Кот, гулявший сам по себе. 4 часть, гл. 11

   …Причиной для событий, получивших известность как «Адвокатская Неделя» послужили по единодушному мнению современников - приобретённое Гильдией Независимых Адвокатов нешуточное влияние, полное отсутствие понятий о чести и совести у состоящих в гильдии людей и совершенная беспринципность, с которой они вели дела. Всё решали деньги, и если была достигнута договорённость об оплате, то чёрное объявлялось белым ввиду отсутствия доказательств обратного. А, например, человек, устроивший по пьяни резню в кабаке (шпагой он шуровать умел, а все остальные посетители были со злодейским умыслом безоружны), оказывался достоин всяческого соучастия и объявлялся чуть ли не героем своего времени. Потому, что в детстве был уронен нянькой, в юношестве нелюбим девушками, потом брошен ветреной супругой, кинут партнёрами по бизнесу, и вообще, жизнь его не удалась. А среди убитых - кузнец, неоднократно уличённый в избиении жены; лавочник, регулярно обсчитывающий своих покупателей (обсчитывал-обсчитывал, толпа потерпевших собрана на улице); пожарный (ещё пепел не остыл на руинах Краеведческого Музея, который не уберегли от огня эти бездельники); и аж целых две проститутки (можно огласить список тех, кто пользовался их услугами). Кстати, создано уже четыре фонда для сбора средств в поддержку обвиняемого – делайте взносы! Или, вы - уже не люди? А уж доказать, что принадлежащий земледельцу кусок земли – на самом деле вовсе не его, а уже лет сто, как  принадлежит совсем другому человеку (по странной случайности богатому заводчику, которому здесь нужно проложить дорогу) – пара пустяков. То, что кто-то будет выброшен на улицу без средств существования - ну, не повезло. Если бы он заплатил, то могло быть по-другому, а так – жизнь уж так сейчас устроена, что слабые и немощные должны уступать место сильным и успешным.
   В свои игры адвокаты потянули и судейских – в основном путём незамысловатого вливания монет в их карманы, и получалась связка, супротив которой противопоставить человеку безденежному было уже нечего. Видя такое победное шествие людей с большим умом, но малой совестью - озадачился сам император Кунтомар Девятый, недавно вступивший на трон и желавший утвердиться на нём как можно крепче. И не на шутку встревоженный безобразием, что творилось в имперских судах. И тем, в какие беспорядки с погромом это может вылиться. Задолбанное регулярно творимой несправедливостью общество уже закипало вполне ощутимо. Крестьяне поигрывали топорами и вилами, горожане - дубинками и скрамасаксами, благородная публика поглаживала эфесы мечей и шпаг. Примерно за месяц до ставших легендарными событий, Император встретился со старейшинами Гильдии и вежливо высказал свои опасения. В ответ получил вежливый ответ, что деятели Гильдии действуют в рамках закона, а такие понятие как «совесть» и «справедливость» достаточно абстрактны и не могут расцениваться как руководство к действию. А через пару недель, на торжественном обеде, посвящённом какому-то юбилею Гильдии Адвокатов, один из старейшин произнёс искросыпительную речь, в которой сказанул лишнего. По его словам получалось, что главнее их на свете нет. Как скажут - так и будет. Жестом тучи разгонят, словом - Солнце остановят. В Небо можно просто поплёвывать, а облаками - ноги вытирать. Надо будет - самого Императора поменяют. Их адвокатская братия уже многим недовольным окорот устроила. Может, конечно, выпил лишнего. Но после таких лихих заявлений «не участвующая» почтеннейшая публика устраивается в креслах поудобнее и ждёт дальнейшего развития событий: утрётся власть или нет. Кавалеры наполняют бокалы, дамы щебечут, прикрывшись веерами. Уважающая себя власть «утереться» после такого тупого наезда просто не может себе позволить. Тем более, когда все знают о взаимном недовольстве. Молодой Император не претендовал на эпитеты «могучий», «ужасный», «великий» или «суровый, но справедливый». Он так и остался просто «Девятым». Но, по словам современников, в осмотрительности и злопамятстве отказать ему было нельзя. Нет, конечно, никто и думать не посмел о Высочайшей причастности к разыгравшимся событиям (такое по улицам промчалось, что совсем о другом думалось), но выводы, похоже, сделали. Многие историки сходятся на мысли - монарх, осознав, что избежать определённых событий уже не удастся, решил если не возглавить, то поиметь с них максимально возможную выгоду. Детонатором стало очередное громкое дело, которое ждать себя не заставило. Во втором по величине городе Империи, очень юные и яркие представители тамошней золотой молодёжи, уже неоднократно просвистевшие в ежесуточных сводках городской стражи, собрались отдохнуть с подружками на природе. Прикатили в охотничий домик. Прислугу отпустили, чтобы в ногах не путалась. Начали «отдыхать». Когда отдых принял нешуточный размах, барышни сочли за благо ретироваться и укатили назад. Пока не поздно. Оставшись без подруг, высокородная сволочь сцапала на просёлочной дороге молодую крестьянку, которую потом всем гуртом насиловали, били, снова насиловали, а потом, полуживую, оттащили за ворота. Там её и нашли на следующий день, уже мёртвой. Когда возле ограды замелькали люди с дубьём, детишки галопом нагрянули в ближайшую Стражу и принялись требовать, чтобы их немедленно отконвоировали в город. Началось разбирательство. Дело это было с двузначным номером в череде подобных по наглости и жестокости. Не сказать, что исхода его ждали с нетерпением и надеждой на торжество справедивости. Все предыдущие окончились не казнями и каторгой, а ссылками и смешными сроками заключения. Причём не в тюрьмах, а «в пределах собственных владений». Всякий раз находились нужные свидетели, лазейки в законах, медицинские заключения о неизлечимых болезнях или просто о невменяемости обвиняемых. Но, в этот раз адвокаты сволочей превзошли сами себя. Виновные были оправданы вчистую, а против убитой - посмертно выдвинуто обвинение в покушении на жизнь, проституции и растлении малолетних.
    Так, что взорвалось вовсе не внезапно, а вполне ожидаемо. Развесёлую компанию вместе с их защитниками толпа линчевала на площади прямо перед зданием суда. Само «заведение» громить убоялись, так как на фасаде его красовалась имперская корона. По той же причине судейские отделались лёгкими побоями, пинками и оплеухами. Дальше волна погромов прокатилась по всему городу. Осмысленная и беспощадная. Телеграф существовал уже тогда, и начавшиеся в городе беспорядки и расправы над судейскими и адвокатскими быстро перекинулись на другие города. Подозрительно быстро. И подозрительно часто во главе погромщиков мелькали крепкие, хваткие и умелые ребята. Раздухарившегося старейшину, кстати, живописно вздёрнули прямо на монументальных воротах его усадьбы, перебив для начала охрану и покалечив челядь. Поголовье адвокатов вскорости почти обнулили. Уцелевшие были готовы поддержать любое начинание Императора. Судейские, которым хоть рикошетом, но тоже прилетало - тоже...
   Сандор выслушал рассказ с пониманием и одобрением. Добавил, что и «судейских» можно прокатить на таком-же конвейере. Друзья рассмеялись – легенды об алтаранском правосудии, где молоток судьи успешно заменён молотком аукциониста, давно уже пересекли все границы.
   Тем временем друзья уже нагуляли аппетит, и неплохо было бы подкрепиться. Вопрос был – где? Вчера вечером ребята Кобры перекусили в мерзкой забегаловке и утром страдали от изжоги. А двое парней Кабана перехватили какой-то дряни с лотка на перекрёстке и слегли с поносом ураганной мощности. На радость корабельному врачу, который, засучив рукава, принялся опробовать на них какое-то новое патентованное средство, и только усугубил позорный недуг.
