преклонный возраст как трагедия

Преклонный возраст как человеческая трагедия
Текущий год в Ненецком автономном округе объявлен Годом пожилого человека. Когда, как не теперь, задаться вопросом: как живут наши пожилые земляки, и почему многие люди так боятся дожить до преклонных лет, что этот страх получил свое собственное название в ряду навязчивых человеческих «бояк» - геронтофобия.
Говоря о показателях качества жизни северных пенсионеров, в первую очередь озвучивают размер заполярных пенсий, которые на первый взгляд кажутся едва ли не гигантскими: участник Великой отечественной войны, к примеру, получает ежемесячно 31 765 рублей. Но ведь защитники Родины в годы ВОВ – не самая многочисленная часть северян, чей возраст достиг этапа, на языке российских социологов позорно называющемся «период дожития». Средний же размер пенсий на сегодняшний день  составляет 12 555 рублей, а те из пожилых людей, кто по разным причинам не заработал трудовую пенсию, может рассчитывать лишь на социальную в 6 832 рубля. Жители округа знают, что двенадцати тысяч не хватит даже на самое необходимое. Даже с учетом льгот на коммуналку. Однако, как показывает мой богатый опыт общения со старшим поколением, ставшие «притчей во языцех» маленькие размеры пенсий – не самая главная проблема, с которой сталкиваются наши бабушки и дедушки. Рассмотрим несколько жизненных ситуаций, чтобы лучше понять: почему все-таки достигать почтенного возраста так … страшно?
В спектакле жизни - занавес
Елена Ивановна всю жизнь огромную часть своей жизни отдала общественной работе. Рассказывая о прожитых годах, она не раз в течение разговора сетовала:
- Дети-то выросли, как трава, за работой да общественной нагрузкой я их и не видела совсем…
Когда я спросила, чем выросшие сыновья занимаются теперь, старушка горько отмахнулась:
- И не спрашивай, не хочу я… Общественное пусть напоказ, а это – личное…
Позже я узнала, что судьба у ребят не сложилась: один попал в тюрьму за драку, а когда вышел, начал пить, и подругу привел себе под стать.  В пристрастии к «зеленому змию» не отставал от брата и младший. Отличие было только в том, что семью он создавать не стремился. Елена Ивановна, долго мечтавшая о внуках, как своих, растила двоих детишек непутевой невестки, Тараса и Свету. С мужем Елена давно жила просто по привычке, не заметив даже, когда и как они стали чужими, словно бы соседями по квартире. Дети были единственным светлым лучиком в невеселой семейной жизни женщины. Но судьба готовила новый удар: за неисполнение родительских обязанностей невестку лишили родительских прав. А поскольку отношения с сыном Елены Ивановны у нее были не зарегистрированы официально, дети узнали, что бабуля теперь им – никто. Без ребят дом опустел. Счастье, что была у женщины отдушина:  русская песня. Певуньей она славилась с молодости, песне отдала многие годы своей жизни: репетиции, концерты, гастрольные поездки по округу. Земляки встречали ее тепло, вот и теперь частые выступления позволяли хоть ненадолго забыть о семейных неурядицах. К тому же не давала скучать профессия культработника.
Все изменилось в один год. Место, где она работала, возглавил новый руководитель, решивший «омолодить» коллектив.  После скромного юбилейного чествования по случаю шестидесятипятилетия Елену Ивановну поставили перед фактом: пора и на покой. Впрочем, разрешили доработать два  месяца до Нового года. Внешне гордая женщина ничем не выказала своего отношения к случившемуся, а вот дома дала волю слезам. А на следующий день пришла на работу, как обычно, веселая и приветливая. Только вот непривычно кололо под сердцем, холодела спина, да губы немели. Не привыкшая бегать по врачам Елена Ивановна не придала значения недомоганию. Дни летели, как прежде: днем работа, вечерами – репетиции. На одной из них руководительница творческой группы огласила список артистов, которые поедут в Ярославль на всероссийский песенный фестиваль. К удивлению «старожилов» ансамбля, в него вошли только пятидесятилетние «молодухи». Оказалось, и новые красивые костюмы заказаны только на них: ветеранов даже на примерку не пригласили.
- Что нас, выживают? Мы уже «вышли в тираж»? – шумели обиженные артистки. Но дело было уже решено. Елена Ивановна, человек незлобивый, пыталась даже для самой себя оправдать руководительницу: певуньи помоложе смотрятся на сцене лучше. Да и проблем со здоровьем таких у них нет: снова закололо в груди, да так, что на репетиции она больше не ходила. Впрочем, вопреки ее ожиданиям, никто не хватился: обновленный коллектив готовил новый репертуар для поездки. Женщина впервые за долгую жизнь почувствовала себя ненужной, тем более, что пришел срок увольняться с работы.  Череду ничем не заполненных дней  и вечеров дома сменили тоскливые стены больничных палат, куда редко заглядывали сыновья. Оставшись без работы и общественной жизни, Елена Ивановна прожила всего несколько месяцев.
