Превращение

ПРЕВРАЩЕНИЕ


Они встретились совершенно случайно. Более того, они не должны были встретиться. Судьба распорядилась иначе. В одно и то же время они очутились на безлюдной вокзальной площади. Ему надо было уехать вчера, возникло одно неотложное дело, и поездку перенесли. Сидя на скамеечке возле железнодорожных путей, они ждали поезда. Ей нужно было ехать в одном направлении, ему -  противоположном.
Смеркалось. Был теплый летний вечер. До прибытия поезда оставалось несколько минут. Она равнодушно, чтобы чем-то занять себя, много раз сбиваясь и начиная снова, пересчитывала ветки на дереве, стоявшем перед ней. Вдруг она поняла, что ей мешало и отвлекало. Да-да, запах дорогих сигарет, приятной туалетной воды и горьковатый, еле уловимый запах пота. Такое дьявольское, завораживающее сочетание запахов исходило от рядом сидящего мужчины. Она оценивающе посмотрела на него боковым зрением. Предчувствие чего-то нехорошего овладело ею.
Фирменный (это она могла определить сразу) нежно-голубого цвета джинсовый костюм ей понравился. Он был безупречно чистым, как и кроссовки фирмы «Adidas». Ее поразили руки, точнее сказать, длинные пальцы с ухоженными ногтями. «Чистюля, возможно музыкант», - подумала она.
Ей нравилось составлять мнение о человеке по его внешнему виду, а потом, если представлялся случай, подтверждать, соответствует ли это действительности. «Аккуратен, вынослив, с большой силой воли, с творческими задатками, скрытен, неоднозначен», - автоматически пронеслось у нее в голове.
Ей захотелось повернуться к нему и так, между прочим, спросить: «Который час?»
«Пусть первым начнет разговор, если захочет, - гордо подумала она. - Осталось только на улицах знакомиться с мужиками, вот еще».
У него она не вызывала никакого интереса. Завтра предстоял весьма тяжелый день, и он обдумывал порядок действий, чтобы все успеть и уложиться в один день командировки.
Послышался протяжный гудок приближающегося поезда. «Ту-ту-у-у». В этом звуке было что-то от ожидания, встреч, надежд, расставаний.
Неожиданно из-за угла здания, где была расположена касса, показались две мужские фигуры. Мужчины торопливо шли, о чем-то горячо спорили, кричали, толкая друг друга. В действиях одного из них чувствовалась злость, второй, явно слабее, беспомощно защищался. Поезд приближался, все произошло очень быстро, как в кино. Тот, который был повыше и покрепче, схватил за плечи собеседника и резко толкнул под поезд. Шум колес и непрерывный гудок поглотили вопль.
Человек, который толкнул, повернулся и заметил, что он не один, на скамейке, в нескольких шагах от него, сидели двое. Парень в джинсах мгновенно все понял, размышлять о чем-либо не было времени, они были свидетелями. Рывком, схватив девушку за руку, он стремительно увлек ее за собой. За спиной раздался выстрел. Они проворно нырнули в кусты и со всех ног помчались к лесу. Он отлично ориентировался на местности, не раз мальчишками здесь играли в войну, знал, где можно спрятаться. Сзади слышался пугающий треск сучьев, преступник не хотел оставлять свидетелей.
«Хорошо, что я решила ехать в джинсах и кроссовках, а не как обычно, в костюме и туфлях на высоком каблуке», - только и могла подумать ошалевшая от ужаса девушка среднего роста, стройная, с красивой фигурой, длинными вьющимися волосами каштанового цвета и с чрезвычайно выразительными глазами. Она любила разные виды спорта и время от времени занималась то одним, то другим.
Бежали они быстро. До леса оставалось рукой подать.
«А быстро бегает», - отметил про себя парень в джинсовом костюме.
-Тут недалеко речка, там уже нас не найти, - вслух произнес он.
Она споткнулась о выступающий над землей корень сосны и упала, машинально вытянув руки вперед, защитив лицо от удара. Коленки заныли от сильной боли.
-Ну, вставай. Ну, пожалуйста. Не плачь, еще немножко осталось, -  уговаривал он, помогая подняться.
Из ее глаз градом покатились слезы, скорее не от боли, а от жуткого страха и обиды за свою неловкость. Несколько раз прозвучали отдаленные выстрелы. Преступник прекратил погоню, он уже не смог бы их догнать, они были слишком далеко. Но они не были посвящены в его планы, и поэтому ночь нужно было провести в лесу...
Становилось все темнее. Поднималась луна, загорались звезды.
«Какая она милая и по-детски трогательна», - он впервые со времени их бегства внимательно посмотрел на нее.