   Всей компанией долго и не спеша болтались по кварталам, отвергая одно заведение за другим. Везде было душно, нестерпимо воняло прогорклым маслом и подгоревшей едой. Казалось, эти запахи уже впитались в потолки и стены, и бороться с ними теперь не могла никакая вентиляция. Кухня, как таковая, тоже не впечатляла: везде всё было жареное. Жестоко жареное. В масле, которое, наверное, не менялось неделями и месяцами. Друзей, привыкших к варёному-тушёному-печёному, начинало подташнивать уже в дверях. Они уже почти отчаялись и собрались, несмотря на дружелюбные усмешки Сандора, купить солонины, сыра, хлеба и выпивки, снова выбраться за город и устроить пикничок. Но, Сандор их отговорил и повёл показать, как он сказал, заведение с историей бурной и вполне заслуженной. Шли старыми кварталами и аллеями парка, пока не набрели на заведение с привлекательным названием «Пятый Угол». По сравнению со всеми предыдущими оказалось ничего. По крайней мере - помещение проветривалось и не воняло прогорклым маслом. Глянув прейскурант, округлили глаза. Сидевший до этого с хитрой мордой Сандор объяснил, что заведение это — не из простых, потому и дерут по-полной. Его дружно спросили: в чём заключается «непростота». Услышав, что заведение в некотором роде «историческое» попросили рассказать, одновременно делая заказ: идти куда-то ещё уже не хотелось. Цены, если разобраться не такие уж и страшные. И страшнее осиливали. Вдобавок, на улице собирался дождь. Принесли пиво, закуски и запотевшую бутылку приличного калибра.
   Подняли по первой, и Сандор не спеша начал рассказ. Ещё с десяток лет назад неподалёку от места, где они сидели, стояли учебные корпуса достаточно престижного технического университета, изначально заточенного под обучение технарей для судо- и машиностроения. Корпуса, впрочем, и сейчас стоят, но помещения там сдаются в аренду разнообразным купи-продай. Так вот, соседство им долгое время составляло крошечное одноэтажное здание, по прихоти архитектора выполненное в виде пятиугольника, в котором была распивочная. Как она называлась на момент открытия, не помнит уже никто, но вскоре к ней прилепилось название «Пятый угол», в поисках которого сюда забредали студенты и находили его куда чаще, чем через раз. Заведение приобрело постоянную клиентуру и, несмотря на все разговоры о нищебродстве тогдашних студентов, приносило стабильный доход. Продолжалось это достаточно долгое время. Но, времена менялись, нравы – тоже. Престиж учебного заведения вырос до заоблачных высот. Престиж разливайки, соответственно – тоже, и на пике его был надстроен второй этаж. Вместо технарей в стенах универа начали готовить всё больше и больше - на все лады финансистов и гуманитариев, а в поисках вожделенного угла - в массовом порядке начали привлекаться разнообразные «вещества», вызывающие быструю от них зависимость, и распространение-потребление которых карается хотя бы на бумаге. Поскольку связанное с «веществами» предпринимательство предусматривает жёсткую и беспощадную конкуренцию, то в одну далеко не прекрасную ночь, заведение полыхнуло и сгорело вместе с обдолбанной клиентурой. Восстанавливать его тогда не стали ни в виде «капельницы», ни в виде притона. К тому же, последний хозяин «Угла» не надолго пережил своё погибшее заведение. Вскоре и сам университет переселился в новые корпуса на окраину города. Кого там теперь штампуют, где студенты культурно отдыхают и что потребляют в процессе отдыха - Сандор точно не знал. Да и неинтересно это уже было. Известно только, что грамотного и одновременно молодого технаря скоро будет днём с огнём не отыскать, потребление же дури растёт в масштабах неописуемых и его уже неоднократно пытались легализовать.
    А, несколько лет назад, один из престарелых выпускников, будучи одержим ностальгией по былому, устроил этот ресторанчик, который и держится в основном за счёт таких же страдальцев. Говорят, что вон та барная стойка, чуть ли не в точности повторяет ту, что была в изначальной разливайке.
   - Что скажешь, Мармо? – Рино толкнул соседа, который сидел с мечтательным видом и подперев голову рукой, - у тебя сейчас слёзы на глаза навернутся!
   - Я должен этим проникнуться! - Мармо встал, подошел к бармену, заказал и лихо опрокинул рюмку чего-то забористого. Вернулся: - Подделка! Может, оно и похоже внешне на то, что было в лучшие годы, но не ощущается одухотворённость, свойственная легендарным студенческим кабакам. Поверьте, как знающему человеку.
    Между ним и Коном уже привычно началась весёлая свара, в которой все потихоньку приняли участие. Принесли горячее. Еда - тоже оказалась вполне съедобной. Картину начала портить пара шутников-затейников с угрюмыми лицами на небольшой сцене. То вместе, то по-очереди они развлекали сидевших в зале. Народ вымученно похохатывал, непонятно над чем: получалось плоско и уныло. Шутки сводились к сиськам, задницам и прославленным в бородатых анекдотах постельным неудачам. После десятиминутного рассуждения на тему «зачем унитаз закрывается крышкой», Мармо уже примерился швырнуть в шутника пустой кружкой, но был остановлен Коном и ограничился тем, что буркнул: «Чтоб тобой оттуда не воняло». Впрочем, шутники и сами убрались под жиденькие аплодисменты. Мармо снова наполнил рюмки, одобрительно крякнул когда выпили, закусил ломтиком помидора, щедро покрытого соусом и тёртым сыром с чесночком, и озадачил Сандора:
   - Скажите мне, уважаемый Банго – какого демона у вас тут происходит. Газеты Турсонга пишут, что консулат вот-вот возродится. Газеты Империи – что вот-вот загнётся. Остальные хранят многозначительное молчание. Лично я по пути в эту часть города видел не менее семи заводов, которые по-моему уже давно не работают, и несколько кварталов жутких трущоб. Но здесь на улицах полно праздношатающегося народа. Такое впечатление, что никто нигде не работает, но денежки в карманах шевелятся. Какой-то карнавал в чумной деревне. Прошу прощения за нескромность – здесь все - моряки на отдыхе, подобно нам, или вы последние штаны проматываете?
   - Завидки берут?
   - Скорее непонятки.
   - Ну, что тут непонятного… Вы кругом правы – последнее проматываем. Сейчас действительно выгодней перебиться случайным заработком, чем платить налоги с зарплаты, которую неизвестно когда выдадут. И с работой постоянной нынче вообще туго. Деньги капают с причастности к разнообразным арендам, наймам, скупкам-перекупкам, прочего круть-верть-купи-продай и его обслуге. В основе всего лежит толкалово за границу и моря-океаны леса, топлива и вообще всего, что ещё можно толкнуть. А с производством, как таковым – полный швах, и в моём лице перед вами наглядное тому доказательство. Ширпотреб пока ещё держится, но по слухам купец из Турсонга с носками и трусами в нашем порту уже разгружался. А, что до серьёзного производства, то... станки и оборудование, строительство кораблей и авиации – недавно знаменитые заводы и верфи закрываются вперегонки. Дёргаются арсеналы, но те немногие, что ещё способны что-то делать, гонят продукцию не в армию, а на продажу. Причем три четверти экспортируемых бронеров и штурмовых машин покупают ламрийцы. Вернее, меняют на продовольствие. И не гонят их вглубь страны, а прямо у нашей с ними границы формируют новые ударные батальоны, размещают поблизости в строящихся нашими же строителями гарнизонах, и проводят учение за учением. А с нашей стороны там нет никого, кроме пограничной стражи и спецподразделений, которые проводят зачистку местности. Скоро там из коренного населения никого не останется.
