Неотмазанные. Они умирали первыми

Отрывок из романа «Неотмазанные. Они умирали первыми»
 
Глава восемнадцатая
   
  Кирилл Лазуткин со вчерашнего вечера пребывал в мрачном настроении: Ленка закатила очередную истерику в своем духе, разразился невиданный доселе семейный скандал, дело дошло до битья посуды. Бедные соседи, им не по-завидуешь. Последнее время неприятности буквально как из рога изобилия сыплются на его несчастную голову, они словно изголодавшиеся хищники пресле-дуют его. Бизнес не понятно почему, вдруг застопорился, захромал на обе ноги. Но, он-то, Кирилл, догадывается откуда ноги растут. Аскольд, игровой делец, с месяц тому назад через своих подручных вышел на него, пригласил к себе в казино. Сделал предложение, изготовить с применением пластида небольшую штуковину с 'сюрпризом'. И откуда только 'братки' пронюхали про его боевое прошлое. Ведь всю Чечню на пузе исползал сапером, сколько мин и фугасов обезвредил. Не сосчитать! До сих пор один из осколков в теле сидит.
  Воротила игрового бизнеса принял его в шикарном кабинете в одном из своих казино. Кроме них за столом, уставленным изысканными яствами, были телохранитель Лёнчик Паровоз, тот еще вурдалак с большой дороги, и Камил Месхиев, по кличке Спиноза, который контролировал несколько автозаправок и автосалонов. По намекам за столом Кирилл понял для кого предназначался сей 'подарок'. Братва, оказывается, выписала новогодний подарок, 'черную метку', зарвавшемуся крутяшке Нечаеву, компаньону Аскольда. Лазуткин тогда ловко прикинулся эдаким 'шлангом' и попытался деликатно уйти от этого 'заманчивого' предложения. Одним словом, делового разговора не получилось, но прощаясь, хозяин с металлической ноткой в голосе любезно дал понять, что Ки-рилл может в дальнейшем крупно пожалеть, не приняв его сделки.
  Тут еще не вовремя Ленка со своими заморочками с тещиной подачи. По-пытался урезонить бабу, себе дороже получилось: сервизом чешским запустила в голову. Хорошо дочки дома не было, из садика еще не забрали. Глупые бабы! Лазуткин, в сердцах хлопнув дверью, стал спускаться бегом вниз. На лестничной площадке второго этажа Кирилл обратил внимание на сжавшегося в комочек заплаканного малыша, который забился в угол у радиатора.
  - Эй, малыш! Ты чего плачешь? Обидел кто?
   
