Письмо

У меня на столе лежит письмо. Оно не открыто. Это письмо не приходило почтой, его несли мне на руках пять человек. Отправителя уже нет в живых, а письмо – вон, лежит. Я боюсь его открывать. Я знаю, что там внутри. Нежность и трепет, а еще волнение и точное осознание того, что не на что надеяться. Этот человек много повидал в своей жизни, стал искусным музыкантом и не менее искусным пьяницей. Тем не менее, он умел ценить жизнь и видеть красоту в окружающем. О ней он мне и писал. Не надеясь на мой ответ, но надеясь на встречу… Он писал на листочках из тонкой разлинованной тетради в зеленой обложке. Вырывал каждый день по двойному листочку, нумеровал их сквозным методом вверху, обводя число в кружок, и писал о событиях за день. О том, как поехал к другу в Литву и как ему там нравится. И что очень не хочет возвращаться в Москву. Ну, только разве чтобы меня увидеть. Но возвращаться все равно приходилось: работа, суета, обязанности и водка. Я встретилась с ним. Он показывал много фото из путешествий, рассказывал о своих друзьях и мечтал снова поехать в Америку. Он обещал, что когда туда полетит, то будет писать мне письма на салфетках. Я отказала ему в еще одной встрече, и еще, и еще. Была очень занята. Он принял это достойно, но все же пытался через некоторое время снова позвонить. Не случилось. В этот день я забыла телефон дома. А он звонил с чужого номера. Позже я узнала, что он умер. ОРЗ – очень резко завязал...
На столе лежит письмо. Я его все же открыла. Внутри салфетки, испещренные его почерком – он все же попал в Америку. И подвеска из янтаря в виде сердца.