   - Кажется, что вы откровенно нарываетесь, ведь когда-то захваченные вами приграничные провинции как раз и населены ламриками, - встрял Джер. Сандор махнул рукой, и разговор перешёл на другую, не менее интересную тему ламрийско-алтаранских отношений:
   - Судьба «наших» ламрийцев, мыкающихся в наших полуденных провинциях, заграничных «настоящих» ламрйцев мягко говоря, не интересует. «Наши» в своё время хотели от них же независимости и отломились, потом не смогли отбиться от нас и не сопротивляются сейчас, когда их вывозят на Малую Гряду. В глазах «настоящих» они уже минимум «трижды неуважаемы». Они никто. И здесь, и там. По-моему наши команды у границы делают за кого-то грязную работу. Но не «это» будет причиной. Поимеют нас за нашу слабость и глупость. Слов нет, мы нарываемся. Уже никто, и ни от кого не скрывает желания помочь Варсомским друзьям - республиканцам восстановить справедливость и вернуть назад хотя бы территории Горсета и Фарнея. Под благовидным предлогом борьбы с пиратством. Собственных претензий на Тюлений Остров тоже никто скрывать не собирается. Он, дескать, лишь продолжение Гряды, вдобавок, княжество Горсет, которому он принадлежит, лишь одна из мятежных провинций Варсома, а с ними они всегда договорятся. Только вот спокойно смотреть на это всё, если что, тоже никто не будет. И как только мы влезем в эту аферу, нам начнут вставлять со всех сторон. А это именно чья-то блажь и бездарная афера – нет там ни соотечественников, требующих защиты, ни государственных интересов, ни предпосылок к халяве, мимо которой грех пройти.
   Сандор надолго прильнул к кружке. «Тигрята» переглянулись. На все лады одна и та же песня. Дело было в том, что сначала они заходили в Тарбей - достаточно крупный порт и база флота. Самый близкий и к Малой Каменной Гряде и к подконтрольным республикам Гортан и Варсом на родном материке. Дальше, на полночь, портов не было - был только Золотой Мост. И сам порт, и база расширялись и реконструировались. Строительство было масштабное. Бухта была забита транспортами. Они про это и раньше слышали, но думали, что там больше слов, чем дела. Обычная игра с отмыванием казённых сумм в хорошем масштабе. Не верилось, что серьёзные деньги будут всерьёз закапывать ради «расширения связей и увеличения торгового оборота с дружественными государствами и дальнейшего освоения островов Каменной Гряды».
   - Не боишься, что самого на Камни закатают? За такие рассказы,-  спросил Кон.
   - Не-а...Не боюсь! - оторвался от кружки Сандор: - Не за что: всё, что я вам тут напел, ни для кого не секрет, об этом говорят и пишут. Каждый день. И о полной заднице в промышленности, и о грядущих великих задачах во внешней политике. Радужные отчёты об экспорте оружия тоже постоянно публикуются. Только мало кто их читает, ещё меньше - задумывается над смыслом. Ну, зачем читать неинтересную статью, где нет ничего, кроме цифр печальной статистики. Да ещё потом расстраивать себя её осмыслением. К чему всё это, особенно, если на первых страницах издания подробно и красочно смакуется, кто что и за сколько купил, кто в чём был на вечеринке у того, что ели-пили на приёме у этой. Кто от кого получил в морду, кто кому наблевал за вырез, кто кого увлёк за портьеру и что оттуда было слышно. Вот она - житуха! Что вы мне про плохое... Из плохого сейчас модно обсуждать грядущий Конец Света.
   Джер хрюкнул в кружку, поставил её на стол и утёрся рукавом:
   - И как? Многие верят? Это доставляет удовольствие? И кто эти люди, если не секрет?
  - Хватает. И одни - просто верят. Другие - откровенно смакуют это якобы предстоящее событие. Верят люди разные, и каждый - по своим причинам. Есть, скажем, глубоко верующие люди. Которые считают это мероприятие неизбежным, и даже - естественным, и потому относятся к нему философски. Хотя наверняка кто-то надеется, что случится это не на его веку. Только, действительно глубоко и искренне верующих, а не просто худо-бедно соблюдающих обряды, осталось немного. Уж не знаю, поубавилось ли их, когда два года назад пастыри закатных провинций приняли решение разрешить благословлять однополые браки...
   Теперь уже допивавший пиво Мармо поперхнулся, прокашлялся, покрутив головой, набулькал прямо в кружку тростниковой водки, и медленно выцедил. Растерянно зажевал ломтем мяса. Сандор дождался его и продолжил:
   - Другие уже задолбаны жизнью настолько, что готовы предпочесть ужасный конец бесконечному ужасу. Ну, а самая поганая на мой взгляд категория «ожидающих» - те, что уже просто обожрались жизнью. И тем, чем можно, и чем нельзя. Забот у них нет никаких - вот и жаждут «последнего» зрелища,  приключения. Причем большинство из них думает, что его переживёт, всласть насмотревшись на гибель всех остальных, и сможет благополучно существовать дальше.
   - А сам? Веришь?
   Сандор пожал плечами:
   - А что от этого изменится по большому счёту? Хотя, если долго и старательно накрикивать беду на свою голову, она придёт. Так, что: наступит, так наступит. Когда? Если подумать, что я вижу каждый день, и сопоставить со священными текстами, то осталось уже немного. Ну, хотя бы: «править миром будут глупцы и невежды, царить будут подлость и предательство, а вера в людей будет растоптана». А, уж глядя на то, как исступлённо воруют всех мастей чиновники, невольно подумаешь, что хапают и тратят «быстрее, пока не началось». Уж не знаю, как у вас...
   Молчавший до сих пор Рино ответил, похоже, за всех:
   - Тоже, конечно, весело. Но по сравнению с вами - хочется списаться на берег и жить. Долго и необязательно счастливо. Как считаешь, Сандор, возможен ли Конец Света на какой-то отдельно взятой территории?
   Сандор рассмеялся, потом добавил:
   - Молитесь, чтобы мы вас за собой не потянули! И, всё-таки, обещают Конец Света, а не Конец Всего на Свете. Да и всякий Конец, обычно лишь начало чего-то другого. Нового, - он обвёл всех пьяным взором, и выдал с сарказмом и грустью одновременно: - Всё-равно  всё рухнет к демонам чешуйчатым! Общество, в котором вор, педик, или светская шлюха чувствуют себя увереннее врача, учителя или воина, не может не рухнуть. И пока в тупые бошки не достучится эта простая истина, так и будем падать мордой в грязь, раз за разом...
   Следующее утро Кот встретил в состоянии не иначе как подавленном. Хоть и вернулись достаточно поздно – вроде как выспались, и друзья его снова припустили в город, а он остался. Объяснения внезапной хандры не находилось. Выпили они вчера, конечно, крепко… но, не настолько, чтобы сегодня быть таком пришибленном состоянии. Просто – ничего не хотелось. Или хотелось непонятно чего. Дав Тину на всякий случай деньги, Кот ещё подремал, поболтался по кораблю, перекидываясь парой-другой слов с теми, что тоже оставались на борту. Но времени до отхода все-равно было ещё полно. В конце-концов он сошёл на берег, чтобы погулять и посмотреть по своей привычке окрестности. Провожатый для выхода за пределы Морского квартала нужен был только на первый раз, и вскоре Кот уже пересекал его границу, предъявляя свои документы перед постом погранстражи. То ли ноги его сегодня так несли, то ли прилегающие к порту районы города не располагали к подобным прогулкам, но уже через полчаса он оказался в каких-то мрачноватых задворках с замусоренными и воняющими улицами. И специфического вида людьми по этим улицам ошивающимся, или подпирающими обшарпанные стены домов и покосившиеся фонарные столбы. Припортовые районы, конечно везде – примерно одинаковы, но по удалению от них Кот привык оказываться во вполне приличных, и даже – респектабельных кварталах. А здешний ландшафт больше напоминал помойку. Кот повернулся, чтобы идти назад, и наткнулся на маленького человечка, с плешивой головой и сложением своим напоминающего червячка, который приподнялся и извивается верхней своей частью.
   - Чо на? – озадачило Кота создание.
   - Ничего! Мимо шёл! – Кот попытался обойти хмырёнка.
