Сказка 3. Глава 6. В гостях у Янкович

                Продолжение. Начало http://www.proza.ru/2012/05/24/1479


                Шёл третий день пути, а долгожданного моря ещё не было ни видно, ни слышно. Точнее, не было даже намёка на близость воды.

                Солнце в этот день палило нещадно и друзья, к их удивлению давно распрощавшиеся с горными склонами, были вынуждены сойти с тропы и, перепрыгивая через огромные узловатые корни, стелящиеся по  земле,  прятаться в тени деревьев. Оптимизма это, конечно же, не добавляло, но вдруг кто-то заметил между ветвями просвет, а через минуту-другую друзья ушам своим не поверили: совсем близко, в каких-нибудь трёхстах метрах, послышался шум автомобильного двигателя.

                - Мы что заблудились??? – ошарашенный Пёс Мигель первым выскочил из леса и уставился на шоссе - обычное  шоссе, которое можно увидеть в любой стране мира. Автодорога шла по краю леса; за ней на расстоянии сотни метров были видны жилые строения, среди которых можно было заметить стеклянное здание с вывеской «Кафе». К переходу  через автобан вёл подземный переход в полусотне метров справа от места, где они вышли из леса.

                - Я не знаю, но, похоже,  мы спасены! – воскликнул Барсук Рафаэль со слезами на глазах, разглядывая первые признаки цивилизации, за которые днем раньше он готов был продать душу дьяволу.

                Всеобщее удивление быстро сменилось непониманием: Роберто Карлос долго разглядывал компас и сверялся с картой, которую они нашли в отеле; он полагал, что они слишком забрали в сторону востока и вышли к той самой дороге, о которой ранее упоминал Утка Василий, однако, каково же было его изумление, когда возле подземного перехода они увидели указатель: «Белград, 203». Получается, они проделали около ста километров на север, тогда как в течении двух дней шли строго на юг. Было от чего прийти в замешательство!

                Урчащие желудки сделали своё дело: разбираться потом, сейчас – только есть! Друзья гурьбой устремились к переходу, но совершенно неожиданно дорогу им преградила огромная буйволиная туша. Несмотря на свои тучные формы буйволица материализоалась из-за ближайшего дерева абсолютно бесшумно. На ней была форма напоминающая полицейскую с нашивкой «ОБПССА» на рукаве.
 
                - Проверка личных вещей! – послышался сзади незнакомый голос.

                - О, нет...- прошептал Утка Василий, обернувшись назад.

                - Что? – тихо спросил явно перетрусивший Дятел Роже.

                - Хотя... Нам-то что?  Мы – честные туристы...

                Такое объяснение не удовлетворило любопытного швейцарца, и он во все глаза уставился на внушительных размеров медвежонка, одетого в такую же форму и преграждающего путь назад. Он ещё раз вопросительно дёрнул за перо Утку Василия.

                - Это патруль.

                - Патруль? Здесь что, военное положение?

                - Нет. Видишь нашивку?
 
                - Да. «ОБПССА».

                - Вот. Расшифровывается это как «Организация по Борьбе с Последствиями Существования Страны Албания».
 
                - Господи, это ещё что такое???

                - Понимаешь, после «Большой волны» не все албанцы отправились на дно морское вместе со своей убогой страной, которая и существовала-то только благодаря америкосам. Многие выплыли, - журналист попробовал подобрать какой-нибудь эвфемизм*, - ты же понимаешь, кой-какие вещи не тонут, что-то остаётся постоянным с самого начала времен.

                Дятел Роже согласно кивнул головой, хотя и не понимал, какую это может иметь связь с двумя мощными чёрными существами, вторгшимися с их жизнь на пороге достижения, может быть, несколько низменной, но такой желанной цели, а именно – насыщения.

                - Выплыли и продолжили своё дело. То есть изготовление и торговля наркотиками. Ну, ещё терроризм, но главное, чему любой албанец учится с пелёнок, это – наркотики. Тогда  и появились первые патрули, препятствующие проникновению адского зелья в святые сербские земли. С албанскими рожами сюда они уже давно не суются, но вот завербовать кого-нибудь, это у них не заржавеет.

                - А-а, понятно: эти зверюги – патруль? – чуть громче, чем надо, проговорил Дятел Роже.

                - Тсс. – зашикал на него комментатор. – Тихо, у них не только нюх, да глаз остры, слух тоже – дай бог! Я раньше с патрулём встречался, но только не с этими. Они, говорят, самые неподкупные и суровые. Шуток они не онимают вовсе. Они знают всё, хотя непонятно откуда берут информацию. И ещё поговаривают, что они могут возникать в любом месте: телепортация или ещё какая дрянь, я не знаю. Хотя, думается мне, что слухи об этом сильно преувеличены.

