Незапланированный отдых

За последние несколько лет Валя впервые просто отдыхала. Не рабочие поездки на дачу, где по принципу бери больше- кидай дальше, приходилось орудовать лопатой и тяпкой, а настоящий от-дых, то есть полное ничего неделанье, Валя не могла себе позволить, внутренняя пружина не отпускала. И теперь она сидела на расклад-ном стульчике под тенистым деревом, отгоняла мух и пыталась чи-тать детектив, как заправская отдыхающая на престижной базе от-дыха. Отдых на два дня был аргументирован и организован ей под-ругой Леной, которую знала, и с которой дружила довольно про-должительное время.
За время их многолетней дружбы многое изменилось, кроме социального статуса обеих и самой дружбы, претерпевшей со вре-менем несколько модификаций, но сохранившейся. Лена, прежде обладательница точёной фигурки, подходящей под большинство ев-ропейских стандартов, резко поправилась, и рассталась с прежней резвостью движений. Волосы она стала подкрашивать на два тона светлее своих натуральных, а весной обзавелась очками в дорогой оправе, которые теперь надевала во время проверки студенческих работ. К произошедшим переменам Лена отнеслась с вынужденным оптимизмом. Что, мол, поделаешь? Случилось то, что должно было случиться, а значит, будем жить в новом качестве.
Валя, наоборот, похудела, причём, значительно. Черты лица заострились, и внешне она стала напоминать мышку. Эдакую ма-ленькую юркую мышку, которая везде поспеет и ухитрится таки от-грызть быстренько свой кусочек сыра. Вале сравнение с мышкой очень даже нравилось. А что, чем плохо, везде поспеть и успеть. А, если к тому же учесть, что Вале, в отличие от остальных подруг опереться совершенно не на кого, то качество становится необычай-но ценным для выживания в современных условиях.
Муж Вали, талантливый человек и алкоголик ушёл из её жиз-ни несколько лет назад к не менее талантливой своей ученице. Уче-ница была молода и перспективна. Она написала диссертацию и ро-дила бывшему Валиному мужу ребёнка. Валя в то время была обыч-на, как рабочий день в стандартном офисе. Ей не хватало эмоцио-нальной окрашенности. Она готовила, стирала, убирала и по восемь часов просиживала в небольшой конторе за скромную зарплату, ко-торая являлась основным поступлением денег в семью. Но так жили все или почти все, что и являлось Валиной точкой отсчёта в раз-мышлениях о собственной жизни. В некотором роде такое  положе-ние вещей даже устраивало Валю, как человека независимого и са-мостоятельного, хотя, если бы кто высказал ей это, она несомненно удивилась бы очень – ну что Вы, нет, всё совсем не так. Она с готов-ностью принимала заботу и внимание, которую талантливый алко-голик, не обделённый тонкостью чувств, предоставлял в моменты между трезвостью и новым запоем, или перехода от запоя к трезво-му образу жизни. В периоды запоя ему было не до Вали, а в периоды трезвости он мрачно работал, навёрстывая упущенное во время пьянки. 
- Я ушёл, - говорил он и уходил.
- Да! – соглашалась Валя. Предполагалось, что работать. Рабо-та носила творческий характер в отличии от Валиной конторской и рутинной. Но в работе периодически возникали проблемы, конфлик-ты, недоразумения и непредвиденные обстоятельства. Потом прихо-дил, но как бы всё равно отсутствовал. Но жизнь являлась субстан-цией привычной и предсказуемой.
Новая жена с лицом профессиональной стервы быстро развер-нула бывшего Валиного мужа лицом к реальной жизни, в которой было место и профессиональной деятельности, и любовным утехам, и эмоциональной окраске, а главное, деньгам. Некоторые и видят деньги, да шевелиться неохота. А эта дама шевелилась и ещё как. Новая жена бывшего Валиного мужа открыла какие-то учебные кур-сы, подкурсы, репетиторство. Потом дальше – он стал директором учебного центра.
