Часть двенадцатая. Лорд Эрнест

    - Как же болит голова!
    Проснулась я под сдавленный стон, раздавшийся с соседней кровати. Недовольство внутри смешалось со злорадством. Будет знать, как бросать меня одну в чужом городе! Или это я сама его вчера без присмотра оставила? Сама же, получается, и виновата. Но, в конце концов, он же не малое дитя! В любом случае, это казалось мне незначительной деталью. Жан был большим мальчиком и должен сам думать о последствиях своих проделок. С этими людьми всегда так – никак не могут удержаться от соблазна, хоть и знают, что потом будут мучиться. Вот пусть и страдает! Да только стоны его мешали моему отдыху. Захотелось запустить в него чем-то тяжелым, но под рукой была лишь подушка, которая мне самой могла еще пригодиться. Вязкая пелена сна медленно, но неизбежно растворялась в свежем утреннем потоке ветра, струившегося сквозь приоткрытое окошко. Трепетали легкие шелковые занавески, скользили по стене золотистые лучики, с улицы доносилось пение птиц.
    Я с наслаждением зевнула и потянулась. В такой шикарной кровати мне не приходилось спать никогда в жизни. Горы белоснежных ароматных подушек громоздились на нежнейшей пуховой перине, покрытой сверху алым атласным одеялом. Поистине постель, достойная лорда, а может, даже короля. Но в королевском дворце мне бывать еще не доводилось.
    Жан еще раз застонал. Над горой подушек поднялась его встрепанная голова с выражением страшной муки на лице и мутными стеклянными глазами. Я поморщилась и отвернулась. Он получил по заслугам. Смотреть тошно.
    Сзади раздался вздох. Вздох, кашель, и снова сдавленный стон. Потом скрип кровати. Шаги. Я не выдержала и повернулась. Жан склонился над тазом с водой, стоявшим в углу. Сложив ладони лодочкой, он с шумом и плеском умывался. Я присела на кровати, свесив на пол босые ноги. Набрала в грудь побольше воздуха, чтобы хватило до конца готовой разразиться тирады. Просто так он не отделается.
    - Да как ты посмел! Как ты посмел вести себя со мной так, будто я тебе чем-то обязана! Где хоть капля благодарности! Мало того, что ты бросил меня в незнакомом городе совсем одну без денег, так еще и довел себя до невменяемого состояния! А еще говорил, мы – попутчики! – последнее прозвучало с особой обидой. Воздух в легких кончился, я сделала глубокий вдох, собираясь было продолжить, как вдруг Жан резко развернулся и брызнул мне в лицо ледяной водой. Все мое негодование погасло с легким шипением. Проклятый целитель, проклятый, сообразительный целитель! Мне осталось только впустую щелкнуть челюстями да обиженно поджать губы.
    - Успокойся, - Жан накинул на голые плечи мокрое полотенце и присел рядом со мной. Я посмотрела ему в лицо и отвела взгляд. От мутной пелены не осталось и следа. На меня пронзительно и необычайно серьезно смотрел очень уставший и несчастный юноша, который каким-то чудом нашел в себе силы жить. Вспомнилась ночь на пляже, когда одно мое слово могло решить его судьбу. Может, это я ошиблась? Я закусила губу и, слегка наклонив голову, осторожно, робко посмотрела в его прозрачные чистые глаза. Нет, Жан не попросит прощения. Слишком гордый. Но в том, что он чувствует вину, я почти не сомневалась. Жан первым отвел взгляд, взъерошил мокрые волосы и вдруг схватил меня за руку.
    - Идем. Пора завтракать!
    Это был первый шаг к примирению. Я, мысленно улыбаясь, выдернула руку.
    - Подожди меня внизу. Мне нужно переодеться.
    - Хорошо, - Жан натянул через голову рубаху и вышел, прикрыв дверь.
    Я медленно поднялась с кровати и подошла к зеркалу в серебряной ажурной раме. Провела пальцем по тонкой блестящей глади. Стоящая напротив меня рыжеволосая девушка с зелеными глазами, в которых плясало пламя, повторила мой жест. Я усмехнулась. Люди редко смотрят на такие вещи, как ногти, а в глаза друг другу и вовсе стараются не глядеть. Для них я выгляжу не менее обычной, чем любая другая девушка. И всего трое из целого человеческого племени знают мое истинное обличье. Знают и не боятся? Если не боятся, то презирают. Как я могу надеяться, что один из них может стать мне настоящим попутчиком? Если бы о моем истинном существе знало много людей, то они возненавидели бы меня. Одни из-за страха, другие – из-за желая использовать мою силу в своих целях. Чувство разъедающего все надежды одиночества снова тонкой удавкой стянуло мне горло. Я задыхалась. Даже Друг, и тот меня оставил.
    - Леди! Сэр Жан ждет вас к столу! – послышался с лестницы звонкий голосок. Я вздрогнула и обернулась. В дверях стоял черноглазый мальчишка в опрятном синем камзоле и белых перчатках. В руках он держал вазу душистых цветов.
    - Леди! – снова воскликнул он, слегка смутившись под моим взглядом. - Сэр Жан выглядит очень хмурым и расстроенным. На нем лица нет. Он настоятельно попросил вас поторопиться. Но, я гляжу, вы даже не переоделись. Мне предать, чтобы он подождал еще немного?
    - Да, - наконец пробормотала я, слегка замешкавшись. – Скажите ему, что я сейчас спущусь.
    Слова мальчишки почему-то заставили меня торопливо зашнуровать платье и почти бегом спуститься в гостиную. Жан сидел за длинным столом, покрытым нежно-голубой скатертью. Перед ним стояли чашечка из расписного фарфора и блюдо со свежей выпечкой, но юноша так и не притронулся к завтраку.
    Я, стараясь выглядеть как можно беззаботней, спустилась с лестницы и грациозно села напротив. Поднесла к губам чашку…и отставила в сторону, почувствовав на себе проницательный взгляд Жана.
    - Спрашивай, - бросил он без предисловий. – Говорю сразу, я не помню, как встретился с этим зеленоглазым лордом и о чем с ним говорил. Все было словно в тумане… Он нес какую-то вежливую ерунду, а меня мучили эти проклятые воспоминания!
    Я настойчиво буравила взглядом салфетку, избегая встречаться с Жаном глазами. В памяти снова с точностью до мелочей всплыл образ ночного пляжа, скорченной фигуры у ног того, кто улыбается без чувства, и выбор, который я делаю не за себя. Протянутая на ладони чужая жизнь без возможности отклонить этот сомнительный подарок. А что, если я сделала неверный шаг? И теперь у юноши с чистыми серо-голубыми глазами не хватит сил, чтобы исправить мою ошибку?
    - Не делай вид, будто ты в чем-то передо мной провинилась! Это раздражает! – воскликнул Жан с раздражением и ударил кулаком по столу. Зазвенел фарфор, упала на пол серебряная ложка.
