Вторжение. глава ХII

Дождливая ночь уже закончилась, и наступило ясное, солнечное утро. По синему небу медленно тащились матовые облака. В дубовой роще наперебой распевали птицы. Стадо коров, под мерное мычание, лай собак и окрики мальчишки Монтерея, вновь покидало загон, отправляясь на пастбище. У пруда паслись лошади, и, пытаясь тщетно избавиться от назойливых мух и москитов, то и дело встряхивали гривами и размахивали хвостами.
В доме Гарта собралось разношерстное общество фермеров, пострадавших от вторжения «черных волков».
 Поджарые и рослые, коротышки и крепыши – жители Рейджпоината в охотничьих куртках, по своему обыкновению, сидели и лежали, обнимая свои, ружья, патронташи, сумки, во всех углах двора асьенды.
 Их головные уборы – эмблемы человеческого величия – будь то фетровая или засаленная касторовая шляпа, плетенка из соломы или какой-нибудь наимоднейший цилиндр – воплощали в себе самые характерные черты своих обладателей: весельчаков, упрямцев, балагуров, забияк, людей рассудительных или просто наплевательски относящихся к жизни.
Негры-пеоны работавшие в хозяйстве у Гарта в широченных штанах и чрезмерно узких рубашках без толку сновали взад и вперед, хотя вид у них был такой, будто они готовы перевернуть все вверх дном в угоду хозяину и его гостям.
Клубы пара поднимались со стороны кухни.
Гертруда Гарт, ее названная сестра Дженнифер Уэзерби  и старшая дочь Марта Хорн с присущей женщинам фронтира старательностью готовили всей этой ораве завтрак. Миссис Гарт зарезала с десяток кур, и в обществе двух негритянок потрошила их. Миссис Уэзерби пекла пирог, ну а Марта расставила у очага несколько кувшинов с разными соленьями и маринадами, которые в доме ее родителей извлекались на свет божий только в самых торжественных случаях.
Вскоре кухня заполнилась. Сюда сбежались все обитатели асьенды.
В процессе трапезы одни мужчины бурно обсуждали минувшие события, другие почивали друг друга рассказами о своих «подвигах» при столкновении с «черными всадниками», всячески приукрашивая их. Третьи, посреди всего этого шума и гама, хранили невозмутимость, и только изредка кто-либо из них закатывал глаза, и уморительно подмигивал кому-то, не сбивая рассказчика с возвышенного и поучительного тона своего повествования.
– Итак, леди и джентльмены, – провозгласил под конец трапезы один из фермеров, взмахнув куриной ляжкой, – вы сами убедились,  что нам придется встать на защиту нашей собственности. Каждый должен отчетливо понимать, что нас не оставят в покое господа с Востока. Их аппетиты, похоже, настолько выросли, что они не захотят считаться с такими как мы мелкими производителями. Они в скором времени вторгнуться сюда с ордой «черных бандитов», нагонят стада невольников, и установят свои порядки, –
с этими словами он поднес ко рту куриную ляжку. – Какой толк в принципах, если их не придерживаться! Получай, косточку, я ее не дочиста обглодал, – и он бросил недоеденный кусок в сторону одного из парней. – Вот так поступят те, кто придут на наши земли. Они бросят нам кость, чтобы мы, в конце концов, ею подавились.
– Правильно! – раздался голос морщинистого старика в английском мундире колониального покроя, – Любой  плантатор, который будет тут рыскать и зариться на наши земли, будет иметь дело со мной. Я стану на его пути. Старик Абрахам будет защищать свои права до последнего вздоха…
– Погоди, Абрахам, еще недавно ты собирался уступить сой участок «большому кошельку» с Востока и подбивал всех нас на это, сетуя, что если мы не согласимся, то «волки» вырежут нам сердца, – вмешалась  не молодая, но еще не совсем старая женщины в мужском костюме. – Сейчас ты вдруг по-другому запел. Как тебя понимать, старый плут?
– Вот, что, Эльза Конор, – с необычайным высокомерием продолжил старик Абрахам, – не берись судить о том, что тебе не по разуму. Вы, кентукийцы абсолютно не разбираетесь в принципах! Моя матушка Рахиль, когда-то наставляла меня: «Абраша, сынок, в жизни всегда держи сторону сильного, так выгоднее и проживешь сто лет». – Поэтому я от своих принципов не отступаю, и совесть у меня есть.
Под всеобщий смех собрание покинуло кухню.
 В доме же, справа и слева от камина в свободных позах в забрызганных грязью сапогах, каблуки которых величественно покоились на каминной доске сидели: Дик Гарт, Аарон Уэзерби, Карл Хорн, ОливерТвид и Гилберт Уорд.
– Когда раненый бандит удрал, я освободил негров. Они поведали, мне, как Гертруда и пеоны подверглись нападению «черных волков» на хлопковом поле, – говорил Гилберт, – Стало  ясно, что Монтерея мне не дождаться. Негры возвращаться не захотели, и отправились каждый своею дорогой. Я убеждать не стал, собрал гурт и погнал его домой. Разразилась гроза, я вымок до нитки. За воротами я не услышал знакомых голосов, и более того, твоего голоса старина, Дик. Все произошло быстро… Одного понять не могу, как это Дик Гарт и Олли Твид позволили себя связать. Да еще и запереть в амбаре?
