Александр Македонский, Билли, Банни и Оппозиция

               Давайте не будем придираться: Миша Македонский получил свою замечательную фамилию точно тем же способом, как и его всемирно известный однофамилец Александр. А именно и только потому, что оба происходили из Македонии. Вот и всё. Потом оба двигались на Восток и Александр добрался до Афганистана, а Миша – до Казахстана. Правда, Александру для этого понадобилось несколько лет, а Мише – несколько поколений. Миша, собственно, и родился-то в Казахстане, а вот как Мишин папаша – тоже, между прочим, Александр – оказался в Алма-Ате, история умалчивает.
              Александр Македонский, тот что не Мишин папа, как известно, двигался на Восток из чистой любознательности и захватывал и покорял страны по совершенной необходимости, так как в те мало цивилизованные времена это был единственный наиболее безопасный способ передвижения.
              И сразу, как только его могучая фаланга, объединённая любовью, одетая в алые плащи, чтобы не отвлекаться видом крови, прикрывшись щитами, выставив копья и рубя зазевавшихся противников мечами, разбивала очередное менее организованное воинство и на завоёванной территории начинала предаваться заслуженному разгулу и разврату, Александр тот час отправлялся на поиски местного гербария, минералов и различных диковинных животных, а также срочно начинал знакомиться с местными культурными достопримечательностями и историческими особенностями. Всё добытое он отправлял в Грецию, а что невозможно было отправить, описывал подробно.
              И что вы думаете? Посылал он всё это не папе с мамой и не друзьям или  родственникам, а своему учителю Аристотелю, который, в своё время, между прочим, совсем его не баловал, обучая наукам, а бил указкой по голове или другому подвернувшемуся месту, всякий раз, когда Александр ронял шар, который должен был держать в левой руке, пока писал правой или, допустим, читал. Это чтоб не отвлекался или, не дай бог, засыпал. Вот так вот. А мы ещё говорим, что детей нельзя наказывать!
              Правда, надо сказать, что Аристотель, при всём своём давящем авторитете, от которого вся просвящённая общественность никак не могла избавиться более двух тысяч лет, не был известен своими трудами по педагогике, да и вообще путаник был уникальный и, даже, считал, что человек мыслит сердцем, а мозг служит лишь для охлаждения крови, и что Солнце и звёзды вращаются вокруг Земли, с чем, впрочем, до сих пор большая часть человечества вполне согласна, так как это видно каждому дураку и, даже, невооружённым глазом. Да и Александр, между прочим, учёным так и не стал. Но такой цели, впрочем, перед ним и не ставилось.
             Миша Македонский тоже был любознательным с детства и много понимал о жизни и, даже, став слегка постарше, бывало укорял свою мамашу, когда она, осерчав, позволяла себе кричать во дворе на его младшего брата Витю.
             «Мама! – говорил тогда Миша. – Мама, вы наверно сошли с ума, что кричите на Витю, когда вокруг все пацаны с нашего двора! И неужели вы желаете, чтобы каждый желтушный сопляк тыкал в Витю грязным пальцем, и чтобы Витя всю жизнь сидел дома, как какой-то ботаник, и не мечтал выйти на улицу?»
             Мама громко скрипела сердцем, но всегда соглашалась с Мишей и только, когда закрывалась дверь их квартиры, начинала  кричать на Витю, правда уже без настроения.
Интересно бил ли Аристотель Александра при посторонних? Наверно, бил, раз мы об этом знаем.
             Когда Миша уже окончательно вырос и, даже, выучился на окулиста, то стал задумываться о том, чтобы, как и его знаменитый однофамилец, куда-нибудь двигаться, только, конечо, не на Восток, упаси боже, а на Запад, и желательно за границу. И времена этому сильно способствовали, хотя иностранными языками владел он весьма приблизительно, даже со словарём.
             Сейчас, когда для путешествий по миру или чтобы пожить некоторое неопределённое время в каком-нибудь понравившемся месте, уже не требуется могучая фаланга или, даже, межконтинентальная ракета, но вполне достаточно большого желания и некоторых доступных простому смертному документов и родственных связей, многие, не став, к тому же, предателями родины, движутся по миру в различных направлениях и оказываются во вполне приличных условиях для проживания, хотя и не всегда, и не сразу.
             Так и у Миши не всё тот час сложилось – и в Италии было не просто, и в Штатах помыкался. А уж когда два года занимался медициной, чтобы подтвердить свой диплом, так это вообще был кромешный ад. На совершенно незнакомом языке зазубрить термины, да и сам язык выучить хотя бы на каком-нибудь уровне, да ещё предметы сдавать!