    - Может, успокоишься и не станешь бить сервиз человека, который так радушно приютил нас? – холодно предложила я и, немного поколебавшись, добавила. – Уж кому и следовало выглядеть виноватым, так это тебе.
    Жан на это угрюмо нахмурился и отпил чаю. Я взяла с подноса булочку. Завтрак проходил в полной тишине. Напряжение возрастало, будто между нами натягивали острую проволоку. Я чувствовала, что если протянуть еще немного, то не выдержим и взорвемся мы оба, и тогда не известно, что станется с домом благородного Лорда Эрнеста. Нужно было первой сделать шаг. Но как?
    - Что нам теперь делать? – спросил Жан, отодвигая в сторону чашку и утирая губы салфеткой. – Ты доверяешь этому Эрнесту?
    - Я знаю его не дольше, чем ты, - отозвалась я. – Вряд ли могу рассказать о нем что-то новое.
    - Я не прошу тебя рассказывать о нем, я прошу тебя принять решение. Или я сделаю это сам. Но тогда пеняй на себя! – отрезал Жан и резко встал из-за стола. Подошел к окну, опираясь ладонями о подоконник, и глубоко вздохнул. – Если, конечно, ты еще хочешь путешествовать вместе.
    Последние его слова сильно задели меня. Я прикусила язык, чтобы не огрызнуться в ответ и окончательно не рассориться. Повисло напряженное молчание.
    - Неужели тебе настолько плохо путешествовать со мной? – наконец тихо спросила я, поборов в себе волну гнева и обиды.
    - Нет, - он вдруг горько рассмеялся и смахнул со лба темную прядь. – Нет, что ты. Это я никудышный попутчик. Знаешь, я настолько отвык от того, что кто-то есть рядом, что могу просто забыть об этом. А потом вдруг вспомню и буду из кожи вон лезть, чтобы казалось, будто я вовсе и не забывал. Смех, да и только…
    Я не ожидала от него такой обезоруживающей откровенности и проглотила все то, что готово было вырваться наружу. Жану снова удалось всего несколькими словами успокоить мой пожар, но пропасть между нами все же оставалась огромной.
    На какое-то время в трапезной вновь воцарилась тишина.
    - Хорошо, скажи хотя бы, что ты думаешь об этом Эрнесте, - Жан отошел от окна и снова присел к столу, сложил руки в замок и испытующе посмотрел на меня. – Ты же, наверняка, беседовала с ним. О чем? Я плохо помню, что было вчера, но, по-моему, он казался очень приятным человеком.
    - Да, он казался очень милым…, - рассеянно подтвердила я, вспоминая почему-то белые перчатки, проницательные зеленые глаза и снисходительную улыбку белокурого юноши с превосходными манерами. Блистателен. Таинственен, возможно, даже опасен. Бесспорно, прекрасен. – Мне кажется, что у него много своих тайн. И встреча ваша, возможно, не случайна. Хотя насчет этого я ничего сказать не могу. Скажу точно лишь одно – он искренен. Совершенно искренен. Уж это-то я чувствую.
    - Хорошо, - серьезно кивнул Жан. – Я тебе поверю. Предположим, он будет правдив с нами. Может, он даже один из тех наивных благородных идиотов, которые готовы голову сложить, лишь бы сделать мир счастливей. Они бескорыстно раздаривают свою помощь и клянутся честью, что только об этом и мечтали.
    - Нет, - перебила его я, отрицательно покачав головой. - Эрнест не таков. Мне кажется, что он рассчитывает каждый свой шаг и не станет рисковать головой, если не будет уверен, что его голова останется в целости. Он, кстати, поразил меня своей уверенностью в любом высказанном им убеждении. Будто все на свете подчиняется его воле, причем беспрекословно.
    - Самонадеянный дурак, - подытожил Жан. – Наверное, еще и выскочка. Впрочем, как все аристократы.
    - Я бы не стала делать столь поспешных выводов о персоне, с которой ты даже не помнишь, как познакомился, - наставительно сказала я.  – В любом случае, я думаю, нам стоит принять его помощь. Мы не знаем, как много ты разболтал Лорду, когда был…
    Я хотела было сказать резкое слово, но, поймав предостерегающий взгляд целителя, прикусила язык. Не следовало его больше корить. Или все-таки следовало…По крайней мере, не сейчас и не здесь.
    - Когда не мог себя контролировать. Поэтому теперь нужно быть начеку.
    - Да. Грех отклонять протянутую руку, - Жан подлил себе еще чаю. – Кстати, а где же сам гостеприимный хозяин?
    - Он куда-то уехал до вечера, дав нам возможность все обсудить.
    - Он так прямо и сказал? – быстро спросил Жан. Огонек в его груди бешено заплясал. Целитель весь напрягся и медленно обвел глазами комнату.
    - Да, - не понимая его тревоги, пожала плечами я. – А вечером мы обсудим общее положение дел.
    - Ясно, - сквозь зубы прошипел Жан. Он встал из-за стола и, подойдя к моему стулу, подал мне руку. – Пойдем пройдемся. Посмотрим дом.
    Ничего не понимая, я вложила пальцы в его ладонь и неспешно поднялась. Тотчас в гостиную прошмыгнул давешний мальчишка и начал самозабвенно греметь тарелками.
    - Сэру и леди понравился завтрак? – весело спросил он, смахивая со стола крошки белым полотенцем.
    - Очень, - доброжелательно улыбнулась ему я. – Как ты думаешь, твой господин не будет против, если мы посмотрим его дом?
    - Сэру и леди разрешено гулять, где им вздумается, - отозвался мальчишка, сверкнув темными глазами. – У господина нет секретов от гостей.
    - Спасибо, - бросил через плечо Жан, увлекая меня в галерею. Я, вертя головой во все стороны, старательно смотрела по сторонам, но все равно не успевала разглядеть все те чудесные вещицы, которые были расставлены на полках, тянущихся вдоль стен и облитых мягким светом золотистого солнца. Чего там только не было: и разноцветные фонарики из воздушной бумаги, и изукрашенные драгоценными камнями массивные шкатулки, и мраморные статуэтки, разряженные в богатые и пестрые наряды. Рядами там лежало и стояло множество самых удивительных предметов: разнообразных очков, платков, пепельниц, табакерок самых разных форм и размеров, фигурок из разноцветного стекла, старинных пыльных флаконов, покрытых трещинами мраморных пластинок с непонятными картинками и прочих вещиц, о назначении которых я не имела никакого понятия.
    Жан шел слишком быстро, и мой взгляд бегло скользил от одной диковинной штучки к другой. Как бы мне хотелось идти чуть помедленней и рассмотреть все как следует…
    - Жан, погоди! Не торопись так! Я не успева…, - начала было я, но целитель приложил палец к губам и, склонившись к моему уху, быстро зашептал, до боли стиснув запястье.