– Подумаешь, позволили связать! – возразил Гарт, – утром я отправил бы их к праотцам, так же как и ты, дружище Джи.
– Не сомневайся Гилберт, это было бы именно так, – поддержав  друга, заявил Олли.
– Будет вам, разбираться по пустякам, – вмешался Аарон Уэзерби. – я тоже хорош, расслабился, допустил бойню у себя в доме. Дженни до сих пор отойти не может от того зрелища. Представляете! Четвертовали! Весь двор в кровавом месиве.
– Ну, а ты, зять, чего молчишь? – спросил Карла вкрадчиво Гарт.
– Руки чешутся. Неймется рассчитаться с этими скотами, – ответил  тот, набивая трубку табаком.
– Я полагаю, так, джентльмены, – сказал Гарт, – те, кто сейчас во дворе готовы выступить к переправе, и всыпать бандитам. Я думаю, нас человек тридцать мужчин наберется. Бандитов, разумеется, в два раза, а может и больше. Все представляют местность у переправы и подходы к ней, – Мужчины  дружно кивнули. – Тогда разобьемся на три группы.  Моя группа выступит восточнее болот и подойдет к переправе с правой стороны.  Джи, никто лучше тебя не знает южной протоки. Оттуда твоя группа легко подойдет с лева. Устроите засаду. Когда бандиты ринуться на вас, то им ничего не останется, как лечь под пулями, либо возвратится на прежние позиции, которые к тому времени должна занять группа, зашедшая с тыла. Поведешь ее ты, Олли, – Твид кивнул. – Таким образом, если повезет, мы возьмем бандитов в клещи и сбросим в реку.
– Пусть искупаются, – добавил  Хорн.
– Достаточно ли у нас боеприпасов, – спросил  Аарон.
– Конечно, нет, поэтому бить придется наверняка, – ответил  Гарт, почесав затылок.
– Впрочем, как всегда, – добавил  Твид.
– Эх, Парэйпу бы нам, – задорно произнес Гилберт.
– И Шукас не помешал бы, – добавил  Аарон.
– Эти двое роты солдат стоят,  – гордо произнес Гарт, – Ну  что поделать, джентльмены, будем воевать с тем, кто есть.
– Со стариком Абрахамом, – пошутил Хорн.
–И Эльзой Конор, – отметил Твид.
Дверь внезапно отворилась в залу вошли Герта, Дженнифер и Марта.
– Да, и еще не забудьте Гертруду Гарт, – сказала Герта, воинственно выставив перед собой мушкет.
– Дженнифер Уэзерби, вместо своих сыновей пойдет с вами парни, если не возражаете, – отрапортовала Дженни.
– И я пойду…, – начала, было, Марта.
– А вот без Марты Хорн, мы как-нибудь обойдемся, – ровным, но повышенным тоном вставил Гарт, – надеюсь, ты дочь, понимаешь почему?
– Но, папа…
– Не обсуждается, – отрезал  Гарт.
– Мама? – и Марта скользнула взглядом на Герту.
–Ты подумала, о Сью? – так же как и Гарт осадила настойчивость дочери Герта.
– С малышкой может и Карл остаться, – заявила недовольная решением родителей Марта.
– Женщина, я отхожу тебя вожжами, – вспылил униженный Карл, обращаясь к Марте.
– О-о-о! Я пойду к лошадям, – спокойно произнес Гилберт? и направился к выходу.
За ним быстренько позвякивая шпорами, удалились супруги Уэзерби и Твид.
Еще некоторое время из окон дома доносились разгоряченные голоса добропорядочных родственников. Во дворе неспешно суетилась челядь. Воинственные фермеры готовились к выступлению.
Гилберт Уорд, подошел к своей лошади, вытащил из сумки потрескавшиеся сапоги для верховой езды, надел их, притопнув ногами, сквозь сукно штанов, рукой нащупал лежавшую в кармане трубку, вынул ее, посмотрел, достал кисет и, развязав его, ухватил щепотку табака.
– Дядюшка Джи, – раздался за спиной голос Карла, –  будь добр, меня  угости.
–Успокоились? – спросил  Гилберт.
–Упрямая как ослица, – нервно произнес Карл, набивая свою трубку табаком. – В кого она такая?
–В мать, – констатировал Гилберт и, похлопав Карла по плечу, двинулся по направлению к конюшне. – Вороную навещу, – добавил он, сделав затяжку.
– Джентльмены! И леди, разумеется! – раздался голос Гарта, – прошу  разбиться на десятки. Первый у кораля, второй у амбара, третий у ворот. Я – Дик Гарт, мистер Твид и мистер Уорд будем вашими командирами. Возражения не принимаются. Командиры десятков разъяснят наш план. Кто передумал, прошу покинуть асьенду. Те, кто готовы вступить в схватку, прошу занять места в седлах. По коням джентльмены! Да, и леди, разумеется. Бог, в каждом из нас. Аминь.