Соколы, почему так плохо летаете?

На снимке: одна из немногих запущенных М.Тухачевским удачных разработок - СПБ "Звено". Авиаматка с подвеской из двух истребителей И-16 ещё в июне 1941-го бомбила и нанесла повреждения нефтепроводу в Констанца. Была выпущена в единственном экземпляре. Уничтожена летом 1942-нр на одном из кавказских аэродромов в ходе неожиданного налёта.


«22 июня 1941 года, в час тридцать минут утра, штаффелькапитан 5/JG54 Хюберт Мютерих с кружкой дымящегося кофе в одной руке и с сигаретой - в другой подошел к "мессершмитту" своего заместителя Йоахима Ванделя. "Hе грусти, "Гном", - сказал он задумавшемуся товарищу. - Охота будет веселой!"
                (В.Дымич. Весёлая охота на Востоке.)


   Кстати, что это мы всё о танках и танковых сражениях? Из книги в книгу, из статьи в статью кочует миф: большая часть советской авиации была уничтожено в предрассветные часы 22 июня 1941 года прямо на аэродромах. И никаких комментариев. Ни… сколько всего было самолётов всех типов в ВВС РККА, ни… какой подготовкой (налёт по часам) обладал лётный состав авиаполков и авиадивизий, ни… как действовала в первые часы гитлеровской агрессии служба наблюдения и оповещения  (ВНОС), а также зенитные батареи? Простейший взгляд на проблему с «колокольни» первоисточников показывает: начальник генштаба вермахта Франц Гальдер, мягко говоря, не разделяет оптимизма ряда советских да и российских публицистов. По его данным в первые часы на взлётно-посадочных полосах были уничтожено 800 самолётов. А всего на 22 июня 1941 года в СССР насчитывалось 20 000 боевых самолётов, из которых 11 5000 были истребителями. Кроме того, по данным Центрального архива Министерства обороны Великой России «уничтоженная» советская авиация совершила за три месяца с начала войны… 250 000 самолётовылетов. Не хило, правда? К тому же 2112 вылетов совершили лётчики дальнебомбардировочной авиации (ДБА), которая бомбила дороги с германской техникой и мосты. На аэродромы дальней авиации, расположенные в недосягаемых для люфтваффе аэродромах в районах Новгорода, Смоленска, Курска, Киева и Запорожья, не было совершено ни одного налёта. Но вместе с тем неприятно поражает анализ самолётовылетов по отдельным частям и соединениям. Так, учитывая общее число бомбардировщиков ДБА (1 100, включая устаревшие ТБ-3), к 10 июля все девять дивизий совершили всего… один вылет в 11 дней. Количество, как говорится, покрыло качество! То есть, общий налёт армады советских «соколов» и был записан в отчётность наркомата ВВС.

    По соотношению сил: люфтваффе и ВВС РККА. Только на Южном фронте к началу войны числилось 966 самолётов. Из них 798 исправных по состоянию на 1 июня 1941 года. Одних истребителей И-16 было 148 единиц, а новейших МиГ-3 – 198. 4-й авиакорпус люфтваффе насчитывал всего 61 истребитель «Мессершмитт». 44 исправных истребителя прикрывали в составе авиагруппы III /JG-52 объекты на территории Румынии. А всего люфтваффе на восточном фронте к 22 июня исчислялась «круглой» цифрой – 2510 самолётов. Всего самолётов было побольше: 2600. С румынскими и венгерскими ВВС их набиралось до 4000. (Причём в это «круглое» число входят как боевые, так и учебные самолеты, лишённые вооружения. Кроме того – монопланы и бипланы, что использовались как разведчики и самолёты связи. Например, германскиё «физелер-шторх», имевший, как и По-2 один двигатель воздушного охлаждения.) Можно спорить о количественном соотношении (1 к 4) ВВС РККА и стран оси.  Но как тогда объяснить такое соотношение: 1-й, 2-й, 4-й Воздушный флот люфтваффе и некоторые части 5-го Воздушного флота (Норвегии), румынская, финская, венгерская авиация против советской авиации пяти военных округов (Лен ВО, Приб ОВО, Зап ОВО, КОВО, Од ВО), авиация Балтийского, Черноморского и Северного флотов.  Кроме этого, соединения дальней авиации (1-й ДБАК в районе Новгорода, 3-Й ДБАК в районе Смоленска, 2-й ДБАК в районе Курска, 4-й ДБАК в районе Запорожья и Отдельная 18-я ДБАД в районе Киева). Всего на 22 июня 1941 года на границе с рейхом ВВС РККА насчитывали до 8 000 самолётов.
 
   Другой легендой является то, что якобы большинство наших лётчиков на 22 июня 1941 года были недоучки. Их де «штамповали» на скоростных трёхмесячных курсах по директиве главнокомандующего ВВС РККА Павла Рычагова, генерала в 30 лет, известного своим лозунгом: «Не будем фигурять!» Суворов-Резун в «День М» уделяет этой теме немало внимания. Он описывает прибывавшее накануне войны в казармы военно-воздушных округов пополнение, что по выражению одного из командующих ВО, «квёлое какое-то». Все, прибывшие в 41-м лётчики закончили военно-воздушные училища по «путёвке» ВЛКСМ. (По Владимиру Богдановичу это делалось чуть ли не в принудительном порядке. За уклонение, то бишь за желание стать танкистом или артиллеристом, понятное дело – лагерь или  расстрел! А как же всеобщая любовь к авиации и лётчикам в СССР?  Тоже надумано?..) Все выпускники – в звании сержантов ВВС. Им не положены отдельные квартиры, полагающийся по штату паёк и красивое обмундирование.  Если помнят старики -  щегольская выходная форма с небесно- голубыми петлицами и шевронами с эмблемой серебристых лопастей, хромовые сапоги, кожаные пальто и парадные тёмно-синие кителя с галстуками.

   «Приходится констатировать, что в деле подготовки лётных экипажей погоня за невероятным «количеством» (так в тексте! – АВТОРЫ)  явно возобладала над требованиями «качества». И хотя самолётный парк учебных заведений советских ВВС теоретически позволял обучать одновременно до 50 тысяч (!)   курсантов, подготовка высококлассных специалистов в таких объёмах невозможна. Нигде и никогда. Постановление СНК № 2265 в концентрированном виде выражало идею создания массовой «воздушной пехоты», которая «затмит небо» над головой противника не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле этих слов», - пишет исследователь проблемы Марк Солонин («На мирно спящих аэродромах… 22 июня 1941 года», гл. 21 «Самолёты и люди», раздел «Истребители»).
 
   Но тут же, абзацем ниже, уважаемый исследователь перечёркивает написанное им ранее:

   «Одно постановление неизбежно потребовало принятия следующего (Постановление № 368-167 с/с от 22 февраля 1941 года), которым вводилась «скорострельная» система подготовки военных лётчиков. Впрочем, даже этот, крайне авантюристический документ предусматривал всё-таки не пресловутые «10 часов по коробочке», а 13 месяцев обучения (9 в условиях военного времени) и 50-54 часа учебного налёта до отправки лётчика в строевую часть. Годовой учебный налёт в строевых частях был установлен  в 160 часов, из них – 20 – на учения, совместные с наземными войсками… Для нашего расследования самым важным в Постановлении № 368 является дата его принятия – февраль 1941 г. простейший расчёт времени по месяцам показывает, что таких «лётчиков быстрого приготовления»  в июне 1941 года в строевых частях советских ВВС просто не могло быть…»

   Далее уважаемый авторы и эксперт  (Солонин  учился «целых пять лет» в Куйбышевском авиационном институте имени академика С.П. Королёва) приводит другие ошеломляющие данные. Руководящий состав ВВС западных округов (командиры полков, эскадрилий, звеньев) были офицеры из авиационных частей Ленинградского округа. Все прошли бои в Испании, на озере Хасан, реке Халхин-Гол, в Карелии. Многие были награждены орденом Красного Знамени, орденом Ленина, а кое-кто (штурман полка майор Г.И. Габуния) двумя орденами Красного Знамени. Последний из орденоносцев, равно как и большинство – из 202-го формирующегося бомбардировочного авиаполка (БАП).

   Вот так недоучки! Или их переучили за "самую короткую ночь"?..

   А что же наш пресловутый враг? Эти рыцари люфтваффе, овеянные славой в боях над  Францией и Британией, воспетые кинохроникой «Ди Дойче Вольхеншау», любимцы белокурых фройлен и замужних фрау? Поди, все – насупленные, «сурьёзные» дяди, с подбитыми сединой затылками?  Как в советских кинофильмах – «Небесный тихоход»? Да нет, куда там! С 1 сентября 1939 года по 22 июня 1941 года потери лётного состава люфтваффе составили 18 533 человека. Из них 13 505 убитыми и пропавшими без вести и 4998 ранеными. 22 июня 1941 года  лётные составы германских эскадрилий пополнялись едва обученными юнцами из «гитлерюгенд», что набирали наспех, чтобы восполнить фантастические потери. Кроме того, в первый же день войны шесть «мессеров» из состава истребительной группы II (Sch) /LG-2 разбились при взлёте с аэродрома в Сувалках. В строевых частях в авариях и катастрофах  погибло 1609 и было ранено 485 человек лётного состава.