    - Говори тише. И ни в коем случае не говори со мной напрямик. Если Эрнест оставил нас одних в своем доме, чтобы мы обсудили свои планы, то, вполне возможно, нас подслушивают. Даже сейчас из-за всех этих набитых всякой ерундой шкафов за нами следят глаза его прихвостней.
    - Зачем ему это? – так же тихо спросила я.
    - Кто осведомлен, тот вооружен, - горячее дыхание целителя обожгло мне шею. Я вздрогнула. – Чем больше он знает о нас, тем безоружней мы оказываемся перед ним.
    - Ты думаешь, Эрнест желает нам помешать?
    - А ты знаешь точно, чего он желает? – с неожиданной злостью прошипел целитель и еще сильнее стиснул мою руку. – Вот и я не знаю. Но я не хочу, слышишь, не хочу, чтобы все снова рухнуло, и пришлось начинать сначала. Лучше бы мы вообще не встречались с этим Лордом!
    - Ты слишком волнуешься, - я накрыла сжимающую мое запястье руку ладонью и попыталась улыбнуться. – Не воспринимай все так близко к сердцу. Ты весь дрожишь от напряжения. Так мы никогда ни к чему не придем.
    - А ты не читай в моей душе! – огрызнулся целитель.
    - Я не могу, - я всеми силами старалась сохранить доброжелательность. – Для меня это так же естественно, как для людей – дышать.
    - Забыл, что ты не человек, - вздохнул Жан, не сводя со шкафов подозрительного взгляда; будто оттуда вот-вот должны выпрыгнуть враги. Его беспокойство забавляло и раздражало меня одновременно. Как же легко человеческое воображение может создать миражи, заставляющие человека испытывать самые разнообразные чувства, даже не подозревая о том, что все это – лишь иллюзия.
    - Что ты думаешь об этом доме? – сухо поинтересовалась я через некоторое время.
    - До вычурности богат и набит всякими дорогими безделушками. Чего стоят одни только коллекции самых несовместимых предметов всех цветов и размеров, расставленные в шкафах. За них уплачены золотые горы. План дома неплохой, вот только много комнат ни к чему не приспособлено и стоят пустые. Судя по этому, Лорд располагает большими деньгами, но его собственные причуды заставляют его тратиться на всякую ерунду. Нам следует быть вдвойне осторожными, ведь мы имеем дело со сказочно богатым аристократом, - мы все еще переговаривались шепотом. Постоянная и неизбежная близость Жана слегка смущала. Так близко к себе я подпускала только Аланара. Но сам целитель оставался невозмутимым. Мне сложно было соглашаться с го резкими и, зачастую, поспешными суждениями. Мы практически ничего не знали о хозяине особняка и не имели права судить его по вещам, находящимся в его доме. Но странное впечатление о своем владельце эти вещи все же создавали.
    Дом Эрнеста напоминал большую шкатулку с украшениями. Полы покрывали разноцветные ковры с причудливым орнаментом, в каждой комнате висело по два или три зеркала. С потолков спиралями спускались витые канделябры с сотнями зажженных свечей. Стен почти не было видно за шкафами, стеллажами, буфетами, сервантами и полочками, заставленными, заваленными, загроможденными и нагроможденными всякими дивными вещами. Было много окон, но каждое освещало комнату по-своему, в большом разнообразии разливая свет под разными углами, отражая его в зеркалах и разгоняя по всей комнате веселых солнечных зайчиков. Каждая комната заключала в себе маленький мир с окошком-светилом и несколькими свечами. Сложно было поверить, что вся несуразица, творившаяся в каждой комнате, – часть одного большого дома. В одной из комнат на стенах мы обнаружили множество крючков, на которых висели шляпы всех фасонов и размеров, какие только я знала. Посередине этой комнаты стояли вешалки, полностью замотанные разнообразными шарфами. Кроме двух больших зеркал в старинной раме больше в этой комнате ничего не было. Другая комната была сплошь заставлена шкафами с сервизами, а в еще одной к своему удивлению мы обнаружили, что весь пол засыпан золотистым песком, а стены искусно расписаны голубыми и бирюзовыми красками. По всей комнате были разбросаны ракушки, а посередине стоял большой аквариум, в котором плавали диковинные рыбки. Я раньше никогда не встречала таких чудес и, к неудовольствию Жана, провела за разглядыванием удивительного танца пестрых рыбок довольно много времени.
    - Ты же жила около моря! – возмущенно набросился на меня целитель. – Неужели не было  времени налюбоваться на морских обитателей! Ведь стоит лишь только нырнуть…
    - Знаешь, - меня охватило внезапное смущение. – Если честно, то я не люблю плавать. Огню вообще не свойственно любить воду. Она несет гибель.
    В памяти всплыло бешеное течение, смеющаяся холодным смехом аквалия и страшное чувство приближающейся смерти, наступающей, когда тебя накрывает с головой, и никогда больше не сможешь ты загореться в воздухе веселым пламенем. Когда легкие раздирает от боли, а все тело разрывает на две части, одна из которых – полностью из огня – медленно погибает, корчась в страшных муках.
    - Оа! Оа, что с тобой! Оа, я не хотел! – руки. Теплые, мягкие, с растрескавшимися подушечками ловких пальцев. Схватили за плечи и трясут, трясут что есть силы, заставляя нежданные воспоминания размазываться, смешиваться и, в конце концов, исчезать.
    - Жан, - я увидела перед собой встревоженное и хмурое лицо целителя, который без устали произносил мое имя. – Со мной все в порядке. Отпусти.
    - Оно и видно, ты вся побледнела, и в глазах такой ужас, будто смерть за моим плечом стоит, - невесело усмехнулся Жан, а потом вдруг взял меня за руку и ободряюще похлопал по ладони. - Если выпадет удобный случай, я обязательно научу тебя плавать.
    - Спасибо, не надо, - передернулась я. – Лучше пойдем отсюда.
    Особняк оказался таким огромным, что до обеда нам удалось осмотреть едва ли его треть. На глаза нам попалось огромное количество любопытных предметов, от странных очков с тремя стеклами, до лакированной коробочки, из которой торчали изогнутые трубки. Но все эти предметы абсолютно ни о чем нам не говорили, или же, наоборот, говорили о слишком многом.
    - Он сумасшедший. Как целитель заявляю, - сообщил не Жан за обедом. – Человек в здравом рассудке не стал бы держать в доме столько непонятного хлама.
    Я промолчала, любуясь бликами, скользящими по бокалу с изумительным красным вином. Каким бы ни был Лорд Эрнест, его дом заставлял меня чувствовать себя королевой из сказок Аланара. Тут было столько разнообразных диковинок, необыкновенно красивых и странных, несуразных и смешных, что казалось, будто это место совершенно не связано с внешним миром. Даже время в этом доме бежало быстрее.
