Урок практической педагогики

               
               
                (ИЗ СЕРИИ  "НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ")


                Процесс обучения  профессиональным дисциплинам  в нынешних профессиональных технических учебных заведениях становится мучительно сложным.   Действительно, читать лекцию или  рассказывать студентам  о тайнах профессии, которую они для себя выбрали,  и основам  которой  они сейчас с помощью меня учатся,  но  по которой они никогда не будут работать, страшно трудно.   Трудно и для меня, и для них самих.
                Они прекрасно знают, что профессия техника технолога, которой они обучаются в этом колледже,  им не нужна. Не нужна потому,  что по этой профессии им никогда не устроиться на работу. А не устроятся потому, что такой работы в стране уже нет. А нет потому, что заводы в сегодняшней России почти все остановлены за ненадобностью. Поэтому им нужен лишь диплом, корочки.  Да и то лишь потому, что на наличии диплома настаивают родители.  Они, эти родители,  все еще живут Совковыми представлениями о жизни и им всерьез кажется, что их отпрыски без диплома ничего себе в жизни представлять не смогут.
                И они также знают, что их «куценькие» школьные знания по физике, химии, математике  не позволят им понять хоть что-то из того материала, который им преподносят преподаватели по техническим профессиональным дисциплинам.  Читай, не читай, но все равно ничего не поймешь в этих учебниках. И даже если запишешь лекцию преподавателя, все равно ничего не понятно. Для тебя это все -  обыкновеннейшая галиматья. Ведь половина из сидящих рядом твоих товарищей даже таблицу умножения не знают, а здесь формулы высшей математики!
                Но они уже прекрасно усвоили самую главную суть нынешних учебных процессов  -  это посещение учебных занятий. Если же ты не посещаешь  какие-либо занятия, то у преподавателя появляется реальный шанс не поставить тебе оценку за семестр. А если нет семестровой оценки по какому либо предмету, то это и скандалы дома, и куча других каких-нибудь неприятностей в  твоей  молодой студенческой жизни.  А если ты посещаешь занятия, то в любом случае оценка «удовлетворительно» у тебя будет.  Как бы ни сопротивлялся  проклятый «препод», но руководство колледжа заставит  его  поставить  студенту вожделенное «удовлетворительно».
                Поставит потому , что отчислять студентов по каким-либо причинам руководство  учебного заведения не имеет права. Сколько поступило на первый курс, столько колледж и должен выпустить. В противном случае Министерство снижает финансирование этого учебного заведения. А как же тогда  налоги за недвижимость  платить,  как за свет, за ЖКХ платить,  как зарплату преподавательскому и административно хозяйственному персоналу   платить, и еще   за многие и многие другие жизненно важные услуги, без которых колледж просто не сможет существовать.
                Все эти проблемы нынешних учебных заведений студенты знают не хуже преподавателей и потому ведут себя на занятиях соответствующим образом. Они прекрасно усвоили, что им надо лишь  «отпосещать» положенные учебные часы в каждом учебном году. Лекции они  не пишут, учебники они не читают, экзамены или зачеты они не сдают, лабораторные работы не проводят. Но они прекрасно знают, что оценки им поставят и так. И   даже  за  самое «безобраное» их поведение в стенах колледжа  им тоже ничего не будет.
                А если все так, то зачем тогда учиться? Абсолютно незачем!  А дипломы «преподы»  потом дадут сами. И дадут уже полностью готовыми. Да еще «поднатаскают» перед защитой.  Ведь за защиту дипломов  с  «преподов» спрашивают еще сильнее, чем с самих студентов! И вот с таким психологическим настроением преподаватели ходят на занятия к своим студентам. Как на каторгу! Тоска жутчайшая!
                И вот  однажды  во время своего такого преподавания в одном техническом колледже,  я вхожу  после большого перерыва в аудиторию технических дисциплин, где уже сидит одна  группа ТМ или « технология машиностроения» третьего курса. Самый «сволочной» курс. Студенты уже вошли во вкус нынешнего учебного процесса. Знают все его плюсы и минусы и прекрасно владеют ситуацией. На занятиях чаще всего они через мобильники и планшетники занимаются  своими личными делами, а я, преподаватель, читаю им лекции. Читаю и чувствую себя идиотом из идиотов. Потому что никто меня не слушает. Я пробовал заставлять их самих читать  по главам учебники. Так они их читают лишь  по слогам. Текст слишком трудный для них. Слушать все это спокойно невозможно!
                Я вошел в аудиторию и  поздоровался  со студентами.  Меньшая часть студентов встала, а большая часть осталась сидеть, как ни в чем не бывало. Я положил на стол свою папку с бумагами, повернулся к студентам и полушутливо, полусерьезно сказал:
                -- А ну-ка давайте отрывайте свои задницы от стульев, а не то геморрой себе заработаете от  такого непосильного своего сидения.