-Давай знакомиться, - без предисловия перешел на «ты» молодой человек. - Павел.
-Евгения, - всхлипывая, не в силах отдышаться, промолвила она. - Здесь он нас не найдет?
-Успокойся, здесь уже нас никто не найдет. Тут недалеко мост. Пошли, я знаю укромное место.
Его голос был такой уверенный, что, беспрекословно подчинившись, она покорно пошла за ним.
-Я пить хочу, - нерешительно попросила Женя.
-Выше есть родник, давай руку, - ее маленькая ручка утонула в его большой ладони.
Он так естественно взял ее за руку и помог перепрыгнуть через ручей, что она невольно подумала: «Кажется, что я знаю его всю жизнь. Как мне все до боли знакомо: и славный голос, и походка, и теплое прикосновение руки».
«Он совсем даже ничего. Что я вру себе? Он обалденно красив!» - исподлобья продолжала изучать спутника Женя.
Двухнедельная небритость придавала его внешности определенный шарм. Губы красиво очерчены, нос прямой узкий, правильной формы и большие, чуть навыкате карие глаза, густые ресницы. Черные прямые длинные волосы до плеч гладко зачесаны. Он напомнил ей героя-любовника из фильма, о котором любят вздыхать молодые девчонки.
Она оглядела свои грязные коленки и усмехнулась. Ей было неловко за свой внешний вид. Глядя на него, улыбнулась: «Странно, бежал по лесу и не испачкал одежду».
Они подошли к роднику и, наклонившись, он стал бережно отмывать ей руки. Она не сопротивлялась, его забота подкупала и успокаивала. Павел все делал естественно и с легкостью. После того, как они попили ледяной родниковой воды и перешли висячий мост, они подошли к землянке. Видно, это была яма, которая образовалась в результате обвалившейся карстовой пещеры. Крышу доделали местные мальчишки. Они вырыли вход, положили на  яму длинные бревна, а сверху набросали сучья. Земляной пол был утеплен еловыми ветками и сухими листьями. Внутри было очень даже уютно и таинственно.
-Залезай, - скомандовал Павел.
Она смешно встала на четвереньки и поползла в землянку. Там было просторно, через сучья проникал тусклый свет. Павел последовал за ней, снял куртку, постелил и растянулся рядом во весь рост, положив руки за голову.
-Ложись, не бойся, отдыхай, - махнул головой на куртку.
-А я не боюсь, - неуверенным, дрожащим от внутреннего волнения голосом пролепетала Женя.
«Где я мог ее раньше видеть? - рассуждал про себя Павел. Его осенило! - Не может быть! Ну конечно! Она мне приснилась сегодня ночью. Дай-ка припомню. Ну да! И одета она была так же, и кофточка в полоску, обтягивающая грудь. Ну, конечно! И эти волнистые пушистые волосы, и этот задумчивый взгляд. Я с ней гулял по лесу и болтал. Вот это да! Бывает же такое! Кто бы рассказал, - не поверил. Правда, не помню, чем же закончился сон?»
Над лесом опустилась ночь. Ярко светила полная луна, повеяло прохладой. Звенящая тишина заполнила пространство леса. Где-то куковала кукушка.
Она осторожно легла рядом и тоже закинула руки за голову. У них не было общего прошлого и никогда не будет общего будущего. Но у них была общая колдовская ночь, эти недосягаемые звезды, этот сказочный лес, эта яма и мягкие листья. Еще их объединяла тайна: они оба могли опознать убийцу.
-Приятно пахнет землей и листьями. Небо просто усыпано звездами, - стараясь быть как можно сдержанней, сказала Женя, заставляя себя считать звезды.
-Ты есть хочешь? - будто мог что-то предложить Павел, переводя разговор на другую тему. Он почувствовал ее тонкую, ранимую душу и не захотел заводить беседу о высоких материях. Усталость не располагала болтать о смысле жизни.
-Я не голодна, - повертела головой Женя.
«Хочу, чтобы он до меня дотронулся». От возникшего где-то внутри живота волнения ее начало трясти. Перед экзаменами в институте, перед принятием важных жизненных решений пробирала дрожь, но от желания мужчины ее трясло впервые.
-Можно я покурю? - он тоже волновался.
-Конечно.
Павел сел к ней спиной, вынул зажигалку, действительно, дорогие сигареты, она не ошиблась, и закурил. Его широкую спину освещал лунный свет, и Женя  открыто, не стесняясь, могла его разглядывать.
«У него красивые плечи и шея. Волосы  совсем не растрепались. Страшно хочется обнять и прижаться к нему», - мечтала, полеживая, Женя.