                - А кто они, знаешь?

                - Да. Это Буйволица Венус и Медвежонок Серена.

                - С буйволицей понятно, а вот медвежонок кто: мальчик или девочка?
 
                - Честно говоря, не знаю: она, говорят, ещё не определилась... или не определился...

                За содержательной беседой они и не заметили, что патрульные уже нашли то, что искали. Непростой им выдался день: сюрприз следовал за сюрпризом: у Цыплёнка Николая в рюкзаке обнаружили не только албанские деньги, но и наркотики. Измотаный, сбивший лапы и уже ко всему равнодушный Цыплёнок посмотрел на мускулы Буйволицы и отпиратся не стал. Он подтвердил, что во время ночевки в заброшенном доме не только купил у албанцев наркотики, но  ещё и продал им всю провизию.
 
                После этого растерзать  Николая захотели уже его собственные спутники.
 
         - Каков делинквент**! – разорялся Утка Василий, пока Медвежонок Серена оттаскивала Роберто Карлоса от дрожашего тщедушного бройлера. – А он мне сразу, вы ведь понимаете, сразу не понравился!

                Пёс Мигель дёрнулся было, что есть мочи, чтобы раз и навсегда вышибить цыплячий дух, но был остановлен тычком в грудь Буйволицы Венус. Она сделала мягкое, почти незаметное движение, от которого у португальца затрещали ребра.

         - Пока его вина не доказана, пока нет постановления суда, он обладает презумпцией невиновности. А значит, - веско отметила буйволица, -  находится под нашей абсолютной защитой.

          Роберто Карлос раздосадованно сплюнул, так как Цыплёнок бесил его с самого первого мгновения, а теперь появилось основание для того, чтобы как следует отвести душу.

          Дятел Роже недоуменно показал на раненое крыло новоявленного наркодиллера, но тот опередил его вопрос:

                - Идиоты! Доверчивые идиоты! – он помахал крылом, которое оказалось целым  и невредимым. – Я притворялся, я с самого начала притворялся! – Николай зашипел так злобно, что все невольно отпрянули. – Да, это я продал всю еду! Хотел выбросить, но … - он немного замялся. – Если можно продать, почему бы и нет?

          - Но зачем? – изумлению друзей не было предела.

          - И корабль в арку я завёл; и дядю твоего пучеглазого, - он всем телом развернулся к Барсуку Рафаэлю, взгляд которого из мечтательно-отрешенного сразу стал серьёзным, - в море обратно столкнул! И всё из-за тебя! – он указал на обомлевшего от такой наглости Роберто Карлоса. – Вот угораздило тебя в Елену Янкович встукаться! Мало тебе в Испании что-ли доний? Нет, б...,  понесло в центр мира! Это я, я должен стать её мужем! А тебе, лысый, ничего не светит! Ни-че-го! Так и знай!

           - Вот оно что... – прошептал Дятел Роже. – У нас тут африканские страсти... Каков соперник, а, Роби? – ехидно  засмеялся Дятел.
 
           - Ну ты и сволочь! – взял слово Пёс Мигель. – И как втёрся-то, а? Если бы не эти, - он кивнул в сторону патруля, - от тебя бы мокрого места не осталось! Ты ж нас чуть голодом не уморил!

           - Да, да! – встрял Утка Василий. – Каков солипсизм ***!
 
           - Жаль, что не уморил, - проквохтал Цыплёнок Николай и плюнул в сторону Рафаэля, который теперь хотел отомстить за дядю и начал осторожно подкрадываться к своему личному врагу. Плевок попал в цель и прожег шерсть на лапе Барсука. От взвизгнул и, как теннисный мячик, отскочил назад.
 
           - Осторожно: у него слюна ядовитая, - проговорила или проговорил Медвежонок Серена и, повернувшись к арестованному добавила, - даже не думай. Шею сверну. Всё, пошли.

                - У вас ничего не выйдет! – кричал, обернувшись, Цыплёнок Николай. – Ничего! Я это точно знаю, но вам ничего не скажу!  Я и только я её достоин!  А ты, старый лысый пердун, ещё пожалеешь!

           - Нет, ну каков гад! – сокрушался дятел. – Не цыпленок, а козёл какой-то!

                Задержанный ещё что-то орал, пытался плеваться в Роберто Карлоса, но его быстро скрутили и повели вперед, к подземному переходу. Дятел Роже быстро подлетел к патрульным и затараторил:

            - Подскажите, а как нам добраться до Белграда?  И что вобще здесь творится?

