В никуда из ниоткуда

Автобуса не было долго. Наконец он подкатил к остановке и распахнул перед пассажирами двери. Это был обычный рейсовый автобус последних лет бытия. Судя по всему, он должен был обслуживать одиннадцатый маршрут, но справа за лобовым стеклом стояли ещё три таблички: 17, 53 и 28. А у входной двери висели 145-ый номер и 336-ой.

У меня был выходной, и я без колебания вошёл в салон. Двери захлопнулись, автобус развернулся и поехал неизвестно куда.

- Куда едем, шеф? – заволновались пассажиры, а один авторитетный пузан достал из кейса мегафон и закричал громче мегафона. – Водитель, коллектив хочет знать, куда следует машина?!
- Куда надо, туда и следует! – ответил по динамику водитель.
- А куда надо?
- Куда следует, туда и надо! – уточнил шофёр.
- Хорошенькое дело! – закричали все разом. – Я в цирк опаздываю! А я – на работу! А я на собственную свадьбу! А я совершенно в другую сторону!
- Не волнуйтесь! – успокоил всех водитель. – Автобус следует в Одинцово. Правда, путёвка у меня в Данилов, но сначала я заеду в Тулу, чтобы оттуда направиться в Кострому.

Какой-то очень нервный пассажир начал пробираться по головам на выход. Его принялись успокаивать, говоря, что ни в какую Кострому никто не едет, так как автобус уже давно движется в сторону Углича.

- Граждане, я не местный! – рвался из рук пассажир. – Я тут случайно и сейчас должен в Сухуми снимать фильм о северном сиянии. Вот, у меня даже командировка на руках во Владимир, и через полчаса я должен встретиться в Таллинне со съёмочной группой, которая вчера вылетела в Ашхабад из Норильска.

Мы с интересом посмотрели на живого нервного режиссёра и растолковали ему, что ещё не всё потеряно, и если вовремя повернуть направо, то часика через четыре он будет в Череповце.

За время в пути мы успели успокоиться и начали заводить друг с другом знакомства. Мне, например, очень понравилась одна молоденькая пассажирка средних лет. Я даже предложил её немного посидеть на моём месте.

- Оля! – в благодарность представилась она. – Правда, мальчишки зовут меня Наташей, девчонки – Ларисой, а на работе величают Клавдией Петровной, так как моего папу звали Борисом Андреевичем. Мама называет меня Зульфиёй, дочка – Сюзанной-Генриетой-Мари-Жан-Жак-Пюре, дедушка зовёт меня Изабеллой, хотя по паспорту я Алевтина Тарасовна.
- Изабелла – это в честь винограда? – спросил я.
- Нет, такое имя я получила в честь трёхлетия закрытия ликёроводочной линии станкостроительного предприятия номер сто парфюмерно-швейного производства на острове Барнео.

Короче говоря, мне эта Вероника так понравилась, что я дал ей свои координаты.

Застать меня дома можно в любое время: иногда я ночую на Стекловолокольной, изредка на проспекте Освоения, зачастую в 82-ом Верхневолжском переулке, но чаще на площади Возрождения, но не на той, которая в нашем городе, а той, которая за его пределами. Хотя и на той я ночую чаще, чем на набережной Крестовского ручья. Впрочем, прописан я всё равно в другом месте.

Пока я объяснял Лукерье, как меня легче найти в том городе, где я не живу, автобус благополучно докатил до «Домодедово». Там уже шла регистрация пассажиров на все оставшиеся рейсы. Мы взялись с Барбарой за руки, вышли на взлётную полосу и нога в ногу зашагали в разные стороны.