В контексте дневника

      Сегодняшнее моё утро ничем не отличалось от предыдущего такого же… Я вышел из дома, дошёл до остановки, дождался своего троллейбуса, вскочил в него, занял подходящее место в салоне и погрузился в анабиоз… В подобном состоянии я пребываю каждое утро, когда монотонно, от остановки до остановки, сей вид транспорта доставляет меня до места назначения. Это не то чтобы сон… Я не сплю. Я смотрю через окно на мелькающие мимо цветные пятна вывесок магазинов и афиш. Иногда какие-то люди или их действия занимают меня, но это длится недолго и не имеет для меня никакого значения… На тёплых ватных ногах, мерно покачиваясь в такт движению, ни о чём не думая, я перемещаюсь из пункта А в пункт Б. Всё бы так и продолжалось по заранее утверждённому сценарию, если бы на одной из остановок моё внимание не привлекло белое яркое пятно, детали которого, я сквозь запотевшее стекло рассмотреть не успел. Оно медленно двигалось к дверям троллейбуса и через минуту материализовалось совсем рядом. Пятном оказалась стройная и симпатичная девушка, 20-23 лет, одетая в ярко белый пуховик. Она прошла мимо и оставила за собой стойкий ароматный шлейф парфюма. Одета она была сдержано и со вкусом. Белый пуховик дополняли узкие обтягивающие джинсы небесного цвета, на ногах красовались кожаные сапоги, по которым было видно, что хозяйка уделяет им много внимания. На плече чёрная кожаная сумка ненавязчиво гармонировала с ухоженной обувью. Запеленговав свободное место, она резко рванула к нему и через секунду уже ерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее. Так же стремительно и невозмутимо она извлекла из недр своей сумки телефон с наушниками, и… абстрагировалась от окружающих и происходящего вокруг. Нужно заметить, что девушка была весьма симпатичной. Мягкие и одновременно выразительные черты лица не отпугивали, а наоборот притягивали восхищённые и заинтересованные взгляды мужской аудитории. Более того, в этих взглядах сторонних наблюдателей можно было уловить общее солидарное настроение, которое можно было бы выразить следующей фразой: «Иэ-э-эх… В другом бы месте, в другое время, при других бы обстоятельствах…» Но… То ли из-за того, что действительно было не время и не место, то ли из-за того, что сонливость возобладала над другими инстинктами, - заветное «Девушка, можно с Вами познакомиться» так и не прозвучало. Пассажиры успокоились и погрузились в разнообразные размышления.
      Будучи мальчишкой, и  даже постарше, мне более чем часто приходилось ездить в троллейбусах, маршрут которых  пролегал по центральной улице – улице Артёма. Так же часто мне приходилось сталкиваться с контролёрами и наблюдать всевозможные, неприятные по сути своей, стычки между ними и безбилетными пассажирами. Со временем, я интуитивно, научился их вычислять на остановках в толпе. Как правило, это были крепкие рослые мужчины. Одеты они всегда были не броско, но в то же время аккуратно. Их внешний вид меня всегда наводил на размышления. Во-первых, их манера одеваться почему-то ассоциировалась с тем, что большинство этих людей бывшие военные или милиционеры, которые по какой-то причине не пригодились в своей профессии. А во-вторых, хоть одеты они были и в гражданское, тоже не понятно по какой причине, я приравнивал их одежду к камуфляжной. Никаких накладных карманов, никаких лямок и элементов декора, за которые можно было ухватиться или рвануть, в надетых на них вещах не было. Они были «обтекаемы» как спелые баклажаны. Возможно, это было не случайно – вдруг под руку попался бы какой-нибудь несговорчивый или агрессивный пассажир, нежелающий оплачивать штраф, или какая-нибудь конкурирующая контролирующая организация…
      Проехав в полудрёме пару остановок, на одной из них в толпе пассажиров я засёк двоих. Они не спеша продвигались к дверям и не торопились в отличие от других вскочить в троллейбус и занять удобное место в салоне. Они медленно, размеренно, со спокойствием хищника, выполняли свою миссию…  Двери захлопнулись. Троллейбус тронулся. Кондуктор медленно, можно сказать торжественно, прошёл по салону, громко, даже где-то навязчиво, вопрошая: «Кто ещё не оплатил проезд?!» Тем самым давая последний шанс тем, кто его действительно по какой-то причине не оплатил… Через несколько минут двое из ларца активизировались. Пассажиры нехотя, с недовольными лицами, вяло лезли в карманы, сумки, кошельки за билетиками, которые они полусонные при входе приобрели и автоматически запихнули кто куда. Кто-то действительно не мог вспомнить, куда же этот чёртов билет делся и в перерывах между его поисками в верхней одежде и