   «Да, 109-й «мессер» имел известную привычку опрокидываться на взлёте  (а как же «качество» на заводах Мессершмитта?  - АВТОРЫ), но разбить шесть машин из 36 имеющихся за один день…» - вопрошает сам Марк Солонин, не ставя при этом жирный знак вопроса.
Кстати, всё познаётся в сравнении. Лётная подготовка курсантов люфтваффе   («Школа А/В»)  включала 100-150 лётных часов. Причём около 5 часов приходилось на полёты с инструктором, а около 25 часов приходились на самостоятельную отработку простых виражей и посадки на три точки. Но не на боевых самолётах – нет!  Эти учебно-треннировочные полёты проходили на лётных бипланах «Фокке-Вульф», «Клемм» или «Бюкер», напоминающие констукцией наши легендарные «кукурузники» По-2 (У-2). Биплан «Фокке-Вульф» даже поставлялся в СССР и был задействован для учебных полётах в Липецкой авиашколе.
После первого этапа «фендрих» получал на грудь знак «крылья» (овальный металлический значок с изображением орла, что носился над карманом на левой стороне всеми чинами люфтваффе, включая рейхсмаршала). Начинался второй этап, где будущему молодому офицеру надо было выбирать «специализацию». А именно: истребитель, бомбардировщик или, возможно, разведчик или наблюдатель.
 
   Курс подготовки германского бомбардировщиков и разведчиков в «Школе С» длился 3-6 месяцев. Он включал в себя 60 лётных часов. После выпуска лётчик попадал на шестинедельные курсы, где получал ещё 50-60 дополнительных часов налёта. Как на боевых, так и устаревших, учебных самолётах. После этого курсанта переводили в специализированную школу , где обучался до трёх месяцев. В основном ночным и маршрутным полётам, что, надо отдать должное, проводились в любую погоду. Итак, до назначения в боевую часть будущий офицер имел от 18 месяцев до двух лет обучениях и около 250 часов налёта.

   Будущий пилот пикирующего бомбардировщика «Ju-87», о котором речь пойдёт далее, учился в специализированной школе в течении четырёх месяцев. Курсант совершал 15 вылетов с инструктором , а затем начинал «пикировать на цель» самостоятельно. Посколько нагрузка при этом была очень высокая, в день ему разрешалось пикировать не более 15 раз. Вход в «пике» происходил с высоты 1600 метров, а сброс бомб и выход – с 900 метров. Основной задачей преподавателей было обеспечение точности бомбометания, для чего пикировщик и создавался. Тактическим вопросам и штурманскому делу уделялось второстепенное внимание.
Наблюдатель в люфтваффе играл роль командира экипажа. Поэтому он должен был стать самым опытным лётчиком. Посудите сами, в случае повреждения самолёта-бомбардировщика, он должен был взять на себя функции любого выбывшего по ранению или смерти лётчика. По окончанию «Школы С» он имел до 150 часов налёта. После этого его дополнительно отправляли в школу наблюдателей на 9-12 месяцев. Там его обучали помимо штурманского дела и ночных полётов всем остальным премудростям. А именно: радиомастерству, стрельбе и прицельному бомбометанию. Кстати, с 1942 года качество подготовки лётных наблюдателей люфтваффе стало заметно ухудшаться. К концу войны продолжительность всего курса составило всего 4-6 месяцев.

   Будущие истребители после получения лётного удостоверения и «крыльев» попадали в трёхмесячную школу. Там они сперва летали на учебных самолётах, а затем пересаживались на боевые  Bf-109  (Ме-109) или двухмоторные Ме-110 (истребитель-бомбардировщик). Общий налёт на машине одной из двух типов мог составить 50 часов. К моменту  назначения в часть пилот-истребитель «налётывал» до 200 часов.

   Знаменитому германскому асу Эриху Хартману в 1941-м всего 18  лет. На фронт он попал лишь в 1942 году. Кстати, вот что он пишет о своей тактике воздушного боя: «Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в 20-минутную карусель, ничего не добившись». Так они и воевали, эти «прославленные» асы. Так они и получали свои Железные, Золотые и Бронзовые кресты. Отчитавшись о 352 сбитых на Востоке самолётах, тот же Хартман забывает упомянуть, что большая часть из них – подкарауленные им отбившиеся, отставшие, а также возвращающиеся с боевого задания самолёты. У которых (в последнем случае) был бензин на последнем издыхании, пустые или полупустые ленты пушек и пулемётов, повреждения корпуса, моторов и возможно раненые пилоты.

   Кстати, в Советском «Наставлении по ведению воздушного боя», выпущенном аж (!?!) в 1943 году, написано: «По неоднократным показаниям военнопленных лётчиков (а визуальное наблюдение на что? – АВТОРЫ) тактика ведения  воздушного боя со стороны противника очень часто строится на борьбе с одиночными самолётами. Для этого первые атаки  и последующий бой ведутся с расчётом разбить наш боевой порядок или по крайней мере отколоть один самолёт и против него сосредоточить огонь своих самолётов».

   Этого и не знали советские «соколы». Они по привычке, заложенной в лётных училищах, ввязывались в упомянутую Хартманом 20-минутную «карусель». То есть начинали бороться со встретившимся им звеном «мессеров». А советские бомбардировщики оставались без прикрытия. Удерживая боевой курс, они летели без изменения. А тут из-за облачных высот на них ястребом падал Хартман на своём Bf 109. Или атаковал сзади те же краснозвёздные «ястребки» и «ишаки», что увлеклись боями на виражах с отвлекающей германской группой. Кстати, желтопёрых юнцов из «гитлерюгенд» именно и определяли в эти отвлекающие группы. Чтобы они, удерживая советские истребители, обслуживали маститых асов в их «свободной охоте».

   Удивительно! Но Павел Рычагов, что, будучи военным советником ВВС при республиканском правительстве Испании, сбивший над Мадридом ни один вражеский самолёт, был накануне войны с Германией противником «фигурять». То есть умения делать замысловатые петли (включая «мёртвую петлю», разработанную ещё в 1-ую мировую нашими же авиаторами), завязывать бои на виражах, тактике «охоты». Он был за ускоренный курс, но в отличие от германских «собратьев», подверг этому обучению всё пополнение в 41-м. Странно, не правда ли? Накануне войны с вероятным противником он держался тактики, нелепо копирующей скороспелую подготовку германских лётчиков! Но тех-то выпускали по всем правилам – навешивая на плечи серебристые лейтенантские погоны на оранжевой подкладке! (Сажали и у немцев за штурвал истребителя унтер-офицеров или обер-фельдфебелей. Но не в массовом порядке – чтобы восполнить «проклятые» потери!) А советских «соколов» выпускали из стен и коридоров ощипанными. Обещали лейтенантские кубари и блага к ним причитающиеся, а достался шиш. Представляете себя на месте женатого или готовящегося к свадьбе парня-выпускника, его девушку-невесту? Как минимум, такой «пассаж» со стороны наркома ВВС Рычагова вёл к ослаблению «ячейки» советского общества. Под названием семья. А максимум – к ослаблению как боевой, так и политической подготовки. Будет ли такой сержантик хорошо сражаться против супостата с крестами? Когда сам живёт в казармах, на общих нарах, куда не притащишь жену и детей? Когда на мозги капают тёща с тестем…

       В этой связи интересны воспоминания  Архипенко Федор Федоровича, опубликованные на сайте «fromirm . Иллюстрации к книгам Суворова»:

“В 1936 году я записался в аэроклуб. Я очень хорошо учился, но время было тяжелое, жил впроголодь - буханка хлеба, картошка и сало. Когда учился в 10-ом классе, одновременно сдавал экзамены в аэроклубе. Это 1938 год мне, значит, было 17 лет. Приехал майор Сидоров. Слетал со мной. Подхожу к нему: "Разрешите получить замечания". Он меня обнял, поцеловал, говорит: "Сколько ни проверял курсантов, а такой чистоты пилотирования не видел". Я подал документы в авиационное училище и в один из дней получил предписание явиться на станцию Березина без сопровождающих. Знали куда нас везут только старшие группы. Помню, остановились в Киеве и нас повели в ресторан покормить. Сколько я прожил, а такого вкусного борща как в тот раз, никогда не ел. Потом опять сели в поезд и вышли уже в Одессе. Начали нас пропускатьпсквозь сито. Самое главное было пройти не медицинскую, а мандатную комиссию. Трясли - нет ли родственников за границей, не из раскулаченных ли. Мне повезло - анкета оказалась чистой, и меня зачислили. Попал во вторую эскадрилью, обучавшуюся на И-16, а в третей летали на бипланах И-15. Мне хотелось только на моноплане летать...

