Империон. Свиток 6. Начало

Каждый выбирает по себе.
Храм Единого был переполнен. Все были здесь. Почти весь город – за исключением дозорных, что стояли сейчас на стенах и напряжённо всматривались в войска Уллака – злобного короля, что уже захватил большую часть ближнего востока, а сейчас орды его двигались по землям росичей. И в то время как княжич Александр, его малая дружина, да и большая часть горожан, склонив колена, взывала о помощи к Создателю, к войскам Уллака, уже взявшим город в двойное кольцо осады, подтягивались обозы. Древля – самая большая юго-восточная крепость росичей, и оказалась бессильна перед вторжением иноверцев. Впрочем, иноверцы – это мягко сказано. По слухам, войска Уллака состояли чуть ли не из адских тварей. А то и пострашнее еще. Хотя, из кого бы его орды ни были – разница невелика. В Древле, даже со всеми старыми дружинниками, даже если всех охотников, что умеют лук держать, со всеми лесорубами, а – чего греха таить, да если всех мужиков на стены поставить – трёх легионов не набрать. А когортам, что ползли и ползли из-за горизонта – числа не было. Большая часть улков – вообще демонстративно маршировала мимо крепости – вне дальности катапульт. Грозила издалека оружием, орала что-то и уходила за кромку горизонта. Жечь и вырезать другие города и села роси. Александр – молодой, если не сказать – юный, княжич смотрел на них, стискивал кулаки, да так, что латные рукавицы визжали, и ничего не мог сделать. Был бы у него хоть какой-то ратный, окромя турнирного, опыт, то… А что – то? Да ничего! На все три его возможные легиона Уллак оставил больше ста когорт в осаде – втрое. Как, собственно, и надо было. Да что ему – Уллаку, какая-то Рось? Он уже три с лишним десятка царств, королевств, великих княжеств и три империи в пыль смолол. Рось его даже не задержит. И доказательство тому – шедшие маршевым шагом мимо Древли его легионы.
Жрец вновь и вновь вздымал руки, всё громче и громче повторял слова древнего призыва к Единому. Вновь и вновь возливалось вино, и крошился пшеничный не дрожжевой хлеб на престол – метровый по каждому ребру куб мрамора, выстланный свежесрезанной пальмовой ветвью. Это был ритуал, который древние пророки велели вписать в служебные книги, но исполнять лишь у последней черты. В случае последней опасности… Епископы и книжники долго и напряженно раздумывали и совещались, прежде чем решиться на эту службу – ведь четко ни в одной книге не было сказано, какого эффекта ждать от этого ритуала. Княжич, хоть и понимал, что этого не сбудется, но где-то в глубине души надеялся, что вот-вот, после очередного молитвенного четверостишия засияют глаза барельефов и воинство небесное сойдёт со стен храма и пройдёт сквозь войска осаждающих как острый нож.
Но глаза барельефов оставались холодным гипсом, сколько жрец ни возвышал голос. Александр тихо вздохнул, трехчасовая служба его утомила, а Уллак мог ударить в любой момент. Он повернул голову и нашёл взглядом Екатерину. Он восхищенно любовался несколько секунд её идеальным профилем, как поговаривали среди его приближенных – в крови этой безродной девушки было намешано далеко не из одной нации и народа. С усилием он отвёл глаза. Он её любил. Да толку-то? Он княжич, впрочем, это только он сам себя так считает. А вся челядь уже три года как зовёт его Великий Князь – со дня гибели в приграничной стычке его батюшки, он – полноправный хозяин этих земель. И люби он её или нет, даже если бы она его любила, а он уверен в совсем обратном – она ни разу даже на взгляд его не ответила, вместе им не быть. Обычаи и традиции не позволят.
Но теперь это всё безразлично. На дворе май месяц. И хоть внутри крепости есть сады и колодцы – им даже до середины зимы не выстоять – припасов не хватит. Поля засеяны не будут, без хлеба – чем жить самим, и как выкормить скотину? Стада придется начать резать уже в ближайшие недели, если не дни. Александр вновь вздохнул, стиснул кулаки и поймал себя на том, что вот-вот слезу не удержит. Так и случилось – левый глаз предательски замигал и на реснице, чуть дрожа на самом её кончике, застыла хрустальная капля.
Время будто остановилось, замер весь храм, дружина князя, да и все молящиеся затаили дыхание – жрец добрался до финальной части службы. Он стоял на коленях пред престолом, воздев руки, его голос заполнил храм, и, казалось, достиг самого неба:

… О, Небо держащий своими крылами!
Твой люд омывает Престол Твой слезами!
Ответь нам Владыка астральной пустыни,
Когда призовём Твоё тайное имя!

Слеза не удержалась и оторвалась от ресницы – в потоке света из витражного окна она на мгновение превратилась в крохотную вспышку радуги. И тут действительно время застыло. Александр поднял глаза, огляделся по храму – люд, не отрываясь, смотрел на две статуи, что обрамляли вход в алтарь – мужскую и женскую. Никто не знал толком, кого они изображают, но поскольку они были самой старой частью храма, никому и в голову не приходило их вынести. И сейчас глаза их ожили. Краем сознания Александр отметил, что пока со статуй сыпется каменная крошка, и они начинают всё больше и больше походить на живого доспешного воина и женщину-стрелка, его слеза висит на одной высоте от пола. И тут взгляды всех в храме остановились и почти остекленели. Статуи ожили до конца. Однако Александр не чувствовал, что он окаменел и замер. Он несильно потер ногтём указательного пальца о подушечку большого – он вполне мог двигаться, только вот смелости открыть рот и вымолвить хоть слово – не было. Оживший воин повёл плечами, словно разминаясь от долгого сна, и повернул голову к лучнице.
- Сама всё видишь?
- Почти… столько горя, отчаяния и безысходности я редко видывала.
- В этом мире ничего подобного вообще не должно было быть.
- Всё происходящее неестественно? – в голосе лучницы совсем нет эмоций, подумалось Александру, и тут он понял, что ни воин, ни лучница, во время этого короткого разговора даже рта не открывали.
Воин смотрит пристально прямо в глаза юному князю. И на лицо, еще минуту назад бывшее камнем, набегает тень:
- Ты даже не поверишь, богиня, - от этих слов у Александра перехватывает дыхание, он прекрасно знает старые легенды Роси, что весь их народ произошёл от небесного воина – живого воплощения ярости битвы и его спутницы – богини-лучницы. Так вот кого и в какой ситуации должен был вызвать этот ритуал! А воин продолжил:
- Я вижу, что в армии, осаждающей эту крепость, есть те, кого не должно быть по законам местной биологии, - воин сокрушенно качает головой.
- Инфильтрация? – тихо спрашивает воительница. Этого слова Александр не понял.
- Наглая и беспардонная, да еще и с грубым нарушением уложений… А еще я и ответить лобовой атакой сейчас не могу – брови воина сходятся у переносицы.
- Значит, ответим хитростью, - голос воительницы похож на звон цветов, превратившихся в тончайшие и нежные колокольчики. Он пьянит и уводит в сон. Глаза князя слипаются…