Программа

ПРОГРАММА

/как это делается/


– Коля, что ты всё время строчишь?

– Ага, интересно!

– Ещё бы! По моим сведениям, обучался ты исключительно политграмоте, а она пригодна только для писания доносов.

– Дела давно минувших дней, хотя доносов никто не отменял и делать этого, похоже, не собирается. Доносительство — грех, но грех простительный, особенно, когда грешишь из любви к родине, а ведь родина у нас одна на двоих: того, на кого доносят, и того, кто доносит. Но с тех пор, как я занимался доносительством в чистом виде, многое и многие изменились, в том числе я и мои жертвы. Кое-что осознав и кое-чему научившись, пришёл к выводу, что в наше время бесперспективно зацикливаться на чём-то одном, а следует разнообразить жанры, что я и делаю.

– Так что ты всё-таки делаешь?

– Пишу программу.

– Программу чего?

– Как сделать народ счастливым, а себя богатым.

– Выходит, у тебя две программы?

– В наблюдательности тебе не откажешь. Та, что касается народа, будет называться программа-минимум, а та, что меня — программа-максимум.

– О чём-то похожем мне уже доводилось слышать... Да ты, дружище, революционер, а говоришь — минувшие дни...

– Дни и впрямь миновали, зато идеи прочно остаются даже тогда, когда от них отрекаются. Новые формы только тогда оправдывают себя, когда наполняются хорошо вбитым в мозги старым содержанием.

– А что дальше?

– Дальше было раньше, а точнее, как всегда. Не получится с минимумом, постараюсь, чтобы вышло с максимумом. В политике прав не тот, кто прав, а тот, кто в данный момент, костоправ.

– И каковы твои ближайшие намерения?

– Выдвинуть себя в кандидаты.

– В кандидаты чего?

– Всего. У нас в стране постоянная нужда в кандидатах. И я намерен удовлетворить потребность масс в народных заступниках. Не имея возможности удовлетворить народ в предметах первой необходимости, дадим им политику не первой свежести. Чем бы народ ни тешился, лишь бы у него не было времени плакать.

– И какая из властей тебя более всего привлекает?

– Я ведь, как принято теперь говорить, прагматик и беру лишь то, что само идёт в руки. Что и говорить, первая власть — самая лучшая, но и все последующие имеют свои удобства и преимущества. Как по мне, лучше быть плохим кандидатом во власть, чем хорошим избирателем. А чтобы моя маленькая мечта о большой политике осуществилась, мало предъявить людям свою физиономию, надо ещё что-то  на ней написать.

– И что ты пишешь на своей?

– Это тайна за семью печатями даже для меня. Проблемы такого рода я целиком передоверяю своей команде.

– Стало быть, на тебя работает команда?

– Как в Европе и в Америке. Пока мы ещё не такие ловкачи, как там, но провести наших доверчивых избирателей вокруг пальца, сумеем не хуже их патентованных пиарщиков.

– Что за пиарщики? Впервые слышу.

– Вижу, в политической грамоте ты не в зуб ногой. Пиар — это волшебное слово в политике, нечто вроде серебряного ключика от золотого сейфа. Пиарщик говорит мне то, что я хочу от него услышать, а избирателям то, что им следует обо мне знать. Пока электорат разберётся, я уже буду в пределах для него недосягаемых, охраняемый должностной неприкосновенностью.

– Судя по всему, этот твой пиар — удовольствие не из дешёвых.

– За всё приходится платить, чтобы потом не расплачиваться. Да не гляди на меня так, будто я чёрт из табакерки, а ты пытаешься понять, как я туда попал. Не скрою, приходиться сто раз на дню продавать душу, но поскольку душа — потёмки, всё равно не разглядеть, что в ней происходит.

– Выходит, вся эта болтовня о народном благе...

– Ошибаешься, о благе я всегда говорю всерьёз. Но я обыкновенный демократ, а не Демокрит, чтобы с философским спокойствием отдавать другим то, что самому не хватает...

Борис  Иоселевич