Зеркало

ЗЕРКАЛО

В комнате было тихо и спокойно. Только изредка проезжавшие автомобили освещали фарами висевшее на стене зеркало.
«Когда же она явится?» - с каким-то грустным предчувствием подумало зеркало.
 В дверной скважине застрял ключ, замок не поддавался. За дверью послышалось недовольное бурчание.
«Опять замок сломает, - вспомнило зеркало недавний случай. - Фу, обошлось».
 Дверь с грохотом захлопнулась. Зеркало на стене качнулось.
«Какой уже день не в духе и где пропадает? Снова будет душу изливать»,- с  тревогой подумало зеркало.
В квартиру вошла женщина лет тридцати, собранные в пучок волосы и недовольный вид со сжатыми губами старили ее. Поставила на тумбочку сумку.
-Замок выбросить пора. Мужика  в доме нет, сменить некому, - сказала она устало. Швырнула ногой обувь в сторону, небрежно повесила куртку и вошла в комнату, включив свет. Посмотрела в зеркало и увидела свое отражение. Ее лицо было усталым  и грустным, а отражение беспечно и радостно улыбалось.
-Тебе все смешно? Пожила бы на моем месте с дураками, посмотрела бы я на тебя, - обратилась она слегка раздраженно к отражению в зеркале.
«Опять у тебя все дураки, на себя лучше посмотри со стороны», - осуждающе подумало зеркало.
-Что я все о грустном, да о грустном. Вспомнить бы что-нибудь приятное, например, из детства. Что-то мне опять тошно. Мне никто не звонил?
 Она устало плюхнулась в старое кресло напротив зеркала и вытянула вперед ноги. Руки, как плети, повисли с подлокотников, голова тяжело опустилась на спинку. Это было ее привычное положение, так она могла просидеть довольно долго. Она вдруг с интересом посмотрела на зеркало и задумчиво улыбнулась, медленно погружаясь в воспоминания:
-Было мне лет десять, притащила я домой ящерицу, а она сбежала из картонной коробки, и я всю ночь не могла заснуть, боясь, что она заберется в постель и запутается в волосах. И только утром, после бесконечной, бессонной ночи, я нашла ее в ящике с игрушками. С какой радостью выкинула ящерицу на волю! Помню ежика, которого я подобрала в кустах школьного двора, искренне веря, что спасаю ему жизнь. Настойчиво пыталась накормить его и тыкала мордочкой в блюдце с молоком, а он упорно не хотел есть, утром взял и сдох. Всю жизнь мучаюсь. Может, это я его утопила в молоке?
«По тебе не скажешь, что тебя угрызения совести мучают. Всегда самонадеянная, уверенная, довольная, веселая на людях. Только я знаю, какая  ты на самом деле», - холодно подумало зеркало.
Она повернулась в кресле и села поперек, перекинув ноги через подлокотник. Глубоко вздохнула и продолжала, смотря в окно:
-Когда я впервые столкнулась с жестокостью? Когда увидела на заборе детского сада беспомощно висевшего, замученного котенка на веревке, задушенного человеческими руками. Я тогда долго ревела и ненавидела всех мальчишек, живущих во дворе. С возрастом почему-то уже не так трогают увиденные трупы животных. Опять на дороге кошку задавили, неужели трудно притормозить? Может, сердце постепенно черствеет, адаптируясь ко взрослой жизни? А ты как думаешь?
«Не у всех черствеет, здесь я с тобой не могу согласиться», - лениво размышляло зеркало.
-Знаешь, встретила сегодня свою давнюю приятельницу, с которой долго не виделись, и на мой вопрос: «Ну, как жизнь?» она  начала перечислять все события своей биографии, слово нельзя было вставить. Чувствую, я уже ее не слышу, только вижу открывающийся рот и смешную мимику. Почему люди думают, что на такой прозаический вопрос надо так долго распинаться? Слушай, меня подозрительно часто стали утомлять окружающие, особенно болтливые женщины. Мужики тоже бывают: оторви да выкинь. К ним у меня особый интерес, интерес рыболова: попадется на крючок или нет. Но тоже не каждого интересно зацепить, если в разговоре продержится хотя бы часок, то имеет смысл повозиться. Чаще попадаются или зануды, или красавчики с пустыми глазами, умных мало. Не расположена я сегодня говорить о них, надоели, - устало закончила она и закрыла глаза.