    - Не говорите так плохо о моем господине, сэр, - вежливо попросил мальчик-слуга, подающий на стол жаркое. – Его дом кажется вам странным, но может, вы не заметили, с каким вкусом и изяществом тут все обставлено. Мой господин тянется к прекрасному и любит порядок. Поэтому все вещи в его доме упорядочены, а если вы где-то видели, что они навалены кое-как, то это лишь одно из воплощений его порядка. Мой господин не держит в доме, как вы сказали, «хлам», он использует каждую вещь по назначению ровно в тот день, который ей назначен. Для этого он составляет себе календари на целый год. В шляпно-шарфной комнате, которую вы успели посетить, ровно двести семьдесят шляп и девяносто шарфов. И для каждой шляпы, как и для каждого шарфа, есть свой день.
    - Слуг твой господин тоже меняет раз в день? – ехидно осведомился Жан, игнорируя мой неодобрительный взгляд.
    - Да, - радостно подтвердил мальчик, раскладывая приборы. – Один день прислуживаю я, а другой – мой брат-близнец. Хоть нас даже родная мать порой отличить не может, господин Эрнест никогда нас не путает. Даже когда мой брат захворал, и я пришел вместо него, господин сразу разгадал подвох. Он тогда еще отчитал меня за то, что я работаю в выходной, и отослал домой, наказав, чтобы впредь, когда кто-то из нас заболеет, мы и не думали вытворять подобное. Ему не нужны слуги, работающие сверхурочно.
    - Точно помешанный, - прошептал мне на ухо Жан, весело подмигнув. Я, не понимая повода его веселья, одарила целителя взглядом, полным укора. Но Жан, которому столовое вино явно повысило настроение, проигнорировал его и продолжал потешаться.
    - Наверное, у твоего хозяина еще много прекрасных качеств, раз он так добр со своими слугами.
    - Да. Он - настоящий герой! Вы наверняка слышали об его Ордене Слепой Кошки? Все его члены – настоящие благородные рыцари. У них даже свой кодекс есть, несоблюдение которого жестоко наказывается. Когда я вырасту, я обязательно туда вступлю! Как-то я подслушивал у двери кабинета господина, - при этих словах мальчишка залился багряным румянцем. – И слышал, как они говорили о воцарении мира на всей земле! Они найдут себе великих союзников, еще более великих, чем маги, и принесут в мир огромное счастье, которого хватит на всех! И тогда…тогда…тогда моя мама больше не будет болеть!   
    - Ха-ха-ха, ты слышала, Оа? – жестоко рассмеялся Жан. – Они хотят воцарить мир на всей земле…Ай!
    Я с силой надавила ему на ногу, желая прекратить эту жестокую комедию, потому что на глазах у маленького слуги уже появились слезы. Жан посмотрел в сторону мальчика и опустил глаза.
    - Ты говорил, что твоя мать больна, - сказал он тихо.
    - Да, сэр, - кивнул головой мальчик. – Уже как два года.
    - Я - целитель. Могу помочь.
    - Правда-правда? – глаза мальчика засияли от радости. – Вы правда сможете ее вылечить?
    - Ну раз уж я вылечил головную боль твоего господина, - по губам Жана проползла усмешка. – Помогу чем смогу.
    - Да! Я уверен, господин Эрнест непременно разрешит! – и мальчишка убежал, подпрыгивая на одной ножке от радости.
    - Так мы с тобой ничего не добьемся, - сказал мне Жан, понизив голос, как только за слугой закрылась дверь. – Этот домище такой огромный, что мы и в два дня его не осмотрим. Давай разделимся и после обеда осмотрим ключевые места.
    - Какие места? – спросила я.
    - Спальня, кабинет, подвал, чердак, библиотека, - начал перечислять Жен, загибая пальцы. – Думаю, именно там мы сможем найти что-нибудь интересное. Значит так, я осмотрю спальню, потому что туда сложней всего попасть, чердак и подвал. А ты осмотри библиотеку и кабинет. Желательно разузнать побольше об этом его Ордене, да и о самом Лорде тоже.
    - Хорошо, - прошептала я, про себя соображая, хорошо ли будет шарить по чужим кабинетам.
    За обедом Жан выпил бокала три вина и пришел в распрекрасное состояние духа. Огонек в его груди плясал и вертелся. Я потихоньку отодвинула от него бутылку, а затем и вовсе, от греха подальше, опрокинула ее на пол.
    - Топить боль в вине – это не выход. Лучше поговори со мной.
    Жан фыркнул, но бокал отставил.
    - Чем переводить коллекционные вина, пойдем лучше делом займемся.
    Я решила начать с кабинета. Стараясь не обращать внимания на интересные безделушки вокруг, я открывала дверь за дверью, но за каждой из них я обнаруживала новую диковинку. А как вообще должен выглядеть кабинет аристократа? Хотя, если Жан прав, и у Лорда Эрнеста действительно много своих причуд, то кабинет его может выглядеть как угодно.
    - Леди, вы что-нибудь ищете? – раздался из-за моей спины знакомый звонкий голос. Я вздрогнула и обернулась. Передо мной стоял, придерживая белое полотенце, мальчик-слуга. 
    - Да, - пробормотала я, чувствуя себя крайне неуместно. - Мне бы хотелось взглянуть на кабинет твоего господина.
    - Конечно, леди может посмотреть на кабинет! Прошу за мной, - и он, развернувшись на каблуках, поспешил по коридору. Я, подхватив подол платья, направилась следом. Коридоры сменяли галереи, завешенные картинами со странными пейзажами и разноцветными гардинами. 
    - Вот! Смотрите! – мальчик привел меня к большим двустворчатым дверям, которые сами собой являлись одной из лучших диковинок особняка. Двери, ведущие в кабинет, представляли собой портрет владельца дома. Лорд Эрнест, как живой, стоял напротив меня и улыбался своей загадочной полуулыбкой, опираясь на резную трость и придерживая на голове шляпу. Но, если слегка наклонить голову, то белокурый юноша исчезал, а на его месте прорисовывался силуэт изогнувшейся в позе охотника кошки, вместо глаз у которой зияли черные провалы. Грация и изящество дикого зверя завораживали, заставляли забыть, что перед тобой всего-навсего дверь. Казалось, кошка вот-вот прыгнет с картины тебе навстречу и обнажит клыки. Я невольно отшатнулась на несколько шагов, снова посмотрела на дверь и не смогла сдержать удивленного возгласа. Гладкие створки покрывала удивительная роспись. Дивные птицы с длинными хвостами порхали над едва распустившимися бутонами огромных цветов, которых я еще не встречала ни в одном саду. Меж деревьев с золотистыми кронами сновали невиданные звери с изумрудными глазами, так напоминающими глаза Лорда, а на верхушке самого высокого дерева расположился, вперив в меня слепые глазницы, огромный кот. Я немного повернула голову, и передо мной, устремив взор в неведомые дали, снова стоял Эрнест, облокотившись на свою трость.
    - Он всегда глядит на вас, как бы вы ни смотрели на дверь в его кабинет, - в благоговении прошептал мальчишка. – И, мне порой кажется, что он даже знает наши мысли.
