1970г. Не рядовые дни в армии

Как говорили матери наших предков в трудные для страны времена?
- Иди и защищай Родину! – И они шли и не увиливали от службы и не «косили» от армии.

Мой дед был мирной профессии – сапожник. И никогда не рассказывал, что ему приходилось служить, пока я не увидел его фотографию, на которой солидный мужчина сидит на стуле, а рядом стоят два молодых человека. Один в «цивильном» костюме, а второй в белой гимнастёрке и тёмных галифе, а на боку у него висит сабля. И это был мой дед. И только тогда я «выудил» у деда коротенький рассказ, как он служил в Красной армии в Гражданскую войну, но очень короткий период. И демобилизовался, когда Врангеля «поперли» из Крыма.

Мой отец, ставший профессиональным военным, прослуживший 27 лет календарной службы, тоже не собирался быть военным.
В то, достаточно не сытное время перед Отечественной войной он хотел быть поваром. Он в мае окончил школу, а в конце июня началась война. И его призвали в армию. . .
А после войны возвращаться без профессии в мирную жизнь сразу не получилось, а потом уже не имело смысла. И остались у отца фронтовые снимки друзей и сослуживцев.
Он мало говорил о войне. Только при встрече с сослуживцами. Только тогда я мог услышать коротенькие случаи из военного времени. Я не помню, чтобы кто-то из фронтовиков любил похвастаться своими подвигами. Они делали вместе общее дело и не любили выпячивать себя.

Мой дядька, Николай Павлович, служил на границе с Турцией и там встретил войну. В боевых действиях он не участвовал, но обстановка там все четыре года войны была крайне напряжённая и зависела от ситуации на западном фронте. Пограничная служба в любое время требует полной отдачи сил, а в военное тем более. После войны он был переведён в Тбилиси  в «Бериевское» управление. Думал, что в столице будет служба полегче, а оказалось, что в мирное время напряжение, как на войне. Мне, тогда ещё ребёнку, запомнилось, что утром он уходил к девяти часам, а возвращался, когда из Москвы по телефону сообщали: «Сталин заснул». Тогда и день заканчивался. А Сталин засыпал после двенадцати, и в два, и в три. . .  Дядька приходил поздней ночью страшно голодным и кушал. Во второй половине пятидесятых, когда уже не было Берии и Сталина, работа у него вошла в нормальный ритм, он ещё очень долго вставал среди ночи и не мог заснуть, не покушав чего либо. Только в восьмидесятых годах он отвык от этой привычки.

А Вы служили в армии? Тот, кто прошёл эту школу жизни, знает через свою внутреннюю суть необходимость для каждого мужчины быть там в свой срок, для того, чтобы понять чего же ты стоишь? Конечно, армия вчера, сегодня и завтра, это совершенно разные суть вещи. Но что из мужских задач осталось в сегодняшней жизни? Какие «мужественные» дела превращают мальчишек в мужчин? Сегодня всё настолько упростилось, что каждая девчонка доказывает своё равенство с мужчинами. Не стало мест для мужества, кроме армии, которую тоже унизили, опозорили, обесценили. И только романтика бандитизма царит на экранах телевизоров.

А ведь главная задача армии, защита своей страны, не отменилась, не исчезла, не рассосалась.
И несмотря на некоторую расслабленность от мирного течения жизни в то советское время, все рядом со мной, кто работал на технике, знали её досконально и действовали в критических ситуациях решительно и грамотно. Даже те, которые казались «тюхами», лентяями, раздолбаями.

И если теперь в моих воспоминаниях записаны глупые, смешные, курьёзные и не самые патриотические ситуации, то это потому, что они «выпячиваются» в воспоминаниях среди повседневной рутинной и напряжённой работы, кажущейся теперь серыми буднями.

Когда я попал в армию,  с первого же момента, как я надел военную форму и вкусил солдатской еды, я понял, что надо «сдаться», то есть не идти наперекор, доказывая собственное «Я», а воспринять всю эту ситуацию, как свою новую жизнь. 

Учитывая, что я сын офицера, я вспомнил, как в детстве бегал в воинскую часть, видел, чем занимались солдаты на спортивных снарядах и не раз повторял за ними. Помогал чистить оружие, автоматы «Калашникова», и собирать их. Видел хоз. работы на территории части.  Был знаком с воинским распорядком. Поэтому армейская жизнь не была для меня чем-то неожиданно новым. 

И я ни разу не пожаловался врачу санчасти на боли в сердце или давление, чтобы попасть в госпиталь и иметь возможность списания из армии по здоровью. Хотя в госпиталь ездил дважды, когда ставил коронки на зубы.   

Я понял самую главную суть своей новой жизни на ближайшие два года. Жить в армии надо так, как будто это твоя обычная жизнь, а не временное состояние. Поэтому я находил себе занятия, помимо обязанностей по службе, такие, какими интересовался и занимался в своей гражданской жизни.

И я писал лозунги на красной материи, плакаты на ватмане, статьи в стенную газету, фотографировал армейские будни и печатал множество фотографий и даже снимал кинофильмы на любительскую кинокамеру. Это были киножурналы и учебные фильмы на технике.
Такой работы было много. Благодаря этому я менее других попадал в «наряды» и имел за двадцать четыре месяца службы, двадцать две командировки от полудня до пяти суток.
Но из-за этого мне не дали отпуск домой и не давали увольнительные в станицу. 

И когда «дембелисты» уезжали домой, а новички ещё не знали материальной части, мне приходилось бессменно  дежурить на технике, на моём служебном месте, от семи до одиннадцати суток. Так что «не всё коту масленица», как говорила моя бабушка.

И свою армейскую службу я никогда не вспоминал плохими словами.

И в последующие после армии года не однажды мне снился сон, что меня снова призывают в армию. И я переодеваюсь в свою форму, а вот свои сапоги, у меня 39-й размер, я не могу найти. И просыпался с обидой в груди…

И спустя лет двадцать после службы, я не раз задумывался о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы я дал согласие на втором году службы, на поступление в Военно-Политическую Академию, что предлагал мне замполит части майор Васильченко по пришедшей разнарядке?