Возвращение колымского мамонта. Глава 4. Моримура

Моримура и Хасэгава

Всю ночь Кэйдзо Моримура  не сомкнул глаз. Перед сном, как обычно, он долго сидел за компьютером. Отвечал на письма, заглянул на свои любимые сайты в Интернете. Сделав все дела, и вдоволь налюбовавшись восхитительными  виртуальными красавицами, он хотел уже идти спать, как на глаза попало краткое сообщение о находке  мамонта  в далёкой Сибири. Пришло оно из России и содержало такие сведения, которые более чем убедительно говорили о подлинности материала. Это было именно то, о чём всегда   мечтал Моримура.

«Вот они, деньги! Большие деньги, которые  лежат прямо   в земле, — вскочив из-за стола, нервно заходил он по комнате. — Их надо  только взять и  тебе хватит на всю жизнь».

За эту  бессонную ночь он продумал все варианты  и с утра он позвонил господину Хасэгаве – эксперту по ископаемой фауне ледникового периода национального музея естественной природы. Представившись, Моримура  договорился с ним о встрече.

После окончания престижного университета в Токио, Кэйдзо Моримура  мечтал стать великим учёным, но судьба распорядилась иначе. В лабораторию молекулярной биологии, где он хотел  работать, его не взяли, объяснив свой отказ тем, что тематика исследований, которыми он занимался,  не совместима с проблемами, решаемыми  учёными этого научного института. Не попал он и в университет естественной истории Земли: здесь тоже ему отказали. После этого Моримура больше не пытался оказаться в стенах научного учреждения и теперь, имея за плечами дорогое биологическое образование,  работал мелким клерком в одной компании, занимавшейся продажей  редких животных: решал более приземлённые прикладные проблемы.

Прямо у двери в кабинет Кэйдзо Моримуру встретил моложавый мужчина среднего роста в роговых очках с бликующими стёклами. Седеющие виски несколько старили его. Отутюженный чёрный костюм от Кардена сидел на нём как влитой, подчёркивая некогда  стройную фигуру. Это был Гёкусэй Хасэгава.

- По данным, которые я увидел в Интернете, в Сибири снова нашли мамонта, — удобно устроившись в кресле, стал рассказывать Моримура. – Несчастный попал в трещину на Колымской низменности и пролежал в мерзлоте не менее десяти тысяч лет и при этом прекрасно сохранился. Его нашли в бассейне Восточно-Сибирского моря.

Моримура вытащил из портфеля заранее приготовленную карту, на которой красным кружочком было отмечено место находки мамонта.

- Вот здесь, — показал он пальцем. –  Как видите, это севернее селения Алазеевска, недалеко от  побережья Восточно-Сибирского моря. — Он с трудом выговорил название посёлка и продолжал. — А вот само море.

Палец переместился северней, скользнув по зелени карты, на которой была показана Колымская низменность, занимавшая огромное пространство на северо-востоке Якутии.  Две большие реки – Колыма и Алазея пересекали её с юга на север,  впадая в Восточно-Сибирское море.

- В  России, оказывается, есть  море с таким странным названием, – продолжал Моримура. – Да и у селения название не  очень-то  обычное.

На его круглом лице появилась улыбка. Тёмный костюм и белая рубашка с узорчатым красновато-чёрным галстуком ему очень шли. Он выглядел очень респектабельным молодым человеком.

- Судя по тем материалам, которыми я располагаю – это уникальный экземпляр мамонта, изумительная сохранность.   В наличии целая туша с волосяным покровом. Бивни на месте и   нигде   ни одной трещинки. Можно предположить, что у мамонта  не повреждены и внутренние органы. Правда, со сто процентной гарантией  я этого сказать пока не могу, но, судя по описанию, вполне возможно, что это действительно так. Русские выставили мамонта на продажу, сообщение с его описанием только что появилось на одном сайте в Интернете.

- А это не может быть  липой? Так сказать, кто-то захотел пошутить с такими как вы – вот и  родилось это сенсационное сообщение. В наше время таких случаев сколько угодно.

Испытывающим взглядом эксперт посмотрел на собеседника. По долгу своей службы он встречался со многими людьми и нередко даже по первому впечатлению мог сказать о человеке.  Своего мнения о собеседнике он пока не сложил.

