Возвращение колымского мамонта. 41. В музее Хасэга

В МУЗЕЕ ХАСЭГАВЫ

 После прошедшего дождя хорошая погода установилась и в Токио. С утра уже светило яркое солнце и если бы не лужи на дорогах, трудно было даже представить, что накануне сплошной стеной шёл  дождь, а ветер ураганом обрушился на город и неистово рвал  плакаты и рекламные щиты, ломал реликтовые деревья. Зато после дождя листья деревьев и кустов казались насыщенными новой порцией зелёной краски. В скверах снова запели птицы.

В полдень  Хасэгава открывал свой музей. К этому событию он, кажется, шёл всю свою жизнь. Это был итог его прожитых дней, за которые он хотел достойно отчитаться перед своими близкими и друзьями, перед теми, кто его хорошо знал.

Накануне открытия музея Микимото сообщил ему радостное известие о клонировании мамонта. И теперь Хасэгава  находился под впечатлением того, чего тот достиг. Его радость была двойная, главное – теперь ему не надо было думать о неустойке, которую нужно было бы отдать в случае  отрицательного результата эксперимента.

Сразу куда-то пропали все его  болезни, исчезло плохое настроение. Снова он стал здоровым и молодым, каким был десяток лет назад. Возвышенное настроение не покидало его с раннего утра.

Он позвонил Моримуре, но странное дело, особой радости в его голосе он не услышал. Как показалось Хасэгаве, на его сообщение об успехе Микимото он  отреагировал слишком вяло. Будто было ему всё равно, потерял бы он   большие деньги или нет.

Отчасти Хасэгава оказался прав: Моримура сильно не переживал. За три  месяца, прошедших с того времени, как он получил большие деньги, Моримура сумел поднять свой бизнес на неимоверную высоту. Он очень выгодно разместил свой капитал и сейчас основной доход получал от своего завода по производству продуктов питания. Тонкий расчёт и интуиция его никогда не подводили. Помогли они ему и в это ответственное время, когда он  определялся, куда вкладывать деньги. Хасэгава даже не подозревал, что его напарник по бизнесу, которому он помог получить кредит в банке, сейчас был более состоятельным, чем он. Однако, в данный момент его это совсем не беспокоило: он жил другим.

Утром он уже был в своём музее.  Это помещение на первом этаже высотного здания он присмотрел давно, но купить его смог только сейчас. За короткое время в помещении музея  сделали ремонт, и теперь тут всё сверкало.  Все пять выставочных залов  украшали икебаны: композиции из живых и засушенных растений разместились между витринами, висели на стенах.

В коллекции Хасэгавы насчитывалось несколько сот разных экспонатов, привезённых со всех концов света. Были здесь этнографические раритеты из Латинской Америки, Африки, России. Целую витрину занимал костюм шамана, который он когда-то приобрёл у своего знакомого, долго жившего в России. Но гордостью своей коллекции он считал наконечники стрел и копий, сделанные древним человеком. На острие камня отчётливо были видны следы, оставленные его рукой. Нет, это были не отпечатки пальцев, а отпечатки орудий труда, которыми их выбили.

Часть наконечников стрел  Хасэгава сам нашёл во время далёкой экспедиции в Африку. В этой же витрине были выставлены овальные камни с рисунками людей и животных, найденные им в окрестностях небольшого городка Ики в Перу. В другой витрине демонстрировались серебряные украшения из Монголии. Там впервые он услышал голос древней женщины, надолго вошедший в его жизнь. Но странное дело! В последнее время этот голос исчез. А произошло это после того, как его хозяйка прошлась по стене кабинета в присутствии Моримуры, напустив на того столько страху, что он ещё долго с ужасом смотрел на  стену, где её увидел.  Почему исчезла  древняя женщина? Хасэгава  терялся в догадках. Не слыша голоса, несколько дней подряд  он вызывал её на разговор, но  та  похоже, замолчала навсегда. Хасэгава  долго по ней  скучал, а теперь её голос заменила картина с её изображением.