  - Ну, что делать будем? Бестолковое занятие сейчас искать. Днем надо. Сколько больниц объездили, а толку никакого. Что же ты раньше не сказал, что он после ранения, что отец у тебя военный? Его в госпиталях искать надо, - Кирилл оглянулся на вконец расстроенного Ярика, который чуть не плакал.
  - Знаешь, что? Поехали к Максу! Моему лучшему другану. Он, наверняка, еще на работе. Он в театре художником вкалывает. Здесь не далеко.
  Джип Лазуткина развернулся, нырнул влево и через узкий проулок выехал на одну из центральных улиц, сверкающую и мигающую праздничными огнями. Маленький пассажир лицом прилип к стеклу.
  Макс оказался бородатым детиной, под два метра ростом, лет около двадцати семи, с растрепанными длинными русыми космами. На кончике носа, чуть не сваливаясь, каким-то чудом держались древние бабушкины очки в проволочной оправе с круглыми линзами. Он встретил гостей на пороге своей мастерской, заваленной всяким бутафорским хламом: элементами ярких декораций, диковинными масками, рисунками, картинами в обшарпанных багетах, манеке-нами. Посреди огромного помещения сиротливо стояли два высоких трехколес-ных велосипеда, середины 19-го века. В дальнем углу высилась трехметровая красная статуя Ленина.
  - Куда запропал, картежная душа? - обрадованный художник горячо обнял Кирилла.
  - Извини, дел выше крыши, Максимус. Вот, мимо проезжал - заглянули на огонек. Знакомься, это Ярослав Мудрый.
  - Здорово, малыш! Макс! - хозяин по-взрослому пожал маленькому гостю руку. - Добро пожаловать в мою скромную обитель! Вот здесь работаю, можно сказать, живу.
  - У вас как в сказке, - сказал удивленный мальчишка, пораженный невиданной обстановкой, с любопытством осматриваясь.
  - Нравится?
  - Ага! Красиво...
  - Тебе бы, Максим, Андерсеном быть. Великий сказочник ты у нас, волшебник. Прихожу к тебе, прям душа отдыхает. Счастливое детство вспоминаю. Тут тебе ни проблем, ни семейных скандалов, ни сволочного бизнеса, ни муда-ков, что хотят надрать жопу, одним словом, идиллия. Вот брошу все к собачьим чертям и перееду жить к тебе отшельником. Буду краски тебе разводить или за пивом бегать.
  - Так в чем дело? Переезжай хоть сейчас! Что, снова со своей ненаглядной поцапался? Или кореша достали? Говорил тебе тысячу раз, не лезь в это дерьмо. Убьют ведь, если что не так.
  - Да, старина, свалял я тогда дурака, что не послушался. Теперь и не знаю, как выпутаться, с братвой шутки плохи. Мотать отсюда надо за тридевять земель, только не поможет. Найдут, гады.
  Максим любезно помог Ярику снять куртку и повесил на вешалку в виде оленьих рогов.
  - Ну, что, братцы-кролики, замерзли, наверное? Ничего, сейчас чайком с малинкой вас напою, сразу в жар бросит. Сестренка, представляете, трехлитро-вую банку варенья прислала.
  - А чего ты, Айвазовский, вечером на работе опять околачиваешься? Очередной аврал?
  - Cпектакль, гори он синим пламенем, надо задник срочно разрисовать. Левка, напарник, в очередной запой, подлец, ушел. Последнее время не просыхает. Неделю точно не появится. Кодировали ведь, не помогает. Придется сего-дня здесь ночевать.
  - А вы на них по комнате катаетесь, да? - неожиданно спросил Ярик, при-трагиваясь к велосипеду.
  Макс и Кирилл, переглянувшись, прыснули от смеха.
  - Да, нет. Просто заказали ребята знакомые, клоуны. В цирк должны на днях забрать. Хочешь прокатиться?
  - Хочу.
  - Ноу проблемз, амиго!
  Лазуткин подхватил мальчика на руки и помог ему усесться на велосипед.
  - Хватайся за руль! Держись крепче! Вот так, молодец! Макс подержи пацана, я тоже попробую. Давненько я не играл в шашки...
  Пока Макс поддерживал велосипед с Яриком, Кирилл вскарабкался на другой, что повыше и попытался крутить педали, расположенные на переднем огромном колесе.
  - Вай! Вай! Боюсь! - заорал он, лихо выруливая на середину мастерской. - И как только раньше на них ездили. При повороте элементарно грохнуться можно.
  - Вот так и ездили.
  - С такого грохнешься, костей не соберешь.
  - А ты, Мудрый, чего не крутишь педали?
  - А я не достаю.
  - Ничего, сейчас я тебя и так покатаю.
  Макс, держа руль, тихонько покатил велосипед с Яриком вперед. Мальчишка смеялся, болтая в воздухе ногами, с верхотуры обозревая округу. Сделав круг, их обогнал Кирилл на своем велосипеде и попытался вновь повернуть. Но ему не удалось в очередной раз проделать этот финт, он потерял равновесие и загремел вниз. И тут же голосом известного телеведущего прокомментировал:
  - Оперативная сводка ГАИ: вечером на 36-ом километре Варшавского шоссе водитель иномарки, не справившись с управлением, произвел опрокидывание транспортного средства, отделавшись легким испугом.
  - Первым к финишу пришел болид Михаэля Шумахера! - под всеобщий смех провозгласил Макс, торжественно снимая Ярика с седла.
  - Ну, как? Понравилось?
  - Еще бы!
  - Приходите еще, пока их не забрали.
  - Конечно, придем. Такие гонки устроим, только держись! Ралли Париж-Дакар отдыхает! Верно, Ярик?
  - Устроим.
  - Так, мужики, вы тут пока не скучайте, а я быстренько смотаюсь в буфет, что-нибудь принесу пошамать.