- Господин Моримура, скажите мне, пожалуйста, а почему об этом мамонте никто не знает? В первую очередь о нём должны были бы знать специалисты и средства массовой информации. А получается, вы первый, кто мне сказал об этом мамонте. Вам не кажется это странным?

Подумайте сами, такая сенсационная историческая находка и никакой информации в прессе, по телевидению,  словом, полный вакуум. Так не бывает. Где-нибудь обязательно бы проскочило сообщение и его сразу бы подхватили другие. Вы со мной согласны?

Моримура  тихо сказал: «да» и нисколько не оправдываясь, уверенно продолжал:

- Тем не менее это факт. Я проверял, всё чисто: мамонт на самом деле существует. Это не бред чьего-то больного воображения.  Просто он попал в руки дилетантов, которые хотят на нём  хорошо заработать, а как это сделать, они не знают. Или, может быть, они решили, что  лишняя реклама им может только навредить: заинтересуются какие-нибудь службы или бандиты и вообще отберут мамонта.

Пальцами правой руки Моримура издал щелчки, что в его понимании означало деньги. Звук разнёсся по кабинету, вернулся к нему назад.

- Как следует из этого сообщения, мамонта можно купить целиком, а можно даже по частям. Словом, как вам  удобно и на что хватит денег.

- Что-то  я не совсем вас понимаю, — вздрогнул собеседник. — Как это по частям?

Черное кожаное кресло, в котором он сидел, тихо отъехало от заваленного бумагами стола из красного дерева. К нему прямо по середине примыкал длинный стол для гостей.  Именно за ним   сидел сейчас Моримура.

- На сайте было написано, что они продают  мамонта также  на вес. Так сказать…

Он на мгновенье запнулся. Комок подкатил к горлу, Моримура  закашлялся.

- Словом, господин Хасэгава, — извинившись, продолжал гость, — можно купить любую часть этого ископаемого животного. Можно даже купить всю шерсть или ноги, и даже внутренние органы. А вот бивни они  продают только с головой, включая хобот.

Не совладав с собой, Хасэгава подскочил. Послышались тяжёлые вздохи.

- Дикари! Я больше их  никак не могу их назвать. Это возмутительно! Если  мамонт действительно такой прекрасной сохранности, как вы мне сказали, то это достояние мировой цивилизации. Так сказать, находка века, а может быть и всего тысячелетия. Скорее всего, последнее. Судите сами: Берелёхский мамонт, найденный в тысяча девятьсот первом году,  не полностью сохранился, довезли его расчлененным. Юрибейский мамонт на Гыдынском полуострове содержал лишь фрагменты мягких тканей, да ещё собаки успели погрызть у него хребет.  Получается, лучше всех сохранился Киргиляхский мамонт, которого русские назвали – «Мамонтёнок Дима». Да, кстати и того бульдозером  повредили. И всё, больше, увы, таких выдающихся  находок мамонтов человечество не знает.  Так, были отдельные фрагменты тела.

Шкура, например, голова, ноги,  и так далее. Да, вы, наверное, и сами это знаете не хуже меня.  Заметьте, они тоже имеют огромный научный интерес.  Поэтому, вы представляете ценность этой находки?

Хасэгава посмотрел на гостя, спокойно сидевшего за его огромным письменным столом, на котором лежали красочные проспекты с изображением музейных экспонатов. С одного из них  смотрел полярный волк. Зверь оскалил зубы, его светло-серая шкура  блестела на солнце.

-         Представляю, -  тихо сказал Моримура. – Это очень ценная находка.

- Ничего вы не представляете, — неожиданно взвинтился Хасэгава. На лице у него выступили капельки  пота. — Это бесценная находка, понимаете, бесценная.  Мамонту нет  цены, как нет цены  мумие Тутанхамона и прочим находкам такого уровня. Это достояние всего человечества. Понимаете? Они не продаются.

- Ну почему же, в нашем мире всё продается, — осторожно возразил Моримура. — Нужно только знать  цену и найти настоящего покупателя, который бы заплатил столько, сколько  действительно стоит этот мамонт.

Хасэгава в дискуссию вдаваться не стал, и,   пропустив его слова, мимо ушей,  продолжал своё.

- О таком варварстве я ещё не слышал. Это просто возмутительно. В руки русских дикарей попадает мировой раритет  — памятник человечества, а они хотят его уничтожить. У меня просто нет слов. Надо срочно обратиться в ООН, пусть они их остановят.

