Даже если ты знаешь 15

                Даже если ты знаешь 15



          Это как же так надо уставать, чтоб не поделиться с тобой, мой любимый, мой вдумчивый читатель, своим неизбывным счастьем. Только человек одинокий пишет литературу. Недоделанный. А настоящий человек литературы не пишет. Он живет. И ему целой жизни не хватает, чтоб насладиться нежными закатами.
     Какой я стала уверенной.
     Какой я стала успешной.
     Но мне ни на что не хватает времени.

     Замшев-таки привез делегацию МГО СП России в Прагу.
     Как раз подгадали на Международную книжную ярмарку, в которой нынче Россия не участвовала, дожили. То-то я думаю, Левицкий не звонил во все колокола. И приютил их посол Российской Федерации, новый, я даже имени его не знаю. И мои князья-издатели, Ольга и Олег Крыловы. Они и в ярмарке принимали участие, и в своем готическом подвальчике на Карлине организовали чтения с телекамерой, ведущим, исполнением на рояле в перерывах, канапе и бокалами белого либо красного вина. Нас с Блюменталем посадили как посаженных отцов.
     Гейлова сидела посередине. Еще бы, она отвела двухчасовую экскурсию для делегатов.
     Как  все я и предполагала, только без Левицкого.
     Понравилась мне там одна-единственная женщина, поэт. Ольга Харламова:

                Под овальным стеклом на лету
                ловит брызги морская ундина.
                Руки рыбкой сведу,
                как зажмурюсь – и в ту
                глубь хрустальную
                ультрамарина.


     Факт, не о бриллиантах нужно думать, девушки, а о сапфирах.
     Как говорит Али, спасибо, высокую школу мы уже закончили, пора идти в глубокую.
      
     Я там выступила тоже. Отрывок по поводу вот таких же фестивалей. Про Силецкую, бедняжку. Я опять оказалась единственным прозаиком среди участников. Прямо беда.


     А Левицкий тем временем принимал Улицкую. В РЦНКа.
     И у него был журнал, издающийся в Белоруссии на русском языке, «НЕМИГА» называется, в котором были опубликованы он и я от Чешской республики. Журнал вышел в феврале, редактор прислал его в марте, а уже наступал июнь.
     Я не успела на встречу с Улицкой.
     Мы работаем до половины седьмого вечера.
     Левицкий назначил встречу на пять.
     Я закрылась на час раньше, и все равно не успела.
     Они уложились в час десять. И главное, Левицкий уехал раньше, чем разошлись последние гости. В Литературной гостиной какая-то сеньора (так чехи называют пожилых женщин) выуживала сигареты из сумочки.
     - Вы не знаете, кто здесь Улицкая? – почему-то спросила я.
     - Улицкая – это я, - сказала сеньора. А ведь я ее видела три года назад, она казалась несравненно лучше!
      Я вручила бывшему кумиру заготовленную желтую розу и смылась.
      Левицкому мне не хотелось звонить. Плакал мой экземпляр журнала. Но какого черта он уехал раньше, чем уехала Улицкая?!
      Не удержалась, и написала Анатолию Аврутину, главному редактору «Немиги», гневную телеграмму, мол, обещали мне, а прислали только Левицкому, что я, за ним бегать должна? И присовокупила «Обещалкин». Как в детстве.
     Думала, не поймет.
     Понял. Ответил, что оба экземпляра, и для Левицкого, и для меня отправил на адрес Левицкого. Левицкий обещал передать. И прибавил «Исполнялкин». Наш человек. Плакал мой экземпляр журнала.
   
     Зато Али принес мне с Международной книжной ярмарки фирменный значок ярмарки.  Он туда тоже ходит каждый год. За берберскими авторами, запрещенными на родине, в Алжире.  Значок в форме белого флажка, внутри которого в черный прямоугольник вписано золотом «ПРАГА - МЕСТО ЛИТЕРАТУРЫ».

     О, я этот значок нацепила, когда ехала в консульство, получать новый паспорт.
     От меня  бомж в трамвае шарахнулся, думал, что я при исполнении.

     Ну, не красота ли?
     Только потому, что Прага – место литературы, я живу в ней, или все-таки потому, что я живу в ней, Прага – место (город по-чешски) литературы.