Это была «Прекрасная Роза», та самая Роза. Картину он с огромным трудом выпросил у Микимото, заплатив тому баснословную сумму. Теперь «Прекрасная Роза» висела в его доме, и Хасэгава по несколько раз в день останавливался рядом, разговаривая с ней. Глядя на Розу, он каждый раз  делал какие-то открытия. А однажды ранним утром, когда луч солнца, скользнув по её шее,  опустился на грудь, он рассмотрел светлое пятно. Луч света  ушёл, пятно исчезло. На следующее утро всё повторилось.

«Несомненно, это пятно могло остаться от какого-то неподвижно, висевшего украшения и оно было круглым, — приглядываясь к тому месту, где когда-то была подвеска, думал Хасэгава. — Возможно, Роза лежала на солнце, поэтому на её теле остался след от загара. Если хорошо присмотреться, там видны даже следы от тесемки, на которой висело это украшение. Но куда же оно делась? — размышлял он, стоя возле картины. – Почему его нет на её шее? Может  в этом  кроется какая-то загадка?».

Все истории, связанные с этой незнакомкой были загадочны и совершенно необъяснимы. Хасэгава никогда не отрицал, что это именно она заставила его по-другому взглянуть на потусторонний мир, на существование каких-то неземных сил, необъяснимых явлений. В последние годы он стал их связывать с высшими силами, имевшими по его убеждению, силу над всеми живущими на этой земле. Осмысление того, как возникает жизнь и приходит разум, привели его к этим потрясающим открытиям. А в итоге вылилось в целенаправленный сбор экспонатов для будущего музея. И вот самые счастливые минуты в его жизни наступили.

Первым на открытие музея с интригующим названием «История человека. Следы древней жизни на Земле»  приехал корреспондент «Асахи» Моримаса Китагиси. После статьи об ожившем мамонте он стал самым популярным журналистом в Токио и теперь всячески старался поддерживать свой высокий рейтинг. Китагиси хотел пару дней передохнуть, но из-за открытия музея отдых  пришлось отложить до лучших времён. По его мнению, в музее могло произойти продолжение недавней истории, начавшейся в лаборатории Микимото. К такому заключению он пришёл после того, как проанализировал ход событий по оживлению мамонта. По его убеждению, главным действующим лицом там был Степан Горохов. Ему одному удалось побывать за пределами возможного, и теперь его сопровождала какая-то сила, оберегавшая  от всяких неприятностей. Возможно, это и был Шаман Орочон, о котором говорил Степан в своём интервью.

«Неспроста тогда Ван — главный специалист Микимото по паранормальным  явлениям  установил  чьё-то аномальное биополе. Вот оно и принадлежало шаману Орочону».

В этом Моримаса Китагиси почему-то совсем  не сомневался. Как хороший аналитик, он всё просчитал.

С тех пор, как Микимото оживил мамонта, Китагиси не выпускал Степана из поля зрения, следовал за ним повсюду. Внешне тот ничем не выделялся: обыкновенный мужчина средних  лет,  который, судя по всему, звёзд с неба никогда не хватал. Весь  облик и образ жизни Степана выдавали в нём рабочего человека, всю свою жизнь привыкшего добывать хлеб насущный собственными руками.  И в основном, добывать тяжёлым физическим трудом. Обратил внимание корреспондент и на его довольно простой гардероб. Одет Степан был не по моде и этим  выделялся из толпы. Не обошёл вниманием Китагиси и его необычную подвеску. Время от времени Степан вытаскивал её из-под рубашки и, подержав в руках, опускал обратно. Что он в то время думал и о чём с ней говорил, этого он не знал. Однако, одно ему было ясно, что для Степана она представляет какую-то ценность. Ему очень хотелось поскорее узнать эту тайну,  но как это сделать он пока не знал.

И однажды Моримаса Китагиси всё-таки набрался смелости и спросил Степана о подвеске. Нисколько не смутившись, тот  ответил, что ничего о ней не знает, но она почему-то  притягивает его к себе, и он ею очень дорожит. Это обстоятельство заставило корреспондента взглянуть на неё, как на некий загадочный предмет, разгадав историю которого, можно, как золотым ключиком, открыть тайную дверь в неведомый мир.