  Макс, прихватив пакет, исчез за дверью, на которой висел щит воинственных зулусов с закрепленными на нем ножами.
  - Ну, как тебе, Макс? - спросил Лазуткин.
  - Хороший дяденька.
  - Не то слово! Мировой парень! Мы с ним в одном дворе выросли, в одну школу ходили, - с грустью в голосе сказал Кирилл, извлекая из кармана сереб-ряный портсигар с монограммой.
  - Красивая коробочка.
  - Это, мой друг, не коробочка, а семейная реликвия! Бесценнейшая вещь! Это портсигар еще моего прадеда, он его получил в Гражданскую, из рук самого Семен Михалыча Буденного. Был такой легендарный командир в Красной Армии, лихой кавалерист! Во, как!
  - А зачем ему эти куклы? - Ярик кивнул на висящие на стене костюмы: волшебника-звездочета, Железного Дровосека, Бабы-Яги, принцессы...
  - Это, наверное, к новогодним утренникам он сделал. Он ведь от скуки на все руки мастер. Одно слово - сказочник.
  Кирилл подошел к рыцарю в блестящих доспехах, который стоял сбоку от входа и постучал пальцем по латам. Поднял рыцарский меч.
  - Ха! Легкий как пушинка, а я-то думал... Хочешь, сразимся?
  - Он, что ненастоящий?
  - Да, нет. Это только вид у него настоящий. Попробуй поднять. Видишь, какой он легкий. Бери, а я вон тем вооружусь.
  Ярик ухватил меч обеими руками, и они начали поединок. Кирилл с рычанием нападал на него, а Ярик, повизгивая от испуга, сумбурно отмахивался ме-чом. Неожиданно Лазуткин упал на пол, имитируя сраженного в поединке, и протяжно застонал. Тут появился, ушедший за провизией художник. Он приставил ко рту трубочкой ладонь и затрубил:
  - Ду-ду-ду! Поединок одержал, благороднейший из рыцарей, Ярик-Львиное Сердце. Ура! Ура! Ура!
  - Ура! Гип, гип! Ура!
  Кирилл поднялся, отряхивая куртку и джинсы. Он тщетно пытался очистить себя от вековой пыли Максимкиной берлоги, хозяин тем временем готовил бутерброды и заваривал чайник. Любопытный Ярик бродил по мастерской, с восхищением рассматривая и трогая ее фантастические экспонаты.
  - Милости просим к столу, дорогие гости! С Наступающим!
  Уселись за рабочий стол, напоминающий длинный верстак, покрытый мно-гочисленными ранами от ножа, пилы, стамесок, уляпанный пятнами краски и клея. Макс разлил по цветастым чашкам чай.
  - Ну, чем не праздничный стол? Скатерку, правда, не помешало б.
  - Ничего, Максим, подарю тебе в следующий раз. С кружавчиками.
  - Смотрите, сэр, ловлю на слове.
  - Я разве, когда тебя обманывал? Сказал, значит, сделаю!
  - Кирюш, может по рюмашке, - художник обернулся и извлек из древнего облезлого бюро конца восемнадцатого века, которое ему приволокли на рестав-рацию, початый штоф с водкой.
  - Нет, что ты, я пас. За рулем. Незя!
  - Жаль. В кои веки заглядываешь. Ну, как хочешь, а я выпью. За вас, дорогие! Чтобы все у вас было в жизни хорошо!
  - Будь здоров! Удачи, Андерсен!
  - Чего это он у тебя весь красный? - спросил Кирилл, кивая на статую вождя мирового пролетариата
  - Ну, ты даешь, Кирюха? Каким ему еще быть?
  - Да, верно! Злой, кровавый гений.
  - Это вы Деда Мороза для елки сделали? - спросил мальчик, облизывая ложку.
  Взрослые, переглянувшись, дружно засмеялись.
  - Да, нет, малыш. Не для елки. Это мне один дядя богатый забугорный заказал. У них за океаном сейчас модно подобные штуки в вестибюле держать, чтобы гости удивлялись.
  - Интересная, кстати, идея. Необходимо срочно ее воплотить в жизнь. Надо тоже дома что-нибудь в прихожке установить, какого-нибудь Мао Дзе-Дуна или Бен Ладена с пулеметом.
  - Да тебя Ленка тут же с треском выгонит из дома вместе с этими замшелыми истуканами.
  - Это точно... Ленка она такая, - вздохнул Кирилл, помешивая ложечкой чай. - Представляешь, запустила в меня сегодня утром кофейником от чешского сервиза. Чудом увернулся... Вдребезги...
  - Спасибо, - сказал Ярик, старательно вытирая губы платком.
  - На здоровье, старина.
  - Дядя Максим, а можно мне его потрогать? - мальчик кивнул на красного Ильича.
  - Какие разговоры, малыш? Конечно, трогай.
  Ярик подошел вплотную к огромной статуе, задрал голову вверх.
  - Ты, где такого чудного пацана откопал? Уж, случаем, не сынок ли твой? Признавайся, Кирюшка, как на духу!
  - Откуда? Макс, ты чё, окстись милай? Ты же знаешь, что я однолюб. До и после Ленки у меня никого никогда не было. Для меня дороже ее и Катеньки никого на свете нет. А мальчонка, так, отца ищет, где-то в госпитале раненный ле-жит. Мать умерла. Вот я ему и помогаю в поисках. Отличный пацан, смышленый. Я ему вроде старшего брата.
  Макс, пропустив еще рюмку водки, откинулся на спинку массивного резного кресла и с наслаждением закурил трубку. Кирилл же, встал из-за стола и по-дошел к окну. Город сверкал разноцветными огнями, в доме напротив перелива-лись яркими огоньками праздничные елки. До Нового года оставалось чуть больше трех часов.
  - Макс, нам пора отчаливать. К матери ночевать поедем. Спасибо за компанию, за вечер!
  - Если хотите, мужики, можете здесь перекантоваться.
  - Спасибо, старик, но надо проведать старушку, давно у нее не был. Совесть замучила. Да и мешаться тебе будем. Тебе же еще сегодня пахать и пахать.
   
