Глава 8. Чудеса случаются

 

          Когда Марина перебирала в памяти многочисленные чудеса, случавшиеся с ней на протяжении жизненного пути, она не могла не признать, что самым чудесным событием была встреча, подаренная судьбой в студенческие годы: встреча её и Серёжи. Она часто думала, какими извилистыми путями двигались навстречу друг другу родившиеся в разных городах Марина Белецкая и Сергей Серов. Но всё же это движение было неумолимым. Теперь Марине казалось, что они были вместе и в прежних жизнях. Именно поэтому они сразу узнали друг друга, когда встретились. Или просто вспомнили?

          Божественное провидение подготовило эту чудесную встречу. Им с Серёжей была дана возможность испытать каждому своё первое разочарование. Марина была увлечена симпатичным студентом художественно-графического факультета. Серёжу успешно «водила за нос» студентка физмата. Как выяснилось позже, оба вели дневники, что уже само по себе говорило об отсутствии взаимности. Ведь счастливые люди редко ведут дневник, у них не возникает необходимости изливать свои чувства на бумагу.
                Из дневника Марины Белецкой:
«…Глубина глаз, поворот головы, знакомая складка на щеке и подбородке. До боли знакомый взгляд, родное, сосредоточенное лицо. Люблю, люблю каждую чёрточку лица… Но как удар грома, как чёрный ураган – НАПРАСНО!»
                Из дневника Сергея Серова:
«…Я не могу понять, что произошло. Всё вывернулось на изнанку и ударило больно по голове. Почему она так поступила? Ведь прекрасно понимала, чем это может кончиться. Неужели жизнь может так жестоко обернуться? Мы же люди: понимаем, думаем.… Есть какие-то общечеловеческие нормы. А у неё всё получилось так просто, будто бы это не она была, её подменили».

          Долго ли может жить в человеке чувство, не находящее ответа? Наверное, каждый может рассказать об этом свою собственную историю. И все они будут отличаться друг от друга, как небо от земли или чёрное от белого. Но в конце почти каждой из этих историй обязательно родится некая истина, ставшая народной мудростью. И звучит она так: лучшее лекарство от любви – другая любовь.

          Бродили по коридорам института грустные Марина и Серёжа, иногда сталкивались и кивали друг другу, даже выступали в одной студенческой агитбригаде: Марина – в группе чтецов, Серёжа – в певческой группе. Но они были такими разными! Марина, с детства привыкшая учиться только на «пять», хорошо успевала и в институте, была главным редактором факультетской стенгазеты, но по характеру всегда была в «тихонях». Серёжа явно не собирался падать в обморок из-за неблестящих оценок, но весельчак и балагур, с неизменной гитарой в руках, он всегда был на виду. Вечная институтская знаменитость, с цыганскими кудрями до плеч и усами под «Песняров», он буквально не слезал со сцены. В то время как Марина предпочитала находиться в тени. Но в одном они были похожи: мечтатели и романтики, упорно взирающие на жизнь через «розовые очки».

          Пригубив яда несчастной любви (к счастью, отношения далеко не зашли: в то время это было непопулярно), Марина недолго пребывала в меланхолии. Появился Юра Кораблёв, ходивший за ней тенью и смотревший на неё восторженными глазами. Иногда они гуляли вместе по городу, взявшись за руки. Марине надолго запомнились ощущение нежности и покоя, испытанные рядом с этим парнишкой. Это прекрасное ощущение, возникающее рядом с тем, кто тебя любит... Появились и другие ребята, выделившие её из толпы однокурсниц и пытавшиеся оказывать знаки внимания. Но сердце её молчало. И лишь однажды, шагая с подругой Милой по парку, Марина предложила ей сесть на скамеечку (дабы не упала от услышанного) и сообщила, что из всех знакомых студентов мужского пола есть один, с кем, как подсказывает сердце, она могла бы быть счастлива, и это Сергей Серов. В этом месте её монолога Мила посмотрела на неё как на большую фантазёрку, ведь по Серёжке сохло не одно девичье сердечко в институте. Марина же попросила подругу забыть об этом разговоре, так как и сама понимала всю нереальность подобных фантазий.

          Ощущение, что это именно тот человек, её вторая половинка, было, однако, очень сильным. Она наблюдала за Серёжей во время репетиций агитбригады. От него исходил какой-то ток доброжелательности, тепла, жизненной энергии. Пару раз ей казалось, что он тоже поглядывает в её сторону (как потом выяснилось, это не просто казалось). Но она упорно отметала от себя эти мысли, считая их пустыми фантазиями.

