе это могло быть неприятно….
- Мне не было неприятно. – Быстро возразила Мишель. – Просто, - она пожала плечами, - я не ожидала и растерялась. У тебя очень горячая рука. – Она покачала головой. – Точно жар. Не знаю, есть ли что-нибудь у Сэми от лихорадки?
Девушка попыталась встать, но Дилан остановил Мишель, обхватив ладонью её запястье.
- Не надо. Хватит с меня лекарств на сегодня. – Умоляющим голосом произнес он.
- Так чем же мне тебе помочь? – Мишель поднесла его горящие пальцы к щеке.
- Просто посиди со мной. Если конечно сможешь. Или хочешь. – Добавил он неуверенным голосом.
Мишель улыбнулась и на душе у Дилана потеплело. Он подвинулся, чтобы девушка могла удобней сесть. Они все еще держали друг друга за руку, не решаясь отпустить.
- У тебя очень мягкая кожа. – Заметил Дилан, задумчиво водя пальцами по пальцам Мишель.
- Совсем нет, - возразила она, - грубая и обветрившаяся. Меня воспитательница всегда ругала, что я мою руки и не вытираю. От этого моя кожа трескалась и болела. Вот и огрубела со временем.
- Какая воспитательница?
- В детском доме. – Посерьезнела Мишель. – А что в этом плохого?
- Да ничего. – Дилан опешил от её внезапной реакции на его слова. – И вообще я ничего такого не говорил, что могло тебя обидеть и, между прочим, не знал, что ты воспитывалась в детском доме.
Мишель нахмурилась и поджала губы. Было видно, что разговоры на эту тему трогали её до глубины души.
- Не обращай внимания. – После недолгого раздумья выдавила она. – Просто бесит, когда меня начинают жалеть. Вот и все.
- Но я тебя не жалел. – Дилан осторожно сел на кровати. – Просто удивился. Ты кажешься такой простой и общительной. Я даже подумать не мог….
- Что? – Мишель опять нахмурилась и стала похожа на взъерошенного котенка.
- Что у тебя нет родителей.
- А кто тебе сказал, что у меня нет родителей?
Вопрос Мишель поставил Дилана в окончательный тупик. Почувствовав себя беспросветным идиотом, он покраснел и, выдавив «ты» замолчал.
- У меня есть родители. Просто их в своё время лишили родительских прав, а меня отправили в приют. – В голосе Мишель прозвучала плохо скрываемая злость.
- У меня тоже нет отца. – Как бы, между прочим, заметил Дилан.
- А мать? Есть? – Явная доля иронии в голосе девушки, безусловно, чувствовалась, но Дилан не обратил на неё внимание.
- Есть, - кивнул парень, - мать, которой голос запрещал нянчиться и заботиться обо мне, когда я был маленький, заставлял каждый раз шарахаться от меня как от прокаженного, едва я пытался приблизиться к ней. Я был ребенком и не понимал, что не так. Думал, дело во мне. До последнего момента я не знал, почему она за всю мою сознательную жизнь ни разу не обняла меня, не сказала ни одного доброго слова. Почему она всегда относилась ко мне как к части интерьера. И я не знаю, что лучше. Иметь такую мать или не иметь вообще.
Закончив длинную речь, Дилан почувствовал себя полностью опустошенным. Никогда и ни с кем он не был так откровенен, как сейчас с Мишель.  Парень опустил голову, чтобы она не видела, как раскраснелись его щеки и предательски заблестели глаза.
Похоже, она почувствовала, что творилось с Диланом в этот момент, потому как в следующую минуту он ощутил, как её руки опустились ему на плечи, и Мишель крепко обняла его.
- Прости меня. – Прошептала она на ухо. – Похоже, это не ты, а я слишком жалела себя, не замечая ничего вокруг.
Руки Дилана сами над собой не властвуя, обвили спину Мишель и парень обнял девушку, уткнувшись лицом в её плечо. Это были его самые первые объятия в жизни. Раньше голос всегда приказывал сторониться людей и избегать подобных нежностей. Дилан даже сам не подозревал, чего он был лишен все эти годы.
- Вообще-то, - голос Мишель прозвучал едва слышно, - на моей памяти это первый раз, когда я кого-то обнимаю. Если я кого-то и хотела обнять, так это Дэвида, что он спас меня от голоса. Но у него на тот момент уже была Сэми. Думаю, она была бы против моих обнимашек.
Парень непроизвольно улыбнулся.
- Определенно да. У них с Дэвидом довольно нежные чувства. – Заметил Дилан.
- У них любовь. – Подсказала Мишель и мягко отстранилась, однако подростки продолжали близко сидеть и держаться за руки.
- Да. Признаться, я был поражен.
- Чему? – Удивилась девушка.
Дилан пожал плечами и улыбнулся.
- Не знаю. Просто был поражен и всё. Наверное, не ожидал, что у Дэвида кто-то есть.
- А у тебя кто-то есть? – Вдруг спросила Мишель.
Дилану на ум сразу же пришла Синди. Можно ли её считать кем-то особенным? С точки зрения симпатии – да, она ему нравилась, а вот в отношении взаимности…. Поэтому парень ответил «нет».
- А у тебя есть? – Поинтересовался он.
- Нет, - призналась девушка. – Вообще-то за мной здесь закрепилась кличка «недотрога».
- Это еще почему?
- Потому что не позволяю никому приблизиться ко мне.
Дилан деланно расстроено покачал головой.
- Плохи мои дела. – Полушутливо заключил он.
- Это еще почему? – Мишель не уловила остроту его шутки.
- Мне кажется, что я непременно захочу приблизиться к тебе.
Мишель ничего не ответила, только покраснела и, смутившись, опустила голову. Дилан почувствовал, как его сердце забилось чаще и готово вырваться из груди. И чего он так разволновался? Неужели ответ Мишель так много значит для него?
- Может я и позволю. – Тихо прошептала девушка, но непонятно откуда взявшаяся волна радости уже захлестнула Дилана и он помимо своей воли заулыбался. – Тебе нужно отдыхать. – Спохватилась Мишель. – У тебя уже, наверно, глаза слипаются.
Дилан почувствовал, что действительно очень устал и на самом деле хочет спать, но ему не хотелось отпускать Мишель. Теперь. Когда у него появилась надежда на нормальные отношения.
Девушка тоже не хотела уходить, но первые слова были сказаны, и им требовалась небольшая передышка. Чтобы не испортить.
- Хорошо. – С неохотой согласился Дилан. – Мне сейчас действительно лучше поспать.
Он неохотно разжал пальцы, отпустив её руку.
- Тогда я пойду. – Девушка улыбнулась и также быстро как появилась, выскользнула за дверь.
Дилан со вздохом упал на кровать. Делать вид, что у него ничего не болит при Мишель было очень сложно, но он сумел. Похоже, она ничего не заметила. Он поморщился, но спать ему хотелось даже сильней боли. Глаза закрылись сами собой и через несколько минут Дилан уже спал.