К Моримасе подошли коллеги с телевидения. Они иногда встречались на различных мероприятиях вроде открытия этого музея. Редактора телеканала новостей из телерадиокорпорации «Энэчкэй» Хисако Кураноти корреспондент Китагиси знал довольно хорошо. Когда-то они вместе  учились в университете Осаки, а сейчас Хисако Кураноти кроме редакторской работы была ведущей программы новостей. Недавно Моримаса Китагиси  узнал, что помимо всего прочего Хисако стала одной из лучших репортёров телевидения. Интерес этой программы к открытию музею Хасэгавы был  не совсем понятен для Китагиси.

«Государственная программа новостей — это отнюдь не просветительская программа, которая  должна рассказывать о событиях в культурной жизни города, — подумал Китагиси. — Скорее всего, программу интересуют только хроника. Но это всего-навсего небольшой частный  музей и с точки зрения общегосударственных новостей он интереса не представляет. В городе ежедневно  открывается  немало подобных заведений. Так что всё это очень странно».

Поэтому, увидев здесь Хисако Кураноти, Китагиси  серьёзно задумался. У него даже проскочила мысль, будто она ждала свершения какого-то необычного события. А вот какого? На этот вопрос она бы не ответила даже сама.

«Неужели она чего-то знает? – думал Китагиси. – Как же ей это удалось? Возле Степана я её никогда не видел, не была она и в лаборатории Микимото. А все чудеса пока связаны только с ними. Может, появилось что-то ещё, о чём я не знаю? Надо за ней понаблюдать».

На самом деле интерес Хисако Кураноти был вызван его же статьёй в «Асахи», сильно нашумевшей в городе. Так близко человека из потустороннего мира никто ещё не видел. В лабораторию Микимото он пришёл вопреки всем преданиям среди белого дня. И пришёл вслед за мамонтом или за Степаном – человеком, побывавшем в доисторическом прошлом. Степан присутствовал при оживлении мамонта и теперь вместе с Микимото, у которого он работал, должен был придти на открытие этого музея. Так что на этом открытии могло произойти всё что угодно.  Этим и руководствовалась Хисако Кураноти, когда настояла перед руководителем программы о репортаже с открытия музея Хасэгавы.

Интерес к открытию этого музея  подогревали также просочившиеся в прессу сообщения о причастности господина Хасэгавы к доставке Колымского мамонта в Японию, где ему отводилась не последняя роль. Всё это подстёгивало интерес посетителей к предстоящему событию.

Вопреки  прогнозам Хасэгавы, на  открытие его музея собралось очень много народа. Люди стояли у входа, толпились на лестнице и в холле. Ровно в полдень распахнулись двери музея, началось торжественное открытие. Приветственное слово произнёс директор департамента культуры, отметивший значительный вклад Гёкусэя Хасэгавы в изучение мировой истории и культуры. Говорил он недолго, и затем слово взял Хасэгава. Он рассказал, что к этому событию шёл всю свою сознательную жизнь.

- Я собирал сам  и покупал предметы старины, представляющие, на мой взгляд, интерес для будущих поколений. А теперь интересных вещей накопилось так много,  что я просто обязан их показать.  Открытие  музея – это мой  святой долг перед всеми, долг гражданина своей страны, — заканчивая своё выступление, сказал Хасэгава. -  Всё, что я мог собрать и представить в этой небольшой экспозиции, вы сможете увидеть и оценить сами. Итак, прошу всех в музей.

Перерезали  алую ленточку, и посетители быстро заполнили залы музея. Как предвидел Китагиси, Степан приехал вместе с Микимото. Они немного опоздали и пришли уже тогда, когда все разошлись по музею, поэтому для многих их приход оказался незамеченным.

Степана всё в музее восхищало. Оформление залов и самих витрин казалось каким-то сказочным, но многое он уже видел раньше. Вот эти кости ископаемых животных, которые были выставлены в витринах одного зала, он вообще не считал их экспонатами музея. Похожие кости он ни раз находил в тундре, держал  в руках и, что греха таить, бросался ими как камнями, считая хламом, который не покупали скупщики бивней. Он никогда бы не разместил в музейной  экспозиции и предметы быта охотников и оленеводов, не очень сильно изменившиеся за последнее тысячелетие. Зато коллекция наконечников стрел  его очень заинтересовала. Он ходил вокруг витрины и с интересом рассматривал их. Именно благодаря им первобытные люди добывали себе пищу, защищались от хищников и враждебных воинствующих племён. Лук был их главным оружием, а без стрел он никуда не годился.