- Господин Хасэгава, ООН далеко, а Сибирь рядом, — спокойно сказал Моримура. -  Образно говоря, до неё можно  рукой дотянуться.

Он показал на окно, выходящее на большую улицу. С неё  доносился  шум, проникавший в этот  просторный кабинет на двадцать третьем этаже высотного здания.

- Что вы имеете в виду? – вытирая пот с раскрасневшегося лица, спросил Хасэгава.

- То, что я сказал и ничего более.  Мамонт находится в затерянной тундре  России, куда не так просто добраться. И то, как вы сами правильно отметили, там живут дикари. Что им ООН? Их ещё надо где-то отыскать в этой бескрайней тундре  и только после этого с ними можно будет разбираться. А пока вы будете их искать, они продадут мамонта. Понимаете, там  же громадные пространства.

Хасэгава  молча  включил свой компьютер. На экране плоского монитора замелькала установочная информация, проскочила  заставка Интернета.

- Найдите, пожалуйста,  то сообщение про мамонта. Я хочу сам убедиться, что  дело обстоит именно так, как вы мне рассказали.

Пальцы Моримуры быстро забегали по клавиатуре и вскоре на экране монитора они увидели  фотографию  огромного мамонта, стоявшего в  степи на фоне высоких гор.  По-видимому,  он был изображён в естественной среде обитания. Как отметил про себя Хасэгава, мамонт выглядел очень реалистично. Именно такими он представлял себе  этих доисторических животных при их жизни.  На другой фотографии этот же мамонт был вморожен в грунт и одной стороной своего тела выглядывал из мерзлоты. Причём — всей длиной своего огромного тела.

Кончик загнутого вверх  бивня, на котором были видны царапины, полученные при жизни и одна совсем свежая, выступал над поверхностью земли. Тело животного покрывала густая шерсть, клоками свисавшая на задней ноге. Рядом с мамонтом стоял мужчина азиатской наружности с топором в руке. По  его  виду можно было не сомневаться, что в любую минуты он разделает мамонта на куски. Такому восприятию снимка способствовал его ракурс. А он  был таков, что у людей, смотревших на фотографию,  создалось  впечатление, будто бы тот примеряется к хоботу, который хочет отрубить. На топоре Моримура рассмотрел клеймо овальной формы с серпом и молотом.  Рядом с мамонтом был  написан текст на приличном английском языке. В нём очень подробно рассказывалось об этом ископаемом животном, и стояла цена со многими нулями, которую нужно было выложить при его покупке.

Увиденное, Хасэгаву  поразило и ввело в настоящий шок.  Пришлось Моримуре вызывать секретаря, чтобы привести его в чувство. И только, после того как они выпили крепкого кофе, Хасэгава  смог продолжать разговор.

- Что им стоит этого мёрзлого мамонта разделать на куски, когда они  всю свою нацию чуть не уничтожили, — тяжело дыша, заговорил Хасэгава. — У этих русских видно так заложено на генетическом уровне: им нужны масштабные потрясения, им надо  постоянно  делать какие-то революции — спокойно жить они не могут. В семнадцатом  году большевики погубили такое великое государство, извели столько народу, и этот урок им не пошёл впрок: сейчас они  опять затеяли очередную революцию. Называется перестройка.

Это трудное для себя слово он произнёс по слогам, сделав ударение на последней букве «а».

-  Скажите, и чего им не сидится спокойно как всем нормальным людям? Чего им не хватает?

И сам же отвечая на свой вопрос, Хасэгава  продолжал:

- Земли у них не меряно; леса, полезные ископаемые – всё есть. Не многие страны так  наградила природа.  Только за счёт одной нефти можно прокормить всё население страны. А золото, алмазы – этого богатства там тоже столько, что хватило бы на несколько стран. Казалось бы, всего у русских в избытке, а  они опять чего-то делят. Странный народ! Для меня они всегда были загадкой.

Он подпёр голову рукой и  замолчал, видно продолжая уже про себя начатый разговор. Возможно, он сравнивал богатую полезными ископаемыми  Россию и свою страну, а может, просто думал о жизни. Кроме него самого, этого сказать никто не мог.