    - Как странно, - я была словно очарована. Со странной отрешенностью я протянула руку, чтобы открыть дверь, но слуга резким движением остановил меня.
    - Нет-нет! Ни в коем случае не касайтесь этой двери! Я привел вас сюда посмотреть на кабинет, а не входить в него. Только господин может открыть дверь.
    - Почему? – опешила я.
    - Потому, что он так захотел, - во взгляде мальчика читалось искреннее недоумение, вызванное моим вопросом. Я закусила губу. Выполнить поручение Жана оказалось не так уж просто.
    - А ты сам когда-нибудь был в кабинете? – я решила попробовать по-другому.
    - Конечно же, я там был, - фыркнул мальчишка. – Я протираю пыль на полках и приношу туда чай господину ровно в шесть вечера.
    - И что там находится? – осторожно спросила я, внимательно следя за поведением огонька мальчишки. Тот оставался непоколебим. 
    - Думаю, то же, что вы можете увидеть в любом кабинете, - задумчиво пробормотал мальчик, а затем подозрительно прищурился. – А вам это к чему? Зачем вы выспрашиваете? Если вам так интересно – дождитесь приезда господина. Я знаю, это вас ваш спутник научил. Он не любит господина. Он все время зло говорит и смотрит на всех искоса.
    - Нет, Жан совершенно не злой, - возразила я, едва ли сама веря в свои слова. – Он просто хмурый порой, но на самом деле добрый. Он же захотел помочь твоей матери.
    - Как вы думаете, ему удастся? – тихо спросил слуга.
    - Вполне возможно. А скажи, в этом доме есть библиотека?
    - Конечно!
    - Покажешь?
    - Идемте за мной!
    И снова череда разноцветных коридоров, пестрых галерей и немыслимых предметов, то тут, то там бросающихся в глаза. Наконец, преодолев два пролета лестницы, мы остановились у ничем не примечательной коричневой двери со скромной надписью «Библиотека».
    - А сюда можно войти? – для верности осведомилась я, прежде чем толкнуть дверь.
    - Можно. Но лучше не стоит, - на лице мальчика появилась хитрая улыбка.
    - Почему?
    - Вы там заблудитесь.
    - Она настолько огромна?
    - Она не больше любой обычной домашней библиотеки. Но вы там все же можете заблудиться.
    - Что ж, я очень постараюсь этого не сделать, - сказала я и вошла внутрь.
    Всюду горели свечи. Множество теплых огоньков в старых канделябрах освещали древние переплеты. Я с восхищением и благоговением вдохнула застоявшийся книжный запах, вспоминая далекие вечера в маленьком уютном домике посереди леса. Теперь эти милые посиделки у растопленной печки с интересной книгой в руках казались невозвратимо далекими, но от этого они не утратили своей прелести. С какой-то светлой грустью я пробежалась пальцами по корешкам, находя внезапно знакомые названия. Я, словно в тумане, переходила от одной полки к другой, будто пытаясь поймать в знакомых книгах отзвук ласкового тихого голоса, будто стараясь высосать из древних страниц тот восторг, то невероятное ощущение могущества, которое возникает, когда ты впервые самостоятельно прочитал несколько строк. Я пыталась найти ту самую, первую книгу, которую я прочла сама. Я не помнила ее названия, но была уверена, что распознаю ее среди тысячи других. И так, от полки к полке, от шкафа к шкафу, от прохода к проходу под нежное мерцание свечей. Я уже не помнила, как вошла в библиотеку и понятия не имела, как отсюда выйти, но это казалось мелочным и совершенно неважным.
    Внезапно шкафы кончились, а под ногами оказался мягкий ковер. Прямо передо мной стоял круглый стол в окружении нескольких мягких кресел. На столе лежала раскрытая черная книга. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть обложку, и в ужасе отпрянула. Пустыми незрячими глазницами на меня уставился огромный белый кот. В нерешительности я подняла книгу со стола, прочла выведенное красивыми буквами название.
    «История Ордена Слепой Кошки. Личный дневник Лорда Эрнеста»
    Вот оно! Жан остался бы доволен подобной находкой. И все же я колебалась, не решаясь прочесть хотя бы страницу. Подсматривание в чужой дневник казалось мне недостойным кощунством, за которое Аланар непременно осудил бы меня. Но Друга рядом не было. Зато был подозрительный Жан, страстно желавший разгадать тайну незваного помощника. Собравшись с духом, я открыла дневник на первой странице. На меня, как живой, смотрел огромными широко раскрытыми глазами худой испуганный мальчишка лет десяти с всклокоченными вихрами волос, изможденным лицом и большим синяком на всю щеку. Костлявый, одетый в потрепанные лохмотья, он всем телом вжался в землю, стараясь спрятаться в широких листьях папоротников, а сверху к нему тянулась могучая мужская рука с красивым перстнем на мизинце.
    Рисунок был выполнен в карандаше, но казался настолько ярким и живым, будто я смотрела на этого несчастного мальчишку через черно-белое стекло, и он вот-вот сорвется с места, как перепуганный зверек.
    - Таким был я десять лет назад, - зазвучал вдруг над ухом тихий мелодичный голос. Длинные тонкие ладони в белых перчатках накрыли мои, заставляя захлопнуть книгу. Я вздрогнула и обернулась, хотя в этом не было необходимости. Лорд Эрнест появился бесшумно и внезапно, как кот, и сейчас смотрел на меня своими пристальными зелеными глазами, чуть склонив голову на бок и изогнув губы в снисходительной полуулыбке. – Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что читать чужие дневники, тем более, без разрешения, некрасиво?
    - Да, - пролепетала я, чувствуя внезапный испуг и неминуемо накатывающий обжигающими волнами стыд. Щекам стало очень горячо, а в руках появилась едва заметная дрожь. Захотелось отвернуться от пристального внимания его зеленых глаз, смущавшего меня еще больше, но Лорд оказался слишком близко, чтобы пятиться назад. – Я только…
    - Разумеется, вам хотелось побольше узнать о моей персоне, иначе бы вы, я уверен, никогда бы не поступили так подло, - Эрнест забрал из моих дрожащих рук книгу и положил ее на место. Затем снова обернулся ко мне. – Но и мне весьма любопытно узнать побольше о вас. Хотя, как верно подметил ваш недоверчивый спутник, я нахожусь в более выигрышном положении, чем вы. По большему счету, благодаря этой книге. 
    Эрнест жестом фокусника достал из складок плаща и положил на стол небольшой томик в коричневом переплете. 
    – Не хотите ль ознакомиться?