Микимото наоборот к наконечникам стрел  был безразличен. Его интерес был связан с экспозицией культовых предметов, выставленных в музее. Двигаясь из зала в зал, он искал не выходившую в последнее время из его головы картину «Прекрасная Роза», которую он продал Хасэгаве. Оказывается, он  по ней очень соскучился  и сейчас шёл к ней как  на свидание.

«Куда же он её поместил? – смотрел по сторонам Микимото. – И зачем я продал картину? Теперь мне её не хватает».

Продавать её Микимото никогда не собирался, но как говорят, чёрт  попутал. Хасэгаве  картина тоже нравилась, и он несколько раз к ней подступался. Микимото отказывал, а при их последней встрече, когда снова зашёл разговор о «Прекрасной Розе», он назвал совсем немалую сумму, которая, по его мнению, должна была отбить охоту  у Хасэгавы её покупать. Но каково же было его удивление, когда Хасэгава,  даже не торгуясь, подписал ему чек. И Микимото ничего не оставалось, как отдать картину.

«Прекрасная Роза» висела в большом зале среди других полотен, на которых были изображены древние люди. Ей выделили целую стену, и не заметить её было просто невозможно. Она притягивала к себе  своей необыкновенной энергетикой и волшебной красотой. Своими раскосыми  чёрными глазами Роза смело смотрела с картины на посетителей.

Когда Микимото вошёл в зал, десятка два посетителей любовались Розой. Повсюду слышались восторженные голоса. А какой-то мужчина европейской наружности так был восхищён увиденным, что, растолкав всех, подошёл к ней вплотную. Как заворожённый он смотрел на Розу и, не стесняясь в выражениях, высказывал своё восхищение.  Невольно Микимото даже стал его ревновать к Розе. Он стоял вместе со всеми, а в голове роем проносились разные мысли:

«Она принадлежала только мне одному, а теперь стала достоянием толпы зевак. Это не публичная картина, она не должна здесь висеть. Любым путём Розу нужно забрать.  А вообще она просто неповторима! Роза стала ещё краше. Недаром же  возле неё собралась целая толпа. Я не недооценил Розу. В чём же причина её привлекательности? Возможно, всё дело в освещении. Здесь очень светло – вот поэтому она совершенно преобразилась, стала ещё интересней. Просто невероятно, какая красивая  женщина! Чего только  стоит эта улыбка пухлых губ, а глаза и длинные волосы! Какой взгляд!  Вот, оказывается, мой идеал женской красоты. Именно такую женщину я ищу. Почему же я  понял это только сейчас? Мой идеал был совсем рядом… »

Микимото отдал бы  сейчас многое, чтобы вернуть свою Розу назад, но было уже поздно. Он очередной раз пожалел о своей потере и хотел уже перейти в другой зал, как увидел подошедшего Степана. При виде Розы он изменился в лице,  и   Микимото понял, что Роза его тоже покорила. Степан стоял, не шелохнувшись и, приоткрыв рот не то от восхищения, не то от удивления, восторженным взглядом смотрел на Розу. В этот момент никого для него не существовало. Словно, заколдованный её красотой, он пошёл к картине. Люди расступились, и Степан оказался рядом с Розой.

- Роза, я тебя вспомнил, — произнёс он вслух. – Счастье ты моё! Мы так неожиданно  расстались, что я не успел тебе всего сказать. Просто невероятно, что  ты здесь, это невозможно. Оказывается, я постоянно думал о тебе и вот мы, наконец-то, встретились.   Вот твоя подвеска. Смотри!

Он снял с шеи дорогую ему вещь, и показал её Розе. Люди в недоумении смотрели на Степана, думая, что от её красоты он потерял рассудок. Телеоператор и Хисако Кураноти, сопровождавшие его по музею, принялись за работу. Хисако попросила всех отойти в сторону, а телеоператор  запечатлел все моменты этого не совсем обычного представления. Не дремал и Моримаса Китагиси. Включив диктофон, он  быстро строчил в блокноте. Очередная сенсация снова рождалась на его глазах. Завтра о ней узнает вся страна, а может, и весь мир.

