Воспоминание

Была поздняя осень. Приближались холода. Птицы собирались на юг, коротать время в тёплых климатических условиях. Жаль, что люди не птицы. Не могут они сорваться с насиженного места, бросить всё и укатить на всю зиму куда-нибудь загорать. А если и могут то, это большая редкость.
Середина ноября. Тихие мерные, но такие тяжёлые шаги по проторённой дороге кладбища. В левой руке скромный букет её любимых винных роз, слишком тёмных для красных, но слишком светлых для чёрных. Холодно. Молодой мужчина, лет 34, слегка прихрамывая на правую ногу, шагает всё ближе и ближе к своим воспоминаниям. Руки в перчатках еле как успевают поднять воротник перед очередным порывом ветра. Нос совсем заложило. Ему приходится открыть рот. Тяжёлый пар сразу растворяется в воздухе. Ещё совсем немного. Вот, наконец, и нужный ряд. Вторая, третья…шестая…десятая…четырнадцатая. Вот и она. Шаги замолкают. Цветы мягко ложатся к подножью памятника. Тихий вздох, и на кладбище вновь воцаряется гробовое молчание. Лишь редкие крики воронов нарушают покой мертвецов, и они нехотя, пошатываясь, укладываются поудобнее в своих гробах.
Находясь в своих мыслях, мужчина простоял без движения около часа или даже больше. Он не заметил, что на улице стало темнеть. Он давно не чувствовал холода и ветра, что пронзал всё его тело и душу насквозь. Хотя, мужчина был довольно-таки тепло одет. На нём было драповое пальто, которое почти доходило до колен; брюки классического покроя; остроносые кожаные туфли, которые были не пригодны для такой холодины, но он перестраховался и надел шерстяные носки; его шею плотно обвивал шарф крупной вязки; на руках были кожаные перчатки; только голова осталась совсем не защищённой от коварной стихии.
Из мыслей мужчину вытянул сторож.
- Кхм…кхм…
Мужчина с трудом вернулся в реальность сквозь множество дверей своего сознания и медленно повернулся к тому лицом.
- Простите, уже темнеет. Кладбище закрывается, я вынужден попросить вас покинуть его.
- Да…да… Простите…замечтался, воспоминания нахлынули, - мужчина слегка улыбнулся и медленно прислонил руку к надгробью, - Дайте мне 2 минуты попрощаться.
- Хорошо, я подожду вас.
- До свидания, моя милая! Я по тебе очень скучаю. Прости меня за всё, - мужчина закрыл глаза, - Эти предательские слёзы. Я тысячу раз обещал тебе, что больше не буду плакать. Но я не могу больше сдерживаться. Прости меня.
Пара слезинок упала на надгробье и порыв прекратился. Последний, короткий взгляд на памятник, на её светлую улыбку. И снова пора расстаться. Снова мерные тихие, но тяжёлые шаги по жухлым листьям.
 Они шли первые метров 20 в полной тишине. Дорога к центральным воротам была очень длинной и извилистой. Кладбище было очень старым и огромным. Никто уже точно не мог сказать, сколько людей на нём похоронено, даже его владелец. Это был целый город забытых и закрытых на ключ душ. Рано или поздно все забывают о своих близких. А те, кто всё ещё помнит, помнят всё реже и реже. Мужчина продолжал думать о чём-то своём, но его опять выдернул из воспоминаний сторож.
- Сегодня необычайно холодно, - хриплым, басовым голосом сказал он.
- Да-а-а, - медленно протянул мужчина, - вы правы…холодновато, - и попытался ещё выше поднять воротник и затянуть потуже шарф.
- У вас была очень красивая жена, царство ей небесное.
- О нет, она не моя жена.
- Но вы её так оберегаете. Если честно, я давно за вами наблюдаю. Вы единственный, кто к ней приходит. И каждый раз вы приносите эти прекрасные розы.
- Её любимые, винные, слишком тёмные для красных, но слишком светлые для чёрных.
- Вы всегда вытираете её памятник, подметаете участок. Смотрите на неё с такой любовью и уважением. Если вы не муж, то кто же? Брат? 
- К сожалению, вы опять ошиблись. Я мог бы быть братом, но не был удостоен такой чести. А даже если бы и был, то не принял бы это во внимание. Я мог бы быть мужем, но слишком поздно понял насколько она мне дорога. К тому моменту я её уже потерял, - мужчина замолчал.