             Вы можете это себе представить? Чуть с ума не сошёл, даже глюки бывали. Жена уже с подозрением на него посматривала. Но ничего, семья, друзья поддержали, и он, в конце концов, все экзамены сдал, открыл практику, купил дом, а, главное, у него родился сын, продолжатель знаменитой фамилии, так как до этого у него была дочь, родившаяся ещё в Казахстане, и у брата Вити, кстати, тоже обе дочки. Правда сына назвали не Александром и, даже, не Филлипом. Но это не важно.
             Но, главное, Миша сохранил в себе терпение и доброжелательную расположенность к людям, чего совсем нет и никогда не было у другого моего знакомого, Павла Константиновича. Людей Миша не идеализирует, они для него такие, какие есть: они разные, но они существуют, умные или глупые, злые или добрые, и ничего с этим не поделаешь.
            Ничего с этим и не надо делать! Нужно с этим существовать, и это, даже, хорошо. Миша постоянно беседует с вами, но никогда не учит, не воспитывает, а просто высказывается и при этом смотрит вам в глаза, придерживая за локоть и как бы говоря: пожалуйста, потерпите меня немножко и, если возможно, не обманите.
            Вот, к слову, Павел Константинович, а для друзей просто Павлуша, так относится к животным. Их он, кажется, понимает лучше, чем людей. На ранчо, где он работает делопроизводителем в офисе у старого алкоголика и пахабника Фила Шеридана, есть разные животные: и домашние, и дикие, заходящие сюда из лесов, гор и болот. И что вы думаете? У каждого есть своя история.
            Например, козёл Билли. Когда он родился, то очаровал какую-то чадолюбивую американку, и она решила держать его дома, как какую-нибудь собачку или кошечку. Но для удобства Билли сначала оскопили, а потом и рога отпилили, чтобы не портил мебель. Но, разумеется, всё было сделано в высшей степени гуманно, под наркозом и опытными профессиональными хирургами.
            Однако Билли не очень одомашнивался и не хотел приучаться ходить по нужде в определённое место, как это делают приличные кошечки и собачки. Более того, он вырос, и из прелестного козлёнка превратился в обыкновенного козла со специфическим запахом, который не могли уничтожить ни разнообразные шампуни, ни, даже, духи и одеколоны.
            Что было делать? Попытка превращения козла в кошечку была признана неудачной, и Билли отправили на ранчо к Шеридану, который, несмотря на то, что был богач и мулти миллионщик, всегда брал всё, что давали бесплатно.
            На ранчо Билли поместили в загон к овцам, что возмутило его до глубины души. Он шарахался от овец, громко блеял, бегал иноходью по кругу и с воплем бросался к каждому человеку, проходившему мимо забора.
            «Заберите! – пытался Билли сказать блеянием и всем своим видом. – Заберите же меня скорее от этих тупых, бездушных животных. Ведь я привык жить с людьми, да я и сам, практически, человек! Разве вы не видите? Посмотрите, какой я славный, весёлый и игривый...»
            Никто не обращал внимания на страдания юного Билли, и он ещё долго бы оглашал окрестности пронзительным блеянием, если бы на него не обратила внимание Вики, секретарь Шеридана.
            Вики – неопрятная крупная женщина, опытная во всех отношениях, с некоторыми следами былой красоты и разнообразных пороков –  была наполовину ирландка, на одну четверть чероки и на другую – чококту (и так как она это всегда подчёркивала, надо думать, что чококту чем-то отличаются от чероки). По наследству от кельтов у неё были  синие глаза, а от индейцев – всё остальное. Она была всегда обуреваема страстями, время от времени, после буйных вакханалий появлялась с синяками на разных частях тела и лица, дышала могучим перегаром и весь день пыталась заснуть где-нибудь на стуле.
            Иногда она вообще исчезала и её невозможно было найти, так как телефон не отвечал, а её адрес по поиску в Гугле указывал на голое поле. Зато, когда она приходила в себя, то проявляла невероятную энергию, устраивала многочисленные интриги, во всё влезала и успевала рассорить половину населения ранчо и его окрестностей.
            Надо сказать, что Вики ездила на работу из предместья Сакраменто, то есть более семидесяти миль в каждую сторону, так как, кроме Шеридана, никто её на работу не брал. Но Шеридан ей благоволил, он вообще любил всякий сброд, и, даже, на свои деньги помог ей вставить передние зубы, сильно прогнившие и во многих местах утерянные в связи с тяжёлой буйной жизнью. Она питала слабость к виски и не скрывала, что марихуана её основное хобби.