   - Чо толкасся, баклан! – внезапно «разбух» тот.
   Кот осмотрелся – ну, один здоровый парень уже стоял в ожидании, когда этого задрота обидят. Кот не стал испытывать его терпение, вмазал «червячку» по ушам, и встретил бугая ногой, а когда тот согнулся пополам – уронил его на дорогу. После чего поспешно ретировался в готовности выхватить шпагу, и сбавил шаг, только оказавшись в морском квартале – там, конечно по пьяной лавочке тоже могли обобрать до нитки, но столь тупые наезды не практиковались. Почувствовав себя в относительной безопасности – Кот ухмыльнулся, и подумал, что добыча тех, кто сможет его уделать – будет неожиданно большой. Уходя в море, Кот забыл положить в ячейку хранения подарок Нарченмиры, и теперь не расставался с ним, только носил его не на пальце, а на шее, продев через кольцо прочную нить гайтана. А сейчас Кот совершил ещё одну глупость, не оставив перстень на корабле.
   От быстрой прогулки у него снова разыгрался «сушнячок», и Кот свернул в сторону увиденной им пивной «Морской окунь». Кот охотнее выпил бы пару стаканов чистой воды, но подобный заказ мог вызвать смех, а то и подозрение в чём-то нехорошем, и потому Кот взял кружку пива. Отходя от стойки, Кот оглядел почти пустой зал, выбирая себе местечко, и… чуть не выронил кружку – за столиком у окошка сидел Тайгиру. Когда-то ученик Многоуважаемого Кардобу-Воина. Кот стараясь не выдать свои чувства, отошёл и устроился в уголке. И ещё раз посмотрел в сторону окна – не мог он ошибиться, несмотря на прошедшие годы, и кафтан турсонгского покроя, что сейчас был на Тайгиру. Он это был. Точно – он! Непонятно только – какого демона он тут делал, в таком виде, да ещё в такой компании. Столик Тайгиру окружали четверо босяков, сродни тем, что двадцать минут назад пытались наехать на самого Кота. Хотя двое были при шпагах, что было совершенно удивительно, но указывало вовсе не на помоечное происхождение. Один из них (Кот окрестил его «здоровым» - по могучей комплекции, а остальные были обозначены как «дрищ», «толстячок» и «лысый») что-то выговаривал Тайгиру тихим, глумливым голосом, а остальные – тихонько ржали, и вставляли комментарии. Было понятно, что дуэль с ним затевать парни не собираются, Просто попробуют измордовать его и выкинуть из кабака. «А, ведь парень – «попал»!» - мелькнула мысль. Кот ясно себе представил, что ламриец сейчас выхватит свою «железку» и нарубит обидчиков крупными ломтями прямо здесь. Дело в том, что ему  может и по силам раскидать это хамло голыми руками.  Да только вот, в свою очередь, не унизится он до кабацкой драки. И светит ему пожизненное, а то и виселица, в зависимости от капризов высокой дипломатии. Кот поверх кружки посмотрел на весельчаков, и на сидевшего с непроницаемым лицом Тайгиру. Настроение у него самого и без того было мерзкое. Прямо с утра. Нет – с вечера. А теперь ещё и недавний мордобой, который мог закончиться и по-другому, отвернись от него Судьба. Вдобавок, он и раньше алтаранцев в массе своей считал самовлюблёнными кретинами, и потому в грядущем конфликте безоговорочно принял сторону Ламрии. Происходившее далее Кот потом вспоминал  точно  какой-то сон, в котором события катятся независимо от твоего желания, и, что называется, «как по маслу». Он приложился к кружке, встал, взял табурет (канонический подход в таких случаях), и, сделав несколько быстрых шагов, аккуратно приложил поворачивающегося к нему «лысого» по головушке, увернулся от шустро развернувшегося «дрища» и треснул его табуретом по лбу. Табурет со второго удара развалился, пришлось добавить локтём, и противник отправился  под пустующий соседний стол. После чего – Кот поздоровался со всеми остальными, которые замерли в растерянности от такого поворота событий.
   - Э-э-э… - промямлил «толстячок».
   - Кто вы и какой преисподней вам здесь надо! – неожиданно быстро оправился и попёр «здоровый». И уж больно разительная перемена произошла в его лице. Перестал он напоминать гопника из вонючей подворотни, пропали и ёрничание и юродивость, а в голосе его помимо совершенно неожиданной холодной вежливости, зазвучала властность. Тайгиру смотрел на алтаранцев, как показалось Коту с нескрываемой иронией, что тоже было немного неожиданно. Теперь немного растерялся и Кот – мелькнула мысль, что он в очередной раз, поступая вроде как «правильно», делает что-то «не то». Но тут, видя изменившуюся расстановку сил, вмешались два штурмана с фарнейских купцов. До сего момента они спокойно пили в своём углу, полностью подтверждая многочисленные анекдоты о фарнейской осторожности на грани трусости, а сейчас вдруг опомнились и предложили свои услуги в качестве секундантов. Наверное,  такая «смелость» со стороны фарнейцев просто добила неприятелей Тайгиру, и они приняли предложение Кота выйти и решить сложившееся недоразумение во дворе попарно. По пути к дверям Кот  ненавязчиво прогулялся по пальцам вставшего на четвереньки "дрища" - в отличии от "лысого" он пришел в сознание,но до дуэли, найди он шпагу, ему было ещё далеко.
   Далеко идти не пришлось, но место было тесноватым, и драться решили по очереди. Разбились на пары – Коту достался «толстячок». Бросили монету - Коту было всё-равно, но начинать выпало им. Противник бросился на него даже раньше, чем Кот занял позицию. Неодобрительный оклик секунданта «толстячка» не остановил, но Кот, пришедший от такой торопливости в бешенство, моментально перехватил инициативу и вскоре его противника уже уносили, чтобы перевязать. Кот отошёл, освобождая место схватки для второй пары, готовясь увидеть стремительное и впечатляющее развитие поединка – он не сомневался в мастерстве ламрийца. Но, Кот ещё только поворачивался, чтобы посмотреть, как будут развиваться события, когда всё уже «состоялось» - и теперь ламриец замер с клинком, а его противник уже валился на заплеванную брусчатку. Этого перевязывать было бесполезно. Кот восхищенно покрутил головой, оценил шпагу Тайгиру - хороша, красавица. Добротный клинок, которым можно и самому рубить, и отбить умеючи удар полновесного меча.
   Фарнейцы собирались выпить ещё, и потому взяли на себя объяснения со стражей, за которой наверняка уже кто-то побежал. Кот и Тайгиру, не сговариваясь . откланялись своим секундантам, и ускоренным шагом удалились в ближайший переулок. Они, молча, прошли с половину квартала, когда Тайгиру, видимо, решил, что пора расстаться, о чем и заявил своему спутнику, после того, как сдержанно выразил Коту свою признательность за помощь, благодаря которой и удалось решить сложившуюся ситуацию «достойным образом». Кот не менее сдержанно заявил, что на его месте подобным образом ступил бы любой достойный человек, и они расстались, обменявшись поклонами. Причем Кот так и не понял – узнал его Тайгиру, или – нет. А уже за следующим поворотом Кота ждала «вторая часть церемониального балета» - посереди улицы его ждал недавний «червячок», но уже не один, а с группой поддержки в виде пары жлобов, которые, хоть и были при скрамасаксах – в руках держали увесистые  биты для местной разновидности лапты. Только вряд ли они собирались затевать игру прямо сейчас. Вдобавок – Кот опрометчиво прошел мимо и оставил у себя за спиной ещё пару крепышей, которые не замедлили отойти от стенки дома, что подпирали с беззаботным видом, и благополучно «завершили окружение».  И в руках у них появились короткоствольники, и встали они так, чтобы не зацепить своих напарников, стреляя в Кота. Кот с удовольствием разочаровал бы и хмырёнка и его заступничков с дубинками, но вот пара короткостволов делала его партию проигрышной. Но, Кот, хоть и не владел заклинаниями  «пороха и осечки» - сдаваться не собирался, и решил, что если уж и умирать, то с клыками на глотке одного из противников. Он потихоньку поворачивался, ища способ спутать карты противников.