Они продолжали медленно двигаться в сторону ворот, и когда дошли, сторож вновь заговорил:
- Я прошу прощение за мою бестактность, но не хотите ли вы выпить со мной немного чая с коньяком и поведать мне вашу историю. Я понимаю, что прошу слишком многого, но может вам станет легче?
- Чтож, возможно, - мужчина громко и протяжно вздохнул и принял приглашение на чай.
Мужчины вошли в маленькую будку. Внутри она была намного больше, чем казалось снаружи. Аккуратно сложенная постель, старенький телевизор, стол, два стула, чайник, комод с разными принадлежностями и ружьё – вот весь интерьер. Здесь было весьма уютно и тепло. На улице продолжал завывать ветер, раскачивая ветви деревьев и будоража воду в озере. Сторож заварил листовой чай, добавил в кружки немного коньяка, поставил на стол небольшую хрустальную вазочку с печеньем и, поставив перед гостем кружку, приземлился рядом на табуретку. После пары глотков, мужчина продолжил рассказ.
- Мы были с ней самыми лучшими друзьями. Познакомились, когда ещё были в младшей школе. Учились в параллельных классах. И как-то раз у нас была совместная физкультура. А я её страшно не любил, потому что всякий раз играя в вышибалу, мне доставалось по полной программе. Была осень. Ноябрь месяц. На улице было холодно, поэтому мы занимались в зале. В этот раз мальчики играли в вышибалу вперемешку с  другим классом, а девочки занимались гимнастикой. Я сразу понял, что сегодня приду домой с кучей синяков. Я не был слабым, просто мне не хватало смелости сказать им, что хватит надо мной издеваться. В меня уже успело попасть мячей 5-6, после чего ребята стали просто забрасывать меня ими. Я закрыл лицо руками и согнулся пополам, продолжая сносить все удары. Но через пару мгновений наступила тишина. Я убрал руки, поднял голову и увидел её. Она стояла, широко раскинув руки, и пристально изучала каждого мальчишку. После непродолжительной паузы, она сказала: ”А в девчонку вам слабо? Зачем вы с ним так? Он что вам что-то сделал?” Она подошла сначала к одному мальчишке: “Он что взял у тебя без спроса конфету и не отдал назад?” Тот опустив голову, ответил: “Нет.” Тогда она подошла к другому:”Он что обозвал тебя каким-то нехорошим словом?” “Нет.”-ответил и этот мальчик. Эта вопросно-ответная система продолжалась ещё минут пять. После чего она вернулась в исходную позицию и сказала: ”Раз он вам ничего не сделал, то идите отсюда по добру по здорову или вам придётся сначала избить меня, чтобы добраться до него. Неужели вы опуститесь до такой подлости?”  Ребята лишь пожали плечами и ушли играть в другой угол зала. Я, немного оправившись от шока, уже поднялся и хотел сказать спасибо за своё спасение от пары лишних синяков, но как только открыл рот, она повернулась ко мне и влепила пощёчину. “Ты что не можешь за себя постоять? Если будешь позволять им такое, то на всю жизнь останешься тряпкой.” Она вздёрнула голову к верху и ушла к своим подружкам. А я остался стоять, как столб и потирать болевшую от пощёчины щёку, - он немного улыбнулся и спокойно отхлебнул чай.
- А что же было дальше? – сторож судорожно, не отрывая глаз от рассказчика, протянул руку к печенью, не спеша его укусил и запил чаем.
