Родос. 2. Застеколье

               
Как селёдочку под шубу, запихал себя повсюду…

    Но рано или поздно тысячелетию приходит конец и не потому, что половинка ваша злая и обладает фантастической памятью и что еще более важно чудовищной  фантазией, которая позволяет ей  из любой даже самой отдаленной темы, грубо встряхнув  неожиданным вопросом, перетащить вас по центру  футбольного поля, через одиннадцатиметровый, где вы своей, бьющейся в экстазе от происходящего головой, мешаете совершить акт правосудия любимой команде,  добавленным - вышвырнуть из-за барной стойки, мимоходом выплеснув, секундой ранее налитый нектар свободы, уточняющим - сорвать аплодисменты, с мамы, которую вы, так никогда  не называли и контрольным - отметить замечательный загар  линии имени бикини у соседа по лестничной площадке, а  потому что и вас уже давно достал и сосед, уже 5 лет строящий чудотворные хоромы в однокомнатной квартире, и начальник у вас, как в прочем у всех -безмозглый дебил, а подчиненные, тоже соответственно как везде -  неповоротливые тугодумы, да и ремонт, в виде трёх  полок в ванной комнате, мирно расположившихся у унитаза в прошлом году, немного бесит. Так вот благодаря навалившимся на вас обстоятельствам, а не вопреки им, как может подумает не искушенный путешественник, вы следуете на предполетный досмотр, рейса имени; что за идиоты могут работать, когда все нормальные уже отдыхают, с временем вылета ; вы никогда меня здесь  больше не увидите,  неудачники. 
   Невероятная легкость бытия, когда всё  складывается в нужном порядке и следует в строго указанном направлении, просыпается в ощущениях не так часто, как нам бы хотелось. Какая  есть ещё более весомая причина наступления блаженства, кроме предвкушения долгожданного отдыха, выстраданного и выклянченного круглосуточными трудоднями. Но эфир из открытого флакона  улетучивается куда медленнее, чем улепётывает чудотворное  ощущение приближающегося отдыха от, тающего на глазах промежутка между вашими нехитрыми пожитками, с особой силою запиханными  в ручную кладь и нервно оглядывающейся по сторонам мадмуазель, в поисках всё ещё не желающих дополнить и так до краев забитый человеко-сборник, присоединённый к наглухо закрытому рукаву, обратная сторона которого вшита в толстое брюхо Боинга 747-400.
  Умудренный долгими и нудными стояниями в очередях регистрации - человек современный, уже давно и основательно освоивший интернет, не преминет  воспользоваться этой нехитрой  дистанционной процедурой и переполняемый бурей хвалебных высказываний в свой же адрес, проследует мимо изнывающих в жаре и толкучке, своих  будущих  временных соседей. Несколько коротких, но очень многозначительных взглядов  как бы поверх присутствующих сразу расставят и точки,  и  подведут черту, теперь навсегда отделяющую вас от остальных пассажиров. Ещё много раз, прохаживаясь в междурядье, разминая, затекшие в зверски неудобных седалищах, костяшки,  в уже летящем на всех порах в рай, самолете, не раз перехватите искорку бьющую в вас в ответном ударе и говорящую вам о том, что ничто на земле не проходит бесследно.
   Но никакие хитроумные ваши планы не способны пробить стену безразличия и непонимания того, что и вы в свою очередь, уже на своем может быть и не столь важном и ответственном посту, не забудете все ваши приключения и с лихвой, возвратившись на свое рабочее место, в установленный законодательством срок, отплатите первому и второму, а может и третему подвернувшемуся под горячее воспоминание, ничего не подозревающему, может даже никогда и летавшему в отпуск, и уж точно совершенно ни в чем не виноватому, по его искреннему убеждению, посетителю. А уж будет ли этот несчастный, на котором судьба решила поставить пометку чьим-либо родственником – совершенно не важно. Главное, что, как повторюсь, ничто на земле не получишь бесплатно.
   И потому, продолжая бесстыдно откровенно наблюдать застекольную жизнь, прозрачного аквариума, с уже просто размазывающимися от напора пассажирами, все ещё  свеже-прибывающими,  досконально ощупанными, взмокшими и уже начинающими краснеть, как неудивительно - в бессолнечном пространстве,  не совсем молодой внутри, но приятной притягивающей своей уверенностью,    мужчина, забросив ногу на ногу, заняв сразу полтора места,  отпивал маленькими, освежающими глотками  негазированную питьевую воду. Делал он это медленно и завораживающе.  Кресла, которые он занял, находились прямо посередине зала ожидания и всего лишь 3 метра отделяли его от места сбора уже изнывающих в ожидании своего рейса людей, что позволяло ему досконально осматривать страждущих. Ещё одна не мало важная деталь, помогающая проводить свой личный досмотр, вынужденных застекольцев, состояло в том, что к описываемому моменту никто из внутри находящихся уже не обладал возможностью не только изменить свою дислокацию, но и элементарно повернуться вокруг своей оси. Небольшие кондиционеры под потолком у противоположной стены явно работали на всю мощь, это было заметно по лицам приближенных, нисколько даже не покрасневшими, а даже вроде как слегка с синевой, в отличие от тех, кто стоял на расстоянии 3-4 метров, которым повезло куда меньше, и они с явной завистью наблюдали за бледнолицыми товарищами по заточению.  Что уж говорить, про оттеснённых, кто всем своим имеющимся на данный момент достоинством был  плотно прижат в верхней  части тела к стеклу, а нижней слегка может быть эротично приближался на  критически опасное для продолжения рода расстояние, от сидящих  на пластиковых чудо-конструкциях, отдаленно напоминающих, выгнутые стулья, связанные в один предстекольный  ряд.  При всем желании было невозможно увидеть ни цвет,  ни выражение лиц сидящих, так как все они упирались в различные части, либо предусмотрительно разместившихся рядом родственников либо .. да кто его знает. Однозначно ясно было одно, никто из сидящих, стоящих, возможно уже лежащих, пусть даже под кондиционером не мечтал о таком начале отдыха.
  Жара, духота и это не смотря на 13 градусов и пробирающую свежесть, находящуюся на расстоянии толщины стекла. Воистину велики в тупости своей идиоты, сотворившие ещё при своей жизни это чудо отечественной сортировки, да пусть они  ежедневно проводят по 3 часа  в  застревающих лифтах, да закрывают их на ночь в Макдональдсе, да и заклинивает двери маршруток, везущих их по МКаду.
  Ну, а мы вернемся к нашим баранам,  по-другому назвать не могу, такой  возможности нет. Ибо обмануть другого можно всегда, обмануть себя можно только, раздавая обещания в хорошем подпитии, когда  сам, совершенно искренне веришь, каждому сказанному своему слову. Не потому ли так много открытий происходит с подсказки великого затейника Бахуса. Что мешает нашим согражданам не доходить до точки потери ориентации в жизни, что бы не бежать во дворцы в пляске святого Вита. Всего-то и делов. Ну попали во щи, но ведь ещё вода не кипит, постучите по крышке, с криком: «Эй хозяйка у меня коклюш»- и вот, вы на свободе, да вполне реально возле мусорного бака, но живы и практически целы, перья со временем отрастут.