«Так и будешь ловить всю жизнь, тоже мне, рыболов-любитель, пора бы остановиться на ком-нибудь. И что ты мне о них рассказываешь? Уж кто лучше меня знает, как они подолгу могут простоять передо мной, любуясь собственной персоной? Это женщина может позволить себе быть недовольной собой, мужчины всегда довольны, - вспомнило зеркало самовлюбленного дружка-приятеля, не так давно забегавшего к ней. - Странно, что ты не хочешь сегодня о них говорить, не думаю, чтоб у тебя пропал к ним интерес. Скажи уж лучше, что сегодня к тебе никто не заглянет. Уж кто-кто, как не я, знаю, на что ты способна с этими дармоедами, не раз приходилось быть невольным свидетелем твоих не самых лучших пристрастий и развлечений. Срам, да и только! И когда угомонишься, газель ты моя резвая? Не пора ли тебе замуж? Правда, с таким тяжелым характером кто тебя возьмет», - иронично подумало зеркало.
-Пришлось сегодня в очередной раз идти на сделку с совестью, - печально вздохнув, продолжала она сдержанным голосом. Отвернулась от окна и посмотрела в зеркало: отражение улыбалось.
-Слушай, перестань смеяться, а то не буду рассказывать! Думаешь легко делать вид, что тебе интересно, что тебя это очень волнует? «Ах, какая жалость!» Вздыхать, кивать в ответ. А у самой в голове одна мысль: как бы я хотела сейчас остаться одна и почитать, послушать музыку. Ты же знаешь, я очень люблю Моцарта, Бетховена, давно мы с тобой ничего не слушали. Ну, как же, сочтут грубиянкой, безжалостной к людскому горю. Я же не загружаю никого своими проблемами, по крайней мере, стараюсь этого не делать. Когда меня спрашивают: «Как жизнь?» Я говорю: «Все отлично». Сразу пропадает интерес слушать меня. Вот, если бы я о своих переживаниях или интимной жизни поведала, это любопытно. «Ах, неужели, не может быть…» А тут все хорошо - неинтересно.
«Опять ты все обобщаешь, говори за себя! Много ли в тебе самой сочувствия к людям?» - философствовало зеркало.
Она протянула руку, взяла расческу с журнального столика и, распустив волосы, причесалась.
«И зачем ты такие красивые волосы убираешь? Сменила бы прическу, перестала хандрить, глядишь и к тебе бы люди потянулись», - недоумевало зеркало.
-Что мы чаще вспоминаем? - продолжала она, уставившись на стену.
«Пора обои переклеить», - пронеслось у нее в голове.
-Хорошее или плохое? Можно жить без воспоминаний? А как же накопленный опыт собственных ошибок? По-дурацки все получается. Точно ведь знаешь, что на грабли наступаешь, и опять сознательно на это идешь, зачем? Может, мне доставляет удовольствие еще раз испытать чувство разочарования, потерь, безысходности, жалости, гадкости. Может, я мазохистка? Как ты думаешь? Все хорошо и замечательно бывает, наверное, только у дураков или недоумков, что, впрочем, одно и то же.
«А себя ты к кому относишь?» - насмешливо подумало зеркало.
-Сегодня опять размышляла о суициде. Что бы я стала делать, если бы на это решилась, и это был мой последний день? Написать завещание, зачем, кому? Может, пойти купить что-нибудь такое, что когда-то очень хотелось, но не было возможности? Вроде уже и незачем. Пойти пообщаться с природой? Думаю, в земле этого будет предостаточно. Тогда что же делать, чем заняться? Казалось бы, все уже попробовала, все испытала, а может, не все? Не заводи меня! - она с гневом посмотрела на собственное отражение в зеркале.
«Да не трогает тебя никто! Что ты опять кипятишься? И отражение твое здесь ни причем, оно всегда улыбается».