- После этого я долго думал о ней. В столовой я заметил за каким столиком она сидит и иногда посматривал в её сторону. Я много размышлял над теми словами, что она мне сказала, и решил, что всё-таки должен сказать спасибо и пообещать, что изменюсь. Как-то раз после уроков я подкараулил её у раздевалки и позвал поговорить. Мне было жутко страшно и стыдно перед её подружками, они так противно хихикали, я боялся, как бы они не подумали, что я в неё втюрился. “Ты что-то хотел сказать?” – с недовольством спросила она. Я долго мялся на одном месте и всё-таки всё высказал: ”Спасибо тебе большое за твою помощь. Я долго думал над теми словами, что ты сказала. Я не хочу всю жизнь быть размазнёй. Я изменюсь! Я обязательно изменюсь! И вложу в это все свои силы!” Я буквально выплюнул эти слова. Они обжигали мне горло, как будто это были горячие камешки. После этого я посмотрел на неё. Она вся светилась от радости. Её глаза блестели в лучах полуденного солнца, а улыбка была настолько прекрасна, что я словно провалился в сон. Я и не понял, что я влюбился. “Я Салли.” – тихо проговорила она и протянула мне руку. Я не спеша протянул ей свою: “Я Стефан.” “Очень приятно Стефан.” – она снова улыбнулась и разорвав рукопожатие, побежала к своим подругам. “Ещё увидимся.” – кричала она. Я помахал ей рукой. С этого момента мы стали неразлучны. Всё своё свободное время мы проводили вместе. Для нас больше ничего не существовало ничего кроме нас самих. Мы взрослели, закончили школу, пошли в университеты, потом закончили и их. После этого пошли работать. Каждый занимался тем, что ему нравилось. Я был переводчиком, а она занялась сладостями.  У неё была своя небольшая кондитерская, где готовили самые прекрасные сладости в городе. Время шло. У неё тоже появились чувства ко мне. Но я думаю, она просто сначала их очень хорошо скрывала. Но теперь я старался прятать свои. Я думал, что рано или поздно мы расстанемся и связывать себя отношениями, а тем более браком боялся. Я не мог себе признаться во многих вещах, потому что в глубине души остался всё тем же маленьким трусом, каким был в школе. Она меня терпела. Мы же мужчины такие. Терпела всё, что только можно было. А я терпел её. Хотя понимаю, что ей было раз в 200 тяжелее сносить все мои выходки, - он снова глотнул немного чая и взяв печенье, откусил от него половину.
Сторож молчал, так что мужчина продолжил дальше:
- Три года назад мне предложили поработать переводчиком в Японии на фестивале по случаю цветения сакуры. Салли всегда говорила, что хотела бы побывать в Японии. Я решил взять её с собой. Мы приехали туда за неделю до праздника. Деревья только, только  начинали распускаться. У нас было достаточно времени, чтобы походить по музеям, выставкам, попробовать блюда японской кухни и многое, многое другое. Один раз мы зашли в ювелирный салон, и там она увидела кольцо. Оно было очень красивое, из белого золота, а в сердцевине красовался камень, прозрачный, как горный хрусталь. Салли не сказала ни слова, но я понял, насколько сильно оно ей понравилось. Пока она бегала по другим магазинам, я успел оформить покупку и решил сделать ей предложение в тот день, когда начнётся цветение сакуры.
- И что же случилось потом?
- Было чудесное утро. День начался как нельзя лучше. В середине дня был большой праздник, я работал, а Салли наслаждалась видами. Она кружилась между деревьев, помогала фотографироваться другим туристам, в общем светилась от радости. Я обещал, что закончу как можно раньше. Она сказала, чтобы я не волновался, что времени у нас ещё много. Но как оказалось, его совсем не осталось. В 6 часов я освободился и пригласил её посидеть под цветущей сакурой на лавочке. Мы купили бутылку вина и открыв его, стали вспоминать день нашего знакомства. “А знаешь…” – проговорила она, медленно поворачивая бокал в руке, - “Я ведь в тот день в тебя влюбилась. Когда я увидела тебя в спортзале, мне показалось, что ты не такой как все. Причём не внешне, а внутренне.” – она медленно встала и пошла вдоль аллеи. Вокруг неё кружились лепестки сакуры. Она была прекрасна. Волосы, собранные в пучок совсем растрепались и она их распустила. “Я все эти годы ждала, что ты скажешь мне эти слова. Что я нужна тебе, что ты любишь меня. Но каждый раз это всё ускользало от меня. Всё время что-то мешало, и мне всегда было достаточно того, что я рядом с тобой. Что я дышу в унисон с тобой. Что моё сердце бьётся в такт твоему. Мне и сейчас этого достаточно. Потому что я люблю тебя Стефан.” – она мягко улыбнулась, и я заметил эти маленькие слезинки в уголках её глаз. Я никогда не видел, как она из-за меня плачет.  Я никогда не думал, сколько боли я ей причиняю. Я никогда не думал, сколько боли это может причинить мне. Она молчала. Я приподнялся со скамейки и направился к ней. “Салли, я никогда не говорил тебе о своих чувствах. Я всегда отмалчивался. Я боялся признаться даже самому себе, что влюбился в тебя в день нашего знакомства. Я боялся сказать тебе об этом, потому что в глубине души остался таким же трусом, каким и был тогда. Прости меня, но я тебя люблю.” “Храбрый трус.” – она спокойно вздохнула и прикоснулась к моим губам. “Салли, прощу тебя, будь моей женой. Я не могу обещать тебе, что-то фантастическое, я могу только пообещать, что больше никогда не утаю от тебя своих чувств и буду беречь твои, как самый дорогой бриллиант.” – я достал кольцо. У неё не было слов. Она обняла меня и сквозь слёзы сказала: ”Я согласна.”, - мужчина снова отхлебнул чаю, а у сторожа уже были слёзы на глазах.
