Неизлечимая болезнь

НЕИЗЛЕЧИМАЯ БОЛЕЗНЬ


Я никогда не был человеком робкого десятка. И дураком себя не считал. То, что со мной случилось, не поддается никакому объяснению. Почти всегда знал, что я хочу, на что потом стоит рассчитывать и какие после этого могут быть последствия. Хорошо, конечно, рассуждать задним числом, еще лучше всех учить, вручая, как вымпел, советы. Я мог долго расточать свое остроумие на вечную тему любви. Все знают, что это болезнь, протекающая у каждого по-разному. Кто-то, в конечном итоге, от нее излечивается с осложнениями или без, кто-то, простите за вольность, «отбрасывает коньки». Про последний вариант всегда думал: «Это может произойти с кем угодно, только не со мной». Как я заблуждался!
Зачем я пишу тебе, дорогой мой читатель, я и сам не знаю. Может просто потому, что мне некому рассказать, не с кем больше поделиться, чтобы со спокойной душой отойти в другой мир. У меня не осталось сил не только держать перо в руке, но даже правильно сформулировать мысль. Буквы находят одна на другую, строчки не ложатся по прямой линии на бумажный лист. Я точно знаю, что когда закончу писать, я лягу в кровать и больше уже не поднимусь. Сегодняшняя ночь - моя последняя ночь! Только не подумай, милый мой друг, что я о чем-то жалею, рву на себе волосы или нервно грызу ногти. Отнюдь! В какой-то степени я даже рад избавлению! Меня не будет больше мучить бессонница, я не буду в задумчивости расшибать лоб в каждом дверном проеме, самое главное - я больше не буду думать о ней! Тебе, конечно, уже хочется узнать, кто она такая, эта женщина, доведшая меня до такого состояния? Не торопись, у нас впереди еще целая ночь!
Много ли в жизни случайностей? А может, это вовсе и не случайности, а закономерности нашей судьбы? Какой-то высший разум руководит нами изо дня в день, с какой ноги мы встанем, чем будем питаться, куда направимся и с кем встретимся. Мы наивно полагаем, что вольны в выборе тех или иных своих поступков и все подчинено нашим желаниям. Это далеко не так, я ошибался вместе с вами. Все заранее предрешено, вам придется мне поверить.
Начну по порядку. Я не буду вас сильно утомлять прочтением моего портрета. Все же несколько штрихов придется дать. Я не гений, но здоровьем не обделен, об этом нужно говорить уже в прошедшем времени. Я никакой-то там урод, скорее наоборот, приятной наружности. Конечно, не мальчик с обложки эротических журналов, но и не слесарь дядя Вася. Тело сложено неплохо, бицепсы имеются, то есть имелись. Шевелюрой бог не наградил, но волос на теле не пожалел. Среднего роста, взгляд не тупой. Вот примерно так я и выгляжу, теперь уже можно сказать выглядел. Я недалеко отошел от возраста Христа, но семьей обзавестись так и не довелось. Думал: «Вся жизнь впереди - успеется!». Ан нет, ошибочка вышла в предполагаемых сроках на жизнь…
Встретились мы не на волнах Карибского моря и не на палубе круизного теплохода, а познакомились довольно тривиально, в кафе напротив моей конторы, в которой я старательно отсиживал отведенные на это восемь часов. Я редко заходил в это заведение, тем более после работы. И вдруг меня, как магнитом, потянуло в это кафе под дурацким названием «Папа Карло». Взял я чашечку кофе с молоком, бутерброд с колбасой и, что интересно, яичницу, которую никогда ранее не заказывал. Устроился за столиком у окна. Увидел я ее через оконное стекло. Она перешла улицу и направилась прямо ко мне в душу, это нельзя описать, это можно только почувствовать. Скрипя от радости, ворота моей души отворились для этой женщины, и она вошла легко, захлопнув их за собой, чтобы больше никогда не покидать меня!
Она выбрала те же самые блюда, включая яичницу, и подошла к моему столику, хотя по пути было много незанятых мест.
-Свободно?
Я мотнул головой.
-Давно меня дожидаетесь?
Я не понял! Тупо на нее посмотрел, не в силах отвести взгляд. Передо мной стояло чудо природы с темно-зелеными кошачьими глазами. Она располагающе улыбнулась, и мой конфуз прошел. Села напротив меня и я понял, что это место для нее было заказано! Поковыряла вилкой глазунью, помешала ложечкой кофе, а есть ничего не стала. Впрочем, и мне еда не лезла в горло, хотелось совсем другого. Перебросившись дежурными фразами, ни к чему не обязывающими, мы посидели минут пятнадцать, уже зная, что покинем это кафе вдвоем, чтобы разделить постель.
На каждую женщину требуется разное количество времени, чтобы затащить ее к себе в спальню. За этой женщиной не требовалось ухаживать, льстить, раскладывать перед ней ее иллюзорные достоинства, прикалывать к груди броши комплиментов. И, что самое приятное, не было необходимости напрягаться и трясти перед ней своим павлиньим хвостом. Мы понимали, что наши тела нуждались друг в друге, чувствовали обоюдное влечение, к чему тут жеманства и запреты.
