Затерянная ночь

Ночью прошла гроза. Капли дождя были крупные и неистово бились о железо подоконника.
Ближе к двум ночи у дома началась местная разборка. - Это ты меня зарежешь, и детей. Ах ты, сволочь, морда..., срываясь на крик, быстро говорила женщина.  В ответ слышался противный голос, говоривший на ломанном русском - И твою маму, и папу... Неистовство дождя вполне передалось людям. Взвизгнули тормоза машины перед "лежачим полицейским", на пару минут заглушая дурной разговор. Вылез в окно и свистнул, чтобы не будить своих, не очень сильно.
Голоса стихли. Пустые фуры весело подпрыгивают на "полицейском", единственном, который охраняет сон уставших граждан. Дурные голоса продолжают ругань и опасный разговор.
Полиция давно перестала патрулировать наши улицы пешими нарядами. Красивые полицейские машины не заезжают в тёмные дворы, где на лавочках детских площадок идёт развесёлая ночная жизнь и гремит стекло бутылок. Все эти тысячи бравых вояк, присланных на усиление в Москву, мирно спят сейчас в казармах, и ждут часа своего боевого выхода. На Болотную площадь, например. Скоро день города. Не сплю. Задул сильный ветер. Ночные голоса, подпрыгивающие фуры, сигналки многих машин, ветер и дождь, образуют одну мощную какофонию. Ночная жизнь большого города почти везде в мире одинакова. Эта мысль успокаивает. Забрезжило. Сейчас запоют соловьи и приедут им подпевать плохой гидравликой первые мусоровозки. Надо бы поспать, скоро на работу.
Выйдя во двор, кинул взор на детскую площадку. Надо же, как необычно. Помимо пустой тары, на скамейке лежали промокшие книги. Последний привет старого мира - новому, цифровому.
Выброшены, за ненадобностью. Под скамейкой - растрёпанный Тургенев. Поднял, и прикрыл от дождя пластиковым пакетом. На скамейке - Люди с чистой совестью, Вершигора П.П., а рядом - Затерянный мир, Конан-Дойля. Вспомнил, что в математике, случайная выборка, - весьма верно описывает среду. Вот и здесь, всё легло весьма верно. Если бы люди оставались с чистой совестью, как военные герои - партизаны Вершигоры, то мир русский, тургеневский, не превратился бы в мир - Затерянный. Вечером открыл творения св.Иоанна Златоустаго: «Выходи же на уловление этих бедных и собирай их; или лучше, тебе не нужно трудиться над собиранием их; они предстоят в готовности пред всеми, желающими простирать руку помощи. Если ты имеешь деньги, издерживай на них; если ты силён, здесь подавай помощь силами телесными; много и здесь ты увидишь нужд, требующих и телесной помощи, и траты денег и хлопот; ибо нужно и жилища доставить им, и лекарства приготовить, и постелю и одежды купить, и годную пищу и всё прочее приобрести, хотя бы таких больных было только десять; а теперь наш город наполнен ими и найдёшь их тысячу и вдвое больше того». Писано это вселенским учителем о
Константинополе четвёртого века, а верно стало на все времена. «Слава Богу за всё»,- таковы были его последние слова. Только, вот у нас, слова с делами часто расходятся. Как сказала однажды одна дама, из дворян – Мы делали всё, чтобы не было бедных, а вы трудитесь, чтобы остались одни богатые. «Имеющий уши, да услышит…»