   Приехал Тимошенко - тот еще придурок. Его звали "лучший друг авиации". Во-первых, заставлял прыгать с парашютом не только летчиков, но и технический состав якобы на случай войны. Техники седыми становились. Во-вторых, я еще успел младшим лейтенантом выпуститься, а за мной стали выпускать сержантами. В-третьих, когда нас выпустили, пришел приказ и всех кто не прослужил 4 года обязали жить в общежитии, а это значит стричься под нулевку, ну и для женатых это была трагедия. Кто посообразительнее, те для семей снимал дома в деревнях поблизости. Остальные отправляли семьи домой. А в 1940 стали прибывать с летных школ сержанты, а техников из училищ выпускали лейтенантами. Хохма! Подходит сержант, хотя ему за 20, техник ему докладывает: "Товарищ сержант. Самолет к полету готов. Доложил техник-лейтенант Сидоров!"

   Прибыл я в полк, где были И-153 "Чайка". Хотя я учился на И-16, но вылетел я на них нормально. Прошел боевую подготовку, подготовку к полетам в ночных условиях...

   За три-четыре месяца немцы начали летать над нашей территорией на высоте 6000-7000 м. Утром и вечером. Но только за один день до войны пришла шифровка разрешающая их сбивать. Кроме того, за 10 - 12 дней до войны нам приказали самолеты рассредоточить по границе аэродрома. А то они плоскость в плоскость стояли. Мы вырыли капониры и щели. 22-го июня все были в увольнении. Меня оставили дежурным на КП. В 4 часа я вышел из землянки посмотрел - погода "миллион на миллион". И тут смотрю - группа до 60 самолетов идет с запада. Они отбомбились по нашему аэродрому. Я стоял над землянкой и только пригибался от свистящих осколков, хотя щель была рядом. В этом налете один из бомбардировщиков, или Не-111 или Ю-88 пролетел в 30 метрах от меня. Я увидел, что стрелком радистом летел человек, у которого шевелюра выбивалась из-под шлема - я подумал женщина. И только когда у нас в России появились лохматые, я понял, что ошибся. Во время второго налета я уже сидел в щели. Всего за первый день нас бомбили 4 раза (Ссылка на сайт «iremember») ”.

   Там же опубликованы воспоминания Андреева  Ивана  Ивановича:

«Я с 1923 года рождения. Жил в сельской местности в Башкирии. В 39-м году закончил семилетку и поехал в Уфу учиться в техникум... Год отучился, а на следующий, 1940 год, приезжаем в сентябре месяце на занятия, и к нам приходит летчик из Уфимского аэроклуба. Рассказал про Комсомольский набор и задачу дать стране 5 тысяч летчиков. Все парни пошли на комиссию. Директор был не доволен. Но из 12 человек приняли только 3-их. Остальных отсеяли по состоянию здоровья. Меня освободили в техникуме от учебы. Зиму проучился теории и вышел на полеты в мае месяце 1941-го. Летал на самолет У-2. Конечно, сдал на ГТО, получил Ворошиловского стрелка. Парашютистом стал. 14 июня уже закончился программу. 22 июня в 12 часов нас собрали на аэродроме. Начальник политотдела объявил: "Началась война. Вам дается два дня на сборы, через два дня вы должны быть в аэроклубе на построении". Поехать домой я не успевал. От Уфы за 40 км жила тетка. Приехал к ней. Оставил вещи. Попросил булку хлеба, кусок сала, сменное белье. Прибыли на построение. Перекличка по алфавиту: "Андреев, Азоров и т.д. - сюда становитесь". Другие - в другую сторону. Объявляют: "Кто в этом строю - на бомбардировщиков учиться. Остальные - на истребителей в Тамбовское училище" (Ссылка на сайт «Я помню»).

           Это неплохая иллюстрация к главе Резуна «Невольники поднебесные» («День М»). Как видим, никто никого насильно не мобилизовывал. Близилась война. Отнюдь ни та, о которой трезвонит Владимир Богданович. А кое-какие товарищи при больших чинах и золотых звёздах в голубых петлицах своими сумасбродными действиями довели выпуск лётных училищ до 150 000 в год. Куда-то этих лётчиков нужно девать? Нужно. Кормить, одевать, обувать и расселять тоже нужно. Не бросит же товарищ Сталин этих командиров да ещё с семьями в палатки под открытое небо как это сделали в начале 90-х иные продвинутые демократы-перестройщики? Нет. Службу в ВВС было решено с трёх лет продлить до…четырёх. Кроме того срок обучения в училищах наркомата ВВС составил… три года. Это всё – по плану, утверждённому наркомом обороны маршалом C.Тимошенко.  Сперва начальником ГШ генералом армии КМерецковым, что затем возглавил мобилизационное управление. И, конечно, по утверждению будущего «маршала победы», генерала армии Г.Жукова, что после Мерецкова возглавил  Генштаб РККА.
             Но… В первые дни «Барбароссы» погибли многие германские асы. Такие как командир истребительной эскадры JG- 27 («Зелёное сердце») Шельман, что воевал в Испании  в составе легиона «Кондор», командир истребительной группы II /JG-53 Бретнунц, что скончался вскоре после этого от полученных ранений. Кроме этого тяжело ранены полковник Рейтхель (перелетал на штабном Ju-88 над Прибалтикой), командир бомбардировочной группы Хейнце. Сбиты советскими истребителями командир группы пикирующих бомбардировщиков Хичхольм, командир истребительной группы Фезо, которых вскоре найдут наступающие германские войска.

   Кстати, Хитчхольм – командир группы «шкукасбомбен» или «штукас». В переводе на наш язык это и есть пикирующий бомбардировщик «Ю-87». Это вообще-то архаический самолёт с неубирающимися шасси, заправленными в стальные обтекатели. Эта конструктивная особенность создаёт дополнительную нагрузку двигателю, снижает скорость.  Но пикировщик, оснащённый «подвеской» из пяти бомб, вооружённый парой пулемётов винтовочного калибра, а также 20-мм (на поздних образцах) автоматической пушкой «Маузер», опасен в пикирующей атаке, которую начинает под углом 500 м. Здесь его просто невозможно сбить зенитчикам. Тем более, что по вине расстрелянного Тухачевского со товарищи парк зенитной артиллерии накануне ВОВ представлен чуть ли не наполовину счетверёнными «Максимами», установленными на грузовики. 37-мм автоматы, а также 85-мм зенитные орудия, что в наше время выполняют функцию «градобоев» и используются для схода снежных лавин, всячески тормозились Михайлом Николаевичем. Так вот, все 20 пикировщиков из группы Хитчхольма сбиты в первые дни войны нашими «устаревшими» И-16 над Минском. Они летели без истребительного прикрытия. Интересно, кто их послал на верную смерть? И для какой-такой надобности?

   А в целом до 10 июля люфтваффе потеряли над приграничными округами до 500 самолётов. Вот такая круглая цифра! Учитывая общее количество ВВС Германии (2 с половиной тысячи) на 22 июня 1941 года - потери фантастические. Для сравнения: группировка ВВС РККА приграничных округов (Западного и Прибалтийского) лишилась 1200 самолётов, из которых 800 были уничтожены на взлётно-посадочных полосах.

   Вот выписка из отчёта о боевых действиях ВВС Западного фронта (там, где была уничтожена группа пикировщиков Хитчхольма) от 10 июля 1941 года командующим авиацией Западного фронта полковником Н.Ф. Науменко:

   «В бой с нашими истребителями вступать избегают; при встрече организованного отпора уходят даже при количественном превосходстве на его стороне. На советские аэродромы (так в тексте – АВТОРЫ), где базируются истребительные части, ведущие активные действия и давшие хотя бы раз отпор немецко-фашистской авиации, противник массовые налёты прекращал».

   А это сенсация, дорогой читатель! Вот доклад командующего ВВС РККА генерала Астахова:

   «…за период с 1.7 по 10.8.41 г. частями Военно-воздушных сил Юго-Западного фронта уничтожено на аэродромах 172 самолёта (так в тексте - АВТОРЫ) противника. Эти сведения не являются достаточно полными, так как потери, нанесённые военно-воздушным силам противника при ночных атаках, полностью не учтены…»

   Но, может это выдумки и приписки наших «горе-авиаторов»? Но как тогда объяснить вот это. Например, в ходе боев на Украине в июне 1941 г. 11-я танковая дивизия вермахта вышла к городку Острог. Против прорвавшейся танковой дивизии была брошена авиация. В донесении штаба ВВС Юго-Западного фронта говорилось: «В течение всего дня 28 июня 1941 г. ВВС ЮЗФ главным образом действовали по механизированным частям противника, сосредоточенным в районе Острог, Мизочь, Варковичи. Несмотря на то, что в этом районе находились крупные мотомехчасти противника, они были искусно замаскированы, и, для того чтобы их вскрыть, летному составу пришлось летать на бреющем полете. Всего произведено в этот район более 400 самолето-вылетов. Потери: 5 самолетов в воздушном бою. Авиация противника в течение всего дня в указанном районе действовала неинтенсивно. Ввиду того, что мехчасти противника были сосредоточены на небольшом участке, они понесли большие потери». (А.Исаев «Десять мифов о второй мировой», со ссылкой: Лето 1941 г. Украина. Киев, 1991. С. 149 со ссылкой на ЦАМО СССР. Ф.229. Оп.161. Д.150. Л.3.)
 
