Ведьма снежных окраин. Гл. 18-19

18

С временным циклом, как и со сторонами света в этой стране, точно что-то было не так. Когда Элен проснулась, была ещё глубокая ночь. Она так и лежала под импровизированным навесом, только теперь он стоял во дворе «дома на противоположной окраине города». Можно было обрадоваться этому дому, как родному, всё же не одну ночь здесь провели.  Но этот дом, весь этот город, и вообще вся эта страна вызывала у девушки совсем другие чувства.
Сергей  и Давид спали рядом, на земле валялась пустая плоская фляга с оленем, значит, мрачная пирушка продолжалась до последней капли самогона. «Мужчины», - хмыкнула Элен, впрочем, совсем без злобы.
Захотелось в туалет. До этого они все преспокойно справляли нужду днём в степи. Мужчины по-джентельменски отворачивались в другую сторону, когда это делала Элен, спрятаться то было негде. Теперь девушка решила отойти за дом, было бы не красиво, если они, проснувшись, увидят первым делом, как она журчит в сторонке.
Оставив мужиков досыпать, она зашла за угол дома и присела. Элен мрачно разглядывала начинавшиеся пригороды и асфальтовую дорогу, уходящую из города наполненного жёлтым свечением в темную неизвестность.
И тут её осенило. Резко вскочила и, одеваясь уже на ходу, она бросилась обратно к спящим.
- Сергей, Давид, вставайте, немедленно вставайте! Это же так просто! Какие же мы дураки! Как только мне раньше в голову не пришло!
Девушка чуть не плакала от радости, скакала вокруг навеса, кричала и размахивала руками.
- Да, что случилось, то? – Сергей поднялся на ноги первым. Хоть лицо его и было немного помятым, но взгляд был ясен и, слушая внимательно Элен, он быстро вникал в ситуацию. Давид тоже поднялся на ноги. Но глаза его были по-прежнему закрыты, и просыпаться, он видимо не собирался.
- Сергей, смотри, это же так просто, как мы раньше не догадались, - Элен повторила это уже несколько раз, но Сергей терпеливо ждал, давая девушке выговориться. И Элен продолжала, она кричала так, будто он стоял не напротив неё, а где то на другом берегу широкой реки. – Помнишь, как мы попали в город. Была уже ночь. Мы шли по тропинке, и она на наших глазах превратилась в асфальтовую дорогу, а потом и сам город вокруг нарисовался. Понимаешь? Выходить нужно тоже ночью! Разгадка проста, нам не нужно дожидаться утра, это изначально было ошибкой, уходим сейчас, пока не рассвело!   
Сергею не нужно было долго объяснять. Он подхватил оба тощих рюкзака, сам замотал Давида в штору, и всё же не удержавшись, дал тому пинка, придав спящему телу одновременно и ускорение и направление движения. Сколько оставалось времени до рассвета, было неизвестно, и медлить было нельзя.
Они быстро обошли дом и, выйдя на асфальтовую дорогу уже не в силах сдерживаться, просто побежали. Поэт просыпался на бегу, привыкший быть в постоянном движении, он ничуть не удивился своему положению, а был уверен, что и уснул он несколько часов назад, так же двигаясь неизвестно куда.
Пригороды быстро закончились, и  чем дальше от города они уходили, тем слабее была жёлтая подсветка, которая помогала так хорошо видеть в городе, и теперь дорога впереди освещалась слабо-слабо, а справа и слева была такая темнота, что просто глаз выколи. Через полчаса бега они оказались в полной темноте. Элен с трудом видела на расстоянии вытянутой руки. Давид пропал, вернее, где-то рядом чувствовалось его учащённое дыхание, но увидеть его было нельзя.
Сергей держал девушку за руку, это помогало, иначе она почувствовала бы себя совершенно одной в этой пугающей темноте. Больше всего Элен боялась, что сейчас на смену ночи придёт рассвет со снегопадом, морозом и ветром, и они опять окажутся в своей ловушке, из которой, как ей верилось, они вот-вот уже выберутся.