    Я в нерешительности взяла книгу в руки. На темной обложке золотыми буквами было выведено «Стихии». В книгу была вложена закладка, выполненная в форме зонтика и инкрустированная драгоценными камнями. Я, с безмолвного разрешения Эрнеста, открыла книгу на заложенной странице и похолодела от ужаса. На маленькой картинке в углу было изображено страшное огненное чудище, хищно сощурившее зеленые глаза и выпускающее из отвратительной пасти сноп багряного пламени. За спиной у чудовища пылали два огненных крыла, а огромные когтистые лапы сжимали истекающее кровью тело. Но испугало и ошеломило меня не мерзостное изображение, а маленькая подпись под ним.
    - Нет, - прошептала я, облизнув дрожащие губы и беспомощно переводя взгляд с ужасающей картинки на невозмутимого Эрнеста. Я всегда знала, что мой истинный облик страшен и отвратителен для людей, но одно дело – знать это самой, а совсем другое, когда тебе указывают на это в книге. Еще до конца не веря в увиденное, я быстро пробежалась глазами по тексту, чувствуя, как горячие слезы невысказанной обиды накатываются на глаза. «Кровожадное чудовище», «уничтожитель посевов», «мерзкий душегуб, не знающий пощады»… Значит так люди относились к салмиям. Как к непокорным, безумным чудовищам, повелевающим огнем, которых нужно если не подчинять своей воле, то уничтожать. Поэтому они уничтожали наши гнезда… Поэтому…
    - Вижу, моя находка огорчила вас, - перед носом у меня внезапно появился расшитый цветами белый платок. Я с благодарностью приняла его, утерев слезившиеся глаза. Эрнест стоял рядом. Он с сочувствующей улыбкой забрал у меня из рук книгу, но закрывать не стал, а положил на стол. – По вашей реакции очевидно, что вы не ожидали такого. Признаться, я тоже был немного удивлен, узнав, что вы – салмия. Ваш спутник находился слегка не в здравом уме, доверяя мне вашу тайну. По правде, увидев вас в таверне, я начал сомневаться в правдивости его слов. Мне просто необходимо было вас проверить.
    Я смерила его обиженным взглядом. Опять обман...   
    - Пожалуйста, не злитесь на меня, - тихо, но настойчиво попросил Лорд, заметив, что я немного успокоилась и собираюсь что-то сказать. – Мне всегда было любопытно взглянуть на настоящую салмию. Вы же - большая редкость. Но что это с вами? Вы побледнели? Вам плохо?
    - Н-нет, - прошептала я, чувствуя, как ноги наливаются свинцом, и нет больше сил сделать хотя бы шаг. Сердце в груди бешено колотилось, пригоняя кровь к щекам. Ладони резко вспотели, голова слегка кружилась. Перед взором вместо Лорда Эрнеста возник другой, удивительно схожий с ним лицом белокурый юноша, одетый в простой деревенский наряд и доброжелательно протягивающий мне руку. Он тоже называл меня любопытной. Интересной для исследования. Ну почему стоит мне кому-то понравиться, тут же выясняется, что я ценна исключительно как вымирающий вид! Диковинная зверушка, оружие для жаждущих власти и настоящая находка для магов. Только и всего!
    - Леди, вам плохо? - Эрнест сделал шаг и, поддержав меня за локоть, усадил в одно из кресел, а сам встал за спинкой, возложив на нее руки в белых перчатках. – Вы смотрите на меня так, как следовало бы мне смотреть на вас, если бы я хоть наполовину верил написанному в той книге.
    - Скажите, - вдох. Еще вдох. Ни в коем случае нельзя показать своей боли. Но как же очевидно сходство. Будто рука в белой перчатке тянет меня в недалекое прошлое, когда я еще могла доверять улыбкам.  – У вас есть брат?
    - Вы таки успели прочесть пару страниц из моего дневника, - иронично прозвучало над самым ухом. – Да. В моем далеком прошлом у меня был старший брат. Если хотите, я расскажу вам эту историю. Она уже не трогает меня так, как десять лет назад, так что не будет ничего плохого, если вы ее узнаете.
    - Вы будете откровенничать с незнакомкой? – я изо всех сил пыталась унять дрожь. Конечно же, они братья! Те же локоны, та же осанка, тот же любопытный блеск в глазах. Только Эрнест был лордом – настоящим аристократом, а Марек – простым деревенским парнем. Как такое могло произойти? Я изнывала от любопытства. Вокруг двух братьев, так бесцеремонно вторгшихся в мою жизнь, вертится какая-то тайна. Но как же страшно и больно будет снова обмануться, поверив еще одному милому белокурому юноше. Эрнест - настоящий аристократ. Его манеры, его грация, его вежливая невозмутимость нисколько не похожи на поведение трусоватого, веселого, вездесущего и любопытного Марека. И все же они - братья. Почему? Я страстно хотела знать.
    - Вы - не просто незнакомка с дороги. Вы – последняя салмия, - Эрнест склонил голову и заговорил совсем тихо. – Мне кране важно стать вашим другом. Я желаю этого всей душой.
    Другом! Горькая усмешка скользнула по губам, и я снова провела по глазам платком. Как же легко и самозабвенно идут люди на обман ради получения собственной выгоды. Как он смеет предлагать мне дружбу!
    - В ваших словах ни капли искренности, - с надрывом произнесла я, чувствуя, как что-то противное сворачивается внутри тугим комком. – Вы хотите использовать мою силу, чтобы…
    - Чтобы что? – послышался едва уловимый шелест. Пронеслось мгновение, и Лорд Эрнест опустился на колени у моего кресла, взяв мои ладони в свои и испытующе глядя в глаза. На лице его отразилось искреннее расстройство. Во взгляде изумрудных глаз читался укор, смешанный с удивлением и легким огорчением из-за несправедливой обиды. Я почувствовала, что мне просто необходимо отвести взгляд, иначе едкий стыд разрушит всю мою так скоропостижно построенную защитную преграду из гордости и застарелой боли, за которой я спряталась от возможного обмана. – Вы правда видите меня таким плохим?
    В его взгляде, в его голосе, в его трогательном выражении лица я видела резкое проявление своей ошибки. Зачем я жестока с ним? Он всего-навсего предложил дружить. Все происходящее казалось до абсурда нелепым и смешным, но возможности закончить эту душещипательную трагикомедию у меня не было. Вот снова меня ставят лицом к лицу перед нелегким выбором. Ну сколько же можно выбирать за других!
    - Видимо, вас когда-то обманул какой-то бессердечный человек, и вы потеряли доверие к людям, - сказал Эрнест с грустью, не выпуская из рук мои ладони, будто это давало ему возможность убедить меня в своей искренности. Сказать по правде, я действительно начинала доверять этому юноше, чувствуя исходящее от его рук теплое спокойствие. – Но, прошу вас, не судите всех людей по одному человеку. Вы ведь путешествуете с Жаном, и, как я вижу, доверяете ему. Как вышло, что он знает вашу тайну?
    - Так получилось, - скупо ответила я, все еще колеблясь. – У нас общая цель.