До Вали доходили слухи, что пить он бросил, причём сразу, как сошёлся с новой женой. Некоторое время Валя тихо страдала. Что же выходит, он из-за неё пил?  Почему?  Дома не пылинки, дети чистенькие обихоженные, дачная продукция вовремя переработана. Валя попробовала впасть в депрессию. Ничего хорошего Никто не прибежал на помощь, никто не подставил своё крепкое плечо. А значит, надеяться не на кого и жить нужно так, как живётся, решила Валя. Неожиданно она обнаружила в своей новой жизни немалое количество плюсов. Можно не мчаться изо всех сил домой с полной сумкой и готовить, и стирать, и гладить, чтобы каждый день, каж-дый час он выглядел так, чтобы ему завидовали. А он даже гвоздя в стену вбить не стремился. Гвозди использовались только те, что ко-гда-то вбил отец. Можно не выкраивать деньги на покупку очеред-ной столь необходимой для ремонта машины запчасти, а истратить её, скажем, на себя или на детей, что тоже приятно. Хотя здесь она слегка лукавила, денег не стало больше, но распоряжаться ими  ста-ло намного просторнее.
Оказалось вдруг, что в сутках довольно много времени,   мож-но посмотреть фильм, почитать книгу, да просто сходить погулять с детьми. Душа запросила простора и новых идей. А поскольку конто-ра, приносящая какой - никакой доход,  разваливалась, то и новой работы.
С этими душевными порывами  Валя  и оказалась в том же ин-ституте, где работал бывший муж. Но к тому времени талантливый бывший муж успел сменить место работы, так что встречаться в ко-ридорах им не пришлось.
В этот нелёгкий период жизни Валя  познакомилась с Леной, которая приехала из недавно отделившегося государства с кучей де-тей разного пола и возраста. В том регионе, откуда они приехали,  модно было иметь большую семью. Такая вот своеобразная регио-нальная мода.  Семья, казалось, совершенно не тяготила новую под-ругу.  На первый взгляд Лена была похожа на актрису, причём, вос-точную, хотя было она светловолосой. Вероятно, тяжёлые азиатские серьги и пристрастие к ярким цветам придавали её облику восточ-ный колорит.
- Подружились на почве любви к искусству, - смеялась Лена уже потом. Познакомились они на семинаре, где скучная до невоз-можности атмосфера провоцировала общение близ сидящих участ-ников. Они и разговорились. Сначала об искусстве, как принято у полузнакомых собеседников, если они считают себя полноценными интеллигентами.
В тот период Валя страстно захотела купить картину хорошего художника  и  похудеть.
- Зачем тебе? -  удивлялась Лена. – Ты очень неплохо смот-ришься.
- Была у ослика мечта, - сказала Валя. А у неё была такая осо-бенность к месту находить подходящие цитаты, что делало её речь образной. Лене это нравилось больше всего, потому, что она считала себя стилисткой, тонко чувствующей речь. А Вале нравилась её кра-сота. Просто красивая женщина несёт определённый заряд. Не каж-дый умеет это почувствовать. У Вали эстетическое чутьё было раз-вито.
 -В доме всё должно быть красиво: и стены, и ковры, и зерка-ла, - говорила она. – Вот сюда нужна картина. Я думаю пейзаж в размытых серо-зелёных тонах, он должен создавать настроение лёг-кой возвышенной грусти.
- Пожалуй ты права, - согласилась Лена, первый раз посетив Валю по случаю дня рождения. Она вполне оценила старания, затра-ченные на благоустройство жилья, и осталась довольна тем, что по-даренный набор полотенец удачно вписался в цветовую гамму не-давно отремонтированной кухни.
Лена же при всей своей природной красоте содержать дом, со-ответствующий по эстетическим параметрам её данным не могла. Не то, что вещи были разбросаны и валялись, где попало, но  ощутимая запущенность сквозила в доме, что не мешало семье жить общей бе-залаберностью, а может, именно этот фактор и являлся объединяю-щим их относительного семейного благополучия.
Их дружба носила камерный характер  в формате рабочего общения. Совместные посиделки с их общими знакомыми не дос-тавляли желаемого и ожидаемого удовольствия. Вале не нравились Ленины подруги, а Лене Валины. Тут круги общения никак не могли и не хотели пересечься, так как начиналась совершенно другая тер-ритория. У каждого своя зона комфорта. Так получалось, что у кру-гов их знакомых и друзей оставалась только точки соприкосновения, а именно, Валя и Лена.
Выезд на природу не был запланирован заранее, решение при-нималось в течение десяти минут по мере формирования ситуации, как часто случалось с Леной. Позвонили, предложили, организовали, при этом оказалось ещё свободное место. Прямо как раз для Вали, которая последнее время постоянно жаловалась на усталость и утомляемость. Решено было подругу морально поддержать и не-сколько развеять на свежем воздухе.
Валино вялое сопротивление развеиванию  в учёт не принима-лось. Основной довод в пользу поездки привёл Андрей Фёдорович, муж Лены:
- Валюша, два дня спокойного и свободного отдыха дадут тебе возможность взглянуть по-новому на свою научную проблему. Дав-но доказано, что ничего не стимулирует так активность творческой работы, как смена вида деятельности.