Она уже почти потеряла веру в спасение, и готова была разрыдаться от бессилия, как вдруг увидела высоко впереди небольшую светящуюся точку. Если предположить, что мы в степи, а там впереди горизонт, то это…
- Звезда!!! – закричали они одновременно с Сергеем. Впереди, с громким шумом, что-то упало. Как потом выяснилось, это Давид споткнулся о камень и растянулся во весь рост, но уже не на асфальте, а на узкой тропинке, уводящей путешественников с равнины в сторону страны холмов, которая тянулась до самых Больших Северных Гор.
Они выходили к предгорьям, которые были указаны на карте которую дала им Марта. Два рюкзака, два спальника, две пустые фляги и три человека, два из которых мучаются  похмельем. Еды у них не осталось совсем. Но они выбрались, из заколдованной степи и таинственного города. Они выбрались навстречу неизвестности.
Уже рассветало. С ближайшего холма на них смотрел большой, белый  безносый волк. Охота на сусликов, которыми он питался последние два дня, была успешной, и Славко был сыт и доволен. Он давно обогнал своих врагов, и ждал, когда глупые люди додумаются, как выбраться из города. Нападать на троих, было слишком рискованно, слишком рискованно одному. Но теперь он не один. Теперь час расплаты пришел. Волк бросил на людей последний взгляд, и, развернувшись, быстро исчез из вида.

19

Полноценное утро застало путников на вершине большого пологого холма поросшего бурым, жёстким кустарником. Обессиленные долгим подъёмом, они решили сделать небольшой привал. Отдохнуть и заодно оглядеться.
Сергей не случайно выбрал самый большой холм и оказался прав. С вершины обозревались окрестности на километры вперед. Вид открывался такой, что Элен, как заворожённая, открыв рот, любовалась красотой здешней природы. Поднимающееся солнце, пробивая своими лучами, редкие проплешины плывущих всплошную облаков, осветило даль. Хвойные деревья, поднимаясь от подножья к  вершинам, словно редкая шерсть, не могли скрыть обнаженную снежную «кожу» холмов выстроившихся по росту. И с такого расстояния, они казались исполинскими  ежами, следующими друг за другом по «старшинству». Внизу, у подножия холма, где путешественники устроили привал, текла, извиваясь, неширокая быстрая речка.
Было не так уж и  холодно. Теплый, дующий с гор ветер, радовал людей, вселял в них надежду. Они не спешили разводить костёр, просто сидели на земле, и Элен завернувшись в свой спальник, приткнулась к Сергею. Тот разложил свой мешок так, что бы хватило места на троих, и Давид сел рядом с ними.
- Ну, мы прям одна команда, - Сергей был доволен, что они выбрались из такой переделки, и теперь ему казалось, что они смогут преодолеть любые препятствия. – Эх, вот бы ещё Петрович, нас нагнал. Думаю, у него, тоже всё хорошо сложилось.  Отдохнём немного и спустимся к реке, научу вас азам рыбной ловли. Думаю у реки денёк другой можно командира подождать.
От горячей ухи сейчас конечно никто не отказался бы, но идти не хотелось. Приходилось себя заставлять.
Спускаться с пологого холма было гораздо легче, тем более что движение стало согревать путников.
Впереди шёл Сергей, за ним, цепляясь одеждой за ветки кустарника, сквозь бурую поросль пробирались Элен и Давид. Сергей уверенно шел к не заросшей лесом полосе между двух холмов гряды, того с которого спускались они и соседнего, рассчитывая выйти к реке по открытой местности. Неожиданно небо просветлело и в лазури его ярко засияло уже довольно высоко поднявшееся солнце. Еще более неожиданно для всех, солнце стало припекать, и путники окончательно согрелись, а Элен и Сергей даже поснимали тёплые куртки, повязав их за рукава на поясе. Повеселел даже Давид, который в последнее время совсем скис и всё больше молчал или бормотал что-то невнятное.
- «И вмиг согреет нас теплом, твой луч, твой свет, звезда Шелом» -  громко продекламировал он с улыбкой.
- Какая звезда? – спросил Сергей, обернувшись. Он остановился, дожидаясь пока Давид подойдет ближе, но молодой человек лишь насупился и прошел мимо, не сказав не слова.
- Да ладно тебе, Додик. Погоди. Расскажи ещё о своем мире.
