Глава 9. В дорогу

В  ДОРОГУ

     Проснувшись на следующее утро, братья сразу вспомнили всё, что приключилось с ними накануне, и слёзы выступили у них на глазах. Жизнь была ужасна!

     Шеприк уже не спал. Он достал из угла клетки оставшееся от вчерашнего ужина мясо и бутыль с водой.

     – Где ты взял воду? – удивился Атти.

     Шеприк показал на открытые окна замка, из которых доносился громовой храп.

     – Людоеды дали?

     Шеприк кивнул.

     Разумеется, никакой благодарности за такую заботу пленники к Людоедам не испытывали. После того, как все подкрепились и утолили жажду, Молчун тщательно закупорил бутыль. Судя по всему, он был очень предусмотрительным и практичным человеком.

     Солнце поднялось над верхушками елей. Разноцветные бабочки беззаботно порхали в его лучах. Но пленники ничего этого не замечали. Вот если бы выбраться из клетки!

     Людоеды между тем продолжали храпеть. Шеприк посмотрел по сторонам, убедился, что рядом с клеткой никого нет, и поманил к себе Троя и Атти.

     Заинтригованные братья пододвинулись поближе. Шеприк убрал в сторону охапку сухой травы, и стало видно, что одно из брёвен перепилено у самого пола больше чем на половину. У дровосеков радостно забились сердца.

     – Ух ты! – воскликнул Атти, но Шеприк зажал ему рот своей крепкой ладошкой.

     – Тс-с-с! – сказал он. Потом тщательно прикрыл подпиленное бревно травой.

     – Чем ты его пилил? – одними губами спросил Трой. – У тебя есть нож?

     Шеприк расстегнул кафтан и показал пряжку своего ремня. С одного края пряжка была слегка зазубрена. Все десять дней своего заточения, по ночам, в то время, когда Людоеды спали, находчивый Молчун осторожно подпиливал самое тонкое бревно клетки.

     – Да здесь осталось совсем немного! – обрадовался Трой. – А теперь мы сможем пилить в три раза быстрее! Если нам повезёт, то сегодня же ночью мы убежим! Шеприк, ты молодчина!

     А Атти от избытка чувств крепко пожал Шеприку руку. С этой минуты он чрезвычайно зауважал маленького Молчуна.

     Теперь братья другими глазами смотрели на окружающий мир. Оказывается, свобода так близко! Достаточно всего лишь допилить бревно, выломать его – и тогда уже никакие Тырлы-Пырлы не смогут их догнать.

     Но не успели братья размечтаться по-настоящему, как из окна донёсся голос одного из Людоедов:

     – Вставай, братец! День на дворе, обедать пора! Просыпайся, я голоден!

     Пленники сразу же вспомнили о том, что они пока ещё сидят в клетке и что Людоеды могут съесть их в любой момент.

     На крыльце показался растрёпанный Тырл с большим куском мяса в руке. Он рвал мясо своими огромными клыками и злобно разглядывал пленников. Атти, Трой и Шеприк не решались даже пошевелиться.

     – Боитесь? – прохрипел Тырл. – Скоро я до вас доберусь, ба-гар-ра! Вот вернёмся домой, и выберу я себе самого жирненького, самого сочненького из вас! Так и знайте!

     Однако Людоеды отправились в путь не скоро. Сначала они взялись заново обыскивать и обстукивать замок. Они думали, что при свете дня им всё же удастся отыскать награбленные Шнорлом богатства. Они были жадными и никак не могли смириться с тем, что они уйдут, а сокровища останутся в замке.

     Людоеды перевернули весь замок и дважды прощупали шестами ров.

     Шеприк поглядывал на Троя и Атти, но ни о чём не спрашивал. Братья тоже молчали. Она наблюдали за Людоедами.

     Поиски кончились тем, что утомившиеся Людоеды уселись на крыльце и принялись спорить. Сначала Тырл говорил, что надо уходить, а Пырл доказывал, что стоит ещё поискать. Потом, наоборот, Пырл заявил, что надо уезжать, а чернобородый Тырл – что следует продолжить поиски. Под конец они разругались, ничего не решили и отправились обедать во второй раз.

     – Не нашли, – с облегчением выдохнул Атти. Он посмотрел на брата и спросил:

     – Расскажем Шеприку?

     Трой кивнул:

     – Конечно, расскажем. Теперь у нас не должно быть тайн друг от друга.

     Но, рассказывая о сокровищах, нельзя было не упомянуть о том, с чего начались поиски, поэтому, слово за слово, братья поведали Молчуну всё с самого начала: и про Гингему, и про Кровожаба, и про Карлака, и про Столетний дуб.

     Шеприка настолько увлёк рассказ, что он забыл закрыть рот и сидел с отвисшей челюстью.

     – Ну и ну! – воскликнул он, когда братья замолчали. А потом произнёс невероятно длинную для Молчуна фразу:

     – Когда мы убежим от Людоедов, я тоже помогу вам искать Кедр!

     – Это было бы здорово, – согласился Атти. – Только...

     – Только сначала нужно убежать, – договорил Трой.