            Так вот, Викки отнеслась к Билли с большой симпатией и, даже, любовью (видимо, это идёт ещё со времён первобытных сатиров, и козлища вызывают у некоторых женщин волнение и чуть ли не страсть и вожделение). Она стала каждый день навещать Билли, подкармливать его, так как Шеридан считал, что козлы, как и овцы, должны есть траву, от которой Билли категорически отказывался, и, даже, занялась устроением его судьбы.
            Чтобы Билли не тосковал в одиночестве, ему нашли другого козла для компании. Однако дружбы не получилось: козёл был какой-то африканский (тоже, наверняка, полученный Шериданом бесплатно) с длинными прямыми рогами, и этими рогами он не подпускал Билли к кормушке, отчего тот впадал в отчаяние. И козла быстро отправили со двора, а Билли так и остался один в своём загончике.
            Правда его стал навещать кролик Банни. Банни когда-то жил в семье Джесси Круза, который рентовал старый покосившийся дом на ранчо у Шеридана. Джесси с семьёй перебрался в Калифорнию из Гуама, где он был рыбаком, но так и не привык к материковой жизни, не работал и большую часть дня спал у себя в домике. Так вот Банни был кроликом дочерей Джесси.
            Потом Тина, приёмная дочь Шеридана, решила вытеснить Джесси из дома и поселить там, естественно после капитального ремонта, свою дочь Эрику с семьёй, чтобы удобнее было контролировать Шеридана.
            Всё знающая Вики утверждала, что Тину, которая жила где-то в мексиканской деревне, в своё время, будучи в Мексике проездом, Шеридан поимел по взаимному согласию за небольшие деньги. Но Тина была несовершеннолетней и, по совету какого-то местного мудреца, подала на Шеридана в суд. Чтобы закрыть дело, Шеридан был вынужден её удочерить, и Тина оказалась в Америке у Шеридана в доме под покровительством его жены Эстер.
Она научилась говорить по-английски, правда, с сильным акцентом, но писать, за исключением самых примитивных слов и фраз, не может. Правда, этот факт тщательно скрывается.
           Потом она вышла замуж за Дага Миллера, и родила трёх толстых дочек. Потом помогла переехать в Калифорнию своей ближней и дальней родне, то есть, практически, всей своей деревне, которые добирались до ранчо Шеридана, кто в багажниках машин, а кто пешком через границу, а родителей, братьев и сестёр (которых у неё одиннадцать) – через иммигрантские службы.
           Теперь она важная особа в мексиканских кругах и время от времени устраивает под деревьями на ранчо вечера с большим количеством мексиканцев, иногда даже под музыку мариячос.
           Так вот дочки выросли, сами нарожали детей от мексиканцев разного интеллектуального уровня, и всех их надо было устроить. Самую сообразительную, Эрику, она решила поселить под бок к Шеридану, чтобы держать руку на пульсе. Мало ли что.
           Для этого надо было как-то выжить из дома Джесси, что сделать было нетрудно, так как у Джесси были свои проблемы. Работу найти он не мог, да и особенно не хотел: на земле, как мексиканцы, он работать не умел, а ловить рыбу, тем способом, как он это делал на Гуаме, здесь ему никто бы не разрешил.
           Его жена, хорошенькая, как таитянская статуэ тка, Мери, работала по уходу за стариками, понемногу ему изменяла и ей в Калифорнии нравилось. Рент они выплачивали с трудом и были должны Шеридану, который терпел их по привычке, а также и потому, что имел виды на Мери, обещая сделать ей зубы, что было его коронным номером.
           В общем, когда Джесси засобирался обратно на Гуам, Мери ехать с ним отказалась. Но он всё же уехал, на радость Тине. С ним поехали его дочери, которые уже закончили школу, а сын к этому времени уже женился, жил отдельно и остался в Калифорнии. Осталась и Мери, у которой теперь новые вставные зубы, отсутствие которых её сильно портило. Она живёт и работает в Конкорде и время от времени навещает Шеридана.
           Итак, Джесси с семьёй уехали, а кролик Банни остался в доме, и наверняка его съела бы Тина с дочками, не прояви он хитрость и не сбеги из дома. А может быть, он сбежал из-за голодухи, кто знает, но он стал жить на ранчо и гулять по окрестностям.