                Сидящие студенты, демонстративно кряхтя и охая,  поднялись со стульев. Поднялись все, кроме одного, сидящего  за последним столом  в крайнем правом ряду аудитории.
             Это  был длинный, крепкий физически парень, с выбритой наголо головой, с  проколотой нижней  губой и громадной серьгой в ухе. Он был сыном каких-то местный рыночных торговцев, вел себя на занятиях всегда безобразнейшим образом, обзывая преподавательниц  матом и буквально издеваясь над ними. Некоторые преподаватели женщины буквально плакали от его выходок  потом в  преподавательской комнате. У меня он был на третьем занятии и пока еще вел себя не слишком нагло. А вот сейчас видно решил «поигратьс»я  со мной.
             Фамилия его была Сергеев, а звать Павел.  Я его спрашиваю:
           -- Что, Павел, не получается встать? Может, помочь? Я вот только что, когда в колледж шел, одной бабушке помог  дорогу перейти. Но она уже по возрасту дряхлая!  Ты тоже дряхлый?
            Он демонстративно развалился на стуле и насмешливо глядя мне в лицо,  протянул:
          -- Да не-е-е, силенка у меня есть! Пока не жалуюсь!
         -- Ну, раз не жалуешься, тогда вставай!
         -- А мне не охота! – и он широко улыбнулся, продолжая вызывающе  глядеть на меня.
               Я понял, что начинается спектакль. И если я его проиграю, то мне в этой группе  вести занятия  будет  очень даже непросто! Да и вообще, о моем преподавательском авторитете, в колледже можно будет забыть намертво.
                Для начала я демонстративно пренебрежительно  махнул на него рукой и  намеренно насмешливо проговорил:
              -- Ну, если тебе так уж сложно встать, чтобы поприветствовать любимого преподавателя – сиди!  Что уж с тобой сделаешь! Мне, честно говоря, до лампочки, есть ты в аудитории или же тебя нет.  Будешь тогда  у меня итальянским забастовщиком.
            Он удивленно вскинул брови:
          --  Ладно, забастовщик - понятно. А почему итальянский?
            Я деланно вздохнул и театрально развел руками:
            -- Книжки, Павел, читать надо.  Книжки. Тогда ты  будешь знать, что слово «забастовка» произошло  от русского слова «баста». Это русские рабочие в конце девятнадцатого века, когда начинали борьбу за свои права со своими хозяевами, то первым делом  прекращали  работу на заводах хозяина  и выдвигали перед ним свои требования.   Когда у хозяина завод стоит и он несет убытки, то с ним проще разговаривать. Прекращая  работу, рабочие    обычно говорили:  « Все! Баста! Не работаем!».   И выходили на улицу.
                И это русское слово стало мировым словом, обозначающим один из этапов борьбы рабочих за свои права. При этом итальянцы применили новую форму остановки работы. Они выходили на работу, становились на свои рабочие места, но работать не работали до тех пор, пока хозяева не удовлетворят их требования.
                Понятно теперь? Вот ты сидишь в аудитории технических дисциплин, сидишь за своим рабочим столом, но ничего не делаешь.  Даже преподавателя не поприветствовал. Значит, ты бастуешь.  Но бастуешь уже по итальянски.  На своем рабочем месте.  Понятно? Если бы ты бастовал по русски, то ты бы просто встал и ушел из аудитории. И плакатик  с каким-нибудь лозунгом   нацепил бы себе на грудь. Что-то типа этого:
              -- Ненавижу, мол,  этого препода! Дайте мне другого!
               Он слушал меня очень внимательно. Как и остальные студенты. Боже! Какой же мизернейший уровень знаний у них об окружающем их мире. Интеллект развития почти что нулевой!  Одни  физиологические инстинкты !
                Я разрешил студентам сесть. А сам вызвал старосту группы и двух студентом и послал их в библиотеку за учебниками, чтобы дать им задание. Пусть сидят и пишут. А я тогда своими преподавательскими делами займусь. Надо будет пописать кое что.
                Принесенные учебники я велел раздать по столам, написал на доске  ряд вопросов   и сказал им, в каких   главах   можно  будет найти на них ответы. Точнее, попытаться можно будет найти. Потому что я уже   знал заранее, что попробуют выполнить задание от силу человек пять из двадцати пяти, не больше. А остальные вообще ничего не будут делать, а будут заниматься своими делами по мобильникам. Особенно популярна была среди студентов игра в карты на мобильниках.
                Я сел за свой стол и начал заниматься своими делами. И тут я услышал песню, которую в полголоса кто-то пел из студентов. Песня была какая-то молодежная в стиле «рэп». Я посмотрел и увидел, что поет ее Павел. Он лег на два  сдвинутых стула, что стояли около учебного стола, закинул за голову руки и балдел себе на здоровье. Но краем глаз следил за мной, ожидая моей реакции.