Неожиданно свет в зале замигал и совсем погас. Освещённой осталось только картина. Изображение на ней дрогнуло и вдруг ожило: оно стала жить своей жизнью. Сдвинулись с места огромные камни, навороченные повсюду. Земля стала раскалываться на части и разъезжаться в разные стороны. Куда-то понесло  каменную плиту со стоявшими на ней людьми.  Послышался  грохот, шум реки, запахло горным воздухом, а потом принесло запах серы. В следующий момент Роза сошла с картины и обняла Степана.

- Мой дорогой Степан, я тебя ждала все эти годы. Я знала, что мы увидимся.  Когда ты ушёл, я не смогла  там одна оставаться. А потом такое началось, что страшно вспомнить, но это уже давно позади.  Наконец-то мы встретились. Это огромное счастье, за которое  я благодарна Высшему Разуму. Для меня это мгновенье стоит всё прошлой жизни.  Моя мечта сбылась.

- Как же ты жила все эти годы? Чем занималась? – прижавшись к Розе, спросил Степан. Он ещё не мог поверить, что это она – та самая Роза, которую он встретил в доисторическое время. Женщина, которую он спас и любил больше своей            жизни, сейчас была рядом с ним.

- Не спрашивай, это долгий разговор. Я теперь буду жить здесь, — она показала на картину, -  а твоя жизнь за её пределами. Свою задачу на этой земле я выполнила. Сейчас своё место надо уступить другим. Это их время, а моё уже давно прошло. Приходи ко мне на свидание, вспоминай хоть иногда. Мне пора назад.

\Степан повесил Розе на шею подвеску, и она шагнула назад. Всё сразу приняло прежний облик: встали на место камни, сошлись раздвинувшиеся блоки земли, прибило к берегу каменную плиту с людьми. В зале наступила тишина, и сразу  включился свет.

Окружающие не знали, как к этому отнестись. Кто-то считал это простым розыгрышем, основанным на компьютерных спецэффектах, а многие  вообще ничего  не поняли. Больше всех радовались редактор Хисако Кураноти и корреспондент Моримаса Китагиси.  У Хисако был полный видео отчёт о том, что тут случилось. Можно было хоть сейчас  ехать в студию и готовить материал для вечерней программы. Однако, времени ещё было предостаточно, и она не спешила.

«Вот будет сенсация! — в душе радовалась не скрывавшая своей радости  Хисако. -  Нет, не зря я поехала на открытие этого музея. Шеф, как обычно был против, очень хорошо, что я настояла. Он страшно не любит таких мероприятий.  Это всё Моримаса Китагиси, ему я обязана своим присутствием на этом  открытии, — думала Хисако. -  Ай, как здорово, что я не упустила своего шанса».

В последнее время она стала следить за публикациями  Китагиси. И не зря: Хисако  заметила одну очень интересную особенность, которая могла претендовать на закономерность. Случайно или нет, но там, где он появлялся, обязательно что-то случалось.  Он будто заранее предвидел ход событий.

Походив по залам, и честно исполнив свой профессиональный долг, Хисако уже собралась уезжать, как случилось ещё одно необъяснимое событие.  Вдруг она  увидела, как навстречу Степану откуда-то  из-за витрины вышел настоящий шаман. В одной руке он держал бубен, а в другой — у него  была колотушка.    В том, что это шаман она ошибиться не могла. В своё время Хисако Кураноти занималась оккультными обрядами, а  в экспозиции музея она только что видела этот  наряд шамана.

- Дедушка Орочон, — с радостью бросился к нему Степан. – Я счастлив, что, наконец-то, тебя встретил. Сегодня у меня день чудес: сначала появилась  Роза, а теперь -  ты. Это настоящее счастье! Я знаю, ты всё время мне помогал. Я тебе обязан всем. Оживление мамонта – это тоже  твоя работа. Ты самый лучший шаман на свете и люди должны знать о тебе и о том, чем они тебе обязаны. Ты должен обязательно об этом рассказать.

Непрерывным потокам из Степана лились хвалебные слова. Казалось, он не может  остановиться от счастья.

- Да, подожди ты,  – прервал поток красноречия шаман. – Дай мне вначале сказать.

Он легко похлопал Степана по плечу.