           Стал он заходить к Билли и играть с ним, чтобы вывести его из глубокой меланхолии, в которую тот впал после того, как ветренная Вики о нём совершенно забыла. Банни вообще был весёлым существом. Он мог неожиданно ткнуться носом в твою ногу, если ты, вдруг, останавливался, задумавшись, гуляя по ранчо, а потом бегать вокруг тебя, пока ты его не погладишь, и затем удрать, закидывая лапки за спину и потряхивая белым хвостиком как флагом. Не заигрывал он только с тупыми овцами, потому что это было бесполезно, и с Тиной и её дочками, потому что это было опасно.
           У овец тоже произошли изменения в жизни. Шеридан решил сократить поголовье овец до пяти, а всех остальных продал. Но оставил он, по-глупости, одних самок, и теперь им требовался самец. Самца их породы (белые, с чёрными головами) он покупать не захотел, а достал, опять же бесплатно, какого-то барана с огромными рогами, дикого вида и, кажется, горного происхождения.
           Баран для начала, когда его выгрузили, сильно боднул Маргарито, индейца майа, работающего на ранчо и живущего там же в старом автобусе без колёс. Маргарито от неожиданности лёг, но когда баран стал угрожающе пятиться, чтобы разбежавшись боднуть окончательно, он резко вскочил и, несмотря на свой маленький рост, легко перемахнул через довольно высокий забор загона.
           Так они и жили: грозный баран и его овцы. Баран для разминки время от времени бился рогами в железную сетку загона и иногда её рвал, а Маргарито или Фидель, который тоже жил в автобусе и работал на ранчо, её чинили.
           Овцы раболепно окружали барана и не смели есть или пить из лохани, пока он не напьётся и не наестся. Только одна овечка всё время оставалась в стороне и не подходила к стаду, а лежала в сторонке или одиноко гуляла вдоль стенки загона. У барана это вызывало интерес: он подходил к овечке, тыкался мордой, ходил вокруг, но овечка никак на это не реагировала и оставалась в одиночестве.
           Павлуша называл её Оппозиция.
           Потом наступила весна и все овечки принесли приплод – беленьких хорошеньких овечек. Родила и Оппозиция, но, видимо, в виде протеста, чёрного барашка, правда без рогов. Барашек вырос в здоровенного барана и стал вызывать тревогу у главного альфа-барана, который стал его притеснять, отталкивать от кормушки или просто бодать, а потом грозно пятиться для разбега, что вызывало у чёрного барана панику, и он начинал бегать по загону и прятаться за деревьями или кадками, что, впрочем, ему не очень помогало: альфа-баран его постоянно преследовал, кипя злобой, – конкурентов он не терпел.
           Однако всё скоро закончилось. Шеридану надоело всё время чинить заборы, и грозному альфа-барану отрезали голову.
           Потом исчез и Банни. Видимо, кто-то его всё же съел, если не Тина, то лисы или шакалы, забегающие на ранчо с гор и болот. Умер и Билли от тоски и одиночества, и старый Фидель, который хорошо поёт и играет на гитаре, похоронил его на ранчо под большим эвкалиптом.
           А весной овцы дали новый приплод, уже непонятно от альфа-барана или чёрного барана: две чёрных овечки, три белых, с чёрными пропалинами, и одного чисто белого прелестного барашка. И с рожками. Прямо Агнус Деи. Скорее всего, всё же, от альфа-барана. 
Вот так вот. Всё это мне рассказывает Павлуша, когда мы с ним не спорим  по разным поводам, что, кстати, случается частенько. Он человек образованный, начитанный  и, даже, раньше, в другой жизни, преподавал в московском университете сравнительную лингвистику и старо-славянский язык.
          Не могу ничего сказать о старо-славянском, но английским Павлуша владеет основательно, в связи с чем, его вечно мятущаяся жена  в 90-х годах уговорила его эмигрировать в Америку.
          Почему он это сделал, Павел Константинович до сих пор понять не может. Человек он кабинетный и Америку воспринимает, как ниспосланное ему испытание, и несмотря на то, что является потомственным интеллигентом, очень уж не в меру горяч и к людям относится с большим пессимизмом.
          Мы с ним теперь часто видимся, после того, как его жена ушла от него к другой женщине, а дочь вышла замуж и уехала из Калифорнии.
Последнее время Павлуша всё больше молчит, а иногда говорит какие-то странные фразы не понятно к чему. 
          Вот вчера он, вдруг, ни с того, ни с сего,  заявляет:
          «Всё дело в том, что животные не знают, что они умрут, и поэтому они искренни – ведь им не надо лгать ни себе, ни другим... В этом и есть бессмертие»
          Я не стал его спрашивать, что бы это значило. Но всё же интересно, что он имел в виду?