Лыжи... в пятнадцать лет!

Как повезёт. Иногда меньше, но чаще чуть больше получаса езды по городским пробкам, и  машина выкатывает на относительно свободную Барнаульскую, а по левую сторону вырастает величественная громада плотно стоящих сосен, спокойных и невозмутимых, как неколебимый оплот в суете мелькающих у их подножия скопищ машин и людей. Ещё метров пятьсот, и сосновый парк, продолжаясь всё дальше,  гасит своим молчаливым присутствием городской шум, авто на дороге редеют,  а среди сосен становится различимой лыжня, мелькают стремительные фигуры лыжников в ярких куртках, неторопливо гуляют по тропе вдоль кромки леса мамы с колясками, пожилые люди.
Припарковав  машину, я выхожу  на свежий морозный воздух, и очередной раз ощущаю себя счастливой. Зимой я езжу сюда раза два в неделю, но не могу привыкнуть и принимать как должное торжественность зимнего леса, благоговейную тишину, чистоту и простор для дыхания. Скорей на лыжи!
Жгучий солнечный диск висит над кромкой узорчатой тесьмы, образованной вершинами плотной стены величавых, могучих сосен. Косые лучи заходящего светила, падающие на лыжню под острым углом, разрисовывают её длинными голубоватыми, серыми, ярко-белыми полосами и пиками. Яркое февральское солнце даже припекает и слепит, отражаясь от снежной белизны. С широкой просеки лыжня ныряет меж тёмных стволов под своды сосновых крон, где прохладнее, но лучи тут и там пробиваются сквозь мохнатые макушки, ложатся яркими причудливыми пятнами на сугробы и тропинки. Остановившись, чтобы сделать снимок, слышу, как зенькает синица. Нежно, тонко, прекрасно.
Сосновая роща сменяется берёзовой. В белоствольных красавицах своя прелесть. Как-то раз мне удалось снять на фото зимнюю берёзу на своей даче, густо и симметрично украшенную недавно прилетевшими свиристелями. Дерево просторно растёт в углу нашего участка, образуя красивую крону, как все одиноко (без конкурентов) стоящие деревья. И стая свиристелей живописно расположилась на берёзе, украсив её собой прямо по-дизайнерски.
И в лыжном лесу я тоже увидела свиристелей. Но тут берёз было много, целая роща, птицы свободно перепархивали с одного дерева на другое, надолго не задерживаясь.
В одном месте бело-голубая лыжня вдруг изменила цвет, покраснела слегка или пожелтела. Я с удивлением подняла глаза к деревьям. Так и есть! Здесь пировали свиристели! Над лыжнёй наклонилась длинная ветка дикой яблоньки с красными мелкими плодами, ещё не до конца склёванными птичьим народом.
Я не спортсменка и никогда не была ею. В школе у меня вообще с физкультурой были проблемы. Дело в том, что в начальной школе, где я училась, не было спортзала и специальных преподавателей,  занятия проводили в коридоре сами учителя начальных классов. Мы даже не надевали спортивную форму, занимались в обычной школьной. С тех занятий не помню ничего, кроме махов руками и приседаний. Ну и вот результат того, что, придя в 5 класс в школу с нормальным спортзалом и физруком, я практически ничего на ней делать не могла. Ни на брусьях, ни на матах, ни на коне, ни на коньках, ни на беговой дорожке.  И выдумывала разные предлоги и причины, чтобы только не посещать ненавистную физру.
В институте было и проще, и сложнее. Проще потому, что важен был не столько результат, сколько твоё присутствие на паре в спортзале. Ну, а если уж пришёл, то нагрузят тебя по самое «не хочу».  Потом мышцы болят до следующего занятия. Вот это и есть «сложнее».
А если  разобраться, мне претила сама методика преподавания физкультуры – в школе ли, в вузе ли. Её принцип соревновательности. Быстрее, выше, сильнее. Как потом претили все эти щоу типа «Лыжня России», «День здоровья» и т. д. Меня никогда было не заманить на подобные скопления людей раз в году для жирной бюрократической галочки.  Кроме тоски и скуки, в моей душе подобные мероприятия не вызывали иных чувств. 
Удивительным было для меня самой, что я умела ещё кататься на велосипеде. Помню, как старшая сестра меня учила, а мне было тогда шесть лет. Вот и все мои спортивные «достижения» молодости.
Свой стандартный пятикилометровый круг по городскому лесу (широкая полоса между двумя шоссе – в аэропорт и заброшенный  Дом отдыха советских времён) я заканчиваю как заново родившаяся,  внутри омытая свежим дыханием, с румянцем  без всякого макияжа, улыбаясь самой себе, сожалея, что прекрасные мгновения на сегодня закончились. 
В здании лыжной базы (она же  - Центр зимних видов спорта нашего универа) преподаватель шумно увещевает студенток:
- Вот, смотрите, дама…,- он слегка замялся, кивая на меня,- пятнадцати лет, прошла свои пять-шесть километров, и так два раза в неделю!
Девчонки заныли:
- Так она ж занимается! А у нас всё болит после прошлой пары!
Я тихо улыбаюсь. Как всё повторяется!