  Они шли по длинному коридору. Художник увлеченно рассказывал об знаменитых артистах, с которыми ему приходится работать, об интересных слу-чаях из их жизни.
  - Мудрый, а ты раньше в театре-то бывал? - неожиданно спросил Лазуткин Ярика.
  - Нет.
  - Макс, у вас сегодня какой-нибудь спектакль идет?
  - Нет, сегодня выходной.
  - Жаль. Пацан не видел настоящего театра, и неизвестно, когда еще уви-дит.
  - А мы ему сейчас его покажем, - оживился художник. - Пошли за мной.
  Макс повел гостей какими-то полутемными лабиринтами и вывел их на ос-вещенную софитами сцену.
  Огромный пустой зал был погружен в полумрак. На сцене и за кулисами несколько рабочих, стуча молотками, монтировали декорации к предстоящему завтрешнему новогоднему спектаклю, на балкончике, сбоку, суетились освети-тели, настраивая свет.
   
  Городской старый двор. Черный джип Лазуткина, минуя узкую арку, оказался в 'каменном мешке', неслышно подкатил к знакомому подъезду. Фары погасли.
  - Ну, вот и приехали. К маменьке родной с последним приветом. Вылазь-те, граф! - сказал Кирилл сидящему сзади Ярику, достал портсигар, закурил и распахнул дверцу. И тут неожиданно из темноты грохнули выстрелы, отражаясь гулким эхом от стен, вплотную стоящих, домов. Неведомая сила швырнула парня назад, на спинку сидения. Портсигар отлетел в сторону, упал на пол к ногам маленького пассажира. Около машины из темноты вынырнул чей-то расплывча-тый силуэт в кожаной куртке. Из вытянутой руки вырвалось пламя. Выстрел. Го-лова Кирилла дернулась и он повалился лицом на руль..
  Мальчик в испуге сполз вниз и забился за сидение. Слезы застилали гла-за, он ничего перед собой не видел. Страх сковал его, вместо крика из горла вы-рывался еле слышный свист...
   
   
  В дежурке царила суета. С экстренного выезда вернулась оперативная группа. Привезли мальчишку, лет семи, свидетеля убийства. Добиться от него ничего не могли. Ничего внятного сказать он не мог, был настолько перепуган.
  - Ну, что с ним делать? - старший лейтенант Касатонов сердито взглянул на Ярика. - Куда его сейчас девать?
  - Это уж твоя забота. Допрашивать его сейчас - глухой номер. Кто стрелял, не видел. Пусть уж его персоной занимается Парфеныч и его следаки.
  - А этот..., убитый, как его?
  - Кирилл Лазуткин. По ориентировке вращался в группировке Аскольда. Так себе, мелкая шушера, ничего за ним криминального не числится. Игрок, завсегдатай казино 'Бристоль'.
  - Кто ж его завалил-то?
  - Да скорее свои. Видать, много знал. Пасли его. Замочили у дома матери.
  - Что же с пацаном-то делать. До утра еще времени, будь здоров.
  - Смотри, как бы не удрал шкет.
  - Вот об этом я и толкую. Хоть за ногу его привязывай. Вань, может его пока временно в камеру на ночь определить?
  - Ты чё, Паш, охренел? Маленького ребенка в камеру! Да, за это такой пистон можно схлопотать! Мало не покажется.
  - А ни кто и не узнает. К вояке нашему до утра посажу, думаю, уж мальца-то не тронет. Протрезвел, парень-то нормальный.
  - Ой, смотри, Касатонов, погоришь...
   