Он уловил ее мысли и пальцами провел ото лба к затылку, загладив волосы, встряхнул головой.
«Как все странно, мне здесь очень хорошо и необыкновенно спокойно. Пусть бы ночь подольше длилась», - с радостью и, в то же время, грустью подумала она.
Он молча, обдумывая создавшееся положение, докурил сигарету и лег на бок, подперев голову рукой.
-Ну, что скажешь? - хитро улыбаясь, подмигнул Павел.
Улыбка его была чертовски привлекательна. Он это прекрасно знал, частенько использовал ее как козырь в отношениях с женщинами. Зубами он тоже мог гордиться, они были ослепительно белые и ровные, даже табачный дым не испортил их. Не его в том была заслуга, мать-природа постаралась. Он был далеко не девственник и хорошо понимал, что от него хотели женщины и был способен выложиться на полную катушку. Каждая была им довольна, это льстило его самолюбию. Однако серьезно его не интересовала ни одна  из женщин.
Тут был другой случай. С ней он не хотел как обычно со всеми, что-то в ней было такое загадочное и необъяснимое, что останавливало его от привычных действий. Наконец он понял. Взгляды встретились, ее глаза магнетически притягивали и приковывали к себе, хотелось в них остаться навсегда. Поэтому он реально понимал, что, познав душу, впадаешь в определенную зависимость от человека, Павел всячески старался избегать этого до сегодняшней ночи. В ее глазах была такая глубина, такое многообразие, такое тонкое восприятие мира, что его это выбило из колеи и напугало. Он потерял жизненное равновесие, его недавнее представление о женщинах было разрушено. Ему вдруг впервые захотелось узнать женскую душу, которая играла на струнах его души.
-Можно я тебя потрогаю? - неожиданно для самого себя  спросил Павел.
-Может, не стоит начинать? - со слабой надеждой, что отстанет, ответила Женя.
-Ты же вся дрожишь! Немедленно иди сюда!
Он с силой притянул ее  и крепко прижал к себе. Она перестала дышать. Тепло его тела передалось всем ее клеточкам, но дрожь не прекратилась, а еще больше усилилась. Она дрожала не от холода, нет, она дрожала от счастья находиться рядом с ним, слушать его дыхание, вдыхать горьковатый запах пота и чувствовать его силу и желание. Ей всегда нравились сильные, решительные мужчины, умеющие за себя постоять и женщину защитить.
«Боже, как я его хочу, - стыдливо подумала Женя. – Никогда так не хотела мужчин. Почему он медлит? Ночь так коротка!»
«Вдруг она обидится и сочтет меня наглым?» - рассуждал про себя Павел.
Ему обязательно хотелось, чтобы она его правильно поняла. Он желал эту женщину, желал страстно, но боялся причинить ей боль. Подсознательно Павел понимал, что для нее близость не просто забавное развлечение и веселье, она придает этому глубокий смысл, законченность отношений. Без чувств к мужчине она не вступала  в связь, он не мог не считаться с этим.
Он нежно провел рукой по ее шелковистым волосам. Нос находился у самой  макушки, и он наслаждался ее запахом, она пахла весенними цветами ландышами. На своем затылке она ощущала его учащенное дыхание.
Он бережно обхватил ее лицо и  близко наклонился, вглядываясь в каждую черточку, стараясь запомнить каждый штрих. Кожа его ладоней была нежной и тонкой, как у младенца. Ее как будто ударило током.
«Что же это такое происходит? - она лихорадочно стала отгонять от себя нарастающие к Павлу чувства. - Мне же нельзя, мне категорически нельзя влюбляться! Я прекрасно знаю, чем это может закончиться! Разве можно влюбиться в незнакомого мужчину, которого я совсем не знаю, с которым я всего несколько часов? Чушь собачья! Такого со мной никогда не было! Я не могу этого допустить! Мне хорошо одной, мне никто не нужен. Я не люблю, когда мужики курят, - начала она настраивать себя против него. - И пахнет от него дурно. Нет, не могу, не получается. Я обожаю все: и запах его, и тело, и руки, и как он дышит. Боже, помоги мне, спаси меня! Я люблю его!»
Она поняла обреченность своего положения и беспомощно отдалась течению времени.
Его рука медленно поползла по спине, пальцы игриво соскакивали с позвонка на позвонок, она была ни жива ни мертва. Рука доползла до попы и легонечко сжала ее. Он перевернул ее на спину, приподнялся на локтях и посмотрел сверху вниз.
-Женя, открой глаза.
-Я боюсь.
-Я тоже боюсь.
Губы ее вздрагивали и притягивали к себе. Он видел, как она мучается, сопротивляется своему желанию, но ничего не мог с собой поделать. Желание побеждало рассудок.