- Через неделю мы вернулись домой и уже во всю планировали свадьбу и тут пришло время расстаться. Было холодное дождливое утро, но синоптики убеждали, что к обеду выглянет солнце. Мы собирались позавтракать и отправится вместе на работу. Я решил заскочить к ней в кондитерскую, чтобы купить, что-нибудь вкусное на обед. Около её магазина в высотном здании шёл ремонт. Я остановился купить винных роз, а Салли пошла вперёд. Пока я выбирал самые красивые, кто-то закричал: ”Девушка осторожно.” Я обернулся. Салли стояла, как вкопанная и не могла сдвинуться с места. Я сорвался, так и не успев заплатить за розы и побежал к ней. Я кричал, но мне казалось, что мой голос совсем пропал и она меня не слышит. Через несколько секунду железная балка накрыла её силуэт. Я не успел. Рядом упал страховочный трос и со всей силы ударил меня по ноге. Я взвыл от боли и упал, но продолжал подбираться к ней. Из-под железной балки торчала только её рука.  Я не мог поверить. Я не хотел. Приехала скорая. Меня пытались оттащить от тела. Я вырывался и бился в истерике, не хотел покидать её, но мне дали успокоительное и увезли в больницу. Я успел только вложить в её руку розы и снять кольцо. Лёжа на койке, я всё время повторял только одну фразу: ”Почему не я?!?”. Ногу мне зашили и через неделю выписали. Нужно было готовиться к похоронам. Родственников у Салли не было, а я решил никого из своих не приглашать. На кладбище в тот день было тепло и солнечно, я прочитал молитву и последний раз взглянул на неё. На одно мгновение мне показалось, что она улыбается. Я поцеловал её и надел кольцо на палец. А венки я заказал полностью из винных роз. Ведь она их так любила. После её похорон, я не находил себе места. Но однажды она пришла ко мне во сне. Всё также прекрасна и лучезарна. Она сказала, что ей просто мало было отмерено в этой жизни, но что она была по-настоящему счастлива, находясь рядом со мной. И ещё она попросила, чтобы я больше никогда не плакал по ней. Слишком много моих слёз она видела при жизни, а сейчас ей очень тяжело. Моя ведь жизнь продолжается. Я пообещал больше не плакать. Но сегодня не сдержал своего обещания. Я надеюсь, что всё-таки смог сделать её счастливой, пусть и на такой короткий срок. Я знаю, что когда-нибудь мы с ней снова встретимся, и всё будет как раньше.
- Ваша история…я даже не знаю, что сказать…
- Ничего не говорите, - мужчина допил чай и стал одеваться, уже в дверях маленькой будки он поблагодарил сторожа за чай и сказал ему напоследок, - Если у вас есть близкие люди, старайтесь говорить им как можно чаше о своей любви, ведь каждый миг может оказаться последним, когда вы их видите. До свидания.
Он шёл медленно, словно прощупывая каждый сантиметр дороги, дошёл до машины, спокойно завёл мотор и через несколько минут унёсся прочь от своих воспоминаний. Но в голове у него всё ещё продолжали крутиться мысли, записанные на киноплёнку и уже затёртые в некоторых местах до дыр.
- Человеческая глупость столь сильна, что всей вселенной не хватит, чтобы её уместить в себя. И я  одно из самых расшатанных и расхлябанных  звеньев, которые только могут быть. Я ведь прав Салли? Всё ведь могло быть по-другому, но, к сожалению, уже ничего не изменить.
Шум двигателя. Колёса быстро бегут по намокшей от дождя дороге. Снова их разделяют тысячи километров, и они снова будут ждать тот день, когда воспоминания откроют дорогу в вечность.
Конец.