- Давай, Дэвид! - тут же включилась в игру Элен. Давид долго всматривался в глаза девушки, словно пытаясь прочесть её мысли, понять не издевается лм,  и наконец, сдался.
- Хорошо, – сказал он. Но только без смеха, иначе вообще перестану с вами разговаривать
- Договорились, – очень серьезно ответил Сергей, и незаметно подмигнул Элен.
Ветер почти стих, солнце согревало, и идти было гораздо веселей. Они шагали по почти уже пологой нижней части холма, и Давид на ходу рассказывал.
- Я не из ваших мест. И этот мир так же мне незнаком и непонятен, – начал он. - В голове моей уже всё перемешалось и я не знаю, что и думать.  Но в тех краях, откуда я родом, нет этой замёрзшей воды, что вы называете снегом и льдом.  У нас бывает очень жарко и не очень жарко. Но всегда тепло. И лишь в пустынях бывает иногда холодно. Редко.  Да. В горах то же холодно. Я был там с отцом один раз. Мы ездили ловить красноперых рыгобрюхов. Это тоже редкая птица, но не для еды. Рыгобрюха можно научить разговаривать и тогда за него дадут хорошую цену.
- А он большой или маленький? – спросила Элен
- Нет. Не большой, – ответил Давид, показав между руками примерно двадцатисантиметровое расстояние.
- Его вообще-то легко приручить, а потом можно носить на плече. -Только он это… Не всякий сможет его носить. Тяжёлый очень. Пожрать любит. И гадит постоянно. Так что его дома, в клетке держат в основном.
- А чем вы их кормите, – спросил Сергей, передав Давиду свой  рюкзак и остановившись,  нагнулся подтянуть расслабленные шнурки.
- Червями. Сушёными насекомыми. Иногда злаками и орехами. Они всё едят. И разговаривать Рыгобрюха учат только после сытной еды, когда он отрыгивает. В другое время они молчат.
- Да блин! Пожрать не мешало бы и нам, – Сергей разогнулся и  с хрустом  потянулся всем телом.
- Я тут видел пару сусликов. Вроде жирные.
И словно в подтверждение, в стороне мелькнул серо бурый грызун, встал на задние лапки, глядя на путников, да и юркнул в кустарник.
- Во! Видал? – спросил Сергей. - Ты как? Умеешь их ловить? То-то же. Уха, брат, получше будет. Не дрейфь, душара! Прорвёмся. Вон, до речки уже и недалеко осталось.
Впереди, справа, где заканчивались деревья, виднелась широкая белая площадка, усыпанная снегом, в ширину метров двадцать, она, одной стороной уходила вверх, заканчиваясь лазурью неба, а другой спускалась к берегу реки. Туда и направились путники. Идти, проваливаясь всё глубже в снег, становилось труднее, особенно Давиду, одетому совсем не по погоде. Он разорвал свою штору надвое и замотал обрывками ноги почти до колен. Идти стало теплее, но ткань постоянно развязывалась при ходьбе, и поэт поминутно останавливался поправить свою импровизированную зимнюю обувь. Сергея раздражали эти остановки, но он особенно не выказывал недовольства.
- Давай Додик! Не отставай! – подбадривал он беднягу.
- Доберемся до берега, костерок организуем! Ну же…
У самого подножия, когда снег стал мельче, путники неожиданно увидели небольшую дыру в холме. Её бы давно присыпало снегом, если бы не каменный козырек и не тёсаные бревна, подпиравшие его с двух концов.
- Смотрите! Да это же штольня! – воскликнула Элен пробираясь по снегу.
- Давайте устроим там привал! Берег совсем рядом. А внутри можно от непогоды укрыться, вечером наверняка похолодает.
Вход в дыру был достаточно свободным для того что бы туда мог войти высокий человек и,  оказавшаяся впереди всех Элен, смело вошла в неё и тут же остановилась. Темнота впереди была настолько непроницаема, что казалась плотной.
- Не уходи далеко вглубь,  – услышала Элен голос Сергея. Она послушалась, села у выхода на корточки, привалившись к стене.
