Зеленая трава

Он тихо встал и подошел к ней. В окна уже почти пробрались свежие лучи холодного солнца, а она, Мэри, еще спала. Ее темные блестящие волосы немного закрывали светлое розоватое личико. Дэвид осторожно присел на край кровати, та глухо заскрипела. Он мог вот так часами сидеть и только бы смотреть, как она спит. Мэри глубоко вздохнула. Губы Дэвида растянулись в тонкой улыбке. Девушка хрупко потянулась и раскрыла свои озерные глаза. Лучики солнца мягко заливали радужку, а ресницы будто бы еще четче подчеркивали ее детские глаза.
- Дэви, давно тут? - она задумчиво вглядывалась в белый потолок.
- Нет. - Он жадно облизнул пересохшие губы. Мэри не замечала его, будто и не ждала ответа.
- Фред с тобой? - Мэри вдруг резко поднялась с кровати, все еще разминая спину.
- Фред? - теперь Дэвид понял о ком речь.- Нет, он еще с прошлой недели не объявлялся.
-Зачем пришел? - теперь они смотрели друг другу в глаза.
-Да так тебя повидать. - Он никогда не мог выдержать ее пристального взгляда, поэтому всегда отворачивался, но не сейчас.В этом, казалось, знакомом взгляде было что-то новое, свежее. Дэвид не мог понять что именно.
Она безразлично отвернулась.
-Что-то часто ты ко мне заходился. Если бы ты не был моим двоюродным братом, я бы подумала, что ты влюбился.- Она легко улыбнулась, и улыбка эта была глупая, может и к месту, но такая глупая. Его смеха Мэри не услышала.
Неожиданно для них обоих заскрипела входная дверь. Вошел Дядя Джем. Это был тощий двухметровый человек, с аккуратно зачесанными рыжими волосами и большими, как у лошади, глазами.
- Мэри! Ты еще здесь? - он немного сгорбившись, вошел в ее комнату, но затем, увидав Дэвида, гордо выпрямился.
-Здравствуйте Дядя Джем. - Дэвид весело подошел к нему и пожал руку. Они искренне друг другу улыбались.
-Ну привет. Ты уже знаешь, что во всем городе нет воды? - Мэри сонно потирала глаза.
-Правда? Странно, вечером еще была. - Дэвид сделал важное и задумчивое лицо.
-Дорогая Мэри, сходите с Дэвидом к роднику, а я пока приготовлю нам завтрак. - Она вдруг резко расправила спину, показывая тем самым свое недовольство.
Дэвид с Дядей Джемом не спеша вышли из комнаты, чтобы дать Мэри одеться. Она угрюмо смотрела им в след. "Как же этот Дэвид раздражал ее!" - думала Мэри, натягивая джинсы.
Мэри надела на себя серую клетчатую рубаху, подобрала длинные черные волосы в конский хвост и вышла из комнаты.
Возле входной двери, о чем-то непринужденно болтая, стояли Дядюшка Джем и Дэвид. Дядя Джем, немного сгорбившись, вручил ему две пустые пластиковые бутылки. Вообще его настоящее имя Джеймс Хэллфилд, но все называли его Дядюшкой Джемом, так как его полное имя в деревне почти никто не употреблял. «Не прижилось»- весело отвечал он, когда кто-нибудь решался задать ему этот вопрос.
Увидав Мэри, Дэвид невольно выпрямился и сделал важное занятое лицо. Девушка про себя улыбнулась, заметив в нем эту нелепую перемену. Хоть Дэви порой ее и выводил из себя, все равно он всегда был для нее чем-то большим, чем просто брат. Он тоже это понимал, но не позволял своим чувствам заполнять сердце. Оно и без того занято перекачиванием крови по организму.
-Мэри, а ты знаешь, что у нас на завтрак?- Дядя Джем купался в остроумии собственного юмора. Девушка скорчила самодовольную рожицу и ответила:
-Неужели омлет?- Все рассмеялись.
Дэвид отрывисто посмотрел на часы. 10:34.До работы еще час.
-Ну мы пойдем, а то боюсь как бы на работу не опоздать.
Дядя Джем быстрыми шагами направился на кухню, а Мэри и Дэвид вышли прочь из дому.
Они пошли к лесу по длинному пути. Широкая тропинка ярко освещалась солнцем, а в тени было еще так же прохладно, как и ночью. Мэри шла не спеша, словно наслаждаясь этими пейзажами. Она всматривалась в каждый лепесточек на деревьях, вдыхала этот пьянящий запах усохшей секунду назад росы с зеленой травы. А вот Дэвид... Дэвид смотрел на нее.
Да, он знал, прекрасно знал, что это невозможно. Как такое вообще могло произойти? Как? Но все же не смотря на то, что они брат и сестра.… Не смотря на это!
Он полюбил ее. Полюбил ее прекрасные озерные глаза, темные, нежно переливающиеся на солнце волосы. С каждым последующим мгновением он понимал насколько это ужасно, но поделать ничего не мог. Эти чувства были настолько сильны, настолько уродливы…
Как будто ему на шею повесили тонну серых камней, которые пахли сладкой выпечкой.