Я милого узнаю по походке

Прошу моего доброго читателя сразу условиться – я не провожу никакого сравнения написанного здесь с тем, чему свидетелями мы становимся сегодня. Просто когда смотришь в прошлое, то очень часто видишь настоящее. Как говорил знакомый председатель участковой избирательной комиссии при подсчете голосов : «Этот результат уже был».
И так уже тоже было, что советский народ трусливо сидел по своим кухням и втихомолку возмущался происходящим.
Или не возмущался. Потому, что уже сидел.
Сегодня по ТВ иногда мелькают кадры превентивного обыска у так называемых лидеров несистемной оппозиции. И журналисты рассказывают об этом, почти наслаждаясь картинкой. На НТВ какая-то барышня буквально рвется с экрана. Дайте ей волю – она всё барахло у Ксюши Собчак переворошит с нашим удовольствием.
И я сейчас не об оппозиции. Скажу больше – мне лично неприятны все те, у кого нынче полиция провела обыски. Заносчивы, дёрганы, невнятны. Какие из них лидеры?
Нет, я об этой ведущей НТВ, о всем нашем, так называемом, интеллектуальном содружестве. О тех, кто пока ещё не понял, что уже стал кроликом, вползающим пасть удава.
И когда вижу равнодушно- брезгливое отношение к тем, кого обыскивают, я вспоминаю Алексея Николаевича Толстого. Классик советской литературы, он был всесторонне образованным человеком, замечательным писателем. Я вообще думаю, что в ХХ веке он был мастером рассказа, равным Чехову и Бунину. А уж по части стилизации ему нет равных. Проникновение в любую эпоху у Толстого было полным, волшебным. Попробуйте прочесть хотя бы его рассказ «Наваждение». Это сказка, это читается со слезой.
И вот волшебник слова Алексей Толстой произносит слово, которое объяснить невозможно. Он, красный граф, сибарит, в самый страшный для страны 1937 год, открывает рот, и диктует стенографистке слова, просто невозможные в устах нормального человека.
Что же произошло?
А только что закончился процесс над высшими командирами Красной Армии. 12 июня поутру палачи из КНВД постреляли Маршалов и генералов.
Если кого коробит слово «палачи», я заменю его на «комендантский взвод». Если вам так приятнее – так и оставим.
Так вот в эти дни по всей стране шли митинги с требованием «расстрелять предателей и шпионов, как бешеных собак». Воодушевленные журналисты – совсем, как сегодня – доказывали читателям, что «всякая революция лишь тогда чего ни будь стоит, когда она умеет защищаться», что во благо всего народа неразумная часть его должна быть поставлена на место.
Ну, или посажена. Или расстреляна – это кому как повезет.
А повезти могло не всем. Как раз в это время вовсю действовал «Закон о колосках». Это когда крестьянина за поднятый в поле колосок могли наказать, вплоть до расстрела. Полностью этот Закон назывался так : «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и укреплении общественной (социалистической) собственности. В Постановлении ЦИК и СНК СССР по этому поводу разъяснялось, что «…идя навстречу требованиям рабочих и колхозников, ЦИК и СНК постановляют : …применять в качестве меры судебной репрессии за хищение колхозного и кооперативного имущества высшую меру социалистической защиты – расстрел…с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества. Не применять амнистии к преступникам… ( Собрание Законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза ССР. М., 1932 . №62)».
Мне скажут – ну, а как прикажете поступать с ворами? Duru lex, sed lex. А я отвечу: ну, почему обязательно с ворами? Дело тут совсем не в ворах, а в том, что стране были позарез нужны бесплатные рабочие руки. И взять их можно было только в деревне. И вот уже по республикам и областям летит страшный документ «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Сильный документ, ибо «другим антисоветским элементом» мог считаться всякий, косо глянувший на председателя сельсовета.
Так случилось немного позже с моим дедом Павлом Христиановичем. И только в 2004 году мой отец получил сообщение из прокуратуры о том, что «Калуцкий Павел Христианович Родился в 1879 г., с.Боровое Н.-Оскольского р-на Курской обл.; колхозник. Проживал: с.Боровое Н.-Оскольского р-на Курской обл..
Арестован 19 декабря 1941 г.
Приговорен: ВТ войск НКВД Курской обл. 11 марта 1942 г., обв.: по ст. 58-8 УК.
Приговор: к 10 годам ИТЛ. Реабилитирован 5 марта 1999 г".
Об этом теперь есть запись в Книге памяти Белгородской обл.
Но, как говорится – ничего личного. В документе ЦИК и СНК приводилась разнарядка по поставке к кайлу этого самого «антисоветского элемента». Вот как это выглядело применительно к Курской области. Было предписано поставить nn-ое число арестантов по категорям. К первой категории приписывались «наиболее враждебные из перечисленных выше элементов". Таковых область обязана была представить ровно 1 тысячу человек. Эти подлежали немедленному расстрелу. По второй категории репрессии подвергались «менее активные» враги. Таковых надо было посадить на срок от 8 до 10 лет. Сих счастливцев область обязана была наскрести 3 тысячи человек..
По Воронежской области раскладка выглядела так ; первая категория – 1 тысяча человек, по второй – 3 500 человек. Заканчивалась сия бумага строгим указанием: «…перевод лиц, намеченных к первой категории – во вторую категорию и наоборот не разрешается».
Там много подробностей войны власти с собственным народом, от которой кровь стынет. Сам язык военного приказа похож на поведение оккупационной армии на вражеской территории: « в СООТВЕТСТВИИ С ПОСТАНОВЛЕНИЕМ ЦИК И СНК Союза СССР ПРИКАЗЫВАЮ: c 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников…Операцию закончить в четырехмесячный срок . Народный Комиссар внутренних дел Союза ССР, Генеральный Комиссар государственной безопасности (Н. Ежов). Верно М. Фриновский»
…Маленькое отступление. Опять вернусь к нынешней телевизионной картинке. Ведь наверняка полицейские тоже имеют приказ. И нет ли в нём предписания привлекать вместе с виновными «иных антисоциальных элементов»? И нет ли у них разнарядки на наши с вами души, господа журналисты?
И вся эта война с собственным народом, все эти войсковые операции по репрессированию целого народа шли под одобрительные крики и статьи нашей интеллигенции. Ладно бы ивановская ткачиха требовала смертной казни для Тухачевского и Блюхера, а то ведь цвет нации, Кольцов и Толстой…!
Правда, Кольцова потом расстреляли. А Алексей Николаевич, красный барон, продиктовал стенографистке те самые позорные слова, которые избавили его от участи Кольцова и Бабеля, Корнилова и Мандельштама. Толстой сказал :
- Мне не нужно будет слов, чтобы узнать врага. Я узнаю его по чуждому блеску глаз.
Вот и весь секрет наших успехов. Если у тебя чуждо блестят глаза – в кутузку! А если блестят по нашему, по партийному – ты свой.
Жаль только, что определять качество блеска по-прежнему доверено полицейским. Доверено нами, не ворующими колосков и журналистами, падкими до обысков