- Так! Додик! А ты куда собрался? – снова прозвучал голос Сергея, но уже более грозно. – Я к реке рыбу ловить. Снасть кое-какая у меня в рюкзаке припасена. А ты дрова собирай, да костер разводи.
Давид что- то ответил негромко, (что именно девушка не разобрала).
- Давай, давай, не выделывайся! У всех ноги устали! После костыли вытянешь.
Ноги и правда гудели от долгой ходьбы, в голове было пусто и хотелось спать, но девушка всё-таки заставила себя подняться. Может быть мужчинам нужна помощь, а она тут расселась как принцесса. Подобравшись ближе к выходу, Элен увидела Сергея возившегося с леской и крючком на берегу реки и еле плетущегося к ближайшей мертвой и высохшей ёлке, коих у подножия холма было предостаточно, Давида. Странно подумала она. Река рядом, а деревья мертвые.
- Помощь нужна? – закричала девушка, сложив руки рупором.
- Нет! Оставайся на месте! – крикнул ей в ответ Сергей и  помахал рукой.
Элен смотрела, прикрывая глаза ладонью от солнца, как мужчины занимаются делами, и вдруг ей показалось, что на ровное место, между берегом и подножием холма, упала треугольная тень.
Ещё не успев осмыслить этот феномен, девушка посмотрела  выше и не поверила своим глазам. На мужчин пикировало, что-то крылато-перепончатое.
- Боже мой! – вскрикнула Элен, отказываясь верить своим глазам. - Птеродактиль!    Немыслимо!
- Верх!!! - завопила она со всей силы. - Берегитесь!!!
Элен опоздала с предостережением. С ужасом она увидела, как гигантская тварь подхватила Давида своими лапами, с длинными и загнутыми, как серп когтями и рванула вверх.
- Аааа! – истошно заорал поэт, в ужасе махая руками и дергая ногами.
- Прячься в штольне! – вовсю силу своих лёгких крикнул Сергей оцепеневшей девушке.
Но Элен всё смотрела, как птеродактиль поднимает Давида выше и выше, но что это…
По пояс голый поэт летит вниз, в глубокий снег. Тварь не успела высоко подняться и, поняв, что добыча в буквальном смысле ускользнула, стала закладывать новый вираж для атаки, всё ещё держа в когтях обрывки одежды несчастного.
Сергей изо всех сил побежал обратно к Элен, понимая, что ничего не сможет сделать для Давида. Он не видел его падения и теперь спешил укрыться вместе с Элен в недрах холма, до того как появятся собратья этой твари или черт знает какая еще опасность.
- Прячься! - продолжал кричать он на бегу, срывая дыхание и все больше увязая в глубоком снегу.
Он не успевал. Все ещё оцепеневшая от страха Элен смотрела как тварь, выпустив подобно шасси самолета свои лапы со страшными когтями, изготовилась схватить бегущего человека.
Время как будто остановилось и Элен отчетливо разглядела птеродактиля:  треугольная морда со скрученными как у барана рогами, огромные, широко расставленные черные глаза и бугристая пасть, поросшая бурой короткой шерстью.
А так же громадные перепончатые крылья, торчащие из бутылкоподобной, черной туши, застывшие в бреющем полете, изготовившиеся хватать страшные когтистые лапы и  короткий хвост, заканчивающийся треугольной шерстяной кисточкой.
В последний момент, словно увидев спиной приближающую опасность, Сергей кинулся в снег, надеясь уйти от удара.  Но длинные когти  всё-таки настигли его.
Летающая тварь не повторила своей ошибки и всадила их в очередную жертву основательнее и на том месте, где только что на земле был человек, осталась лишь алая полоса крови.
Элен хотела закричать, но не смогла. Что-то ледяное сдавило горло, стало трудно дышать. Вцепившись в опору каменного козырька штольни, она застыла на месте, глядя на приближающегося к ней птеродактиля с дергающейся в когтях добычей.
Когда их стало разделять расстояние в десять метров, из пасти птеродактиля вырвался клуб дыма, а затем длинный столб пламени.
Элен обдало жаром, и она повалилась назад в пещеру, отцепившись от бревна. Только одна мысль посетила её. Никакой это, к чёрту, не птеродактиль! Это же…  Дракон!!