   Такая высокая интенсивность «сталинских соколов» не осталась без последствий для панцерваффе. Вот как она комментируется в отчёте 11-й танковой дивизии: «Начавшийся среди ночи дождь давал надежду на то, что на сегодняшний день ожидается уменьшение воздушной деятельности русских. Не тут-то было. На рассвете дождь закончился, и сразу же появились советские самолеты, которые непрерывно атаковали части 11-й танковой дивизии, державшей в течение всего дня путь на Острог. (...) Чтобы избежать длительного обстрела с воздуха, танковые экипажи пытались защитить себя таким образом: рыли канавы, по которым потом проезжали их хорошо закамуфлированные танки. (...) Неоспоримо было то, что советский противник, по меньшей мере, здесь, имел абсолютное господство в воздухе (выделено мной – АВТОРЫ)»
 
    Если помните, именно 11-я панцерная в составе 1-й панцерной группы фон Клейста была позорно бита и бежала с поля боя, оставив в качестве трофеев танкистам Рокоссовского и Рябышева бронетехнику, мотоциклы, автомашины и даже «расстрельный приказ». Последний не приминули опубликовать в советских газетах. Эх, если б так было у всех красных генералов, что возглавляли как механизированные корпуса, так и авиационные соединения! Если бы это взаимодействие с земли и воздуха не прервалось, о чём речь пойдёт далее. На взгляд автора, при всех усилиях вражеской агентуров, трусов и их приспешников в штабах округов и в «поле», противник уже к первой декаде июля понёс бы от ударов одной лишь дальнебомбардировочной авиации трудновосполнимые потери. Учитывая низкую проходимость большинства грузовиков, в числе которых был «круп-протце» и «опель-блитц» (оба типа вязли в песках белорусской низменности, что приводило к остановке колонн снабжения), последние горели бы  вдоль дорог. По ним, как известно, работали также штурмовики Ил-2, а также могли работать и истребители Ил-16, о вооружении которых я поговорю в дальнейшем.

   Вот какие данные о потерях той стороны приводит в своём исследовании «Десять мифов о второй мировой войне» Алексей Исаев:

  «Необходимо также заметить, что массированное воздействие на советские аэродромы было для люфтваффе весьма дорогостоящей акцией. Если бомбардировка войск, железнодорожных узлов позволяла попросту избежать встреч с истребителями противника, то удары по аэродромам были походом в пасть льва, неизбежно приводившим к воздушным боям. Даже в официальной истории 55-й бомбардировочной эскадры в списке потерь в первый день войны с СССР значатся аж 13 самолетов. Семь экипажей погибли или пропали без вести. Большинство «Хейнкелей» эскадры были сбиты истребителями в ходе атаки аэродрома Млинов, став жертвой «И-16» и «И-153» 14-й авиадивизии 5-й армии (той самой дивизии, в которой воевал И.И. Иванов). Еще большие потери понесла 51-я бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». Журнал боевых действий эскадры рисует далеко не радужную картину завершения самого длинного дня 1941 г.: «После посадки последнего самолета в 20.23 во дворце Полянка около Кросно коммондор подполковник Шульцхейн подвел итоги дня: 60 человек (15 экипажей!) летного персонала погибли или пропали без вести, в третьей группе оказались сбиты или получили повреждения более 50% машин».
 
    К этому следует добавить, что у панцердивизий была, как и обычная, так и зенитная артиллерия. Скорострельные зенитные автоматы 20-мм Flak. 18, установленные на турели. Они способны были эффективно поражать низко летящие цели.  Flak. 18 36/37, своего рода зенитные гаубицы. Именно эти длинноствольные «монстры» калибра 88-мм применялись против КВ, Т-34 на протяжении всей войны. Равно как и против британских «Матильд», Валлентайнов», Крусайдеров», а также тяжёлых танков «Черчилль», про которые сам Черчилль скажет: «У этого танка имеется больше недостатков, чем у меня самого!» Именно эти зенитные пушки назовут «убийцами танков». Причём,  в наличии тех же панцердивизий были самоходные зенитные установки на шасси БТР «Ганомаг», а также Sd. Kfz. 7/1. В их числе – четырёхствольные автоматы 20-мм «Бофорс» (Швеция) и «Эрликон» (Швейцария). В этом случае, авторам так и хочется сказать: нейтралы, мать их… Но, как видим: на интенсивность полётов и бомбометаний, а также ударов из автоматических пушек ШВАК, это мало повлияло.  Последние наносились пикирующими бомбардировщиками Пе-2, а также штурмовиками Ил-2. Вражеские танкисты уже в начале войны закапываются в землю. А что бы было к концу июня 1941 года? Если бы…
               

     А вот пример из другой «оперы». Вспоминает командир 87-го истребительного авиаполка майор И.С. Сульдин:

    «22 июня около 4 часов 30 минут из штаба авиадивизии в полк поступила телеграмма следующего содержания: „По имеющимся данным, немецкая авиация бомбит пограничные города Перемышль, Рава-Русская и другие. Полк привести в боевую готовность“. Остававшийся за командира полка командир эскадрильи старший лейтенант П.А. Михайлюк поднял личный состав по тревоге. Летчики, инженеры, техники, младшие авиаспециалисты заняли свои места у истребителей в соответствии с боевым расписанием, а летчики-приемщики из 36-й авиадивизии – у принятых ими 10 самолетов и, в свою очередь, тоже запустили моторы. Казалось, боеготовность полная. Но была допущена серьезная промашка, за которую основательно поплатились многие. Примерно в 4 часа 50 минут с восточной стороны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардировщик. Все сочли, что для проверки готовности полка к действиям по тревоге прилетел на „СБ“ командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик „Ю-88“. На бреющем полете он атаковал выстроенные в линию самолеты. Увидев зловещие кресты на бомбардировщике, находившиеся на аэродроме командиры и бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Но было уже поздно. Немецкий самолет сбросил прицельно мелкие осколочные бомбы, обстрелял из пулеметов личный состав: из 10 выстроенных в линию самолетов 7 сгорели, были убиты два находившихся в кабинах летчика и ранены два младших авиаспециалиста...»
 
   В данном случае ваш покорный слуга, мягко говоря, удивлён. Так, что уши в трубочку сворачиваются. Ведь накануне (за месяц до начала войны!) всем частям ВВС приграничных округов были розданы специальные атласы с силуэтами германских самолётов. И их лётными, тактико-техническими характеристиками. К тому же германские самолёты-разведчики нередко барражировали над этими же округами, делая фотоснимки. А наши лётчики ПВО, совершая учебно-тренировочные полёты, летели с «мессерами» иной раз крыло к крылу. Да и расчёты зениток, обслуживающих аэродромы, тоже были ознакомлены с лётными характеристиками, силуэтами, а также опознавательными значками германских истребителей, бомбардировщико и штурмовиков. Как же так, товарищи командиры? Как же можно было спутать «Ю-88», даже «плохо видимый в лучах восходящего солнца», со Скоростным Бомбардировщиком (СБ-2)? На подлёте  к аэродрому каждый самолёт обязан связаться по рации с наземными службами: сообщить о своём прибытии.  Тем более, если летит командир авиадивизии. Такова инструкция! К тому же, если окончательно и бестолково уверовать в ноту ТАСС от 4 июня, доподлинно известно: у германской службы Абвер есть множество самолётов, закупленных в других странах. В их числе – наши тоже. И почему на приграничном аэродроме нет ни одной зенитки!?! «Увидев зловещие кресты на бомбардировщике, находившиеся на аэродроме командиры и бойцы открыли по нему огонь из винтовок»… Как это понимать? Хорошо – не из пистолетов ТТ!  А как вам «оконцовочка» сей повести: «из 10 выстроенных в линию самолётов 7 сгорели, были убиты два находившихся в кабинах лётчика и ранены два младших авиаспециалиста…»? То есть, сидевшие (только в двух самолётах!) лётчики, как загипнотизированные, смотрели на желтобрюхий, с крестами на крыльях и свастикой на киле «юнкерс». Их ослепил его плексигласовый колпак-кабина. Они продолжали неотрывно смотреть расширяющимися глазами на сидящих в нём четырёх офицеров люфтваффе. Те дружелюбно махали им ручкой. Затем, также дружелюбно, мило улыбаясь, пошли на бреющий, с которого высыпали на головы «сталинских соколов», превратившихся в глупых куриц, 2,5 килограмма осколочных бомб SD 2.

