Армейские байки

Начальник лазарета  441-го зенитно-ракетного полка  капитан Михаил Криволап по прозвищу «капитан Мишель» был натурой неординарной и увлекающейся, насколько это возможно в рамках армейской гарнизонной службы.  Увлечения его широко простирались от глубоких философских размышлений  о смысле бытия  и цитирования латинских афоризмов до банальных офицерских пьянок  с резкой критикой вышестоящего начальства и последующим  исчезновением на пару дней. Поскольку  это начальством воспринималось без энтузиазма, Мишель  гулял в «пятнадцатилетних капитанах», что его нисколько не смущало. Вообще военная служба  богата разными интересными случаями. Два года службы, проведенные в 130-й бригаде ПВО, или как у нас говорили,  на «Самане», оставили мне много  интересных воспоминаний, а некоторые случаи позволю себе представить на суд читателей.

 
 О прическах

Капитан Мишель обладал пышной, курчавой шевелюрой, которая постоянно вылезала у него из-под форменной фуражки, была предметом его гордости и  тихого раздражения полкового начмеда  майора Кулешова, имевшего  в свои 35 уже приличных размеров лысину.
Однажды майор, стоя перед зеркалом, тщательно расчесывал свою седеющую голову, пунктуально, раскладывая волос к волоску  на лысеющих участках. Одновременно он инструктировал меня  по поводу  доставки больного солдата  в госпиталь. Мимо своей обычной  развалистой морской походкой фланировал капитан Мишель. Проходя мимо шефа, он с подчеркнутой заботой  сказал:
-Николай Анатольевич! Вы бы это, поплотнее волосики укладывали, а то справа пара реденьких высовывается.
Майор, поняв намек, не прерывая процесса, невозмутимо отпарировал
- Знаете, Михаил Леонтьевич, ученые агрономы давно сделали вывод, что обильная растительность появляется  преимущественно на навозной почве!
Мишель удивленно икнул и без комментариев  гордо прошествовал  дальше, до аптеки. Крыть было нечем - шеф его переиграл всухую!

 Увольнение  Вовы

Вова Машинков до службы в армии окончил во Владивостоке музыкальную школу,  и неплохо играл на виолончели. О наличии у себя музыкального слуха он неосторожно упомянул в карантине, надеясь пристроиться куда-нибудь в оркестр. Не тут-то было! Учитывая музыкальный слух, Вову, из чувства вредности, «пристроили» в дизелисты на  подземный командный пункт. И теперь чуткие вовины уши  уже год слушали  рев дизелей, когда – то стоявших на подводной лодке. Несмотря на солидный стаж службы, Вова был  тихим и спокойным парнем, без каких-либо командирских амбиций, просто хорошим спецом. Нес вахту на КП, потом возвращался в казарму, отдыхал и снова  ехал со сменой на вахту. Начальство корпуса  решило строить бетонные арочные ангары на аэродромах  ПВО и сразу потребовалось много рабочих рук. Из всех дивизионов бригады направили в командировки солдат, отправили и часть  бойцов с КП. Вова и вовсе стал не вылезать из своих дизелей и даже спал там. Иногда он, бледный и чумазый появлялся в казарме, и снова исчезал. Грянули учения, и  на КП бригады появилась куча  начальства с крупными звездами и лампасами Работа кипела - со всех сторон летели учебные цели, ракетные дивизионы  условно их «сбивали» - военная машина ПВО крутилась на полных оборотах. И тут  начал «сдыхать» основной дизель, ставя под угрозу все  учения. Вова молниеносно переключился на  запасной дизель, который  сам же ввел в строй  буквально пару часов назад - тот не работал уже неделю. Аппаратура КП, мигнув, снова заработала - учения продолжались. Все кончилось благополучно. После учений Вове присвоили звание младшего сержанта и выпустили в увольнение на сутки.
И Вова, непривычно чистый и парадный,  рванул  в субботу с утра домой во Владивосток.
А в понедельник он уже стоял возле штаба перед строем батареи управления, бледный, в мятой шинели без ремня, и выслушивал громогласные  изречения  начальника штаба, описывающие его приключения. Оказалось, что Вова, изрядно погуляв в кругу друзей и подружек,в положенное время  направился в часть. Автобусы вечером  уже не ходили, топать было километра три. Рассовав по карманам  четыре бутылки водки для  друзей,    Вова решил по холодку прогуляться  пешочком. Однако ослабленный алкоголем организм подвел, и воин  распластался  на дороге, не дойдя до КПП с полкилометра. И лежать бы ему на  ноябрьском холодке долго, однако тут, на  его счастье, из города на машине возвращался начальник политотдела. Вова был заботливо загружен в уазик и  доставлен в сонном состоянии сразу на  бригадную кичу.
Начальник штаба майор Трофимов, по прозвищу «Конкретный», был мужиком суровым, но справедливым. Отметив, что разгильдяй Вова нажрался в своем первом увольнении, чем существенно понизил рейтинг воинов ПВО в глазах общественности, тем не менее, он  отметил, что  лежал Вова  на дороге головой к части (думал о службе!) и нес в кармане бутылки явно не для себя (значит заботился о своих боевых товарищах).
Следовательно, заслуживал некоторого снисхождения и смягчения участи.
Поэтому, торжественно содрав с вовиных погон новенькие лычки, Трофимов распорядился Вову более в увольнения до конца службы не отпускать  и на месяц  засунуть на КП  бессменно. Нечего ему на губе отдыхать. И Вова  с облегчением вернулся снова к родным дизелям, тренировать музыкальный слух. ( на снимке-городок "Саман")