-Есть такая поговорка: с несчастьем надо ночь прожить, наутро все покажется неважным. Обрати внимание, все в большинстве случаев самоубийства происходят вечером, дотянули бы они до утра, глядишь, ничего бы и не произошло. В этом что-то есть…
«Тебя и такие мысли посещают? Первый раз слышу!» - искренне удивилось зеркало.
-Что за странная привычка все считать: кафельную плитку в ванной, дырочки в вентиляционной решетке, кирпичи на мостовой, фонарные столбы? Без конца все считаю! Не могу избавиться от дурных привычек, силы воли не хватает, - гнев поутих, и она опять перешла на спокойный тон.
-Возвращаясь домой, увидела падающую звезду на небе. Она так быстро падала, что я не успела загадать желание. А какое я бы загадала желание? Что ты насмехаешься, это совсем не то, о чем ты подумала. У меня одно желание: здоровья себе и близким. Опять ты лезешь в мои потайные мысли! Да, они совсем не такие приветливые и светлые, какими мы их выпускаем в люди. Да кто же сознается в своих гадких помыслах? Да, я мразь, ты всегда была моей лучшей половиной, и улыбка у тебя, как у Моны Лизы, такая же загадочная. Я и не претендую. Но жить-то приходится мне! Да, ты хуже меня! Тебе постоянно приходится врать! - ее гнев со своего отражения вдруг перекинулся на зеркало.
«И с чего это ты так заводишься? Неуравновешенность характера грудь распирает? Психопатка! Аутотренингом займись или солевые ванны попринимай, нервы успокаивает. Ох, тяжело с тобой будет кому-то жить!» - с тоской подумало зеркало.
-Люди смотрятся в тебя с одной надеждой: увидеть себя лучше, чем есть в действительности. И ракурс выберут поудачнее, и отраженный свет скрасит недостатки. Вот ты и выпендриваешься перед людьми, выставляя их достоинства, тщательно скрывая недостатки. Смотри не смотри - легче не станет, годы берут свое! Не боишься, что они, сгоряча, разобьют тебя со своим непонравившимся отражением? - на выдохе заключила она.
«Не все же такие буйные, как ты», - спокойно подумало зеркало.
-Неужели так трудно сдерживать свои эмоции, раздражение, не вытряхивать наружу свое гнусное содержимое? Гнев на людях - проявление слабости, а слабости твои людям свойственно не прощать. Никогда в жизни не опущусь до уровня человека, оскорбляющего меня, даже в мыслях не пожелаю несчастия людям, сделавшим мне больно. И почему-то все равно нет у меня счастья, почему? Пойду-ка я поставлю чайник, ты только дождись меня, мне еще многое тебе нужно сказать, - непонятно кого попросила она, то ли зеркало, то ли свое отражение.
 «Пошаркала, старая кляча, - иронично подумало зеркало. - И так каждый день, покоя от нее нет, выговориться ей, видите ли, не перед кем. Еще говорит - не загружает ни кого, а меня, значит, можно. Лучше бы взяла тряпку и протерла! Видишь, углы мухами обсижены. Лентяйка! В доме бардак! И холодильник вечно пустой! Только и дело, что до своих переживаний и личных трагедий. Меньше бы заводила случайных знакомств, создает сама себе трудности, потом с достоинством их преодолевает. Нашла чем гордиться! Еще умной себя считает, думает, вроде, правильно, а поступки совершает, ни в какие ворота не протолкнешь. Сначала сделает, потом за голову хватается. Сто раз слышала, что люди ее не понимают, - вспоминало зеркало.
- Ну и зачем к ним выходить, заняться что ли нечем? Связала бы что-нибудь, свитерок, например, как другие. Телесериальчик бы посмотрела, говорят, нервы успокаивает. Вот я - “висю” себе спокойно, ни кого не домогаюсь и улыбаюсь всем загадочно - не придерешься.
Возвращается… Чай несет, как обычно, не сладкий, мед в деревянной банке. Что за страсть к меду? Не пойму. Хорошо, если баранку захватит такую сухую, что зубы сломать можно, а то опять с пустым брюхом спать завалится. Потом будет долго ворочаться с боку на бок и мучаться: «Позволить ли себе съесть на ночь бутерброд с красной рыбкой или нет?» Вот бестолковая, взяла бы и съела! Так-то лучше, смотрю, пирожок вчерашний несет, где-то в шкафу раскопала, не будет мучаться».