- Наверное, это происходит  потому, что русские такие неугомонные, — нарушив затянувшееся молчание, сказал Моримура. – Возьмите мореходов и землепроходцев  Беринга, Дежнёва, Пояркова, Хабарова,  или даже нашего современника Фёдора Конюхова.   Они постоянно в пути: чего-то ищут, а их вожди изобретают новые формы правления и способы выживания. Причина такой неразберихи, по-моему,  во многом социальная. Как вы знаете,  значительная  часть населения страны, прямо, скажем, живёт бедно. Это даже  мягко сказано.

- А я думаю у них всего так  много, что они  не могут  этого переварить, — встрепенувшись как ото сна, сказал Хасэгава. — Большая территория, малая численность населения  и прочее, и прочее, что, к сожалению, им  не пошло на пользу.

- Возможно, — согласился Моримура.  -  У них действительно всего много. И даже через  чур. Нам  хотя бы половину того, чем наградила их природа.  -  Так им и этого мало, понимаете?

- Но это, извините меня,  господин Моримура, уже политика, а наша проблема – наука.  И сейчас нас в первую очередь интересует судьба сибирского мамонта. Того самого, которого мы видим на этом экране. Я думаю, вы из-за него сюда пришли?

На мгновение в кабинете наступила тишина, в окно влетел шум улицы. Стало слышно как, мягко шелестя шинами, по улице несутся сотни машин.

- Да, да, конечно, господин Хасэгава, — быстро сориентировавшись, поддакнул Моримура. – Ради этого я осмелился вас побеспокоить. В любом другом случае я бы к вам никогда  не решился придти. Вы авторитет с мировым именем и отрывать вас от дел  я просто не имею права. Ваше время святое, вы работаете на благо  всей нашей нации.

На лице Хасэгавы появилась самодовольная улыбка. Ему понравилось, что собеседник  хорошо знаком с его заслугами и  разговаривает в таком  уважительном тоне.

- Как я вижу, господин Моримура,  вы человек знающий тонкости не только в мамонтовой фауне, но и в политике. К тому же вы ещё неплохой дипломат и  довольно решительный человек.  – Остановив поток лестных слов в свой адрес, в ответ произнёс Хасэгава. – Вы хорошо знаете проблему и очень быстро ориентируетесь в жизни. В наше время – это  ценное качество, которое  дано не многим. Вы – один из них. Я рад, что познакомился с таким человеком.

Кэйдзо Моримура даже  растерялся, не зная как отнестись к словам  собеседника. На его испуганном лице прошла тень волнения и тут же  мелькнула  мысль, что Хасэгава сейчас извинится и выпроводит его за порог, не выслушав самого главного. А тот между тем продолжал:

-  А теперь о главном. Мамонт может погибнуть, так сказать, навсегда исчезнуть с лица нашей  планеты. Этого нельзя позволить и пока есть хоть  малейший шанс, его надо использовать. Сибирского мамонта надо найти и вернуть  мировому сообществу.  Для любой страны обладать таким уникальным экспонатом — это великая честь, но это, видно, не относится к России. Поэтому  надо приложить все силы, чтобы этот мамонт достался нам, а не пропал  бесследно в бескрайней тундре этой загадочной страны. Понимаете, сибирский мамонт  может погибнуть.

Хасэгава стал повторяться и, видно, сообразив, что это он уже говорил, остановил поток красноречия. Прокашлявшись, он подался в сторону Моримуры  и после короткой передышки, тихо заговорил.

- Для того чтобы спасти этого  мамонта, нужно срочно лететь в Сибирь, вернее  на Колыму. Понимаете меня, господин Моримура? Раз вы пришли ко мне с этим сообщением,  то судьба мамонта, я вижу, вам тоже не безразлична. Будем считать, начало положено, а теперь дело по спасению мамонта надо  продолжать. Так сказать, провидение выбрало именно вас  для этого великого дела.

Для Кэйдзо Моримуры это стало полной неожиданностью, от услышанного  перехватило дыхание. Предложение о поездке в Сибирь он хотел озвучить сам; для чего он, собственно говоря, сюда и пришёл. В его планы входило попросить у эксперта денег, а получилось так, что Хасэгава  сам облегчил ему задачу. Однако Моримура  вида  не подал и спокойно ответил:

- О да, господин Хасэгава,  конечно, я вас полностью поддерживаю.  Это просто необходимо, чтобы  сохранить сибирского мамонта. Он нужен всей  мировой цивилизации. Человечество нам будет благодарно, и мы войдём в историю, а для начала, я думаю, попадём в Книгу рекордов Гиннеса.  Потрясающее начало…

Кэйдзо ещё долго бы говорил  общие фразы, если бы его не остановил Хасэгава.