   Вот эти свидетельства, что  повествуют о воздушных боях над Белоруссией (Западный военный округ),  взяты из сайта «Восточный фронт» (раздел: «Победы советских лётчиков» -22.6. 41.):

«После первых ударов боеспособность сохранил только 123-й ИАП. Основным аэродромом полка был Именин, но довольно часто упоминается Стригово, что в нескольких километрах от границы. Возможно, там базировалась дежурная эскадрилья к-на Савченко. Еще одно звено во главе с зам. командира полка к-ном Можаевым находилось в засаде в 4 - 5 км севернее Бреста. Как и два предыдущие полка, 123-й не имел зенитного прикрытия, но все же маскировка и рассредоточение позволили избежать полного разгрома. В предвоенных планах намечалось перевооружение полка на Як-1, но 20 новых машин бригада с саратовского авиазавода собрала только 19 июня. Параллельно сборке шло изучение новой техники. Руководитель бригады И.В. Кислов впоследствии вспоминал, что собранные ими Яки не имели вооружения, к тому же из тыла не завезли высокооктановое топливо. Поэтому полеты на них не производились. Однако это несколько противоречит показаниям комдива Белова. Он утверждал, что 21 июня пробные полеты на Як-1 совершили майор Б.Н.Сурин, к-н Можаев и инспектор дивизии. Кроме того, Б.Н.Сурин сделал на Яке один боевой вылет 22 июня на разведку переправ через Буг.

   Но все же войну полк начал на И-153. И с первых минут агрессии его пилоты завязали бои над Брестом и Кобриным. К 5.00 утра Б.Н. Сурин уже имел личную победу - сбил В1-109. В четвертом боевом вылете, будучи тяжело ранен, он привел свою "чайку" на аэродром, но посадить уже не смог. Очевидно, умер в кабине при выравнивании... Борис Николаевич Сурин провел 4 боя, лично сбил 3 германских самолета . Но это не стало рекордом. Лучшим снайпером дня оказался…(так в тексте! – АВТОРЫ)  Около восьми утра четыре истребителя, пилотируемые к-ном М.П.Можаевым, л-тами Г.Н.Жидовым, П.С.Рябцевым и Назаровым, вылетели против восьмерки "Мессершмиттов-109". Взяв в "клещи" машину Жидова, немцы подбили ее. Выручая товарища, Можаев сбил одного фашиста. Жидов поджег второго . Израсходовав боекомплект, Рябцев таранил третьего противника. Таким образом, в этом бою враг потерял 3 машины, а мы одну. В течение 10 часов пилоты 123-го ИАП вели тяжелые бои, совершая по 10 -14 и даже 17 боевых вылетов. Техники, работая под огнем противника, обеспечивали готовность самолетов. За день полк сбил около 30 (по иным данным более 20) самолетов противника, потеряв в воздухе 9 своих. В числе наиболее отличившихся: старшие политруки Корчагин и Сиротин, к-н Савченко, л-ты Завгородний и Шулик . К исходу дня аэродром Стригово северо-восточнее Бреста был занят противником, и остатки полка (к 14.00 оставалось 15 исправных машин ) перебазировались на площадки близ Пинска. Сложность обстановки иллюстрирует записка зам. ком. полка к-на Савченко: "Штаб 10-й СмАД эвакуировался не знаю куда. Сижу в Пинске, возглавляю сборную группу истребителей. Вчера, 22.06.41 г. провели 8 воздушных боев, сбили 7 бомбардировщиков, 3 Me-109, 1 разведчик. Сам я участвовал в бою над Пинском и сбил 2. Сегодня (23.06.41 г.) группа сделала 3 боевых вылета. Жду указаний, как быть дальше».

  И снова мы видим всё те же причины:  на иных аэродромах нет прикрытия из зенитных орудий и пулемётов. Именно там достигается наибольший успех мальчишками из люфтваффе. Они действуют против советских «ишаков» (И-16) и «яков» (Як-1) примитивно: берут в «клещи». Уничтожают «кинжальным огнём». То есть против одной-единственной машины, которую по всем признакам ведёт неуверенный либо неопытный пилот, сосредоточен огонь сразу нескольких «мессеров». Большинство советских истребителей (даже биплан И-153, прозванный «Чайкой») вооружены парой крупнокалиберных пулемётов  (12,7-мм) Берёзина. На дистанции  200 метров УБС способен пробить 20 мм броню. А это (!) превышало бронезащиту большинства танков третьего рейха. Даже PzIII и  PzIV. Последний без 30 мм «бронеюбки» (надстройка, опоясывающая пространство между корпусом и башней), имел фактическую толщину бронелиста – 17 мм. А что говорить о 20-мм пушке ШВАК… Ей были оснащены Ил-2, СБ, а также модернизированные И-16 (тип 17, 27, 28). Причём, наши истребители этих типов имели на вооружении две пушки ШВАК 20-мм, а также два пулемёта ШКАС 7,62-мм. Их секундный залп был равен 3, 14 кг.  Тогда как большинство «мессеров» (Bf-109 E-3, Bf-109 F-4) имели в своём распоряжении парочку пулемётов MG-FF калибра 7,9-мм. А автоматические пушки в количестве двух (20-мм MG –FF) той же фирмы  были установлены лишь на Bf 109 Е-3, что исчислялись сотней. Их секундный залп равнялся –2, 46 кг, что, согласитесь, приятно для гордости великороссов. А «символ блицкрига» Ju 87, что был представлен всего 300 машин, вооружался в лучшем случае парой пулемётов «маузер» 7,9 мм.  Либо, в начальных версиях, всего одним – на задней турели кабины. Что и как из него могли поразить, остаётся вопросом даже для меня, не сведущего глубоко в авиации.
 
   Кроме того, приятным сюрпризом является «молодой летчик Иван Калабушкин: на рассвете он уничтожил два Ju-88, ближе к полудню - Не-111. А на закате жертвами его юркой "чайки" стали два Bf-109!  В том же вылете, засмотревшись на горящий 109-й, он пропустил атаку противника и надолго выбыл из строя . С такой эффектной пальбой по «крестовым тузам» и прочей нечисти, которой были размалёваны хвалёные асы Геринга – как не назвать молодого героя снайпером? Снайпер он и есть! Лишь «засмотревшись» на подбитый и пылающий Bf 109, он «дал петуха». Обалдуй, конечно. Но с кем не бывает? Наши ребята, во всяком случае, не били за один день 6 самолётов на взлётно-посадочной…

   К концу октября 1941 года люфтваффе потеряет на Восточном фронте 1527 истребителей, что в полтора раза превысит их первоначальную численность.
 
   Не солоно нахлебавшись, улетают на аэродромы румынские и германские бомбардировщики. Речь идёт о Южном фронте. Никаких серьезных разрушений ни Тирасполю, ни Кишиневу, ни Белграду им нанести не удалось. По советским данным было заявлено об уничтожении в воздухе и на земле 36 советских самолётов. «Эти данные, увы, следует считать ориентировочными как из-за фальсификации советских источников, так и в связи с тем, что в этих районах действовали и германские самолёты», - пишет на этот счёт  Александр Широкоград, авторы книги «Битва за Чёрное море». Правда, ничего не известно о том, сколько ВВС Южного фронта потеряли самолётов по румынским и немецким данным. Широкоград эти данные почему-то не озвучивает. Сами румыны заявили о таких своих потерях: 7 бомбардировщиков и 1 самолёт-разведчик. Но впечатляет другое! Уже 23 июня ВВС Черноморского флота  (2 минно-торпедный авиаполк, вооружённый ДБ-3Ф, и 40-й авиаполк, вооружённый бомбардировщиками СБ; оба из состава 63-й авиабригады) произвели три налёта на Констанцу. Бомбардировкам подверглись зернохранилище, элеватор, нефтегавань и нефтегородок, аэродром Мамайя и батарея в Тапия. По данным Широкограда был потерян один СБ. В тот же день 6 СБ бомбили склады и транспорты в Сулине. За сутки на Констанцу и Сулину было сброшено 54 бомбы ФАБ-500 (500 килограммовые фугасные авиационные бомбы), 22 ФАБ-250, 90 ФАБ-100 и 336 ЗАБ-2,5 (2,5 килограммовые зажигательные авиационные бомбы).

   «Румыны утверждали, что в течение этих трёх налётов было сбито 8 бомбардировщиков ДБ-3Ф и 8 СБ, - комментирует эти события Широкоград. – Сведения эти явно преувеличенные. Румынский лейтенант Х. Агаричи утверждал, что сбил на своём «Харрикейне» два СБ. Его старший брат – модный бухарестский композитор – быстренько подсуетился и выпустил пластинку (как сейчас говорят, «альбом») с названием «Агаричи лупит большевичи». Когда же «большевичи» пришли к власти в Румынии, оба Агаричи «загремели под фанфары».

