А ничего, ведь, костюмчик...

               


Во время нашего прибывания в Даугавпилсе, на пятый день, мы с Гришей решили заняться "шопингом", а по нашему: прогуляться по магазинам.  Конечно, сейчас нас уже ничем удивить нельзя, теперь в магазинах везде всё есть. И, всё-таки…
Там, где много лет тому назад был базар, теперь стоит огромное современное здание из стекла и бетона.
Пожилые люди и сейчас называют это место, по старинке, базаром. Помню, в детстве каждое  воскресенье наши родители ходили на базар, а почему ходили, да тогда ещё не было трамвая и все ходили пешком, а это прилично, километра три в одну сторону. А мы, дети, с нетерпением ждали их возвращения. Это всегда был  праздник.  Чего только они не приносили с базара; тут была и  толстая жирная селёдка, завёрнутая в газету, и баранки, и разноцветные петушки на палочке. Случалось, нам покупали и обновки, например кожаные сандалии: цвета были практичные; коричневые, не маркие, носик резной, с пряжечкой. Несколько дней ещё не носили, жалели. Бывало вытащишь их из-под подушки и нюхаешь, нюхаешь. До чего же  приятно они пахли новой кожей! 
Получив по одному петушку мы, с сестрой надевали  связку баранок на шею и от радости прыгали до самого потолка   на солдатских кроватях.
Но, вернёмся к походу в элитный магазин, который теперь стоит на месте базара.
Нас встретили огромные крутящиеся стеклянные двери. По правую и левую сторону изобилие всякого товара. В центре шикарная, чёрного цвета, заграничная машина. Продавцы скучают, народу мало, старикам эти вещи не по карману, а молодёжь из Латвии вся на заработках в Англии, в Нидерландах.
А мы просто гуляли по выложенным,  мозаикой, красивым дорожкам, время от времени, отдыхая на скамеечках под искусственными пальмами. Под стеклянным потолком плавно проплывали густые облака, у пальм небольшие водоёмы, цвета морской волны,  с фонтанчиком в центре. 
Вдруг, я увидела целый ряд манекенов. Он  состоял из молодых парней, одетых в шикарные мужские костюмы. Мой друг, Гриша, тоже был в дорогом, тёмно-синем костюме. Он недавно его приобрёл по случаю нашей встречи с одноклассниками. Я говорю Грише: «А, ну-ка, встань впереди этих красавцев и замри, а я тебя сфотографирую». Он так и сделал. Я отошла подальше, чтоб сфотографировать весь ряд во главе с Гришей. Тут к Грише подходит молодая пара, у женщины на руках грудной  ребёнок. Она щупает рукав Гришиного пиджака и говорит: «Эдвар, а ничего ведь костюмчик, может, этот купим?» Тут Гриша не сдержался и улыбнулся. От испуга женщина вскрикнула и чуть не уронила ребёнка. Немного успокоившись, молодая мама тоже улыбнулась, сказала: «Жаль, что это не манекен, нам понравился этот костюмчик».  Все вместе дружно  рассмеялись. Вот такая вышла история с костюмчиком.
Время подвигалось к полудню, и нас уже ожидали родственники к себе на обед. Иван и Света жили на Гриве. Надо было ехать автобусом по мосту через Даугаву, у них я не была лет десять. Вышли на остановке, и спросить не у кого, город словно вымер. Долго плутали, читали названия улиц и никак не находили улицу Стару.
Уже хотели уехать назад, как видим, в стоптанных ботинках по пыльной дороге ковыляет бомж. Старичок лет семидесяти,  волосы дыбом, рубаха нараспашку, одной рукой держит поллитровку, а другой падающие штаны. Я его спросила: «Скажите, пожалуйста, где здесь улица Стару?» Он отвечает: «Да вот, за углом». По моей коже пробегает мороз,  я услышала знакомый голос:  «Иван! Ты ли это?»  Он тоже  узнал меня и,  опешив, сказал: «Лиля?»
«Ваня, ты откуда такой?» - спросила я. «Да вот, загулял»- отвечает.
Через несколько минут мы уже были около его дома. Дом  добротный из белого кирпича, кругом клумбы и грядки, а под окном, вся в белом цвету,  роскошная яблоня.
Света, жена Ивана, быстро накрыла стол, стала рассказывать, что ещё  утром отправила Ивана в магазин за хлебом, вместо хлеба принёс бутылку водки и где-то уже и сам наклюкался. 
Все были в сборе, не было только Ивана. Я вышла во двор, заглянула в сарай. Иван сидел на стареньком диванчике среди дров в обнимку с бутылкой водки и причитал на деревенский лад: «А ко мне же  приехала, из самого, аж, Питера, пляменница, и зачем же я, старый дурак, так напился».