            Буйволица Венус обернулась, смерила пернатого жалосливым, как ему показалось взглядом, и бросила:
 
           - Лучше бы вам по домам, ребята. Ваше путешествие... бесполезно.

           - Это ещё почему? – прокричал в спину удаляющимся патрульным Роже, но они уже спустились в подземый переход и повернули налево, в темноту тоннеля. Он пустился за ними, но никого не обнаружил ни в тоннеле, ни на другой стороне. Спустя минуту к нему присоединились остальные, но их поиски были тщетны: патруль вместе с Цыпленком Николаем будто испарился.

           - Я же говорил, - Утка Василий гордо выпятил грудь. – телепортация...

           - Телепортация? Вот тебе и раз! – Пёс Мигель раскидал пустые ящики из-под апельсинов, валявшиеся возле стены, но никого там не обнаружил. – Значит слухи-то, правдивые?  Или просто здесь есть подземный ход?

               Пользуясь всеобщим вниманием, Утка Василий вновь не смог удержаться от самовосхвалений:

                - А по поводу этого... Так называемого Николая... Невнимательно вы, друзья, компаньонов подбираете! – он  назидательно прищурил левый глаз и потёр крылья одно о другое. - Я-то, похоже, правильно подметил! Я наблюдал за ним, не зная подводных течений, так сказать, поднаготной ваших отношений, но я-таки имею вам сказать, что мне всегда как-то претила его аффилиация****.

                Никакого хода они, конечно, не обнаружили; впрочем, все уже давно устали удивляться, что лаконично подытожил Дятел Роже, когда они выбрались на другую сторону шоссе:

             - Ну, Роберто, дружище, после та-акого,  у меня складывается  стойкое впечатление, что мы в сказку попали.

             - Может быть, - впервые за долгое время подал голос бразилец, - но мне уже всё равно...

              Впереди на желтом закопчёном выхлопными газами здании рядом с заправкой гостепреимно маячила вывеска «Кафе», и это было единственное, к чему были сейчас устремлены  трепещущие сердца и души наших героев.

              Внутри почти не было посетителей: только за дальним от входа столиком в клубах сигаретного дыма скрывались от любопытных глаз два водителя-дальнобойщика, да черноволосый вертлявый парнишка лет двенадцати драил и без того блестящий пол. Он же и принял заказ, когда они, оживленно галдя, расположились рядом со стойкой. К чудесам во время плавания привыкли все; настала пора привыкать к чудесам сухопутным. Следующие события, произошедшие в кафе, хотя и были далеки от экстремальных, вроде цунами или обстрела корабля, чуть было не заставили самого виновника паломничества  обратиться в бегство. Во-первых, их попросили рассчитаться ещё до того, как они сделали заказ. Для прижимистого Дятла Роже это было немыслимо; даже Утка Василий, который, по его словам, изъездил всю страну вдоль и поперек, не слышал о таком варварском обычае, но юнец, как оказалось главный в этом заведении, оказался столь настойчив, что им ничего не оставалось, как выложить требуемую сумму. Благо она была не так уж велика.

                Во-вторых, и это было самое главное, когда им после долгого ожидания всё-таки  принесли заказанные блюда, оказалось, что они тошнотворно воняют. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что им подали самое, что ни на есть. гнильё: мясу было не меньше недели, а овощи превратились в заплесневелую массу.
 
                Ситуацию спасла Козочка Жюстин. Пока Пёс Мигель молча наливался краской, а Роберто Карлос медленно и грозно поднимался из-за стола, чтобы пересчитать рёбра малолетнему официанту,  она приступила к трапезе, от чего Дятла Роже чуть не вывернуло наизнанку. В рамках приличия он удержался только благодаря воспоминанию о её прошлых гастрономических пассажах в Неаполе. Барсук Рафаэль, у которого уже несколько дней подряд был насморк и он не чувствовал запаха, нерешительно поковырял вилкой дурновыглядящую мешанину и последовал примеру бельгийки.

                - М-м-м... как вкусно! – промямлил он с набитым ртом. – Не бойтсь, ешьте!
 
                После недолгих колебаний на еду набросились оставшиеся трое: закрыв глаза и стараясь не дышать, Роберто Карлос подцепил с тарелки кусок мяса, которое на вкус оказалось отменным. Тоже и с овощами: несмотря на непрезентабельный вид и запах, пища таяла во рту, а учитывая то, что путешественники уже давно нормально не ели, яства показались им  просто божественными. Они заказывали ещё и ещё, запивая всё это изысканейшим вином с резким запахом уксуса пока, наконец, утомленные,  мирно не задремали прямо за столом.
 