   К этому хочется добавить только: и поделом! Александр Македонский конечно герой, но зачем же стулья ломать…

   А вот как описывают сражения в воздухе на южном направлении авторы сайта «Восточный фронт - победы советских лётчиков 22.06.41»:

   «…Потерпев две неудачи подряд и убедившись, что Болгарика - крепкий орешек, немецкое командование предприняло массированный налет, в котором участвовало около 50 бомбардировщиков и 30 истребителей. Бомбардировщики шли волнами с интервалами в 2-3 минуты. Каждую девятку прикрывала шестерка Bf-109. В бой с ними вступил весь полк - пятьдесят И-16. Разделившись на группы, наши пилоты атаковали одновременно бомбардировщики и их прикрытие. Строй противника сразу же нарушился. Было сбито 5 бомбардировщиков и 2 истребителя. В этом бою блестяще показал себя Александр Мокляк. Метким огнем он сбил два Не-111  (или S.M. 81, причем по данным редакции это могли быть только S.M.79 румынских ВВС. Самолеты S.M.81 находились на вооружении ВВС Италии, которые не участвовали в боях 22 июня над территорией СССР), а третий таранил и при этом погиб . Все это происходило между 5 и 6 часами утра]. Так на исходе второго часа войны А. Мокляк стал лидером среди советских пилотов по количеству побед. Всего за день 67-й ИАП уничтожил 16 самолетов противника (есть упоминания о 13 и 14  победах) в 117 боевых вылетах, потеряв 1 или 2 своих самолета . Отличились летчики: Рагозин, Новицкий, Курочка, Ермак и другие.

   Вместе с упомянутым выше 4-м ИАП над Кишиневом сражались пилоты 69-го ИАП, где зам. комполка был один из известнейших советских асов в Испании Лев Шестаков. Полк входил в состав 21-й СмАД и базировался под Одессой. В первый день войны он потерь не понес, а майор Л,Шестаков и к-н Асташкин сбили 3 самолета: 2 Ju-88 были уничтожены над Кишиневом, a Do-215 Асташкин сбил на подступах к аэродрому, одержав свою вторую победу».

   А вот и цифры потерь, что отличаются от данных Широкограда:

   «Общий итог дня на юге оказался плачевным для агрессора. Уничтожив в воздухе и на земле 23 советских самолета, враг потерял 40 своих , хотя эти цифры вряд ли точны: можно говорить о 50 сбитых вражеских машинах. Боевой счет летчиков Черноморского флота открыл мл. л-т М.С.Максимов. Рано утром 22 июня 96-я эскадрилья в составе 16 И-153 и И-16 под командой к-на А.И.Коробицына на подступах к Измаилу встретила 12 румынских бомбардировщиков. Наши летчики сбили 5 самолетов. Кроме М.С.Максимова, личные победы одержали ст.л-т А.П.Борисов, к-н А.И.Коробицын. Два самолета совместными усилиями сбили Б.В.Маслов и А.А.Малиновский ».
 
   «Итак, ВВС Западного особого округа потеряли 738 самолетов, Киевского - 301, Прибалтийского - 56 и Одесского - 47 (по другим данным 23 или 30). Итого общие потери составляют 1 142 самолета без учета 32, поврежденных на аэродромах в Прибалтике. По В.Бабкину потери наших ВВС составили 1160 самолетов (также встречается цифра в 1200 машин). Из них около 800 было уничтожено на земле, более 300 сбито в воздухе. Весьма любопытно сопоставить приведенные данные с цифрами, появлявшимися в западных публикациях, базирующихся на документах "люфтваффе". Они оценивают наши суммарные потери в 1489 самолетов, включая 322 сбитых в воздушных боях и зенитной артиллерией. Весьма примечательно, что потери в воздухе, заявленные обеими сторонами, практически совпадают. Количество наших машин, уничтоженных на земле, несколько отличается. Здесь, очевидно, правы обе стороны. Советская учитывает только уничтоженные боевые самолеты, исключая из их числа учебные машины, тогда как германская статистика зафиксировала как уничтоженные, так и поврежденные, включая учебные самолеты и макеты.

    Но даже после столь больших потерь ВВС Красной Армии вовсе не утратили количественное превосходство над противником! Только в западных округах у нас все еще оставалось более 8000 самолетов против 4500 немецких и румынских. Преимущество весьма солидное. Если сравнивать только истребители, то наш перевес еще более ощутим. Да, основная масса наших машин уступала по своим характеристикам самолетам противника - об этом много написано. Но как бы не критиковали наши "чайки" и "ишаки", именно на них были достигнуты рекорды результативности! Бесспорно, уступая противнику в скорости, наши "ветераны" имели и свои положительные качества - И-16 типов 17 и 27 по тому времени были вооружены что называется "до зубов'', имея 2 пушки и 2 пулемета. "Чайки", вооруженные крупнокалиберными БС, так же были грозным соперником. Так что принижать значение наших устаревших на то время самолетов и не учитывать их при подсчете баланса сил - значит грешить перед истиной.

   Причины нашего поражения вовсе не в малом количестве и плохом качестве техники, а в неумении ее использовать. При грамотной и эффективной постановке дела советские ВВС были вполне способны не только на равных противостоять агрессору, но и нанести ему сокрушительное поражение. В воздушных боях 22 июня немецкие ВВС, несмотря на внезапность нападения, потеряли до 300 самолетов и еще около 50 были сбиты средствами наземной ПВО (полных данных по ПВО нет, однако известно, что 22 июня 374-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион к-на Ф.С.Демина, прикрывая Ковель, уничтожил 13 самолетов; 509-й зенитно-артиллерийский полк майора В.А. Герасимова над Львовом сбил 11 самолетов) Так что потери противника в воздухе если и не превзошли наши, то были никак не ниже».

     Хочется добавить, что «Харрикейн» это истребитель США, что состоял на вооружении      Королевских Румынских ВВС. Именно на таком самолёте, если помните, лейтенант Агачи «лупил большевичи». Америка и Италия продали диктатору Антонеску и королю Михаю свои истребители и бомбардировщики, хотя и тот и другой ещё до пакта Молотов-Риббентроп, а также присоединения к СССР Бессарабии и Буковины откровенно заявляли свои претензии на Одессу и Крым. Утверждали, что, так  как румыны – потомки древних римлян, то и запросы у них должны быть ещё те. Итог этих запросов известен. Король Михай при попытке провести сепаратные переговоры с СССР в 44-м пал от руки убийц. Антонеску арестовали в ходе восстания населения в Бухаресте. То, что за этим восстанием стояли наши разведорганы, сомнения нет. Однако авторы уверен, что в физическом уничтожении маршала и диктатора Королевской Румынии последние были заинтересованы так же, как в присоединении самой Румынии к югу СССР. Скажем, к Украине…

   Чтобы    не томить читателя и приступить, наконец, к анализу истинных причин  поражения ВВС РККА в начале войны, приведу такой документ. На мой взгляд, он красноречивей всего скажет о случившейся катастрофе, которой могло и не быть. Если бы… Итак, из донесения заместителя начальника 3-го Управления НКО (военная контрразведка) СССР Ф.Я. Тутушкина от 8 июля 1941 года:

 «Перебазировка на другие аэродромы проходила неорганизованно, каждый командир дивизии действовал самостоятельно, без указания ВВС округа посадку совершали кому где вздумается, в результате чего на некоторых аэродромах скапливалось по 150 машин…

   …Маскировке аэродромов до сих пор не уделяется  внимание. Приказ НКО по этому вопросу не выполняется…

   …Экипажи, оставшиеся без материальной части, бездельничали и только сейчас направляются за матчастью, которая поступает крайне медленно…»

   Каково? Мало того, что в Западном округе ВВС ряд аэродромов не оборудованы зенитками, а их командный состав состоит либо из тупиц, либо из предателей, либо германских шпионов и их пособников! Оказывается, в первой декаде июля уже развёрнуто некое загадочное «перебазирование» трёх истребительных авиаполков. Именно на этих трёх аэродромах, дорогой читатель, и будут расстрелены с воздуха до 800 самолётов. (Вернее будет сказать – получат повреждения разной степени. Хотя в нашей историографической литературе и воспоминаниях иных фронтовиков слышится именно «уничтожены».) Как раз тогда пехотное командование чуть ли не истошно запрашивает командование военных округов (ныне фронтов) – почему наши «соколы» почти не летают? А где же им летать, дорогие товарищи? Вернее, когда?