Всю дорогу ко мне домой мы молчали, слова нам были не нужны. Не поверите, но и в дальнейшем, все, что с нами происходило, сопровождалось гробовым безмолвием. Потому что все издаваемые нами звуки мало были похожи на человеческие слова, какое-то звериное рычание и стоны несуществующих в природе животных.
Первым делом, войдя в квартиру, она прямо в прихожей сняла с себя всю одежду, обозначив комфортное для нее состояние. И залезла в ванну, напустив туда обильную пену. Я последовал за ней. Она лежала в воде под пеной и плавными движениями рук создавала волны. Пузырьки пены под светом переливались и, казалось, что это ангелочек качается в молочно-серых облаках, подставляя свое лицо солнцу. Поливая из душа, я любовался, как по ее телу скатывались шарики воды, словно на восковой фигуре. Я чувствовал, что чего-то не хватает… Так не бывает! Она была само совершенство  без единой родинки на теле, потом я об этом забыл. Глаза ее излучали страсть и не скрывали желание.
Без дотошного предварительного ознакомления с частями тела каждого мы ухнулись в постель. Она изгибалась, как пантера перед прыжком, двигалась в сумасшедшем ритме. Если сказать, что пронесся ураган, это не сказать ничего, какое-то стихийное бедствие без права выжить! До этого я и не подозревал о своих гигантских физических данных и выносливости. Открывшимся способностям я, безусловно, был рад, если бы не одно «но». Я отчетливо ощутил, как в конце, словно сошедшей с гор лавиной, частичка меня перешла к ней. Нет, это совсем не больно, потеря сил без восстановления! Сначала думал отдышусь и все пройдет. Нетушки, не прошло! Изможденный я лежал и не шевелился. Она ушла, а я не знал даже ее имени, но я был абсолютно уверен, что она вернется.
Она стала приходить каждую ночь в одно и то же время и уходить всегда по часам. Я чувствовал, что уже не жилец, но ничего не мог с этим поделать. Каждая следующая встреча была желаннее и страстнее. Мы набрасывались друг на друга как в последний раз, словно в ночь перед извержением вулкана Везувия, под пеплом которого был погребен город Помпеи. Только сейчас я понял, что все в жизни не случайно. Я не суеверный человек, но как это не покажется смешным и нелепым, пишу я свою исповедь как раз в ночь на двадцать четвертое августа, ночь гибели Помпеи.
Чем сильнее была моя страсть, тем быстрее меня покидали силы. Я сдувался, как воздушный шарик. Она, словно вампир, прилипала своими нежными сладкими губами к моей шее и высасывала мою жизнь, прокусив кожу своими острыми зубками. Я, как последний идиот, с самоотречением позволял ей это делать, и мне уже начало нравиться мое истощение. Меня успокаивало то, что я видел, как с каждым разом она становилась красивее и желаннее. На моих глазах она превращалась в прозрачное совершенное существо, от которого я не в состоянии был оторваться и отказаться.
Это продолжалось три месяца, я угасал. Перестал ходить на работу, становился живым трупом, который мог только ждать. Ждать, когда ворвется ветер, своим порывом вдохнет в меня силу и страсть и умчится, содрав с меня остатки плоти. Последнюю неделю я еле доползал до двери, чтобы впустить ее допить меня. Сегодня она не придет…
Вчера она сказала, что ей незачем смотреть, как умирает отец ее дочери. У нее не было возраста. Жила она не одну сотню лет, производя на свет одних дочерей, которые наследовали ее суть, а суть заключалась в том, что после родов она подыскивала очередного физически здорового производителя, чтобы забрать у него жизнь для своей дочери. Каждый год она убивала одного мужчину. Меня, возможно, утешала мысль, что она вынашивает мое дитя, хоть и не человеческое, что в этом ребенке буду я, утешала, но слабо. Ведь я ее любил! Любил так, как любят один раз!
В последнюю ночь, когда понял, что это конец, я просил пощады. Она как-то безучастно посмотрела и без интонации в голосе сказала, что уже поздно: в ней зародилась новая жизнь, и я ей больше не нужен. Она взяла у меня все, в чем нуждалась. Посмотрев на нее, я вдруг  увидел, как она стремительно меняется в облике. Вот она маленькая девочка, совсем еще дитя, вот она привлекательная озорная девушка, зрелая мудрая женщина, а вот она дряхлая старуха с лицом высохшей сливы, а тут она ящерица с чешуйчатой кожей, шакал с голодными глазами, лиса с хитрой мордой. В каком возрасте она была со мной? Кем она была со мной? Да имеет ли это теперь значение. Я сгорел, как глупый мотылек, размечтавшийся согреться у огня.
Вот, собственно и все, что я хотел вам рассказать. Тем, кто познал страсть, уготовлена та же участь, что и мне. Тем, кто не испытал жгучей любви, я искренне приношу свои соболезнования. Спасибо, что вы дочитали до конца мою исповедь и узнали мое мнение по поводу случившегося со мной.