  Касатонов отпер металлическую дверь с глазком и втолкнул Ярика в узкую камеру. На звуки отпираемого замка с одной из коек поднялся молодой бритый 'под ноль' парень с разбитым в кровь лицом.
  - Ну, чё пялишься, вояка?! Отдыхай! Предкам позвонили! Они в курсе. Завтра с тобой разбираться будем!
  Парень, зло зыркнув на 'мента', молча опустился на скрипучую койку.
  - Так-то лучше. Слушай меня внимательно, георгиевский кавалер! Мальчишка здесь до утра перекантуется. Тронешь мальчонку - убью! Уяснил?
  Старший лейтенант, оставив мальчика в камере, вышел. Растерянный Ярик стоял у входа.
  - Чего стоишь как в гостях? Проходи, садись!
  Ярик нерешительно присел напротив, оглядывая унылое помещение.
  - Не дрефь, пацан! Что, страшный? Да?
  Ярик в ответ кивнул головой.
  Парень, морщаясь, осторожно коснулся кончиками разбитых пальцев опухших губ, фингала под глазом.
  - Не бойся, это после пьяной драки. Я сейчас смирный! Тебя, как величать, преступник? Дон Карлеоне? Может, Аль Капоне?
  - Ярик, - тихо прошептал мальчик.
  - Ярик? Ярик! Ярослав, что ли? Редкое однако у тебя имя. У меня тоже не хуже! Свят! Святослав! Будем знакомы!
  Парень со злобой ударил кулаком по нарам и стал ругаться:
  - Гады! Менты поганые! Курить хочу!
  Ярик, порылся в кармане, извлек портсигар Бориса и протянул соседу по камере.
  - Вот это номер! - удивленно присвистнул тот. - Куришь, что ли? Я в твоем возрасте соску сосал, а такими вещами не увлекался. Ну, давай! Спасибо!
  - Вот только спичек нет.
  - Спички-то как раз и есть! Карман-то рваный! За подкладкой коробок раз-давленный имеется!
  Отсыревшие спички долго не зажигались. Парень изматерился, пока, наконец, с наслаждением не задымил.
  - Славная вещица! Дорогая. Откуда, если не секрет? - спросил он, возвращая серебряный портсигар.
  - Друга моего.
  - Не бойся, не отниму. Хочешь, фокус покажу?
  - Хочу.
  - Смотри!
  Свят поднялся и расстегнул брюки. Над трусами вокруг талии у него был поясок, от которого свисала пара узких ремешков. Освободился от пояса и через штанину вытряхнул протез.
  - Чего глаза выпучил? - засмеялся он, увидев удивленные глаза мальчика. - Не видал такого фокуса? Была нога! И нет ноги!
  - Вы под машину попали, да?
  - Зайка скакал по дорожке, бедному зайке трамваем отрезало ножки...! - Свят с горькой усмешкой процитировал строчку из 'Доктора Айболита'. - Нет, шкет! На войне потерял! Подорвался. Святка на мину наступил! Бац! И все! И нет родимой ноженьки! Ну, да ладно, о грустном. Давай спать, пацан. Ложись рядом, так потеплее будет, а то к утру околеем в ментовских апартаментах.
  Ярик, свернувшись калачиком, прижался к Святославу. Через пять минут они уже крепко спали. Был только слышен нервный храп парня, да завывание вьюги за решетчатым окошком под потолком. Донеслись звуки кремлевских ку-рантов. Наступил Новый год! Неожиданно посреди ночи Свят рывком приподнялся и громко закричал:
  - А! А-а! Суки! Виталя, снайперюга слева!! Виталяаа!!
  Ярик в испуге проснулся, и не понимая, где он, спрыгнул с нар. Свят сидел, свесив культю, безумными глазами непонимающе уставившись на Ярика. Его всего трясло...
  Свят тяжело вздохнув, вытер пот со лба.
  - Уф, отлегло! Что, шкет, напугался? Снова всякая хрень в голову полезла. И приснится же такое. В пору по ночам не спать. Да, ложись ты, не бойся. Я посижу, покурю. Что-то нехорошо мне.
  Ярик вновь забрался на нары. Свят накрыл его своим пуховиком. Закурил, пуская дым и задумчиво глядя на бетонную стену.
  - А кто такой Виталя? - выглядывая из-под бушлата, полюбопытствовал мальчуган.
  - Виталя? Дружок мой, - отозвался Свят, глубоко затянувшись сигаретой. - Вынес меня на себе, когда я подорвался. Снайперша его, слышал, вроде бы за-стрелила. Спи, браток.

Полностью роман читать на http://artofwar.ru/s/sherbakow_s_a/text_0320.shtml