   - Ну, что морячок? Ты друга нашего обидел! – подал голос самый необьятный из недругов и хлопнул битой по своей ладони. -  Получать сейчас будешь.
   - Ладно тебе, Тефтель! Мочить его нам ни к чему, пусть карманы выворачивает и дует отсюда. морда запроливная! – предложил один из «стрелков».
   - Чего уж там! Пусть скидывает всё до исподнего, а там уж сами разберёмся! И железку свою брось, да вынимать из ножен не вздумай – ребра все переломаю! – добавил второй «битник», тоже поигрывая своей дубинкой. Хмырь подобострастно засмеялся, кривляясь перед Котом. Остальные высказать свои соображения не успели – присутствие в руках нападавших недостойного оружия избавило Тайгиру-воина от необходимости поступать достойно. Стрелок, не склонный к «мочилову»  получил в голову изрядных размеров камнем, и кулем повалился наземь. У второго вдруг прямо из груди на мгновение выскочило и исчезло лезвие клинка. Он ещё стоял, а ламриец уже скользнул вперёд, атакуя успевшего замахнуться Тефтеля. Замахнуться то он успел, а вот ударить - уже нет. Кот, выхватывая шпагу, которая была немногим легче той, что была у Тайгиру, скользнул в сторону, уходя от удара, сам резанул неловко открывшегося противника и тут же добил его вторым рубящим ударом - с неожиданной для самого себя жестокостью. И столь же бескомпромиссно ударил эфесом в голову заводилу. Оглянувшись, увидел, как мастер Тайгиру преспокойно добил выронившего биту противника, и выпрямился, держа в руке свою шпагу. Сейчас он был более эмоционален:
   - Победа, мастер Донгару! Но вы были крайне неосмотрительны.
   Кот виновато развёл руками – оправдаться было невозможно.
   - Мы должны спешить! – Тайгиру обвёл взглядом место побоища.
   Кот только кивнул, и победители «быстрым шагом» припустили к воротам порта.
   - Благодарен вам, мастер Тайгиру! – искренне воскликнул Кот, когда по другую сторону проходной ламриец снова дал понять, что ему в другую сторону. Он замялся, непроизвольно вскинув руку к висящему под рубашкой перстню, который вдруг обозначил своё присутствие, кольнув грудь. Тайгиру неожиданно улыбнулся, и, расстегнув верхние пуговицы своего кафтана, снял с шеи… шнурок, на котором тоже было кольцо, только не с зелёным камнем, а с кроваво-красным. Коту просто ничего не оставалось, как достать своё. Кот был готов поспорить, что когда они обменивались – не только он, но и мастер Тайгиру едва не расхохотался: слишком уж много общего между ними обнаруживалось, помимо любви к увесистым клинкам и умения ими владеть.
   - Буду рад вас видеть снова, - поклонился Тайгиру-воин.
   - Взаимно. И желательно при других обстоятельствах, - ответил ему Кот….
  Вечером, глядя на удаляющийся берег, Кот примостился на площадке возле счетверенной зенитной установки, где любил посидеть в одиночестве. Разглядывая подаренный ему перстень, Кот ещё раз улыбнулся: «Прости меня, княжна, но по-другому опять не получалось». А перстень Тайгиру действительно был не менее великолепен, чем подарок княжны. Сзади зашебуршало, и Кот быстро скомкал шнурок и сунул кольцо во внутренний карман. Он уже приготовился выслушать гневную проповедь боцмана Гуртога, но увидел Джера. Тот мотнул головой в сторону берега:
   - Ваше мнение по поводу этого всего, флагмастер!
   - Бардак и безысходность, мастер… лейтенант!
   - Прогиб засчитан! – усмехнулся бывший сублейтенант Ханг, глядя на рассмеявшегося друга: - Пока вы вчера девчонок тискали, а Сандор ещё не успел нажраться «в ноль», я его порасспросил ещё немного. Ты знаешь про Сунгарский арсенал?
   Кот хмыкнул. Такие вещи курсанты Академии Бронесил обязаны были знать. Арсенал на границе с Ламрией изначально задумывался как окружной бронеремонтный завод, и был построен на территории одной из трёх оккупированных Алтараном провинций Ламрии, вздумавших поиграть в независимость. Вопрос, зачем его было так близко выносить к  недавно передвинутой границе, так и остался открытым. Ещё более непонятным было, зачем его превратили в полноценное производство: в случае конфликта бронеры и штурмовые машины из его ворот выкатывались-бы почти на линию фронта.
   - Так вот, Котяра, - продолжил Джер: - Сандор поведал мне, что поскольку все последние годы заказы на бронетехнику исходили от Ламрийской армии, было решено производство максимально ближе вынести к потребителю. И, поскольку объёмы заказов были впечатляющими, а заказчик придирчив, то всё самое-самое совершенное оборудование, всё новейшее производство было перенесено в Сунгар. Всем тем, что осталось на других арсеналах, может только латать ту технику, что уже имеется. Не говоря о том, что там можно слепить что-то новое… кстати, Сандор не врал по поводу того, что происходит на границе. Ты у нас бронерщик, в академиях обучался. Скажи, сколько времени понадобиться перевооружённым ударным дивизиям Ламрийского Королевства, чтобы снести хиленькие заслоны на границе, распинать зады командам чистильщиков и взять Сунгар?
   - За сутки управятся, если правильно всё сделают! В Сунгаре даже сломать-то ничего не успеют… не то, что эвакуировать.
   Джер хмыкнул. Безумие какое-то. Во всех конфликтах с ламрийцами армия Алтарана вылезала за счёт бронесил. Отставание ламрийцев по этой части было огромным. Всё, на что они были способны, это производство тихоходных, клёпаных броневыродков, с зачастую охватывающими корпус гусеницами и люками - «входными дверями» в борту. Приличного калибра орудие утешением было слабым - низкая скорострельность при умеренных бронебойных характеристиках, и бронеры применяли скорее как передвижные огневые точки в обороне. Огневой оддержкой пехоты занимались пушечные БТРы и лёгкие бронемашины. Чьи либо попытки продать им «броню» решительно пресекались ещё не очень давно сильным Великим Княжеством Алтаран, а потом и Консулатом. При содействии или молчании остального глобуса. Вплоть до военного конфликта с продавцом, кем бы он ни был. И последний раз, когда алтаранцы прибирали к рукам ламрийских мятежников, навстречу им с песней двинулись регулярные части Армии Солнцеподобного и Разящего. Промолчать тогда было неприемлимо, а другого способа выразить своё несогласие – тоже не было. И были они разбиты вдребезги, и вынесены на лобовой броне назад так стремительно, что очухались только глубоко на своей территории, и хоть как-то притормозить движение бронированной армады смогли только в массовом порядке бросаясь со связками гранат под гусеницы алтаранских бронеров. Увидев такой погром Солнцеподобный, скрепя сердце призвал на помощь армейцам министерство иностранных дел, чиновники которого с трудом утрясли это дело как досадное недоразумение, не допустив  полной «потери лица». А теперь алтаранцы сбрасывали свои козыри недавнему противнику, да ещё сами оставались с голой задницей. Вдобавок, затевая сомнительные авантюры на другом краю географии. Если ламрийцы вскоре решатся отбить затраты на закупку вооружений...
   - А как думаешь, они там остановятся? – словно прочтя его мысли, спросил Джер.
   - Смысл? Если начнётся, то они рассчитаются сразу за всё, и хапнут столько, сколько получиться. Только спокойно смотреть на это никто не будет: Турсонг, хоть и далеко, наверняка вмешается, да и Империя наша в этот раз – точно не останется в стороне. Опять же есть государства, лежащие под Алтараном. Это наследство тоже будут делить.