- Вы согласны с моим предложением? – посмотрев на него, прямо спросил он собеседника. Он ждал ответа, от которого сейчас зависела судьба этого мамонта.

-         О да,  конечно. Я не против, — твёрдо сказал Моримура.

Весь его вид выражал решительность, готовность в любую секунды броситься на выполнение поручения Хасэгавой.

- Очень хорошо, я так и думал, господин Моримура. Только, скажите мне, пожалуйста,  как  мы будем это дело продвигать? – неожиданно спросил он его. – На  лице эксперта промелькнула тень озабоченности. – Откровенно говоря, я пока об этом не думал и даже  не знаю с чего начинать. Мне сейчас ясно только одно: самим нам такое дело не одолеть. Нужна серьёзная  финансовая  помощь. Эти варвары запросили слишком много денег. Такой суммы у меня нет. Я, думаю, она и вам  не под силу.

- Конечно, конечно, — поспешил с ответом Моримура. – Таких денег у меня нет. Это просто немыслимые деньги. Откуда эти нищие взяли такую цену? А может, нам поможет Палеонтологический музей в Нагано? – неожиданно нашёлся Моримура.

Своей находчивостью он остался   доволен. Об этом говорило его резко поднявшееся настроение. Ожидая ответа,  он с нетерпением смотрел на Хасэгаву.

- Музей – это вам не банк и не  благотворительная организация. На такие проекты у музея нет денег. Конечно, музей  мог бы их найти, но на это потребуется какое-то время, а у нас с вами его совсем нет. С музеем можно успешно работать,  когда  возможный экспонат уже находится  в твоих руках. В этом случае  можно быть уверенным, что он не пропадёт и рано или поздно, попадёт в коллекцию музея.

- Господин Хасэгава, а зачем нам весь мамонт, может, мы ограничимся только частью этого исполина?  — неожиданно спросил Моримура.

Словно испугавшись своих слов, он сразу замолчал, испытывающе посматривая на Хасэгаву, но по  его невозмутимому лицу узнать реакцию было невозможно, и  Моримура продолжал:

- Возьмем  одни яйцеклетки и голову с бивнями. Яйцеклетки продадим  в лабораторию клонирования доктору Микимото, а голову – в музей.  Можем ещё чего-нибудь прихватить в придачу. По-моему, из четырех тонн там есть что взять. Как вы относитесь к такому проекту?

- Отрицательно. Такая постановка вопроса вообще не приемлема и даже оскорбительна для меня. Так размышлять могут только мясники, которым всё равно, чем торговать на рынке. А настоящий учёный до обыкновенного членовредительства никогда не скатится.  Не забывайте, я специалист по ископаемой фауне ледникового периода и  меня в первую очередь интересует весь  мамонт, а не  фрагменты его тела, и, тем более,  чудо генной инженерии из пробирки.

Это уже другие материи.  А что касается клонирования, я вас немного огорчу: доктор Микимото давно отказался от идеи получения потомства мамонта путём нормального полового размножения. Он занимается клонированием из живых клеток животных.

Хасэгава  на мгновенье замолчал и внимательно наблюдавший за ним Моримура, заметил промелькнувшую тень сомнения на его лице.

- Хотя Микимото, кажется,  ещё проводит исследования и  в этом направлении, но это можно уточнить.  А сейчас я знаю одно:  он очень принципиальный и требовательный учёный. О таких людях обычно говорят, что они  с претензиями к жизни. Поэтому пока господин Микимото сам не убедится, что мамонт хорошей сохранности, он никогда не купит эти яйцеклетки. Значит,  насколько я представляю требования Микимото, мамонт нужен не поврежденный.

Подъехав на кресле ближе к столу, Хасэгава  шёпотом  сказал:

- Ваша мысль, господин Моримура неплохая: яйцеклетки  смогут принести дополнительный  доход, который поможет  компенсировать наши физические и материальные затраты. А  главная цель – это, конечно,  мамонт.

Хасэгава  встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен.

- Я с вами свяжусь,  а сейчас, пока эти русские не разделали и не продали мамонта на рынок,  надо срочно  искать деньги.

 



Возвращение колымского мамонта. 18. Подготовка к
http://www.proza.ru/2012/06/09/303


Рецензии