- Шаман из тебя не получился, но зато  ты принёс пользу в другом. Ты всё сделал правильно, за это передаю тебе благодарность от Высшего Разума. Он помнит о тебе. А теперь отойди от меня. Раз ты говоришь: меня никто не знает, я покажусь людям. Пусть не думают, что на этой земле они одни.

Шаман Орочон вышел на середину зала, и четыре раза поклонившись на все стороны света,  поднял голову.  Он обвёл всех горящим взглядом немигающих глаз, ударил колотушкой  в бубен.  Послышались крики птиц. Шаман кругами заходил по залу, исполняя какой-то непонятный обряд. Полы его одежды наполнились ветром, ленточки разлетелись в разные стороны, зазвенели колокольчики на одежде. Потом раздалась  лёгкая дробь бубна. Она постепенно усиливалась и перешла в один сплошной гул, заполнивший весь зал. Звук бубна поддерживало карканье ворона, прилетевшего к нему на помощь. Описав круг, он сел  на витрину.

В зале сразу стало тихо, отовсюду сбежались посетители. Увидеть такое представление в стенах этого музея никто не ожидал. В программе открытия его не было, и теперь все гадали,  откуда же взялся этот шаман. Затаив дыхание, люди смотрели то на шамана, то на кричащего ворона.

«Ну, и Хасэгава! Такой он устроил здесь спектакль,  — думали многие, рассматривая шамана. – Как здорово! Кажется, это он  пригласил актёра из театральной группы «Мингэй». Надо будет обязательно узнать его имя. Уж очень естественно он играет!».

Неожиданно на самой высокой ноте всё затихло. Следом раздались два громких удара  бубна, и так же внезапно,  как начался, обряд камлания завершился. Каркнув на последок, взмыл к потолку ворон.  А шаман в одно мгновенье оказался перед Хасэгавой.

- Я отвел беду от твоего музея, теперь ничто ему не угрожает. Он будет популярен у посетителей.  За наряд я тебе безмерно благодарен,  мой уже давно поизносился, в нём даже на люди стыдно выходить.

Словно крыльями, шаман взмахнул руками и поднялся под потолок. Как птица он парил над толпой людей.  Сделав над ними круг, шаман исчез.

В вечерней программе новостей, транслируемых на всю страну, показывали открытие музея Хасэгавы, и ведущая Хисако Кураноти, рассказывая об этом знаменательном событии в жизни города, сказала:

- Шаман Орочон, о возможном существовании которого написал корреспондент газеты «Асахи» Моримаса Китагиси – это не миф, не сказка, а реальная действительность, такая же,  как мы с вами. Наша камера запечатлела его в музее Хасэгавы,  и мы можем смело сказать, что впервые сняли настоящее привидение. Ещё совсем недавно его обнаружил доктор Ван, на чьих приборах он выглядел мощной электромагнитной аномалией.    И вот теперь дух старого якутского шамана вы сможете увидеть сами.

На экранах телевизоров появился шаман Орочон, снятый в лаборатории Микимото во время клонирования мамонта. Когда всё успешно закончилось, шаман  подошёл к доктору Микимото, стоявшему рядом с оператором Ваном и, похлопав его по плечу, пожал руку. По всему было видно, что Микимото ничего не почувствовал, а  Ван вскочив с места, побежал к выходу.

Ведущая программы новостей извинилась за технические неполадки, возникшие по непонятным причинам. Хисако Кураноти сказала, что они сняли совсем другие кадры, не имеющие ничего общего с показанным. На них шаман проводил обряд на открытии музея.

- Но этот репортаж, который вы только сейчас посмотрели, на наш взгляд, даже  более важен.  Неизвестным нам оператором здесь запечатлено клонирование мамонта, ставшее уже нашей историей. Эти кадры никто из нас никогда не видел и как они попали на подготовленную к передаче кассету, я сказать не могу.

И тут на глазах у миллионов телезрителей в студии появился шаман Орочон. Он поблагодарил за внимание к своей особе и пожелал исполнения всех желаний. Поцеловав Хисако Кураноти, шаман Орочон поклонился и  исчез.

Так завершился этот необычный и знаменательный во всех отношениях день

 



Возвращение колымского мамонта. 42. Следователь
http://www.proza.ru/2012/06/12/314