   - Одним словом: мы накануне грандиозного шухера.
   Кот пожал плечами. Его уже начинали доставать предсказания о грядущих потрясениях и катаклизмах. Хоть дело, похоже, и шло к вселенскому безобразию со всеми против всех.
   - Кто его знает? Может всё так устаканится? А вдруг алтаранцы вытащат из рукава «вольного воина» которым прихлопнут всех и всё?
   - Сам-то в это веришь?
   - Нет. Но всякое бывало. Здешние консулы и сенаторы должны же на что-то рассчитывать. Хотя, глядя на то, что здесь твориться, задаёшься вопросом: «Что это? Измена, или глупость, помноженная на жадность?» Тогда правители здешние просто рассчитывают успеть ещё нахапать и слинять. По заграницам у них наверняка много всего порассовано.
   - И жить потом на окраине какого-нибудь Тавергаса как Баркано! Позорище…
   - Тавергас, кстати, вовсе не «какой-нибудь»! И… откуда ты знаешь подробности про Баркано?
   Джер осёкся. Почти незаметно, но осёкся. И сказал уже уверенно:
   - Все газеты писали, Кот! А ты его, что, лично знал?
   - Знать — не знал, но видел...
   - Свистишь! Баркано видел?
   Кот снова неопределённо пожал плечами. Неискренне Джертамо удивился. Вопросов к нему накапливалось всё больше и больше. В газетах про Пага Баркано писали, конечно, наверняка. Только, вот, вряд ли многие вдавались в подробности, где он в конце-концов обосновался. И выпускнику лётной Академиии больше заняться нечем, кроме как читать в газетах про беглых консулов? Или Джер к тому времени уже торчал в части и успел один самолёт разложить? Всё равно – других развлечений хватало. Затеять, что-ли разговор с ним начистоту? Кот уже несколько раз собирался было провести это мероприятие, но всякий раз - то не решался, то вмешивались какие-либо обстоятельства. Раздалось пыхтение — теперь это точно был Гуртог. Боцман произнёс речь о недопущении «их тут нахождения», которая изобиловала ссылками на инструкции-параграфы и оборотами, вроде Выступление было завершено, как обычно, упоминанием о несомой Гуртогом ответственности, и обещанием научить нерадивых летунов безобразие нарушать и дисциплину хулиганить только на берегу, в строго установленных местах, и после соответствующей команды. Настроение Гуртога было превосходным, и ему самому до смерти хотелось почесать с кем-нибудь язык. Прищурившись, он осведомился, уж не воркуют ли молодые люди в укромном уголке, насмотревшись на Алтаранские непотребства. Джер выступил с ответной речью, в которой обозвал Гуртога «старым кнехтом», и разубедил его по части подозрений в непотребстве. Посмеялись. Посидели уже вместе.
   Переход в родной порт в составе конвоя из семи вымпелов тоже, как ни странно, прошёл на удивление гладко – ни одной воздушной схватки. Уже на походе к Лазурному Кот, валяясь в койке, прокручивал варианты своих дальнейших действий.  Ему предстояло окончательно согласовать план действий с Тином, Жером и Рино, после чего – вылететь в Тавергас для встречи с мастером Мондом. Друзья, не теряя времени, должны были выдвигаться в Баркай. Но перед этим Коту предстояло придти к окончательному решению мучившего его в последние месяцы вопроса. И поступить соответствующим образом. Кот вытянул шпагу из ножен, и долго созерцал заслуженный клинок. «А, может, ну всё это в Преисподнюю? Зачем Конмару спёрлась эта овца? Нравиться ей жить с мужиком, что ни одного борделя не пропустит, и плюхи от него получать – вот и пусть живёт. Недостойна она Кона!» Прошлый раз в Лазурном, Лона пришла встречать мужа прямо к воротам порта – о приходе корабля капитана Бату почему-то знал весь город. спросил её, что-то вроде «как супружескую верность соблюдала», и не дожидаясь ответа - ударил её. Девчонка охнула и попыталась уйти, но Снорби догнал её и, уже рассыпаясь в извинениях, потащил на стоянку извозчиков. «Интересно – если бы Кон видел, то вызвал бы Снорби на дуэль? Или убил бы на месте?» - Кот убрал шпагу: «Или – стерпел? Потому, как побратались они со Снорби, и теперь у них «не поднимется рука брата на брата обретенного», а?» Принимать решение нужно было прямо сейчас – помимо того, что Снорби строил дом в Дальнем, появилось ещё одна причина, указывающая на его желание «завязать с палубой». Кот случайно стал свидетелем разговора Снорби с Кабаном. Вернее – Кабана со Снорби: он за что-то выговаривал своему подчиненному. Но, по интонации Кабана, и по тому, как Снорби с ним соглашался (совершенно очевидно держа в кармане кукиш), Кот понял, что оба лишь по инерции продолжают играть предписанные им роли. Если учесть, что Кабан сваливать с палубы не собирался, то… отгадайте с одного раза. Продлевать контракт Снорби, видимо, не будет. Позорно сдергивать с корабля, подобно Сухому - тоже не будет. Доиграет как положено, тем более, что видать, совсем чуть-чуть осталось. Когда именно у Снорби заканчивается контракт Кот не помнил, но уже крепко подозревал, что на «Тигре» они могут больше и не увидеться. Тем более - они уходят на берег, где Кота, Тинмара, Рино и Джера ждёт «приключение», и кто его знает: вернутся они назад или – нет… Стало быть, нужно решаться и действовать. Другой возможности может уже не представится… Для Кабана этот парень, похоже, уже «отрезанный ломоть». А, на то, что уже не его - Кабану плевать с высокой башни. Подчиненные его командиру под стать: друг за друга глотки рвать не очень-то готовы. Даже за тех, кто ещё в стае. У Хайдо Кобры команда крепче сбита. И пилотов отпускают на берег всех и надолго, стало быть - с условием контракта, запрещающим калечить до неработоспособного состояния своих коллег во время плавания и кратковременных стоянок, трений не будет. Кот спрыгнул с койки. А Кабана, как командира Снорби, мы поставим в известность, заодно и на реакцию его посмотрим…
    Он решил начать выполнение задуманного прямо сейчас: Конмар возится в моторе своей машины, хотя её всё-равно отправят на завод, Рино – дрыхнет, Тинмар кропает что-то в заветный свой блокнот, у Джера с Мармо – шахматный турнир, так, что ему никто не помешают. Он оделся и с непринужденным видом заглянул к Снорби. Того «дома» не оказалось. Вместе с остальными «кабанятами» он наслаждался супом - «сборочкой», подаваемой обычно перед заходом в порт и пополнением провизионки, и приготавлеваемой из остатков всех вкусностей, что ещё были на камбузе: мяса, копченостей, печенок-почек, колбас и сосисок. Кот решительно зашагал туда. Ненадолго замер в дверях, осматриваясь. Сама Судьба благоволила: Кабан окликнул Снорби, и тот вальяжно поднялся с тарелкой, чтобы пересесть к нему за стол. «Тигр» - это вам не мотающийся с волны на волну «Бродяга», где Тин однажды, по-первости, вызвался сходить за чайком и улетел в коридор вместе с пустым чайником так, что только дверь туда-сюда мотнулась. Пересаживаться от людей, с которыми разделил еду… На зов начальства можно было явится оставив всё на столе и обозначив намерение вернуться. А так вот встать и уйти от сотрапезников. Нет, можно, конечно ещё плюнуть в общий «котёл» и налететь на серию дуэлей. Числом - равную количеству оставшихся за столом. А могли и просто прибить, не рассусоливая. Правда, без особой нужды, людей из-за стола и не выдёргивали. Видать у Кабана и «кабанчиков» такая «легкость» и непринуждённость была в норме, если не в крови. Кот с беспечным видом  «прошёл мимо» Снорби и ловко подставился ему под руку: горячий и ароматный суп выплеснулся на рукав специально одетого парадного кафтана.