    - А, ваш таинственный странник в сером плаще, - понимающе кивнул Лорд. – О нем я тоже слышал. Более того, у нас с вами тоже общая цель. Потому что, как я и сказал вам вчера, я тоже ищу совершенного. Он пришел в этот мир, чтобы поддержать равновесие, которое маги грозятся нарушить, для этого же я создал свой Орден. Я был бы рад встретиться с ним. Ну, вы все еще мне не верите? У вас ведь есть возможность проверить пою искренность. Взгляните на мой…эм…огонек?
    В этом не было необходимости. Уже по чистым честным глазам Эрнеста я видела, что он искренен со мной.
    - Вы расскажете мне? – решившись, спросила я. – Обо всем, что я захочу знать.
    - Разумеется, - Лорд поднялся с колен и протянул мне руку. – Но своевременно. О чем бы вам хотелось услышать в первую очередь?
    - О вашем прошлом. Кто вы? Вы маг? Тогда почему вы сражаетесь против гильдии? Откуда вам известно о повелителях? Я слышала, многие считают нас просто мифом, а иные – даже божествами.
    - И вторые совершенно правы, - обворожительно улыбнулся Эрнест, увлекая меня к высокому резному стеллажу с затейливыми фигурками наверху, стоящему у самой стены. – Вы -  истинное божество этого мира, моя дорогая, последнее из Огненных Божеств. Поэтому моей первейшей задачей будет защитить вас от всех неприятностей. Повелители издавна поддерживают равновесие сил в нашем мире, и то, что маги стали претендовать на ваше могущество и подрывать веру людей в ваши благие намеренья, есть величайшее из зол. Та книга, что повергла нас обоих в ужас и возмущение, разумеется, была написана магом. Но вам, конечно же, нет дела до магов с их манией величия. У вас более высокая цель – найти своего друга.
    Он произнес это без укора, без издевки, спокойно, доброжелательно, даже ласково, но я почувствовала себя мелочной эгоисткой, капризным ребенком, пытающимся поймать в лукошко лунный свет и громко рыдающим всякий раз, когда это выходило. Я летала по миру, я видела людей, но я не обращала на них внимания, ведь среди серого марева мне нужна была всего одна серебристая тень. А между тем люди жили, страдали, умирали. На моих глазах происходили войны, но я от испуга закрывала глаза ладонями, ненароком подглядывая меж пальцев, не лежит ли на поле брани окровавленное тело моего друга. Как правдиво отметила аквалия, нам нет никакого дела до людских забот. Но правильно ли это? Ведь люди живут бок о бок с нами, совсем близко – руку протянуть. А Друг учил, что ближним нужно помогать. Может, именно повелители должны менять людей в лучшую сторону, раз у них есть дар воздействовать на их огоньки или ураганчики?
    - Вы не ответили ни на один из моих вопросов, - напомнила я.
    - Имейте терпение, - длинные пальцы в белой перчатке быстро и ласково пробежались по корешкам книг, ища нужную. – Да, я маг. К сожалению. Врожденный. Моя мать была деревенской ведьмой, а отец – местный знахарь. Они чудно сошлись. И нам с братом была уготована их же дорога. Брат был старше меня года на два, и были мы так схожи, что различить нас можно было лишь по цвету глаз. Так вышло, что природа наделила меня большим талантом, нежели брата. Я вполне мог бы стать архимагом, или даже архимагистром, - Лорд усмехнулся, и в глубине его больших зеленых глаз зажглась и тут же погасла нехорошая искра. - Если бы мне дали такую возможность. Но быть деревенским магом опасно. Жители деревень – народец дикий и суровый, со своими суеверьями и порядками. Чуть что им не понравится – сразу нарекут чернокнижником и потащат на костер без суда и следствия. Поэтому лучше не выделяться, колдовать себе потихоньку, творить маленькие чудеса, а о большем мечтать только во снах. На отправку же меня в городскую академию магии у родителей не было средств. Или желания. Они всегда больше любили брата, потому что он был первенцем и не обладал свойственной мне необходимостью постоянного совершенствования. Не смотрите на меня так жалостливо, это все происходило слишком давно, чтобы мне было о чем сожалеть. Как вы видите, я живу в роскошном доме, имея все возможности для самосовершенствования, и не достоин вашей жалости. Однажды мы с братом гуляли в лесу. Началась гроза, и мы, испугавшись, побежали домой. Я споткнулся и упал, а потом…
    Эрнест запнулся, провел рукой по глазам.
    - Если честно, я не очень помню подробности. Помню только руку с красивым перстнем, тянущуюся ко мне, будто с неба. Глупый страх. Какой-то пряный запах. А потом оказалось, что меня подобрал какой-то маг знатного рода. Он воспитал меня как сына и дал мне все, что я сейчас имею. Сначала я был его учеником, потом – секретарем, потом – помощником, а теперь я стал полноправным магом с его же рекомендацией, и волен сам выбирать свой путь. Учитель же путешествует неизвестно где. Он любит путешествия. Вот, собственно, вся моя история. Надеюсь, я не очень утомил вас долгим рассказом.
    - Нет, мне было очень интересно, - несколько пораженно пролепетала я. Лорд поведал свою историю так, будто все рассказанное происходило не с ним. Казалось, его совершенно не трогало собственное прошлое, вопреки тому, что оно было наполнено великими, незабываемыми событиями, в один момент меняющими всю жизнь.
    - По моему, в ней не было ничего интересного, - Эрнест остановился на нужной книге и стащил с полки увесистый том в пестром переплете. – Но вам видней. Лучше взгляните. Ваш попутчик вчера рассказал, что вы гонитесь за Северными ветрами. В этой книге собраны все легенды обо всех ветрах, которые овевают наш мир. 
    - Вы знаете, Северные ветра уничтожили Дайс…
    - Да. От величественного портового города не осталось ни камешка. Страшные подземные толчки и неистовство моря уничтожили все. Жан рассказывал, - подтвердил Лорд. – А еще водой и ветром были смыты с лица земли несколько приморских деревень. Но маги, разумеется, утаили все это от простых людей. Нечего непосвященным знать о войне.
    - О войне? – переспросила я.
    - Разумеется, разве вы еще не поняли? Маги воюют со стихиями, пытаясь подчинить их своей воле.
    Я ничего не понимала. Тщательно сложенная в моем сознании мозаика действительности дробилась на мелкие разноцветные стеклышки. Слова Элритэ, аквалии, Эрнеста, Жана – все они страшно противоречили друг другу и всему моему представлению о мировом порядке. И все они казались правдой.
    - Возьмите, это вам, - Эрнест с легким полупоклоном протянул мне толстый фолиант.
    Я с трепетом приняла драгоценную книгу, которая служила решением сразу нескольких проблем.
    - Думаю, она вам поможет, - скромно заметил Эрнест, улыбаясь моему детскому восторгу, и быстро добавил. – Вы ведь возьмете меня с собой. Но об этом мы поговорим за ужином. А сейчас вы можете спросить меня еще о чем-нибудь.