Каждый день на наших глазах разыгрываются десятки подобных жизненных трагедий. Старики выпадают из обоймы активной жизни, одна за другой уходят социальные роли, к которым они привыкли. Поддержать их в этот момент – задача семьи, повзрослевших детей, которых, к несчастью так часто не оказывается рядом…
Где ты, добрый доктор?
Евдокия Ивановна и Владимир Петрович, жители одной из деревень НАО, прожили вместе больше шестидесяти лет. Тяжелый труд, лишения военного времени – все переносили стойко, потому что были уверены: придет время, и отдохнут на покое, и заживут достойно, государство о них позаботится. Однако сегодня, как ни горько это признавать, никакой заботы о себе старики не чувствуют. Евдокия Ивановна уже полгода не ходит без костылей: упала с крыльца и повредила ногу. Все бы может, и зажило, да нет в поселковом фельдшерско-акушерском пункте необходимых лекарств, надо ехать в город. А как туда добраться, если непослушные ноги едва доносят до калитки во дворе? Да и остановиться в окружной столице будет негде: дети живут в другом городе, а знакомых озадачивать неудобно. Уже несколько лет идут разговоры в местных газетах о том, что вот-вот построят социальную гостиницу, а нет ее, как и не было. Спасибо односельчанам, помогают старикам с водой и дровами. Муж, как может, ухаживает за домом и обезножевшей женой, но топить печь, колоть дрова становится все сложнее. Несколько лет назад мужчине прооперировали глаз. Операция прошла неудачно, и он наполовину ослеп. Теперь все хуже видит здоровый глаз.
Качественная медицинская помощь – услуга, о которой сегодняшние жители НАО могут только мечтать. Дело не в отсутствии дорогого оборудования, его как раз хватает, нет самих докторов. А там, где они есть, нередко возникают серьезные сомнения в их профпригодности. Но если жители города худо-бедно могут получить консультацию хоть какого-нибудь специалиста, то сельчане лишены и этого. Даже обычные фельдшера есть далеко не во всех населенных пунктах округа.
Работали, работали,  а льгот – не заслужили…
Вопрос льгот для многих пожилых людей – незаживающая язва. Годы каторжного труда надо подтверждать справками с давно уже несуществующих колхозов, а иначе, выходит, ты недостоин получать дополнительную помощь от своей страны. Евдокия Ивановна рассказывает:
-  Работали на сенокосах подростками, все лето за Печорой жили, сенокосили да рыбачили. Всю войну налоги платили - надо было 25 кг  мяса и 360 л молока со двора отдать для отправки на фронт. А сейчас  говорят - вы в войну не работали!
Когда Владимир Петрович оформлял пенсию, ему начислили самую минимальную, ведь трудовой стаж считают только с восемнадцати лет, а то, что в войну наравне со взрослыми приходилось  вкалывать совсем еще детям - оказалось "не по закону". Для стариков, живущих округе, это существенный убыток семейному бюджету.
Не в лучшей ситуации находятся и многочисленная группа окружных пенсионеров, родившихся до 1932 года, как например, нарьянмарка Софья Прокопьевна. Подростками пережившие ужасы и тяжкий труд военных лет, они не относятся ни к одной их категорий льготников. Для «тружеников тыла» им не хватает трудового стажа, так как официально оформляли на работу только с шестнадцати лет, а для «детей войны» мешают лишние годы: к этой категории относятся лишь те, кто родился с 1932 по 1945 годы.  Как пожилым людям понять, чем они заслужили такую обиду от законотворцев?
Надежда умирает последней?
На фоне подобных историй рассказы о немногочисленных группках пенсионеров-бодрячков, весело проводящих досуг под лозунгами «Наши руки не для скуки» или «Нам года не беда» выглядят как-то жалко. Хочется верить, что разработанная впервые программа для улучшения качества жизни пенсионеров «Старшее поколение НАО на 2011-2014 годы» поможет не просто организовывать новые «кружки по интересам» для пожилых людей или проводить разовые мероприятия, а явится спасением в решении повседневных проблем стариков. Например, в окружной больнице появится специалист-геронтолог, который будет  хотя бы раз в год посетить все окружные села, дать грамотные рекомендации, на основании которых в те же села приедет бригада узких специалистов. Или будет реализован проект по расширению спектра услуг и увеличению групп дневного пребывания для пенсионеров в Комплексном центре социального обслуживания, который сегодня при всем желании не может принять больше двадцати человек и элементарно организовать отдыхающим завтрак, обед и ужин. Думаю, в улучшении качества жизни пожилых людей это сыграет более важную роль, чем очередная эстафета с «бегом в мешках» или какое-нибудь «Алло, мы ищем таланты» среди городских бабушек. Нет, в них тоже нет ничего плохого, когда они не подменяют собой на самом деле важные и сложные проекты только потому, что их быстрее провести, и они эффектнее смотрятся в отчетах. Только тогда будет улучшаться демографическая ситуация в регионе, и сумма в двадцать миллионов рублей, выделенная на четырехлетний блок программы из  окружного бюджета не пропадет зря.