1. Черный ангел

"А ты жива?"



… Множество мельтешащих людей. Этим обычно и характеризуются данные собрания в обществе. В юношеской жизни все мы их называем странными вульгарными словами. Есть ли в этом определенный смысл? Да, он есть во всем…

Я в очередной раз наблюдал за веселившимися, полными жизненных сил и слегка раздражающих эмоций молодыми людьми. Хотя, сказать, что они мне были неприятны – трудно. Их бурлящая энергия завораживает и добавляет жизни любому. Даже тем, кто уже давно не жив… или еще не жив.… И это я вовсе не о себе. И я не сказочник, что рассказывает людям истории о неведомых и скрытых магическими силами городах и странах, в которых живут герои и прекрасные леди, рыцари и чудовища. Нет, я всего лишь о магии человеческой силы воли, которая скрывает даже самые страшные проклятья и заговоры жизни или ее подпевалы – Судьбы.

Я в очередной раз скрывался во мраке отдаленного от окна угла, наблюдая за людьми. Они все такие разные. Их так интересно изучать, понимать, разбирать по косточкам скелетик их характера. Эмоции, черты лица, даже самый маленький и незаметный шрам – это целая история, сказка, легенда. Я так трепетно относился к этой науке, с таким небывалым наслаждением, скрываемым маской безразличия и презрения, наблюдал за их действиями, в голове давно уже составляя подход к каждому из этих личностей и зачатков личности. Я сумасшедший? Да, возможно.… Но, скорее всего, это лишь хобби. Никто же не назовет собирателя марок ненормальным? Хотя, эти бумажки тоже можно ни во что не ставить.… Впрочем, я отвлекся.

В противоположном углу ютилась девушка. Думаю, моя ровесница. Хотя, может, чуть младше. Она с не меньшим вниманием наблюдала за всеми. Ее взгляд с немного диковатым трепетом огибал, изучал и странствовал по чертам лица, возможно, знакомых или новых людей. Пробежался он и по моему лицу… Взгляд ее на секунду удержался, зацепился за мой и был небрежно спрятан под наигранным интересом к стоящему рядом со мной молодому человеку… К концу же вечера, когда закат накрыл своими крыльями небо, окрасив его в яркие и неповторимые краски, я добавил подобных цветов ее жизнь. Разговор с девушкой был заведен и успешно развивался. Она уже немного выпила, «подобрела», как часто мы с вами отзываемся о тронутых рукой доброго дяди «Алкоголя»... Она говорила много, без особой темы. И это позволило мне предположить о том, что завести разговор с людьми она позволяет себе явно нечасто. Нелепо смяла «рекламку» в руке – волнуется. Отвела взгляд – смутилась. Как много я замечал в ней сейчас, уже при первом разговоре. Уже в данный момент я мог сказать о том, что она была из богатой семьи, аккуратная, сдержанная, на редкость воспитанная для нашего времени. Судя по множеству цитат, что вдруг выпрыгивали в ее речи, - начитанная. Раз начитана, то в жизни одинока. В моей голове связался ее образ, мой ум уже построил манеру общения с ней. Как просто расположить к себе любого человека. Так же просто, как невероятно сложно и невозможно…

Я принял заинтересованное выражение лица. На губах играла легкая улыбка, а взгляд был четко направлен на ее лицо, что напрямую заявляло о моей заинтересованности, и иногда отводился, для придания мне некой живости. Я все вновь учел. Мельчайшие детали…

Ее внешний вид... Да, девушка была хороша собой. Но ее организм явно тронула своей тяжелой и уродливой рукой болезнь: это прекрасно просматривалось во взгляде. Даже сейчас в нем читалась горечь, пускай и слегка разбавленная алкогольной сладостью. Я пока не мог точно сказать, что с ней. Но и недуги ее организма вскоре будут разгаданы. Ну, а проще всего дождаться того момента, когда люди готовы излить душу. Стоит лишь слегка надавить на струнку в их сознании.

Позже из разговора я узнал, что зовут ее Марина. Ну, и, впрочем, зачем мне описывать то, что уже сказано? Все мои догадки, гипотезы и предположения лишь подтвердились. А вскоре она перевела на меня взгляд, и сей диалог имел место в этой пьесе:

- Я даже твоего имени не узнала. А уже так запудрила тебе мозги.

- Это довольно сложно…

- Жизнь вообще сложная штука.

- А ты жива? – девушка перевела на меня весьма недоброжелательный взгляд, от чего мои губы искривились в едкой усмешке, которую вскоре пришлось преобразовать в приятную «улыбко-ухмылку».

