Сезон перемен 1

Наступил сезон дождей.  Как всегда неожиданно.
Утром,  как и положено,  вышло солнце  и, пользуясь отсутствием облаков,  светило до полудня. Примерно в это время на  безмятежно голубом небе  появилась одинокая  тучка свинцового цвета. Вскоре все небо было усеяно  пухлыми, почти черными, разухабистыми подушками. Между ними  по-прежнему синело небо и светило солнце. Просветы  становились меньше и, казалось, что солнце льется светлыми лучами через огромное сито. Тысячи тонких солнечных нитей связывали небо и землю. Наступила тишина. Замолкли птицы,  деревья  не шелестели листвой,  мир стал похож на фотографию. Наконец  тучи сомкнулись,  и пошел мелкий дождь…  Приморье накрыл тайфун.
Обычный дождь может быть сильным или не очень, может идти всю ночь, или через час прекратиться. Тайфун – другое дело. Мелкие капли с тихим шорохом будут непрерывно сыпаться с неба и день, и два,  и три… Вода будет стоять стеной и от нее не спрятаться ни под зонтом, ни под плащом. Монотонный  не прекращающийся дождь скоро наполнит горные ручьи  и с сопок польются  широкие пенные потоки.  Владивосток станет похож на Венецию. С той только разницей что городской транспорт  встанет, по затопленным улицам по колено в воде будут брести  редкие прохожие и, утопая по радиатор, медленно проезжать машины японского происхождения. А вот лодок на улицах не будет!
Каждый тайфун воспринимался как неожиданность, хотя его приближение все чувствовали на себе резкой сменой настроения. Даже  самые уравновешенные становились раздражительными, злыми, обидчиво-плаксивыми.
Надо полагать, что именно по этой причине  в маленьком рекламном агентстве  накануне тайфуна бушевали небывалые страсти.

-Нет, ты мне скажи, что это такое? – возмущалась всегда милая и тихая Олька. – Ты что, бабник?
-Кто бабник, я? – отпирался  Лешка. – Да ты хоть одну ба.. ты видела, чтобы я…
-А это что? –  Олька тыкала пальцем в монитор, на котором осматривала  снятый накануне материал. – Это что, я тебя спрашиваю?
-Ну что вы ругаетесь. – не выдержал Семен, встал из-за своего компьютера и подошел к Ольке. – Показывай…
На экране монитора двигалось что-то серое. «Асфальт» -  догадался Семен -  «камера снимает с руки». На экране появилось изображение идущих женских ног.
-А чьи это ноги? – заинтересованно спросил он Лешку.
-Я не знаю,  чьи это ноги. Я их вообще в первый раз вижу!
-Сема, не уходи, сейчас будет самое интересное. – мстительно пообещала Оля.
Камера резко ушла вверх. Семен увидел Олю с микрофоном. Рядом стояла какая-то девушка. Камера «пошла резким наездом»  на вырез кофточки незнакомки. Фокус стал резче. Теперь весь экран занимала женская грудь. Через секунду съемка кончилась. Следующий план опять представлял идущие женские ноги!
-Почему ты снимал только ноги? – изумился Семен.
-Потому что бабник. – обиженно ответила Оля. – Полтора часа съемки – сплошные ноги и грудь!
-Одна и та же грудь? –  уточнил  Семен.
-Нет! Разная! И ноги – разные! – чуть не плакала Оля.
Оскорбленный и униженный Лешка уставился в окно. Он не мог понять,  откуда на пленке взялись эти ноги! И где все остальное? Он хорошо помнил, как позавчера они ходили  по улицам и  «брали блицы».  Олька останавливала всех подряд, задавала вопрос, а он добросовестно снимал. И куда все пропало?
-Ты почему снимал ноги? – строго спросил Семен. – У тебя проблемы личного характера?
-Ты думай, что говоришь! – возмутился Лешка.
-А тут хоть говори, хоть нет! - скандалила Олька. – Блицев нет, зато есть ноги! Ты их снимал с завидным постоянством. Прямо мания, какая – то: асфальт, ноги, грудь…
-Мания, говоришь? – задумчиво повторил Семен. – Ну, как, дай я еще посмотрю.
-Посмотри-посмотри, полюбуйся, что творит твой любимчик!
-Асфальт… ноги… грудь… взял фокус… выключил камеру. –  расшифровывал Семен действия оператора. – Все понятно. Иди сюда, горе луковое.
-Это почему я «луковое»? – не понял Лешка.
-Потому что от тебя плакать хочется. – серьезно ответил Семен. – Ты просто перепутал! Смотри, вот ты камеру выключил, взял ее в руку и пошел. На самом деле ты ее включил! Поэтому она снимает все что попадается… попались ноги.  Вот Оля задает вопрос, ты берешь камеру на плечо, поправляешь фокус… видишь, наезд на грудь… потому что  она по центру кадра.  И, вместо того что бы включить камеру на запись ты ее выключаешь. А потом, после интервью,  думаешь что выключаешь, а на самом деле – включаешь!
Лешка,  выпучив глаза,  смотрел то на Семена, то на монитор.
-Поэтому ты эти ноги не узнаешь. Ты же их и не видел!
-Это ты ей скажи! А то она меня обзывает…
-Очень хорошо. Значит, ты  перепутал? А кто тебе разрешил путать? – продолжала возмущаться Олька. – Я путать не имею права, а ты – можешь?
Семен мотал пленку вперед-назад, смотрел на идущие  ноги, слушал Олин голос за кадром и неожиданно спросил:
-Ты какой вопрос задавала?
-Что вы думаете о ландшафтном дизайне. – ответил за Олю Лешка.- Я помню.
-А должна была,  какой?
-Что, какой? – не поняла Олька
Теперь разозлился Семка.
-Это не тот вопрос! На этот отвечает специалист. А после его интервью идут блицы. Ты, должна была спрашивать: «каких деревьев не хватает в городе?»
Услышав это, Лешка чуть не задохнулся от возмущения!
- Ну вот. Можешь. Ты тоже можешь перепутать. – подчеркнуто  вежливо и тихо сказал он. - Только не надо из меня маньяка делать. И бабника!
Оля смотрела на ребят широко отрытыми удивленными глазами.
И вдруг из этих глаз брызнули слезы! Лешку с Семеном охватила паника.
Они  никогда не видели, чтобы Олька плакала, поэтому  почувствовали собственную беспомощность.  Мужики не знали   что надо делать! Положение осложнялось тем, что Олька плакала молча.  Слезы градом сыпались из глаз, катились по щекам…
Первым опомнился Семен. Он выбежал из комнаты, тут же вернулся со стаканом воды и попытался вручить его  Ольге. Она не реагировала. Сема в полном отчаянии залпом осушил стакан. Помогло! Паника прошла и вернулась способность  действовать. Он сгреб Ольку в охапку, прижал  к себе одной рукой, другой стал гладить по волосам,  приговаривая: «Ну, все, все, ты хорошая, ты прости, я свинья, ну не сердись…»
И это помогло! Олька заревела в голос! Это было уже не так страшно. Лешка схватил стакан и побежал за водой. На всякий случай сам попил  и принес Ольке. Потом всех  утешал Лешка. Потом Олька каялась и утешала Семена…
Взаимные извинения  заняли весь вечер. Когда Олька ушла домой  Сема неожиданно сказал:
- Слушай, оказывается в городе много красивых ног!
Наступила разрядка:  парни хохотали от души! И не знали, что очень скоро  они будут с горечью вспоминать эту откровенную фразу.

***