   Если происходило такое:

 «…Наши техники собрали самолёты, мы облетали их, затем прибыл командир полка майор Путивко с шестью лётчиками, чтобы перегнать самолёты на аэродром у Пскова… Немцы приближались к станции Идрица. Мы перебазировались на аэродром Великие Луки, а в двадцатых числах июля сдали самолёты в группу Стефановского и убыли в Москву на формирование…» (31-й ИАП 8-я САД).
   
  И там же:

 «…В расположении нашей эскадрильи откуда-то появился командир полка Путивко. (…) Его приказ был краток: «Личному составу полка индивидуально, кто как сможет добираться в Ригу, в штаб округа».
 
   И никто этого мерзавца или предателя не арестовал, хотя следовало бы это сделать на месте. Значит, тому было препятствие. В лице обритого наголо командующего Западным военным округом генерала Павлова.

   Вот что происходило накануне 22 июня в 122-м истребительном авиационном полку  (ИАП) 11-й стрелковой авиационной дивизии (САД) Западного Особого Военного Округа (Зап ОВО):

   «..К войне мы вроде бы готовились основательно. Но оказались к ней не готовыми. За зиму сорок первого года мы освоили высотные полёты, много стреляли и по конусу, и по земле, начали летать ночью. Десятого мая наш полк перебросили из Лиды на аэродром Новый Двор, что чуть западнее Гродно. На севере граница с немцами была в пятнадцати километрах. Как только мы приземлились, над лётным полем на малой высоте пронёсся фашистский «мессер». Нахально так, даже крыльями покачал («нахально» качают крыльями, когда приветствуют – АВТОРЫ). В ясную погоду с высоты двух тысяч метров мы видели немецкий аэродром, забитый разными машинами (ого!.. значит и наши, и германские аэродромы стояли вплотную к границе – АВТОРЫ). А двадцать первого июня, в шесть вечера, закончив полёты, получили приказ: снять с самолётов пушки, пулемёты, ящики с боеприпасами и хранить всё это на складе.

   Но это же… даже говорить страшно… похоже на измену! Все тогда недоумевали, пытались узнать, в чём дело, но нам разъяснили: это приказ командующего войсками округа, а приказы в армии не обсуждаются…»

   Опубликовавший этот отрывок из интервью Героя Советского Союза Сергеем Фёдоровичем Долгушиным («Красная звезда», 18 декабря 2001 года), что встретил войну в 122-м ИАП, Марк Солонин даже не пытается анализировать дальше. Хотя, по –моему, и без анализа всё ясно: кто-то намеренно ослабляет боеготовность истребительной авиации накануне агрессии. Если этот загадочный шпион не боится отдавать ложный приказ, манкируя командующим Зап ОВО, то спрос всё равно с товарища Павлова. У него в подчинении 3-й отдел НКО! Заметим – накануне войны НКВД был поделён на две части. Появился народный комитет государственной безопасности (НКГБ), в состав которого вошла контрразведка, разведка, госохрана. А военная контрразведка вообще была выведена из чекистского подчинения. Так что своему родному ведомству товарищи краскомы должны были доверять. И вовремя сигнализировать, что скрытый враг, прикрываясь славным именем командующего с бритой головой, разоружает наши доблестные «ишаки». Но не просигнализировали. Почему сопливые асы из люфтваффе расстреливали их «на бреющем». А накануне летали над аэродромом, покачивая крыльями с крестами. Такие вот сложные у ребят отношения…

   Далее, в том же интервью мы находим ещё более удивительные свидетельства о боеготовности ВВС Зап ОВО. Вернее, о полном отсутствии таковой:

   «…Вечером в субботу 21 июня 1941 года нас разоружили: приказали снять пушки, пулемёты, боекомплект и поместить в каптёрки. Я с ребятами своими посоветовался, и мы сняли пушки и пулемёты – мы вынуждены были. А патронные ящики оставили…. Состояние такое – всё равно, что голый остался… Мы спросили: «Кто такой идиотский приказ издал!?» А командир полка Николаев разъяснил командирам эскадрилий (а те в свою очередь нам):  «Это приказ командующего Белорусским военным округом Д.Г.Павлова». Накануне тот приезжал на наш аэродром вместе с командующим ВВС округа генерал-майором И.И.Копцом…»

   Далее, Сергей Федорович рассказывает о некой комиссии из Москвы, что прилетела накануне на Ли-2. «Он так и стоял на аэродроме – немцы в первую очередь его сожгли», - печально шутит Герой Советского Союза. Впрочем, по его словам, комиссия уехала с аэродрома на машине. Загадочную комиссию, что совала нос всюду, возглавлял начальник оперативного управления ВВС РККА. Кроме того, был в ней инспектор ВВС М.Н.Якушин: «со мной летал на «спарке» - проверял».

   Не правда ли, тайны Мадридского двора? Представители главного оперативного управления (ГОУ), что является частью Разведуправления РККА, пребывают в расположение истребительного авиаполка. Причём накануне, когда отдан приказ по всем приграничным округам  - всё и вся привести в боевую готовность! Но мало того, что комиссия не препятствует преступным действиям командующего Зап ОВО Павлова. Она самым вульгарным образом драпает после первого налёта люфтваффе. Хорошенький пример, не правда ли! За такое в любой уважающей себя армии арестовывают и расстреливают по обвинению в трусости и измене!  Измена, по-моему, налицо. Но удивительно другое: авторы, включая Марка Солонина, что «собаку съел» в вопросе авиации, почему-то упорно отказываются видеть шпионский след. Хотя, озвученные данные о поведении генералов и полковником с голубыми петлицами, доказывают как минимум их прогерманскую или пронацистскую ориентацию!
 
   К этому следует добавить целый ворох приказов из наркомата обороны и генштаба. По указанию Сталина и государственного комитета обороны (ГКО) предписывалось регулярно проводить учения, следить за наличием средств ПВО на аэродромах, маскировать оные и самолёты на них (отсюда убеждённость иных асов Геринга, что в  числе уничтоженных на земле могли быть и макеты самолётов). На большинстве аэродромов, в большинстве авиаполков и авиадивизий так и было. И зенитки оказались в наличии, и расчёты к ним, и боеприпасы вовремя подвезли. А клинья вражеских бомбовозов и пикировщиков (единственная эскадрилия «Ю-87» была на Украине) с истребителями встретили дежурные «звенья». И сразу же нанесли неоперившимся «рыцарям неба» сокрушительные удары из крупнокалиберных пулемётов Березина (УБС), пушек ШКАС, что разрезали «мессеры», «юнкерсы» и прочих крестовых на куски.

   Кстати, вот как описывает боевые возможности наших истребителей Сергей Фёдорович Долгушин:

   «…Самолёты И-16 которые мы в полку получали, были 27-й и 24-й серии с моторами М-62 и М-63. Буквально все они были новыми машинами, причём у каждого лётчика: 72 самолёта – 72 лётчика в полку. У всех своя машина, поэтому и налёт в часах у всех был большой, и лётная подготовка пилотов была сильной. Я начал войну, имея налёт 240 часов, и это – за 1940-1941 гг. Летал – высоту освоил, строй, маршрут, ночь… Мы летали чуть ли не каждый день, ну. В воскресенье был выходной а в субботу – летали… Ведь И-16, когда им овладеешь, - машина хорошая была! Догонял он и «Юнкерс-88», и «Хейнкель-111» (правильно произносить «Хеншель» - АВТОРЫ), и «Ю-87», конечно, все расстреливал. Драться, конечно, было сложнее с «Мессершмиттами», но всё равно за счёт манёвренности можно…»

   Не вдаваясь в подробности, скажем: максимальная скорость «мессера» - 500 км/ч. «Ишачок» (И-16) не уступал ему, хотя выдавал 470 км/ч. Причём по манёвренности, благодаря консолям крыльев, даже превосходил. Но это только -  на горизонтальных виражах. Дело в том, что Bf- 109 и И-16 являются самолётами с разными характеристиками двигателей. На первом – двигатель жидкостного охлаждения. Отчего нос у него вытянутый, имеет знаменитую сплюснутую с боков форму, что напоминает силуэт акульей головы. (Многие лётчики третьего рейха малевали по фюзеляжу акульи пасти и прочий зверинец.) А И-16 имел мотор воздушного охлаждения: в виде многолучевой «звезды» у него располагались по краям поршневые цилиндры. Нос у «ишачка» поэтому был плоский. И на вертикалях «мессер» переигрывал наших ребят. Те быстро изматывались, получали аэродинамические перегрузки. У них начиналась своего рода, кессонная болезнь лётчика,  под названием «очи чёрные». Попробуйте покрутиться, как в детстве, на туго закрученной качели, подвешенной к дереву. Узнаете, как быстро темнеет в глазах и, нарушается координация: отказывают двигательные функции и начинается потеря реальности происходящего. Для того чтобы научиться выносить эту «кессонную болезнь», лётчикам нужны специальные занятия на тренажёрах. А Павел Рычагов, небезызвестный своим лозунгом по поводу «фигурять» был категорически против. В результате есть факты и очевидцы того, как наши И-16, погнавшись за «мессерами» на вертикали, срывались и падали. Лётчиков-сержантов не обучали таким манёврам.