   - Ты, что, дурень косорукий… Дома не нажрёшься? Жена готовит плохо?
   - Извини, Кот, не заметил. Ты подкрался, конечно, не совсем удачно…
   - Засунь себе в жопу своё «извини»! – Кот откровенно нарывался на скандал.
   - Занеси одёжку домой, жена постирает, - Снорби с улыбкой отошёл к столу.
   - Что ты хочешь, Кот? Ты, что - с дерева упал?– вмешался Кабан.
   - Вставить я ему хочу. Насмотрелся на Золотом Мосту. Он мне нравится… - Кот снова повернулся к Снорби: - Готов к соитию? За «Складами Баронга» есть отличное местечко.
   Глаза Снорби сузились. Кот выдержал его взгляд и снова повернулся к Кабану. По скулам того бродили желваки, но решение им было принято почти моментально:
   - Хорошо! Но, чтобы всё было честь по чести… Секундантов найдете?
   - Не вопрос! Итак? – Кот поглядел на Снорби.
   - Принято!
   За складами, куда они со Снорби пришли в компании Сурка и выдернутого из мук творчества Тина сразу же, как только «Тигр» отшвартовался - было пусто. О том, что люди здесь вообще появлялись, свидетельствовали только осколки бутылок на бетонных плитах.
   - Что, Котяра, вожжа под хвост попала? Объясниться не хочешь? – спросил Снорби, пока не подошли чуть приотставшие секунданты.
   - Не нравится мне, как ты с бабой своей обращаешься, - тихо ответил Кот.
   - Ну-ну! – Снорби повернулся к Тину и Сурку и облегчил Коту задачу: - Поединок до первого сдохшего!
   - Э-э-э… - только и протянул Сурок.
   - Вы продумали своё решение? – уточнил Тин, неуверенно глядя на Кота. Он давно привык к случающимся время от времени непредсказуемым финтам своего лучшего друга, но всё-же ожидал небольшой дружеской поножовщины, а не полноценного рубилова насмерть.
   Кот кивнул ему головой, и Тин, чуть замешкавшись, отошёл, увлекая за собой совсем растерянного Сурка. Снорби Кота то ли недооценивал, то ли надеялся на свою силу и кураж: в схватку он вступил, похоже, искренне веря, что быстро разберётся с назойливой помехой на пути домой с крюком в бордель. Когда Кот вогнал ему лезвие в грудь, проклиная себя за поспешность («выжить может, в горло надо было!!!»), в глазах Снорби застыло искреннее изумление от неправильности происходящего. Кот выдернул лезвие, развернув его, хотя это уже было лишним: Лона успешно овдовела. Он подобрал упавшую шпагу Снорби и швырнул её в море с заделанного в бетонные плиты берега. На бестолково кричавших чаек «красивый» жест не произвёл никакого впечатления. На Сурка тоже – он так и пребывал в состоянии глубокой растерянности. А Тинмар уважительно качнул головой – не иначе как взял сюжет на карандаш. Кот накинул нелюбимый свой кафтан со свежезастиранным рукавом и пошёл назад. Не дошёл: на встречу ему не спеша, шёл Мармо. Увидев Кота, он остановился.
   - Ну? И, что ты наделал, дурак? – говорил он грустно, и как-то устало.
   - Вообще то, ничего…
   - Зачем ты влез?
   - Успокойся, Мармо! Снорби – сволочь… Поголовье сволочи нужно сокращать…
   - Кот, я молчу о наших отношениях с парнями Кабана, тебе на это плевать, да и мне – тоже. Но сюда ты влез зачем? Они сами должны были всё решить! Снорби, Кон и Лона… Ты то здесь с какого хутора!
   - Что они должны были решить? Кон так бы и терпел, потому, что «должен» Снорби типа за своё спасение. Даже плюнув и решившись, он безуспешно попытался бы вытянуть Снорби на поединок по всем правилам. Эта мразь прекрасно знала про мастерство Кона и увернулась бы от поединка, и дальше лупила бы девчонку на глазах у всех, а та терпела бы, потому как – жена. И длилось бы это до скончания времён…
   Про то, что «времён» на размышления у всей троицы уже не оставалось в связи с задуманным Снорби дембелем, о котором тот столь неосмотрительно поделился со своим скорым убийцей - Кот пока умолчал.
   - А, теперь–то что? Благодетель…
   - Да ничего. Хорошо всё будет…
   - Кот! А если она уже с пузом?
   - И что? С наполовину её ребёнком Кону она уже не нужна? Или ты меня напугать хочешь? Да я сам её в жены заберу – девка складная, и пошли вы все не скажу куда!
   - Слушай, Кот! Ты не много на себя натягиваешь? Осилишь гору, в которую лезешь? Понимаешь, друг, если ты грохнешься оттуда вниз, то мы все, кому ты небезразличен, можем просто не собрать твоих костей…
   Кот задумчиво пожал плечами и пошел дальше. Неподалеку от сходней стояли Рутмар и Кабан со своими пилотами.
   - Кот! – окликнул его Рут, и махнул рукой, приглашая отойти. Кот подошел к нему. Кабан тоже подошел и оглянулся в сторону своих парней, точно прикидывая, услышат они их разговор, или – нет.
   - Лона? – спросил Рут, глядя Коту в глаза.
   - Да! – Кот решил, что врать сейчас не стоит.
   - Один вопрос и один ответ… но, честно! – продолжил Кабан, поразмыслив и покачав головой.
   - Согласен.
   - Конмар был в курсе?
   - Нет!
 Кабан снова покачал головой:
   - Кот, ты дурак! Благородный дурак...
   - Знаешь, куда ведут благие намерения? – продолжил Рутмар.
   - Я могу идти?
   - Да. Вопросов больше нет.
На борту его ждал Кон.
   - На хрена, Кетмар? – спросил он с ходу.
   - Прости, Кон. Уже ничего не поправишь.
   - Понятно… - Кон несильно стукнул его кулаком по плечу.
   Ещё одно объяснение ждало Кота уже на берегу. Когда он вместе с Тинмаром, как и договаривались, встретились перед отвальной пьянкой сначала с Джером и Рино, Джертамо кивнул ему, приглашая за угол. Они отошли в уютный и по счастливому совпадению - пустой, двор.
   - Ты, что делаешь, придурок! – Джер без особых затей схватил его за грудки и припечатал к стене: - Лезешь в чужие дела, да ещё ставишь под угрозу всю операцию, под которую мы…
   Кот почувствовал, что ноги его отрываются от земли, а дыхание перехватило. Руками он взмахнул скорее интуитивно, чем осмысленно.
   - Ох! -  Джертамо отпустил его и согнулся пополам. Кот перевел дыхание.
   - Стоп! Прекратить схватку! – к ним подошли Рино и Тин.
   - Успокоились! Оба! – перехватил инициативу Тин, растолкав Кота и Джера.
   - Парни, есть два варианта: или мы спокойно всё обсудим, или вы разбираетесь друг с другом по всем правилам, - Рино тоже встал между ними: - В качестве секундантов на нас можете не рассчитывать. Валите в «Кружку и Карактицу», где полно бездельников, готовых оказать подобные услуги за бутылку поддельных «Трех Якорей»…
   - В задницу! – Джертамо разогнулся: - Так разберемся. Змеюка, ты, Кот, однако. Так ловко укусить. В следующий раз я тебя просто сразу убью…
   - Не успеешь! – Кот тоже отдышался.
   - Предлагаю сесть, - предложил Тин, махнув в сторону стоящей неподалёку лавочки. Лавочка была маленькая, с комфортом на ней устроились только Кот и Джер. Рино притулился сбоку, а Тин сел перед ними на корточки.