    На языке вертелся один глупый и совершенно неважный вопрос, но не задать его я не могла.
    - Скажите, а в чем секрет двери вашего кабинета? – чувствуя себя очень неловко, почти шепотом спросила я.
    Ответом мне был мелодичный смех.
    - Вы уже успели полюбоваться моим последним творением? – прекратив смеяться, спросил Эрнест, и вид у него при этом был как у довольного кота. – Видите ли, я – маг, как вы уже успели заметить. Возможно, вы знаете, что маги могут работать с разными составляющими нашей реальности. Это зависит от их врожденных способностей и качеств характера. Так вышло, что мой дар – дар искажать пространство и создавать материи и образы. Весьма редкая способность, между прочим. Но, как и большинство редкостей, не очень востребованная. Те картины, которые вы видели, глядя на дверь моего кабинета – обычное искажение пространства. На самом деле дверь совершенно обыкновенна. Но если вы проведете рукой по полотну с изображением кошки, то почувствуете под пальцами настоящий шелк, а прикоснувшись к моему портрету, обнаружите шероховатость краски. Вы лишь слегка наклонили голову, а реальность вокруг вас изменилась. Расклад света и тени, положение предметов, и все – реальность уже другая. Но все же это - та же, ваша реальность. Вы видели на полках, что расставлены по всему особняку, множество предметов разной формы и окраски, но некоторые были сгруппированы по одному естеству. Это тоже лишь игра реальностей, света и зрения. Но не буду вводить вас в столь сложные магические тонкости. Вам все равно будет это трудно понять.
    - А молодцы из таверны, они тоже - игра реальности?
    - Нет, - снова рассмеялся Эрнест. – Они настоящие. Точнее, он настоящий.
    - Так он был там один? – непонимающе спросила я.
    - Вижу, вы прямо таки нарываетесь на долгие запутанные истории. Но раз уж я обещал, то расскажу. Орден Слепой Кошки состоит не из простых магов. Я отыскивал людей, в чьих жилах течет кровь повелителей. Не удивляйтесь, таких много. Многие повелители влюбляются в людей и оставляют потомство, обладающее особыми способностями. Очень трудно отыскать ребенка, в чьих жилах течет кровь повелителей камней, потому как они слишком пассивны, а может, слишком мудры, или кровь повелителей огня, потому как они слишком горячи, недоверчивы и осторожны, чтобы допустить среди своих связь с человеком. Но вот легкомысленные виенди и холодные аквалии, которым безразлично, что будет завтра, совсем не прочь позабавиться с людьми. Союзы такие чаще всего несчастны и непрочны. Виенди быстро заскучают и улетят в неизвестность, совсем позабыв о любимом человеке и собственном ребенке, а Водным надоест морочить людям голову, и они поплывут своей дорогой, походя замутив мысли и ранив чувства полюбившего смертного. Дети Ветра имеют власть над чувствами людей, аквалии – над мыслями. Им ничего не стоит дурачить человечество, приходя и уходя, когда вздумается, и оставляя после себя талантливых отпрысков, чья судьба зависит от того, окажется ли поблизости осторожный маг, готовый уничтожить даже младенца, если его дар угрожает репутации всей организации магов. Не смотрите на меня с таким ужасом, я вовсе не хочу вас напугать, а лишь рассказываю то, что знаю сам. Я стараюсь разыскать детей повелителей раньше, чем это сделают маги, и принять под свое крыло. Хоть в них и течет особая кровь, повелевать стихиями и воздействовать на людей, как вы, они не способны. Или почти не способны. Талант каждого такого ребенка совершенно непредсказуем и уникален. Вот например, Ролио умеет создавать идентичных себе. При этом все его копии будут подчиняться приказу оригинала. На время, конечно же, пока сам Ролио не выдохнется. Мне вполне достаточно его охраны, когда я путешествую по городу. Или Фрейн, мальчик-слуга, которого вы наверняка уже встретили. О, они с братом обладают восхитительной способностью, хотя сами еще об этом не подозревают. Они способны становиться одним целым. Не физически, а духовно. Делить мысли, чувства, боль. Если у одного из них сломана рука, то одной только искренне доброй мысли другого хватит, чтобы ее вылечить, а если у одного из них появился враг, то ярчайшей ненависти другого хватит, чтобы его уничтожить. И, разумеется, индивидуальные способности. Фрейн может убыстрять время. Вы видели, как молниеносно и бесшумно он двигается? А его брат, наоборот, замедляет бег часов. Он может подхватить тарелку на лету, даже если она падает со стола в противоположном углу комнаты. Только так я их и различаю.
    - Поразительно,- пробормотала я, только сейчас со всей полнотой ощутив, в какой же хаос я попала. Странные искажения, слуги, управляющие временем, Лорд Эрнест – аристократ, ни с того ни с сего предлагающий дружбу... Все это было так далеко от обычного людского мира, что я чувствовала себя совершенно беззащитной и не знала, каких чудес еще ждать.
    - Ага! Вот ты где, - раздался за спиной резкий возглас. Мы разом обернулись, при этом я чуть было не выронила книгу. Около одного из кресел стоял Жан, держа в руках злосчастный дневник, раскрытый посередине. – Я уже полчаса брожу по этой треклятой библиотеке, в которой человека найти сложнее, чем иголку в стоге сена. И какой дурак только ее плани…
    При виде Лорда Эрнеста Жан оборвал свою тираду и нахмурился. Сделал несколько резких шагов вперед, не сводя с хозяина дома недоверчивого взгляда светлых глаз. Эрнест ответил ему ледяным презрением. Его лицо приобрело крайне скучающее выражение. Возведя глаза к потолку и слегка скривив губы, он со вздохом произнес.
    - Сэр, во-первых, здравствуйте.
    - Здравствуйте, - эхом повторил Жан, находясь в некотором остолбенении.
    - Вот, так уже лучше. Что касается библиотеки, то ее план я составлял лично. Так что же вас не устраивает? – все тем же скучающим тоном продолжил Эрнест, слегка приподняв бровь и изящным жестом смахнув с манжеток невидимую пылинку.
    - Я не…То есть…, - с трудом промямлил Жан. Лицо его при этом становилось все суровей и суровей.
    - Право же, выражайтесь яснее, - Лорд поднес ладонь к губам, скрывая зевок и едва проскользнувшую улыбку.
    - Я хотел сказать…, - снова начал Жан, пытаясь понять, в чем же дело и беспомощно переводя взгляд с меня на книжный стеллаж за моей стеной.
    - Вам не говорили, что читать чужие дневники неприлично? – резко прервал его Лорд Эрнест и посмотрел на часы. – Положите книгу на место и пойдемте скорее вниз. Мы опаздываем к ужину.
    С этими словами он подал мне руку, и мы направились прочь из библиотеки. Жан проводил нас хмурым, даже злым взглядом, но исполнил приказание Лорда, положил дневник на стол и последовал за нами.