багаже, гневно выкрикивал, что проезд оплачен или требовал контролёра предоставить удостоверение. В конце концов, билет находился, и контролёры продолжали своё шествие по салону. Спустя какое-то время один из них добрался до девушки в белом… Нужно отметить, что начиная с этой их встречи, девушка перестала быть трогательной и привлекательной. Лицо её превратилось в гримасу, которая выражала собой пренебрежение и одновременно брезгливость в высшей степени их проявления. Она недовольно выдернула наушники из ушей, скомкала провода  в руке и нервно швырнула их вместе с телефоном в сумку. Я немного отмотал события назад и вспомнил, как это белоснежное облако озарило утренний унылый салон троллейбуса своим явлением. Она стремительно и уверенно слилась с «внутренностями» общественного транспорта и диалога с кондуктором я так и не припомнил. Нужно отметить, что контролёр оказался вполне тактичным мужчиной сорока лет. Голос его звучал уверенно, звонко и негромко, разобрать, что он говорил я не смог. Девушка истерично, резко дёргая руками начала изображать самоотверженный поиск билета в карманах и сумке. Когда тянуть время уже было некуда, она вытащила купюру из кошелька и начала вопить, что она только вошла и кондуктор к ней ни разу не подошёл,  а она так хотела оплатить проезд. Мужчина так же бесшумно, не повышая голоса, о чём-то спросил её, на что Белоснежка начала истошно визжать, требуя сказать ей его фамилию, предъявить удостоверение и жетон. Подошёл кондуктор. Женщина, не ожидая такой реакции от девушки, немного отпрянула, но собравшись, решила принять участие в диалоге. Сказать она в своё оправдание ничего так  и не успела. Девушка, завидев её, решила наорать на женщину, обвинив её в том, что она ни разу к ней не подошла и вообще даже не предложила ей оплатить проезд. При этом она зачем-то начала тыкать купюрой в женщину и обвинять её в том, что она не выполняет своих прямых обязанностей. Не знаю, что ещё придумала бы деваха в своё оправдание, кого бы ещё призвала в виновные того, что она оказалась в такой ситуации, но стрессоустойчивый контролёр так же беззвучно, но убедительно осадил её, и крик прекратился. Уж не знаю, что он ей такого сказал… Сомневаюсь, что это была угроза или грубое слово сдобренное славянским матом, но девочка покорно заплатила штраф, аккуратно взяла квитанцию и ещё какое-то время, как сварливая старуха бухтела что-то на тему произвола, наплевательского отношения кондуктора и что в троллейбусах по 20 гривен она ездить больше не будет – только в такси. Потом она вышла. А я поехал дальше… Молодой человек, который сидел рядом с этой девушкой, с первым её криком, наверное, проснулся окончательно. Он вздрогнул, а потом от неожиданности вжался в сиденье и на протяжении всех её выступлений настойчиво всматривался в запотевшее окно, сквозь которое ничегошеньки не было видно, и густо краснел. После того, как всё закончилось, он так и не отвёл глаз от окна, и казалось ему было стыдно просто посмотреть в ту сторону, где сидела его буйная соседка…  Когда она вышла, было видно что он расслабился – поменял позу, осмотрелся вокруг. Потом вышел я…
      Странно… Что заставляет людей вести себя подобным образом? Пресловутая поговорка «Наглость – второе счастье!»? Сказать, что в поведении девушки, было что-то неформальное и это заслуживает уважения или восхищения? Но неформальность эта, в данном конкретном случае, является обыкновенным хамством и неуважением к тем людям, которые подчинились установленным правилам и им следуют. С другой стороны, описанная мной «маленькая трагедия» - мелочь и несущественный случай в череде всех наших глобальных жизненных неурядиц. Но ведь жизнь, -это и есть череда мелочей, которые случаются с нами каждый день… Конечно можно подобное поведение обозвать бунтарством или разрушением штампов и навязанных правил… Но против чего бунтовать в общественном транспорте? Бунт этот так или иначе не так уж и дорог… Одна гривна. Или двадцать! Его стоимость и необходимость каждый выбирает сам. Так не проще ли подчиниться тем правилам, которые регулируют наш быт и делают его более осознанным и главное безопасным? Этих правил не так уж и много. Ввели их очень давно, исходя видимо из того, что принимать участие в каком-либо действии или наблюдать его со стороны в итоге не всегда бывает приятно…  Как по мне, проще эти правила соблюдать, являясь при этом должником только лишь перед своей совестью. Совесть, особенно своя, она такая… Долги эти может и простить…  Но лучше всё-таки сохранить свою нервную систему, и самое главное, не быть быдлом в любом понимании этого слова.