          Как-то чудесным апрельским вечером они возвращались из очередной гастрольной поездки. В автобусе было холодно и темно. Рядом сидел знакомый парень и, пытаясь поразить её воображение, читал ей стихи о любви на трёх языках: русском, английском и французском. Впрочем, это было, действительно, очень трогательно. Они мило болтали. Николай (так его звали) галантно приобнял Марину, укрыв своей курткой. Ей нравилось в нём отсутствие хамства, грубости, рыцарское отношение к прекрасному полу. На следующий день в институте он несколько раз приходил к аудитории, где занималась Марина, чтобы поговорить с ней. Надо признаться, что ей это даже нравилось. Возможно, они бы стали встречаться, если бы не вмешалась судьба.

          После занятий их снова ждал всё тот же автобус: должна была состояться поездка с концертом в воинскую часть в пригороде. Марина спустилась с крыльца и увидела: на предпоследнем сиденье автобуса сидит Николай, выразительно положив руку на спинку соседнего пустующего кресла у окна. «Занял место для меня», - догадалась Марина и, заранее улыбаясь, направилась к открытой дверце автобуса. В тот момент, когда она входила, кто-то с заднего сиденья окликнул Николая, и он обернулся. Это и было роковым стечением обстоятельств. Марина не смогла на виду у всех пройти через весь автобус и сесть рядом с Николаем. По её понятиям это было нескромно, ведь он не позвал её, вернее, не успел позвать, так как она в ту же секунду шлёпнулась на второе сиденье рядом с однокурсницей Светой. Они заговорили, и тут Марина заметила, что на первом сидении стоит Светина сумка. «Наверное, для Вити Петрова место заняла», - подумала Марина, вспомнив о Светиной симпатии. Но оказалось, что она ошибалась. Света сообщила, что Витя сегодня с ними не едет, у него какие-то дела. В этот момент в автобус вошёл Серёжа Серов, и Света, быстренько убрав свою сумку, предложила ему сесть, что он и сделал. Марина отнеслась к этому без эмоций, так как была занята рассуждениями на тему: почему Николай не позвал её на занятое явно для неё место, которое так и осталось пустым. Придя к выводу, что он не решился, так же, как не решилась и она сама пройти к нему, она подумала: «Гордый! Впрочем, как и я…»
    
          Не успел автобус покинуть город, как у Светы резко и подозрительно разболелась голова. Это и понятно, ей совершенно не хотелось ехать без Виктора. Она попросила водителя остановиться и выпорхнула, оставив художественного руководителя Риту в недоумении, чем теперь залатать дырку в сценарии, ведь не хватает сразу двух человек.

          За окном проносились апрельские деревья, окутанные дымкой набухших почек. А в это время перед глазами Марины маячила густая чёрная грива Серёжиных кудрявых волос, рассыпавшихся по тёмно-синему плащу. «Надо же, какое богатство! – подумала она с завистью, прикоснувшись рукой к своей светлой короткой стрижке, -  Господи! Как ты несправедлив! Зачем мужику такие волосы?» Она пыталась отвлечься, но взгляд упорно возвращался к этой густой, живописной тьме. Увлёкшись, Марина подумала, что картина была бы куда более завершённой, если бы по этим красивым, чёрным кудрям скользила изящная женская ручка с тонкими гибкими пальцами, вроде её. Она живо представила свою руку, гладящую Серёжины волосы и тут же мысленно остановила себя: «Совсем с ума спятила!»  В этот момент Сергей обернулся и спросил у неё, который час. Она ответила. Через мгновение он снова что-то спросил и, дождавшись её ответа, решительно встал и опустился на сиденье рядом с Мариной. Они заговорили так легко и непринуждённо, словно были знакомы всю жизнь. И не нужно было искать подходящую тему: они не могли наговориться! Через минуту Марина уже читала Серёже любимые стихи и вдруг услышала его тихий, счастливый смех. С удивлением взглянув на него (ведь не было сказано ничего смешного), она даже не сразу поняла смысл произнесённой им фразы. «Просто мне хорошо с тобой!» - сказал Серёжа. И с этого момента они больше не расставались. Дивным апрельским вечером началась романтическая история их любви. Она была красивой и чистой, как и они сами в то далёкое время. Чувство рождалось, как нежное, тёплое, весеннее утро, обещающее ещё более прекрасный день.

                Из дневника Марины Белецкой:
«Вчера было 17 апреля. Запоминаю этот день, как когда-то один день в ноябре. Запоминаю! Это не поддаётся описанию. Это можно только прочувствовать. И называется это только одним словом «Серёжа». Я никогда не думала, что мы будем бежать вместе по сухой ещё с осени траве, пить берёзовый сок из бумажного кулька, что мне будет так спокойно с ним. Я не знаю, что он скажет, когда я увижу его снова, но вчера его последними словами были: «Мы увидимся завтра…»

                Из дневника Сергея Серова:
«Череда серых будней.… И вот, наконец этот день – 17 апреля. Марина! Я давно её заприметил, но всё как-то не было случая подойти. Она совершенно особенная и совсем не похожа на других. В ней всё прекрасно: лицо, волосы, фигура. Но прекраснее всего – душа. Мне даже не верится, что я встретил то, что так долго искал. Разве такое бывает?»