                Я встал со стола и неторопливо, внешне сверх спокойно, подошел к нему. Он лежал и смотрел на меня снизу, по прежнему напевая песню. Я поманил его пальцем:
            -- Ну-ка приподнимись немножко.
             Он сел и глянул на меня:
             -- Я вас слушаю.
               Я  показал ему рукой на входную дверь в кабинет:
            -- Вон дверь в кабинет, видишь?  Подойди, пожалуйста, к ней и закрой ее с  наружной  стороны.
             Он ухмыльнулся и  покачал головой:
            -- А я не хочу.
            -- Мало ли чего  ты не хочешь, - пожал плечами  я, - в этой аудитории командую я,  а не кто-то другой. Поэтому я тебя прошу выйти из аудитории и не мешать мне.  Учти – очень прошу!
            -- А я вот возьму и не пойду! – рассмеялся он. – И что ты мне тогда сделаешь?
               Он намеренно перешел со мной  на ты. И насмешливо смотрел на меня. Причем смотрел, сидя, но смотрел на меня еще и свысока. Я понял, что он идет на обострение. В подобных ситуациях  я обычно не портил себе настроение, а уходил сам и шел к заместителю директора по учебной части. Назад возвращался уже с ней и она сама утрясала конфликт. Так сказать, я делал доброе дело  руками своего начальника. А там уже  начиналась возня с вызовом родителей, с  чтением нотаций, с написанием объяснительных записок  и так далее и тому подобное.
             То есть начиналось то самое, что  на языке преподавательских чиновников называлось педагогическим воспитанием и чего я тереть не мог в своей преподавательский деятельности!
               Вот я сейчас смотрю на этого современного великовозрастного балбеса, которого силком заставляют получить диплом специалиста и не представляю, что мне сейчас  с ним делать и как себя с ним вести. И это я не знаю, взрослый мужчина, крепкий физически, прошедший в своей трудовой деятельности путь от рабочего до Главного специалиста крупного Советского  промышленного предприятия. А что здесь говорить про молоденьких женщин преподавательниц, над  которыми они просто напросто  издеваются.
                Подчеркиваю, что парень он был крупный и  у него, у сидящего, голова  была  на уровне моей груди. Причем, подбородок у него был выразительный. Этакий подбородок современного «мачо»,  почти квадратный  с ямочкой посередине и выпячивался вперед. Подбородок  решительного человек, любящего повелевать и властвовать над людьми.
                И у меня вдруг мелькнула дичайшая по педагогическим  понятиям  мысль.  Дичайшая, но очень действенная в подобных ситуациях. И не успела она мелькнуть, как правая моя  кисть мгновенно сжалась в кулак, рука  без замаха дернулась вперед и  кулак плотно приложился  к ямочке на подбородке Павла. Удар оказался хорошим. Настоящий апперкот!
                Тело его сразу же обмякло, глаза закатились и он грудью  завалился на стол. Сразу  признаюсь -  в юношестве я активно увлекался  боксом и школу закончил кандидатом в мастера. Потом, правда,  я боксом уже не занимался, но боксерская моя выучка  много раз  выручала меня  в критических жизненных ситуациях. Так и сейчас.
                Самое поразительное, что никто из студентов в аудитории ничего не заметил и ничего не понял. Тот факт, что Павел демонстративно улегся грудью на стол, никого не удивило, потому что он часто так    публично демонстрировал свое  полное  пренебрежение   к  учебным процессам   на занятиях  у различных преподавателей. Да   и ко всему  окружающему его в колледже миру.
                Очухался Павел минут этак через пять. Я даже забеспокоился – что это он  так долго  в «отключке»?  Он поднял голову, очумело посмотрел вокруг, тряхнул несколько раз головой, пытаясь сообразить, что и как, затем замер в недвижности и просидел так до самого конца занятий.
                Больше на занятиях у меня он мне не досаждал. Хотя я не раз ловил на себе его ненавистный взгляд. И я понимал, что такого унижения для себя он не забудет никогда. И обязательно отомстит. Во всяком случае, попытается. Обязательно попытается. Но одновременно  я обратил внимание на то, что и остальные студенты  стали вести себя на моих занятиях гораздо лучше, чем раньше. В чем дело, я не слишком понимал.
                Ведь никто моего нокаутирующего апперкота на занятиях  не заметил. Слишком уж быстро все произошло.  Практически мгновенно. А так как он сидел в самом углу аудитории, то я своим телом загораживал обзор студентам. И они ничего не заметили. Или вроде бы не заметил. Однако   шепоток о невероятном происшествии  на занятиях у «препода» по техническим дисциплинам  по  колледжу  все же  пошел.  И я часто стал ловить на себе восхищенно почтительные  взгляды студентов, особенно студенток.