-Доверься мне и ничего не бойся, - уже более уверенно  сказал Павел и с большим чувством поцеловал ее в губы. Она страстно ответила. Павел стал жадно целовать ее глаза, нос, щеки, лоб, шею, зубами покусывая мочки ушей. Никогда раньше, с таким жаром, он этого не делал.
«Нет сил  себя сдерживать. Я хочу его съесть», - подумала она, отстранила его от себя и стала торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.
Павел с нескрываемым нетерпением пытался стянуть с нее джинсы. Ему нравилось, когда женщины носили аппетитно обтягивающие попу джинсы, но снять их было не так-то просто. Она немного помогла ему, и с одеждой было покончено.
Его волосатая грудь приятно прикасалась к ее груди и щекотала. Он трепетно провел рукой по ее ногам. Его влажные губы, целуя каждый сантиметр ее блестящей, гладкой кожи с красивым бронзовым загаром, опускались вниз, задержались на груди.
«Боже, как приятно, мурашки по коже. Я растворяюсь, бешено кружится голова. Что же он медлит?»
Он не торопился. Погладил живот. Губы Павла дошли до коленок, языком стал зализывать раны, коленки были прилично ободраны. Она нежно перебирала  его волосы и постанывала от удовольствия. У нее были на редкость красивые ступни, Павел с интересом обследовал каждый пальчик, не забывая при этом чмокнуть. Она тоже страшно хотела целовать все его тело, дарить ему свою нежность, но он твердо взял ее руки, поднял их и сказал решительно:
-Сегодня -  только я, потом - ты.
«Потом уже не будет», - печально пронеслось у Жени в голове.
Он делал с ней все, что хотел. Она ничему не противилась, отдавалась с пылкой страстью. Было что-то мистическое в их действиях, раскованность давала большие возможности для познания плотских удовольствий. Органическое слияние двух тел, все было красиво и здорово!
Она открыла глаза и увидела, как капли пота стекают с его носа. Женя чуть приподнялась, дотянулась до лица и слизнула соленую капельку.
Выдохлись они только под утро. Счет времени был потерян. Уставшие и счастливые, они лежали на спинах и смотрели через прутья на небо, на начинающийся рассвет. Она лежала на его руке, он крепко прижимал ее к себе и чего-то боялся, боялся потерять незабываемые ощущения, которые он испытал.
-Спасибо тебе, - на этом его словарный запас закончился. Чувства переполняли его. Разум постепенно возвращался на место.
Ей было гораздо сложней. Она испытала радость любви и отлично осознавала, какой ценой должна расплатиться за это счастье.
-Ты играешь на пианино? - решила проверить свои догадки Женя, пытаясь отвлечься.
-Да, я закончил консерваторию. Играя в волейбол на речке с друзьями, сломал палец, он неудачно сросся, и на карьере пианиста был поставлен крест. Так, играю для себя, для души.
«Я оказалась права, не ошиблась».
-С удовольствием тебя послушаю, - соврала ему Женя.
 Она полюбила Павла за одну ночь, была благодарна ему и ни о чем не жалела. Пора.
Ей не хотелось его пугать, и под предлогом выйти она выбралась наружу. Как только луч солнца коснулся мокрой от росы травы на поляне, где находилась землянка, Женя превратилась в прелестную бабочку «Махаон».
Она радостно порхала над ямой, и хотела крикнуть ему: «Смотри, какая я красивая, полюбуйся мною! Я создана на радость людям и тебе!»
Подумав, она решила еще раз, напоследок, запечатлеть в памяти его красивое лицо и тело. Через прутья она легко и беспечно впорхнула в яму. Покружилась перед ним, чтобы навсегда улететь, оставив его одного.
Увидев потрясающей красоты бабочку, Павел затаил дыханье.
«Такой у меня в коллекции еще нет», - прошептали его губы.
Она не могла даже предположить, что человек, ради которого она пожертвовала свое земное тело, превратившись в бабочку, коллекционирует их. Павел коллекционировал не только бабочек, Женя вошла в его коллекцию как прекрасное создание, взволновавшее его сердце на короткое время.
Недолго думая, Павел набросил рубашку на бабочку. Одной рукой подлез под рубашку и нащупал трепещущее тельце, другой ловко отстегнул булавку, она всегда была пристегнута к потайному карману для таких случаев, и хладнокровно пронзил ее сердце.
«Это же я, Женя! Как ты мог меня не узнать, не почувствовать! Мне очень хотелось научить тебя любить! Я ведь так тебя любила!» - еле слышно прозвучали ее последние слова в лучах восходящего солнца.


Октябрь 1999