Дракон взмыл в воздух, размашисто работая крыльями, и направился в сторону реки, унося в когтях безвольно обвисшее тело Сергея.
Очнувшись, Элен судорожно ощупала себя и поняла что всё на месте и вроде бы всё в порядке. Только куртка дымилась на правом рукаве, куда вскользь лизнуло её пламя. Она встала на ноги, бессмысленно глядя в темнеющий зев штольни. Оглушенная падением девушка попыталась собраться с мыслями и вдруг услышала знакомый сипловатый голос.
- Ну что лохушка? Влипла?
Это был просто кошмарный сон. Точнее его безумное продолжение. В проеме штольни, из самой темноты показались яростно горящие, красные глаза, а затем вышел и сам волк-альбинос.
- Наколоть меня решили падлы икряные,  – негромко сказал он, медленно приближаясь к Элен. - А я вам не баклан, чтобы в  меня туфтовым базаром шпилили. Ща я тебя бикса напялю. Прямо тут. А хрюкало твоего, цептор уработает. Гнилушки его выгрызет, он любит их жрать.
Несмотря на незнакомый жаргон, Элен прекрасно осознала всю степень опасности. Страха почти не осталось. В душе было холодно и пусто, словно кто-то открыл туда невидимую дверь, запустив морозного ветра выдувающего чувства и эмоции. Элен поняла, что обречена. Против волка у неё не было совсем никаких шансов, но и сдаваться она не хотела. Глядя как к ней, не торопясь приближается Славко,  девушка ощупывала свои карманы в надежде обнаружить хоть что-нибудь, хотя бы пилку для ногтей или перочинный нож, которых понятное дело и быть у неё не могло. Но вдруг пальцы коснулись консервного ножа, непонятно зачем убранного ею в карман куртки, сжали рукоять и затаились.
И тут волк прыгнул.  Мощными лапами он свали девушку на снег и с утробным рычанием вгрызся в ее левую руку, которой она попыталась отгородиться от атакующего зверя. Невероятная, не с чем несравнимая боль захлестнула Элен. От этой боли потемнело в глазах, а в ушах зазвенело.
Славко погружал свои клыки всё глубже и глубже, дробя кости, разрывая сухожилия сквозь толстую ткань куртки. Красные глаза волка выражали всю ненависть и презрение, в упор, глядя на Элен. Он торжествовал. Он не спешил  убивать, наслаждаясь её страданием.
Уже почти теряя сознание, девушка выдернула из-под навалившейся на неё тяжелой туши волка правую руку с зажатым в ней консервным ножом и с коротким замахом вонзила его, целясь в нос зверя.
И промахнулась. Короткое острие ножа не задело увечного волчьего носа. Оно вонзилось прямо в сочащийся ненавистью красный глаз.
От страшного воя заложило уши, но хватка тут же ослабла. Волк закружился юлой, на миг, забыв о своей жертве, пытаясь лапами достать торчащий из глаза, консервный нож. Ему это не удавалось и он, продолжая безудержно выть, крутился и крутился на месте
Элен боролась за жизнь. Боль лишала её сознания, но девушка понимала, что волк хоть и ранен, но скоро оправится и добьет её. И ей не хотелось быть без чувств в этот момент. Она желала зубами и ногтями терзать зверя, причиняя ответные страдания. И правда. Волку удалось избавиться от железяки в глазу, и он изготовился покончить с не в меру ретивой жертвой. Еще секунда и он вонзит клыки  ей горло.
Но тут…
Элен глазам не поверила. Позади волка, держа в обеих руках увесистый камень, возник Давид. Его тощая безволосая грудь аритмично вздымалось от частого, прерывистого дыхания.
Наполовину ослепший волк не видел поэта. Славко всецело был поглощен  болью и местью, за что и поплатился.
Давид со всхлипом опустил острый камень на голову зверю и тот, захрипев, вытянулся на снегу. А поэт все продолжал бить камнем по волчьему черепу, пока не расколол и не размозжил  его в лепёшку.
Элен потеряла сознание. Но соскальзывая в глубину бесчувствия, она услышала звуки похожие на выстрелы и ещё знакомый голос повторял одно и то же:
- Не уходи! Прошу тебя не уходи! Не уходи. Прошу…