- Что за глупости ты несешь? Перепил?

- Нет, но на мой вопрос ты так и не ответила.

- Я же стою перед тобой.

Выражение моего лица окрасилось задумчивостью. А я что-то невнятно произнес. Никто не услышал этой фразы, зато девушка вкусила весь слащавый яд, который она содержала: «Ты только существуешь…»

Прошла неделя или две. За временем я никогда не следил. Оно для меня пролетает слишком быстро, но я всегда успеваю угнаться за этим потоком. Встреча с новой знакомой произошла на улице в один из январских дней. Ее глаза все больше становились горьковатыми, а радостные мгновения прошедших праздников не расслабили напряженные мышцы скул и глаз. Марина предложила зайти в кафе на улочке. Благо, оно было рядом, ибо я являюсь не самым большим любителем «пустых» прогулок. Но вскоре мое мнение изменилось окончательно...

Тепло, столики, официантка, много людей, говор, шум. Я поморщился и прошел за свободный столик. Девушка мельком оказалась возле меня и первой, что очень странно для ее нерешительного характера, завела разговор:

- Ты был прав.

- В чем именно?

- Я лишь существую.

- Я всегда прав.

- Я умираю.

Я не переменился в лице, что, похоже, Марину даже испугало. Мое сознание лишь отметило очередную верную гипотезу, а после небольшой паузы, я продолжил:

- Соболезную.

- Да-да…

- Зачем ты мне это рассказала?

- А у меня больше нет… друзей?

Я молча ухмыльнулся и кивнул. В голове из осколков воспоминаний строился новый план. Какой? Хм.… Этого точно пока не мог сформулировать даже я. Но я в силах подарить ей друзей. Я могу стать для нее всем и самым страшным кошмаром в одном. Я мог все.… Но хотел лишь одного…

Прошло два года… Какие они были? Сложно описать. Мучительно прекрасные и страшно замечательные, сладостно рискованные и скованные мечтами, окрыленные легким страхом. Сейчас я это вспоминал. Приподнимал в сознании все моменты, каждую мельчайшую деталь, каждый вздох, жест… улыбки, ухмылки, ужимки. Где-то глубоко я даже нашел жалость, терпкую печаль и тяжелую боль. А где это я предался сладостным моментам? Белые стены больницы, койки, издающие отчаянный скрип, больше похожий на стон умирающего. Кто-то тихо-тихо бормочет в сладком бреду. Где-то слышен выдавленный болью из чей-то глотки вскрик. И эта пугающая белизна, которой любой бы больной преподчел мрак. А этот аромат лекарств, который въедается в сознание, оставляя своеобразный привкус во рту при воспоминании этого здания… прекрасная симфония Ада.

Она лежала на койке, укутанная снежностью больничного постельного белья. Кожа ее лица все больше приобретала белесый оттенок, словно подстраиваясь под тон стен. А этот аппарат, что улавливал лишь малую часть музыки человеческого сердца, показывая все еще присутствующее дыхание жизни, размеренно и точно давил на ушные перепонки издаваемым звуком, также точно прерываясь…

Марина улыбалась мертвой, дежурной улыбкой. Но стоило ее родным по ее же просьбе пустить меня, как она тут же сняла все маски, что до крови держали измученную в ее-то совсем небольшие годы душу. Я лишь кивнул, не одевая обычного выражение лица, открыто улыбнулся девушке, что вызвало появление этих маленьких соленых кристалликов, так чудно дополняющих ее лицо. Мы долго молчали. Пытались подобрать слова? Нет.… Пришел ли я просто поскорбеть, оскорбляя ее сим? Нет… Что тогда? Я просто позволял ей рассказать все. Рассказ ее не был составлен из слов, букв, звуков, к которым так привыкли люди... Нет, он крылся в дорожках от слез на ее щеках, в мокрых черных ресницах, в жилистых обездвиженных руках, в пересохших и слегка потрескавшихся губах, что все больше теряли свое очертание, сливаясь с общей бледностью, во вдохах и выдохах, что уже выталкивались из слабого организма одним лишь желанием жить… Тишина окутала нас, пронизывала, позволяя мне вкушать эти звуки, ощущать тяжесть каждого движения… чувствовать, что оставалось недолго… понимать, что над ней уже нависает мрачное облако смерти, что яд уже почти разъел клетку, в которой до сих пор томилась душа…

- Спасибо…

- За что?...

- Ты подарил мне… жизнь…

Тяжелый, пронзающий всего меня насквозь звук ударил по ушным перепонкам, въедаясь в мозг отчаянным «умерла»… и больше не прервался…


                - Алекс В.