     – Этой ночью, – прошептал Шеприк. Он прижал палец к губам, так как к ним приближались Людоеды.

     – Нет, братец, – говорил толстый Тырл, поглаживая свой необъятный живот. – Что ни говори, а мне обидно покидать Голубую страну, не попробовав на вкус ни одного Жевуна. У нас, конечно, есть пленники и мы их всё равно зажарим, но это будет ещё так не скоро, а полакомиться хочется уже сейчас.

     – Что же ты, братец, предлагаешь? – спросил Пырл. – Я ведь тоже не прочь полакомиться.

     – Я предлагаю отправиться на охоту, отыскать какую-нибудь деревушку и наловить там самых упитанных Жевунов, – сказал Тырл, облизываясь и причмокивая.

     – Ба-гар-ра! Неплохое предложение! – воскликнул Пырл. – Но помнишь ли ты, о чём нас предупреждала мамочка?

     – Не помню, – признался Тырл. – А о чём?

     – Она предупреждала, что Голубой страной правит злая волшебница Мин... Дин... Биндема, или как там её зовут?

     – Гингема, – подсказал ему из клетки Атти.

     – Точно, Гингема. И мамаша строго-настрого предупреждала, чтобы мы остерегались волшебницы и ни в коем случае не попадались ей на глаза.

     – И что? – спросил Тырл.

     – А то, глупая твоя голова, что если мы разорим здесь какую-нибудь деревню, то эта самая Биндема сотрёт нас в порошок. Шнорл, похоже, сумел как-то с ней договориться, а мы... А нас... Она нас самих съест!

     Озадаченный Тырл повернулся к пленникам:

     – Правду ли говорят, что ваша повелительница такая страшная?

     Атти едва не рассмеялся. Это было очень забавно. Оказывается, ужасные Людоеды тоже боятся злых волшебниц. Атти тут же сообразил, что братцам ничего не известно о гибели Гингемы – откуда они такие отсталые взялись? – и решил воспользоваться этим, чтобы отвести от жителей Голубой страны страшную опасность.

    – Да, уважаемые Людоеды, Гингема очень злая колдунья! – громко сказал он испуганным голосом. – Всех, кто её рассердит, она сначала превращает в пауков, а потом варит из них похлёбку! А ещё она обожает напускать ураганы на чужестранцев, которые посмели без  спроса зайти в её владения. Ужас, что творит! Гингема – самая злая волшебница на свете! У неё такие глаза! У неё такие зубы! Ого-го! А как она колдует, когда рассвирепеет... Бамбара, чуфара!.. Мы её очень боимся! Все её боятся!

     Трой с Шеприком едва удерживались от смеха.

     Людоеды переглянулись. Тырл почесал в затылке.

     – Давай-ка, братец, убираться отсюда подобру-поздорову, пока целы,– сказал он. – Обойдёмся уж как-нибудь без угощения.

     И Людоеды пошли собираться в дорогу. Прежде чем покинуть замок, они побросали в свои мешки всё мало-мальски ценное: старые башмаки, тарелки, ножи, вертел, несколько свечей с подсвечниками, дубину братца Шнорла, дорожные мешки дровосеков, их топоры и шляпы... Жадный Тырл хотел даже прихватить собой матрас и тюфяк, но Пырл ему не позволил, потому что и без того поклажи получалось слишком много. Так Людоеды в последний раз упустили возможность обнаружить желанные сокровища Шнорла.

     Наконец сборы были закончены. Рыжий Пырл вскинул на плечо дубину, Тырл взялся за нагруженную тележку, и Людоеды вышли из ворот замка.

     Колёса скрипели, тележка прыгала на камнях, и пленникам в клетке приходилось несладко. Крепко вцепившись в брёвна, они с тоской оглядывались назад. Покинутый замок был угрюм и мрачен, но они с удовольствием остались бы в нём ещё на денёк.

     Удастся ли убежать этой ночью?


* * *

     А Людоеды спешили поскорее убраться из владений Гингемы. Они всерьёз боялись, что злая волшебница напустит на них какое-нибудь страшное колдовство. Дело в том, что много лет назад Людоедам уже довелось столкнуться с одной очень злой волшебницей, и окончилось то столкновение не в их пользу. По приказу волшебницы Летучие Обезьяны сбросили их свирепого папашу в глубокое ущелья, а Ганзарра с сыновьями едва успела унести ноги.

     Но всё же, несмотря на свои страхи и опасения, братцы никогда и ни за что не отпустили бы на свободу пленников. Давно прошли те сытные и спокойные времена, когда Людоеды могли без труда наловить себе на обед парочку-другую вкусных человечков. В последние годы негодяям очень редко удавалось баловать себя любимым кушаньем. И они никак не могли понять, в чём тут дело. То ли удача совсем отвернулась от них, то ли люди стали проворнее и осторожнее, то ли виной всему были волшебницы.

     Теперь же у пузатых братьев имелась добыча – и какая! Два отборных Жевуна и упитанный Молчун! Людоеды облизывались, пожирали пленников глазами и не жалели ног, торопясь к родному очагу, любимой мамочке и луковому соусу.