   - Рино! Ты, что, с ума сошёл: какие в жопу секунданты? - Джер нагнулся вперед, чтобы увидеть лицо сидящего за Котом Рино (Кот вежливо отклонился назад): - Кот, на мой взгляд, поступил неправильно и рискованно! Но, не более того. А, если бы он тебя порешил? Ты же понимаешь, что после этого мы не могли просто взять и утереться...
  - Понимаю, Джер. Спасибо, парни.
  - Пожалуйста. Ни хрена ты не понимаешь. А вот закрутись сейчас зуб за зуб и рог на рог, как пошла бы эскадрилья на эскадрилью. Чтоб адмирал потом перевешал уцелевших при первом же удобном случае в назидание следующим поколениям ловцов Удачи.
   - Простите, если что. Но я был уверен в том, что я его сделаю. Что все получится, и для Кабана он уже без пяти минут никто, да и остальная братва за него ввязываться не будет. А, по поводу неправильности, я готов повторить тебе то, что уже сказал Мармо,- Кот продолжал сидеть, откинувшись назад.
   - Я знаю, что ты сказал Мармо, и согласен с тем, что он ответил тебе…
   - Стоп! Присоединяюсь к мнению Кона, что ничего уже не изменишь, - Тин примиряющее поднял ладони: - Смотрим, как распределились мнения. Два – неуверенных «против». Это Джер и Мармо. Два – неуверенных «за». Это мы с Рино. И два – закономерно «воздержавшиеся» Кот и Конмар. Возникает некая неопределенность. Её решение предлагаю отложить на неопределенный срок. Вернее, просто посмотреть на дальнейшее развитие событий.
   - Точно! Снег сойдет – и всё проявится! – хохотнул Рино…
   Примерно через неделю Кот уже был в Тавергасе и пребывал в большом зале «Семи Ветров» - известнейшего в городе ресторана, изюминкой которого было то, что расположен он был на вершине холма, и посетителям открывалась шикарная панорама. А назывался он так потому, что огромные окна его в летний сезон были постоянно открыты, и в залах безраздельно царствовал ветер, играющий оконными занавесками, невесомыми шарфами и прическами дам.
   Примостившись за свободным столиком (днём они обычно были, ввиду изрядной дороговизны заведения для быстрых и легких перекусов), Кот бегло пролистал меню и сделал заказ. Сырные палочки в сухарях и пару соусов к ним, оливки (немного не в масть, но уж больно захотелось) и, конечно же, пиво – сваренное в здешней пивоварне, и подаваемое только здесь. Кухня в «Семи Ветрах» была проста, добротна, и ценилась за качество продуктов и мастерство приготовления. Подаваемые блюда были проверены временем, и содержимое их было очевидно из названия. Здесь категорически не приветствовались кулинарные изыски вроде супа из водяных жуков, обжаренных личинок шелкопряда, рисовых лепешек с посыпкой из жареных кузнечиков и прочих, умопомрачительной стоимости гадостей, подаваемых крохотной кучкой посереди огромной тарелки.
     Глотнув, Кот поставил кружку, и принялся задумчиво созерцать узоры на белоснежной скатерти. Вчера он вышел прогуляться по Верхней Набережной. Арку Героев миновал с некоторым волнением, которое оказалось напрасным: когда-то привидевшееся ему запустение и хаос в Красной части набережной не царили. Всё здесь было в порядке. Кот не спеша прогуливался, пару раз посидел на монументальных лавках, любуясь на реку.
   А, потом… потом, он столкнулся нос к носу с Бартой. Когда уже почти дошел до Разбойного Оврага. Она узнала его, он - её. Но остановиться оба как-то не решились. Обменялись взглядами. Честно говоря, Кот сначала не поверил глазам своим и только приглядевшись, различил черты знакомого лица. Глянул ещё раз на «не свою» красавицу и мысленно протянул: «Однако…» Мягко говоря, поправилась Барта. Кот знал, что она по-прежнему была при Нарчен. Конечно, всем понятно, что семейные и государственные заботы не лучшим образом влияют на внешность человека. Но, так… и ведь не половина жизни пролетела. Искусство поваров явно взяло верх над стараниями стилистов и диетологов. Вот и разрешился мучивший Барту конфликт между тонкой спинкой и широкой круглой задницей - спрямилась талия… и моська стала шире раза в полтора, а глаза уменьшились. А, всё равно она была по-своему интересна. Ну, и притягивала взгляд хотя бы внушительными габаритами…
    Барталина гуляла с ребенком - мальчишкой, который, то убегал вперед, то возвращался к матери. Это был её сынишка – несколько раз он назвал Барту мамой. А, вот сопровождал их не иначе как телохранитель – спокойный и уверенный в себе крепкий дядя с тростью в руке. Видел Кот подобных во время пребывания во дворце. Кот встал у перил, ещё раз посмотрел им вслед, когда те немного отошли, и ещё долго глядел на реку, ни о чем не думая.
   …Кот снова поднял глаза и глянул на столик ближе к выходу, в «гостевом» ряду — туда сажали на четверть, или половину часика приехавших в город на экскурсии. Девушку, сидевшую в компании весело щебечущих подруг, он углядел сразу. Хорошенькая. Длинные, светло русые, вьющиеся волосы, восхитительные серые глаза. Игривая родинка на щеке. Изящные запястья… без браслетов. Красивая девчонка. Кот отвёл глаза и уставился в стол: нехорошо так пристально смотреть на незнакомого человека. Его вдруг прострелила шальная мысль: бросить всё к демонам чешуйчатым. Провести с этой девушкой не час-другой, а... столько, сколько отпустят на Небесах. Он никому и ничего не должен. Просто взять и отказаться, а то и послать мастера Монда куда подальше. И с пилотской долей тоже можно завязать. Уйти в механики. Да вообще списаться на берег. И в те же механики, а то и в пилоты: транспортных самолётов – полно, без заработка не останусь, даже «райдо» продавать не обязательно – пусть потом дети по нему ползают. Ну, же… решайся! Решайся… И ответил сам себе: «Не могу… не могу вот так всё обрубить… Глубоко всё засело. Прав Мармо… Нет – сейчас я просто подойду, познакомлюсь, а уж потом, после Запретки подумаем…»
   Но и подойти Кот не успел - во входной арке показался Монд. Как обычно с видом одновременно беззаботным и загадочным. Подошёл к его столику, улыбнулся:
   - Присоединюсь? Не возражаете?
  Кот жестом пригласил его: «Куда уж там возражать. Конспиратор». Ларго Монд, жестом подозвав официанта, заказал что-то мясное и вина.
   - Итак? Вы готовы? - повернулся к Коту.
  Тот ещё раз внимательно изучил взглядом скатерть, поднял глаза на тот столик... там уже было пусто.
   - Готовей уже некуда.
   - Если серьёзно? - Монд засверлил его взглядом.
   - Я всегда серьёзен, мастер Монд.
   - У тебя всё нормально? Не нравишься ты мне: глаза как у больной собаки. Сомневаешься в моей чистоплотности? Думаешь, закопают вас где-нибудь по возвращении? Не думай - о твоём здоровье сегодня утром осведомлялись. Я тебя закопаю, а потом попросят предъявить живым. Привет тебе, сам знаешь от кого.
   Кот улыбнулся:
   - Спасибо. Всё в силе, и мы готовы. Парни уже торчат в Серебряном Бору, и самолёт уже арендован.
   - Вот и хорошо, - Монд бросил ему картонку со спичками, на которой было что-то мелко написано: - Там вас ждут. Вас узнают. И ты узнаешь, кого надо. Слушать и выполнять, что прикажут. База и площадка для подскока - уже готовы. А теперь – выслушай меня внимательно… 
   Монд подался вперёд и ещё понизил голос, и дал самые последние наставления. Принесли источавшее невероятно соблазнительные ароматы блюдо. Полковник взялся за нож и вилку: - Попробуешь? Ну и зря… Рапорт подготовишь и сдашь лично мне. Удачи!
   Кот встал и попрощался, взмахнув рукой…