Теперь уже с ногами она забралась в кресло, подняла голову и уставилась в потолок.
«Лет сто не белили», - с холодным безразличием подумала она.
-Вдруг представила себя лежащей в гробу, - начала она фантазировать, откусывая пирожок и запивая чаем.
-Поправила все рюшечки, простыню под себя подпихнула и тихо так умираю. Слушаю, как сердце замедляет ход, стучит все реже, реже… Жду, когда начнут приходить люди убедиться, действительно ли я отошла на тот свет или еще имела наглость задержаться на этом? Одних знакомых полгорода, не говоря уже о любовниках. Это сейчас мне интересно, кто придет проститься, а потом уже будет все равно. Рано мне еще умирать, не дождетесь!
«Да живи, живи, я не против. Что-то тебя не в ту степь тянет. Видно, действительно, кто-то сильно обидел. И телефон почему-то молчит», - с удивлением подумало зеркало.
-До какой же степени люди меркантильны, алчны, завистливы, нечисты на руку, плохо воспитаны, сами себя пожирают. Что-то я погорячилась. Есть, конечно, очень даже милые, добрые, отзывчивые, благородные. Пусть их не так много, как хотелось бы, но они есть. Столько ведь получаешь радости, света от их общения. Оставить бы только таких людей возле себя. Живи и радуйся! Но приходится и терпеть, и сносить, и делать вид, и порой ловко изворачиваться от неприятностей и человеческой нечистоплотности. Надо научиться отключаться от отрицательного воздействия, как кранчик повернул - и все стекает в раковину. Отлично, не правда ли? Если бы все было так просто! На стенках труб со временем остается известковый налет, даже хлорка его берет. Так и в душе - остаются раны. Тебе бывает стыдно за поступки других людей? А мне - да!
Она поставила чашку на столик и глубоко вздохнула. К меду так и не притронулась.
-Зато мы с легкостью находим оправдание своим низменным поступкам. Ну как же, нельзя быть плохой и отвратительной для самой себя. Даже великий свой грех сможем оправдать и очень постараемся забыть. А другого человека оправдать ты можешь? - кого она спрашивала, не понятно, наверное, саму себя.
«Не знаю, не знаю, как-то не доводилось», - в ответ подумало зеркало.
Она подошла к окну, пустым взглядом посмотрела на улицу, освещенную фонарями, ничего там не увидела того, что бы ее могло отвлечь, и вернулась в кресло, еще глубже погружаясь в свои мысли.
-Опять сегодня вспоминала деревню, давно там не была, ностальгия замучила, надо бы в этом году съездить. Запах молока, сена и навоза - здорово! Что может быть лучше? А искупаться в грязнючей запруде, когда кожа покрывается слизью, да еще бельишко простирнуть там же? Замечательно! Попасть в грозу, когда пасешь стадо коров и негде укрыться? Страшно и интересно! Как-то молнией убило корову, и все мы: мальчишки и девчонки сбежались поглазеть, как мужики специальными ножами сдирали с нее шкуру, коровье тело колыхалось из стороны в сторону, словно живое. Мне казалось, что корове очень больно, по моим щекам текли горячие слезы. Разве  я тебе еще об этом не рассказывала?
«Да рассказывала, рассказывала. Опять пошли воспоминания ужасов. Видно действительно, кто-то очень сильно обидел. Неужели ничего хорошего в голову не лезет? Лучше бы спать легла», - размышляло зеркало.
-А катание на лошадях? Мчишься галопом по полям, ветер в лицо, пыль в глаза. Никогда не забыть чувства полной зависимости от могучего и сильного животного. Что ему стоило сбросить меня, как пушинку, места бы мокрого не осталось! Но звери не люди - не растопчут, - она опять глубоко и тяжко вздохнула.
