Сирень

За окном бушует май.  Кипит  в садах сирень, радуя разными оттенками  цвета – от лилового до нежно – розового и белого. На улице стоит сиреневый пьянящий дурман.

В день рождения Вики отец всегда приносил огромный букет сирени. Как раз в это время она буйно радовала своими лилово – ажурными веточками. Это потом подруга сказала, что можно на ней ещё и желания загадывать, надо только найти пятилепестковый цветок. Трудно такой найти, но всё же удавалось. Правда, исполнялись ли желания, Вика не помнит.
 
Сегодня её день рождения. Но всё не задалось с самого утра. Неделю назад Вику привезли в больницу. Среди обитательниц палаты она оказалась самой маленькой. Только сегодня ей исполнилось семь лет. Утро порадовало конфликтом. Вика, по привычке, встала, умылась и отправилась на выход из палаты. Но не тут - то было. Грозный окрик Светланы, самой старшей из всех (ей уже почти четырнадцать лет – старуха прямо), остановил Вику.
- И куда это мы направились?! – гневно, но совершенно адресно  громко прошипела она. – Тебе говорю! Что глазами хлопаешь?
Сомнений не оставалось, речь напрямую касалась Вики. Та затормозила у выхода, и на самом деле хлопала длинными ресницами по пухлым щекам. В палате наступила тишина, намечалась разборка с новенькой. Очень интересно, не пропустить бы. Ещё пять пар глаз уставились на представление, забыв прикрыть любопытные рты. Светлана почувствовала себя в центре событий, и ещё более осмелела.
- Тебя что, мелочь, не учили дома кровать за собой заправлять? – ехидно спросила она.
- Учили! – пролепетала Вика, ощущая преимущество не на своей стороне. Она пыталась вспомнить, кто дома её обучал подобному, и не могла. Кровать всегда застилала мама.
- Ну, так быстро развернулась, и заправила кровать! Здесь нет батраков! Понятно? – сверкнула гневным взором старшая по палате, которую никто туда не назначал, самовыдвиженка то есть.
Вика поплелась к кровати, даже отдалённо не представляя, как правильно заправлять. Она неумело поддёргивала простынь то с одной, то с другой стороны, в то время, как рядом сощурив глаз, за всем наблюдала «командирша».  От ощущения контроля у девочки вообще ничего не получалось. Кое – как поправив простынь, она положила подушку, и тут же получила новый окрик.
- Ты, блин, совсем неграмОтная что ли? – Светлана специально произнесла неверно слово, чтобы побольнее унизить подопечную. – Тебе обязательно надо говорить, что подушку в последнюю очередь на покрывало кладут?!
Вика покраснела от стыда – вся палата наблюдала за ней как за последней тупицей. Она взяла подушку, и отодвинула её на другой край кровати. Положить её на чью–то чужую постель не решилась. Покрывало никак не хотело натягиваться и ложиться ровно на кровать (как у Светланы). Подушка очень мешала, а помощи ждать не приходилось. Другие девчонки стояли у своих кроватей молча, и продолжали наблюдать за действом.
- Шевели ручками – то! Скоро обход, а у тебя ещё с постелью нелады! Я ведь думала, что ты хорошая девочка! А оказалось - то! – совсем добила Светлана. Почему – то именно эта фраза особенно обидела Вику. Значит, она упала в чужих глазах. Как же это неприятно. Слёзы непроизвольно брызнули из глаз.
- Нет! Вы поглядите – ка только! – по– бабьи всплеснула руками Светлана. – Она ещё и обиделась, слёзы тут льет крокодиловы, а сама неумеха и лентяйка!
«Вот это день рождения!» - подумала про себя Вика, продолжая всхлипывать.
 
Потом был обход. Врач осмотрел каждую больную, и молча вышел из палаты, никого не обрадовав скорой выпиской. А потом пришла медсестра. Она взяла Вику за руку, и повела в процедурную. Вика привычно оголила ягодицу, но та хитро улыбнулась, и велела сесть к столу. Девочка села. А когда увидела иглу с широким отверстием и круглую мягкую резинку, то поняла – надо делать ноги, в полном смысле этого слова. И она рванула через всё отделение в палату. Там и была настигнута проворной медсестрой. Однако та одна уже справиться не могла. Ей на выручку сбежались ещё медсёстры и врачи. Так ватагой они понесли брыкающегося семилетнего ребёнка снова в процедурную. Они шли медленно, преодолевая неизвестно откуда взявшееся неимоверное сопротивление девочки. Там, удерживая каждый свою часть тела, всё же взяли кровь на анализ из вены. Когда иголка вошла в венку, девочка перестала биться, успокоилась и с удивлением прислушалась к своим ощущениям. Было не только не больно, а даже приятно. По телу разлилось тепло и спокойствие. В последующие дни Вика сама бегала на такие процедуры.
 
А ещё Вике очень нравилось ходить играть с малышами. Её туда пускали. Сегодня ноги и не несли в свою палату. Она пришла к малышам. Очевидно,  многие были на процедурах, только маленький Митя воодушевлённо ползал по полу следом за большой грузовой машиной. На мальчике красовалась из одежды только маечка, нижней части  - штанов, не наблюдалось. Вика прыснула от смеха. И не потому что её насмешили анатомические излишества,  а потому, что Митя умудрился сесть на сливу, и теперь эта слива торчала у него из попы. Девочка быстро опустилась на колени, и рванула за трёхлетним малышом, догнать которого оказалось не так и просто. После нескольких попыток удалить инородный фрукт, и не сделав это, девочка задумалась. Не может так быть со сливой, говорил её небольшой жизненный опыт. Почему – то стало не по себе. Она поднялась, и побежала за няней. Реакция взрослого человека подтвердила худшие опасения Вики. Та засуетилась, забегала, налила в тазик какой – то красноватой воды, и посадила туда ничего непонимающего Митю, и всё это делалось, причитая и жалея «маленького мальчишечку». А Вику потом похвалили за вовремя оказанную помощь. В этот момент Вике так хотелось, чтобы Светка услышала, как её хвалят.

Приближался час, когда приходили родители. Сегодня Вика особенно нетерпеливо ждала их. Как - никак – день рождения. Проходили тягучие минуты, складываясь в часы. Сердце бухало молотом, когда до закрытия больницы осталось всего десять минут. Но так никто и не пришёл к ней сегодня.  Девочка легла на свою кровать у окна. Легла ничком, чтобы никто не видел как ей горько, и как она плачет. Даже Светка и та притихла, не комментируя никак данное событие, не злорадствуя, и не подкалывая. Хоть за это спасибо. А Вика никак не могла понять, почему же родные то забыли про неё. За что?! И как только думала про это, слёзы с новой силой бежали из глаз. Проплакавшись, она встала, умылась. И в этот момент кто – то из девчат закричал: «Смотрите!», указывая в сторону окна.
Там одновременно поднимались два огромных апельсина с разных сторон, а посередине выплывал ещё более огромный букет ажурной сирени. Все замерли от этого чуда, и стояли молча, ожидая, чем всё кончится. Вика уже хохотала. Она знала, что это приехал отец. Следом за сиренью за окном нарисовались отец и её дядя. Они тоже смеялись, и качали головами, видя зарёванное лицо девочки. Через форточку в туалете они передали много вкусностей, чтобы Вика могла угостить соседок по палате.

А ночью Вика лежала и думала о том, что жизнь всё – таки хорошая вещь, если в ней бывают такие чудеса, если есть рядом те, кто никогда о тебе не забудет!