   Таким образом, причины разгрома нашей авиации – не в повальном расстреле, как на манёврах, с воздуха. Такого просто не могло быть! Причина, в откровенных диверсиях вражеской агентуры и её пособников. Особенно это наблюдалось в трёх истребительных соединениях Западного округа, где не было  зениток и накануне, игнорируя приказы ГКО, были разоружены самолёты. Именно там наши «соколы» понесли чувствительные потери – 800 повреждённых (авторы настаивает на этом определении!) самолётов. Трагедия разыгралась после. Когда доморощенные 18-20 летние асы люфтваффе, возглавляемые оберстами и оберст-лейтенантами в 30-40 лет, обломали первые зубы в атаках на подготовившиеся к оным аэродромы, потеряли до 500 повреждённых самолётов, вышел предательский приказ о «перебазировании» истребительной авиации на дальние аэродромы». В результате этого панического бегства с ведома (или по приказу!) начальника генштаба Жукова было брошено 5 240 самолётов. Именно эту цифру составляет так называемая «неучтёнка», представленная в отчёте по начальству офицером из штаба ВВС Красной Армии полковником Ивановым. Отчёт был составлен к 31 июля 1941 года. А пресловутая «операция» началась с 10 июля. А всего, как мы знаем, самолётов в  приграничных округах было около 8 000. Вот и считайте…

   Плюс ко всему – неполный комплект экипажей. Дело в том, что в ночь на 22 июня по всем военным округам «закатили» концерты. На них были приглашены многие командиры с семьями. Это, по выражению Марка Солонина, ещё одна загадка накануне войны. Хочется сказать по этому поводу: не слишком ли много загадок? Не пора ли дать на них ответ? Слишком простой, но предельно ясный: автором «загадок» явилась вражеская агентура. Вот почему только в двух из семи самолётов, сгоревших от бомб «Ю-88», находились лётчики. Остальных, видимо, не было на аэродроме, где «в лучах восходящего солнца» с ним перепутали наш СБ. И открыли по «зловещим крестам» огонь из винтовок, за неимением зенитных орудий и зенитных же автоматов.

    В довесок ко всему 4 июля 1941 года выходит Директива Ставки ГК (б/н) за подписью Жукова:

   «Ставка приказала:

   1.Вылет на бомбометание объектов и войск большими группами категорически запретить.

   2. Впредь вылеты для бомбометания по одной цели одновременно производить не более звена, а в крайнем случае эскадрильи…»

   Интересно, да? Истребители гоняют косяками на тыловые аэродромы аж за Вязьму и Великие Луки, а Георгий Константинович отправляет на убой наши бомбардировщики и штурмовики. Как раз в монолитном строю, множество Пе-2, СБ-2, ДБ-3Ф и даже устаревших ТБ-3, имея каждый на вооружении два или четыре  крупнокалиберных  и обычных пулемёта, усиленных 20-мм ШВАК, могли создать систему заградительного огня. (Так действовали американские стратегическиеВ-17 и В-24 во время налётов на Германию в 1944-45 гг. Сквозь потоки трассирующих пуль, испускаемых из лобовых, хвостовых и нижних блиссеров , эскадрильи «летающих крепостей», не мог прорваться даже реактивный Ме-188 («штурмфогель»). Не говоря уже об обычных «мессерах».) Вот тогда-то, цифры боевых потерь наших «соколов», особенно в дальнебомбардировочной авиации, стали неуклонно расти. Вот об этом и написана глава в книге Константина Симонова «Живые и мёртвые», где двойка «мессеров» безнаказанно охотится за ТБ. Правда, авторам не ясно, почему это происходит на обратном пути. Ведь отбомбившиеся бомбардировщики могли взять «потолок» 8 км, где их никакой «мессер» не достал бы! Это при боевой нагрузке, удерживая боевой курс, они летят на высоте 2-3 км, что бы обеспечить точность бомбометания. Но в книге описано, как один ТБ-3 всё-таки изловчился и сбил один «мессер» из пулемёта в хвостовой турели. А что бы было, если бы в атаку шли все сто наших «вундерваффе»?

    Впрочем, в Директиве № 00285 от 11 июля 1941 года Жуков отмечает: «наша авиация действовала главным образом по механизированным и танковым войскам немцев. В бой с танками вступали сотни самолётов, но должного эффекта достигнуто не было, потому что борьба авиации против танков была плохо организована». Странно! Как мы уже отмечали, авиация наша беспокоит германские «панцерваффе». В отчётах наших лётчиков за один вылет фигурируют цифры в 10-30 «уничтоженных» танков, автомашин и т.д. Учитывая, что парк танковой группы в среднем составляет от 600-700 «роликов», то это даже очень неплохо! Правда, полигонные испытания, наши и германские, в ходе 2-й Мировой войны выявили, что пикировщик Ил-2, а также Ю-87 неэффективен в атаках против одиночных танков (расстреливает весь боезапас из пушки или крупнокалиберного пулемёта, добиваясь одиночных попаданий), но ведь кто мешает работать по колоннам бронетехники и пехоты? Тем паче, что «илы» уже к началу войны имели на крыльях две подвески «РС» (комплекс реактивных снарядов), которые отлично действовали по переправам и скучившейся на них технике. Кроме того, осколки бомбы ФАБ-100 пробивали броню 10-12 мм. А это, напомню, фактическое бронирование половины германских танков Pz I, PzII. Даже густо сброшенные бомбы на атакующие колонны панцеров могли бы причинить повреждения хотя бы половине. Кроме того, на вооружении вермахта состояло несколько сот трофейных чешских танков, которые получили индекс 35(t) и 38 (t). Первый из них имел броню, что крепилась на заклёпках. (Можете судить об этих панцерах по фильму «Свои». В начале, один из атакующих танков – это именно заклёпочный чешский образца 1935 года.) Понятное дело, что осколками не просто пробивало его броню – танк иногда разваливался. А экипаж получал ранения от сорванных болтов, что становились, подобны картечи или шрапнели в боевом отсеке машины.

   В общем, именно после этих приказов в ряде отчётов по частям люфтваффе появляются странности вроде того, что наши самолёты не атакуют их «мессеры» и даже пролетают сквозь строй. Что до октября 1941 года наша авиация почти не действует или не воюет на максимальных скоростях. В октябре по приказу Сталина (Жукова на посту сменил маршал Шапошников) бомбардировочная авиация совершила за 6 дней 4000 самолётовылетов, нанося удары  по 2-й панцерной группе. Чтобы «разгромить и изничтожить до основания подлеца Гудериана». (Честно говоря, это определение меня особенно поразило! Никого так Сталин из германских генералов не называл.) Но эти массированные бомбовые удары по Вяземским дорогам, где растянулись буксующие в грязи «панцертруппы» и прочая техника, включая колонны пехоты, гужевой транспорт, ничего не дали. Это тоже удивительно, хотя… Ничего удивительно в этом нет!
            
Почитайте, что пишет «подлец» в своих воспоминаниях на эту тему:

   «…29 августа  крупные силы противника при поддержке авиации предприняли с юга и запада наступление против 24-го танкового корпуса. Корпус вынужден был приостановить наступление 3-й танковой и 10-й мотодивизии…»

   То есть 464 боевых самолёта (230 бомбардировщиков, 55 штурмовиков, 179 истребителей) согласно приказу верховного главнокомандующего И.В. Сталина (№0077) с 28-31 августа, а затем 5 сентября 1941 года работают исключительно по двум дивизиям одного танкового корпуса. Если верить мемуарам самого Гудериана. Если верить…

   4 сентября Сталин шлёт командующему Брянскому фронту генералу Ерёменко такую телеграмму: «Брянск. Еременко для Петрова (заместитель командующего ВВС РККА, генерал-майор – АВТОРЫ). Авиация действует хорошо… Желаю успеха. Привет всем лётчикам. И. Сталин».

   Не правда ли, странное послание? Подпись, как говорится, своя, а фамилия соседа… Сталин был мастером на проверочные мероприятия. Кажется, в данном случае мы имеем одно из них. Внесём ясность: только что окончилось сражение под Смоленском. По каналам Разведупра РККА, а также НКВД (НКГБ расформирован) получена информация о готовящемся контрударе противника на Ржевско-Вяземском направлении, а также под Брянском. Стало быть, в планах Ставки было нанесение авиацией упреждающего удара по вражеским частям, которые подтягивались к исходным позициям. Самое время для того, чтобы обрушить на головы германских танкистов, пехотинцев и артиллеристов смертоносный дождь осколочно-фугасных бомб, реактивных снарядов, снарядов из автоматических пушек. Так мыслил Сталин. Но, увы, его удалось провести и на этот раз…