-Помню, как мужики кабанчика резали. Один, навалившись всем телом, крепко держал его за голову, а другой, нащупав бьющееся от страха сердце, которое явно предчувствовало приближающуюся смерть, со всего размаху вонзил острый нож по самую рукоять. Истошный, пронзительный крик разнесся по всей деревне. Хорошо, если сразу попадет в сердце, кабанчик не будет биться в конвульсиях. А какие у него глаза? Ты когда-нибудь смотрела ему в глаза? Мороз по коже!
«Ну, прям, как в кино», - уже ехидничало зеркало.
-Помню, как воровали с колхозного поля кукурузу для своей коровы и поросят. По бескрайнему полю шли комбайны, огромные и устрашающие, а мы ползали вдоль толстых стеблей, обдирая в кровь коленки, ломая початки и торопливо засовывая их в мешок. Потом волочили за собой по земле тяжеленные мешки, радостные от количества еды, добытой таким вот образом.
«Действительно, съездила б в деревню, может полегчало бы. Хотя и это тебе не поможет, забот у тебя нет. Одиночество - плохой советчик! Была бы семья, не мучалась бы дурью».
-А стояние у шатающегося забора под луной в обнимочку с парнем? Познание первой любви, разве это можно забыть?
«А кто просит тебя забывать? На то и память дана человеку. Вечно ты сама себе все выдумываешь!» - укоризненно думало зеркало.
-Хорошо, если любовь сопровождает человека всю жизнь. А уж если сам не теряешь способности влюбляться в любом возрасте, считай, что ты самый счастливый человек на свете! А хочешь, я тебе еще кое-что расскажу? - не унималась она.
«Слушаю, слушаю, продолжай», - настороженно подумало зеркало.
-У меня такое желание сегодня вспыхнуло, самой стало стыдно, - блеск в глазах воспылал огнем. В голосе мгновенно послышалось раздражение.
«Появился озорной огонек в глазах. Сейчас начнет дурить, понесет - не остановишь!» - тревожно подумало  зеркало.
-Опять ты обо всем догадалась! Что уж, и помечтать нельзя?  Вряд ли я решусь на самом деле совершить это. Да, мне бы этого очень хотелось, давно жажду, ничего постыдного в этом не вижу! Ну, больные фантазии, что я могу с собой поделать? И то отвратительное и мерзкое, о чем ты подумала, тоже хочу совершить! Нечего усмехаться! Мысли дурные, навязчивые одолевают мою плоть. Ты же прекрасно видишь: борюсь, сопротивляюсь, держу зверя на привязи. Вырвется наружу - никому несдобровать! И вообще, что за дурной тон постоянно ухмыляться? Это только кажется, что ты мило улыбаешься. Да ты просто издеваешься надо мной! Ехидство твое уже в горле стоит, мерзкое отражение! - внезапно вскочив с кресла, закричала она своему двойнику.
«Чего ты так разоралась? Отражение-то в чем перед тобой провинилось?» - недоумевало зеркало.
-Сколько можно поддакивать мне! Хоть бы раз не согласилась, уму-разуму научила, на путь истинный наставила! Замучилась я усмирять свои животные инстинкты! Вечно подавляю свои желания! За все в жизни надо платить? И не собираюсь! Пусть другие платят!
«Понеслась душа в рай. И как с такой психопаткой жить?» - не на шутку забеспокоилось зеркало.
-Не хочу, не буду! Отстаньте от меня! Оставьте в покое! Не прикасайтесь ко мне! Ну почему он не звонит?!- истерично завопила она.
-Я вас всех ненавижу! Вы покалечили мне жизнь! Лезете в душу, когда не просят, называя это добродетелью! Советы спрашиваете, самой бы кто дал! Прекрати, наконец, смеяться! Кто тебе дал право меня судить?!
Она завелась с полоборота. Легкое раздражение неудачным днем молниеносно перешло в бешенство. Недопитая чашка с чаем полетела в зеркало. Оно еще какое-то время покачалось и, мгновение  подумав, грохнулось на пол. Оглушительный звон стекла повис в воздухе, заполняя все пространство.
«Как же ты теперь будешь жить без меня, дорогая, без своей лучшей половины?» - то ли послышалось, то ли на самом деле прозвучало где-то далеко в глубине комнаты.


Сентябрь 1999