                Но я отлично   понимал, что Павел не может не попробовать  мне отомстить.  Обязательно попробует!   Такие люди, как он, привыкшие властвовать и повелевать, не примириться с собственным поражением. Они будут считать его случайным.   И обязательно попробуют себя реабилитировать. Хотя бы в собственных глазах.
                А дело шло к осени и вечера стали темнеть. А у меня были в колледже еще и вечерники. И занятия вечерников заканчивались в девятом часу. Надо было принимать меры к собственной защите. Ведь случаев нападения  студентов и учащихся школ на преподавателей и учителей в стране  все множились и множились. И очень часто с трагическими исходами.
                И здесь я получил приличные деньги за один свой  «калым», за кандидатскую диссертацию для одного нынешнего  бизнесмена. Дома мы с женой обсудили мое положение и жена предложила мне купить травматический пистолет для защиты. Я немного «посопротивлялся» из  элементарного чувства уязвленного мужского самолюбия, но потом согласился. И очень скоро выяснилось, что не зря согласился.
                Пистолет я купил и стал  носить его с собой постоянно  во внутреннем  боковом кармане пиджака. И как-то вечером я возвращался с занятий. А колледж располагался на окраине города и выход на центральную улицу шел через большой сквер. На входе в сквер дорогу мне перегородила группа ребят человек, наверное, в десять. Не меньше. И я понял, что они встречают меня.
               Кто-то сказал из них:
            -- Ну, что «препод», здравствуй!
              Я достал пистолет, передернул затвор,  поднял его вверх и выстрелил в воздух.  Затем, держа пистолет у своей груди, я направил его на ребят и пошел вперед. Они расступились и пропустили меня.
              Был ли с ними Павел или нет, я не заметил. Но больше он на моих занятиях не присутствовал. А потом я узнал, что он перевелся в другую группу колледжа.  В группу менеджеров. Перевелся на третьем курсе, в середине учебного года. Перевелся  с технического курса на гуманитарный. Вообще-то, так  не бывает. Точнее, так не должно быть. Но сейчас в стране демократов все можно и  все возможно.  Если у тебя есть деньги. А деньги у родителей Павла были. Значит, он – хозяин своей жизни. Да и не только своей.
                Жизнь человека  на нашей скорбной земле является извечной ареной борьбы сил зла с силами добра в нашей душе,  черных сил со светлыми в нашем окружении.  Зло, не пресеченное в самом своем начале, растет,  множится и наглеет. А отсюда вывод   -  добро должно быть с кулаками.  И подставлять вторую щеку под  полученный удар – это логика раба, а не свободного человека. На удар надо отвечать ударом. И если бы мы в Великую Отечественную Войну не стали бы сопротивляться, а добровольно  подставили  бы Гитлеру свою вторую щеку, то где бы мы сейчас были? По мнению наших демократов, мы бы стали Восточной провинцией Германии, сидели в немецких «кафешках», пили бы великолепное баварское пиво,  заедали его отличнейшими баварскими сосисками и были бы счастливы до небес!
                Ну, что ж, кто как?!  Ведь каждому - свое! Кто-то был бы счастлив, а кто-то – нет! Во всяком случае, наши отцы и деды выбрали свободу, а не райскую жизнь в немецкой колонии. Наши нынешние демократы, что  выросли  на «болотной», зовут нас в колонию Запада. И если Путин не пресечет эту вакханалию демократов, то мы и вправду очень скоро станем  колонией процветающего Запада. За счет нас процветающего. И они, эти наши " болотники", подбирая крошки с барских  столов воротил Запада, будут по своему счастливы. Как счастлива бывает собака, получившая кусок мяса из рук хозяина.   Они, но не мы!

PS  Для некоторых дамочек, мам этих самых "сыночков", немножко добавлю. В декабре прошлого года, где-то в начале месяца, в этом самом колледже среди бела дня, после обеда, была зверски изнасилована группой подонков, ваших великовозрастных сыночков, молодая англичанка, только начавшая преподавать после окончания ВУЗа.  Они не просто ее насиловали, они еще снимали свои действия на мобильники, естественно, что не показывая на снимках свои лица! Снимки эти они этим же вечером сбросили в интерет под названием: "Сексуальные оргии нашей англичанки " И назвали ее фамилию. Девушка повесилась через пару дней. Потому что ее обвинили в совращении малолетних. Не помогла и справка из больницы, чтот она еще была девственницей. Мамочки этих сыночков такой вой подняли в защту своих отпрысков, что просто жуть!
И никого за это преступление не наказали! Хотя в колледже все знали, кто это сделал. Да они и не скрывали ничего! Они героями себя чувствовали!