                Разбудили их те самые дальнобойщики. Они оживлённо жестикулировали и  что-то тараторили  на местном наречии. Только окончательно проснувшись Утка Василий смог перевести, что в них признали иностранцев и предлагают добраться до Белграда. Если они хотят, конечно.
 
                Так и случилось, что уже к вечеру они достигли Белграда. Привычка – вторая натура и теперь Роберто Карлос искренне недоумевал: почему последняя часть путешествия оказалась такой легкой и незамысловатой? Где подвох?  Почему, к примеру, водилы не оказались переодетыми албанскими террористами и не похитили их с целью выкупа, ведь всю дорогу они мирно проспали?

                Но нет - их довезли до центра города, откуда до жилища Елены Янкович было рукой подать. Компас теперь стал бесполезен, и взоры устремились на Козочку Жюстин, которая благодаря своему специальному «шестому чувству» за десять минут довела порядком поистрепавшуюся в дороге компанию до места.

                Заочная возлюбленная Роберто жила в обычной кирпичной многоэтажке привычного жителям мегаполисов жёлто-серого цвета. Вокруг дома не в первый раз за их долгий путь скопилась тишина, и, несмотря на ранний вечер и тёплую погоду, прохожих почти не было. Но до таких ли деталей было сейчас дрожащему от волнения Ромео? Он боялся, что неподготовлен, что приезд их скомкан, и вообще он планировал всё не так, но... Но ноги сами понесли его по немытой тёмной лестнице на третий этаж вслед за бельгийской свахой, и уже через минуту, как в трансе, он изо всех сил жал круглую, с треугольной выщерблиной снизу, кнопку звонка.

                Им открыла миловидная женщина лет сорока. Это была Снежанна – мать Елены. По тому, как она молча, даже не спросив, кто они такие, пригласила их внутрь, Роберто предположил, что их ждали.

                «А, может быть, Жюстин увидела – она  же здесь частенько бывала», - подумал он.

                Миновав коридор, они вошли в чистую и большую по меркам городской квартиры гостиную, обставленную дорогой мебелью: было видно, что в деньгах семья Янковичей не нуждается. Солнце уже почти  село и лишь отбрасывало красные отсветы на желтые обои с крупными зелеными цветами: местами  получалось нечто вроде светофора и выглядело весело и забавно. Однако атмофера в комнате в противовес освещению, была гнетущей и мрачной. Будто здесь что-то произошло. Или происходило в данный момент.

                Жюстин обменялась со Снежанной несколькими фразами на французском; та согласно кивнула и, печально вздохнув, вышла из комнаты.

                Друзья недоуменно переглянулись и вопросительно уставились на Козочку Жюстин.
 
                - Сама ничего не понимаю. Всё нормально, но как-то ... не могу подобрать слова... тяжело, что-ли? Кстати, что вообще странно, нас именно сегодня ждали...

                Роберто Карлос от волнения обильно потел и не знал куда деть руки; он нашёл спасение в высоких напольных часах. Антикварные, по всей видимости, солидного возраста они, скорее всего, достались хозяевам по наследству. На маятнике удобно примостился золотой пузатый амурчик с луком и стрелами: на него-то и уставился молодой бразилец, чтобы спрятаться от ожидания неминуемого момента встречи.

                Через несколько минут плотной обволакивающей тишины вошла хозяйка. Вслед за ней в комнате появилась девочка лет девяти. Она была смущена и, как бы, потеряна: стараясь не смотреть на гостей, она кивнула головой и устремила полный отчаяния взгляд в окно, к догорающему закату, будто хотела растворится в малиновых отсветах солнца и исчезнуть с его последними лучами.

                - Моя дочь, - с акцентом по-английски проговорила Снежанна, сдерживая слёзы в голосе, - Елена Янкович.
_________________________________________________
*Эвфемизм - приличное и допустимое выражение вместо грубого или нецензурного.
**Делинквент – правонарушитель, преступник.
***Солипсизм — радикальная философская позиция, характеризующаяся признанием собственного индивидуального сознания в качестве единственно-несомненной реальности и отрицанием объективной реальности окружающего мира. Иногда этот термин употребляется в этическом смысле как крайний эгоцентризм.
****Аффилиация - стремление к сближению с людьми, желание войти в то или иное сообщество.
___________________________________________________
               
                Продолжение http://www.proza.ru/2012/07/22/861