Аргумент оказался достаточно весомым, чтобы Валя, забросив в сумку купальник десятилетней давности, пару сарафанов и босо-ножки, отправилась столь праздно проводить время.
Ехали на базу отдыха на нескольких машинах. Кроме Лены и её мужа к компании оказалось ещё человек пять совершенно незна-комых Вале, но хорошо знакомых между собой.
- Лен, я буду чувствовать себя белой вороной в вашей компа-нии. Я же никого не знаю, - запоздало пыталась дать задний ход Ва-ля.
- Ты, что, меня тоже не знаешь, - возмутилась Лена. – Тебе ни-кто не навязывает общение. Можешь общаться только со мной, если захочешь. Кстати, я их тоже знаю постольку поскольку.
Валю подсадили в машину к Лаксиным, с которыми она не-много пообщалась по дороге. Он был программистом, а она пред-ставилась модельером, но где и что моделировала, предпочла не распространяться. Но и Валя не охотница до пикантных сведений из чужой жизни. Если уж так, по случаю кто разговорится, она внима-тельно выслушает.
Воздух дороги имел запах полыни и ещё каких-то трав, назва-ния которых Валя не знала, но запах ей нравился и навевал необре-менительные воспоминания. В таких случаях принято говорить – детства. Наверное, потому, что в детстве буквально на всё обраща-ешь внимание, а потом все шесть чувств постепенно притупляются.
Шум, гвалт и неразбериха вселения несколько утомили Вален-тину, к тому же оказалось, что ночевать ей придётся со своим сыном Петькой и младшим сыном Лены Вадиком. Они начали тут же орать и занимать кровати, выдёргивая друг у друга простыни.
- Моё место у окна, - твёрдым голосом сказала Валя и пошла умываться. Там, у крана плескался друг Андрея Фёдоровича Дима, худой, неспортивный, волосатый  и с бородой, к тому же в драных до неприличия шортах. То ли нечаянно, то ли нарочно плеснул на неё водой, но протянул полотенце со словами:
- Извините, но я готов Вас вытереть.
- У меня своё есть, - сухо заметила Валентина. Он, что, ухажи-вать за ней собрался? Только этого не хватает для полного счастья.
Дима ещё немного пофыркал и отошёл от крана, уступая ей место, но оставаясь при этом рядом, и, искоса за ней наблюдая.
Валя раздражённо намылила руки лицо, но мыть шею почему-то не решилась и шла в домик, ругая себя за излишнюю то ли стес-нительность, то ли щепетильность.
- Глупость какая, - подумала она. – Всё равно сейчас купаться пойдём,  и буду там скакать в купальнике. И потом, кто он такой, чтобы его стесняться?  А, сама себя накручиваю.
Поздно вечером устроили ужин, как полагается с выпивкой. И выпивки и закуски было более, чем достаточно. Набравшись изряд-но, народ полез купаться. Лена тоже плескалась, большая и белая, в предельно открытом для её комплекции купальнике. При этом она напропалую кокетничала с пожилым и лысеньким мужичком, ди-ректором одной фирмы, у которого здесь же на берегу лениво воз-лежала жена, тоже пожилая и толстенькая. Ленка одной рукой об-нимала лысого, а другой посылала жене воздушные поцелуи, мол, всё замечательно.
- Старая любовь не стирается, да, Лен, - кричала жена с берега, принимаясь за очередную порцию запечённой рыбы.
- Не-а, - громко кричала Лена. – Ни-ког-да!
Они вместе нырнули, а когда вынырнули, лысенький торжест-венно нёс Ленку к берегу.
- Не надрывайся, бросай! – советовал Ленкин муж. – Она все-гда так и норовит кому-нибудь в руки прыгнуть.
- Что говорит, бесстыжие твои глаза, - Ленка болтала ногами по воде, мешая лысенькому идти. Но он всё-таки героически дота-щил её и положил рядом с мужем.
- Наливай! – сразу скомандовала Лена, переворачиваясь на живот. - Почему свои мужья такие нудные?
- Ага, в чужом огороде редька всегда слаще, - засмеялась жена лысенького.
- Нет, у соседа всегда хрен длиннее, - перебил её лысенький муж, директор какой-то там фирмы.
- Тут дети, - сказала Лена.
- А что я особенного сказал, ничего не сказал, - лысенький уже разливал, а Лена раскладывала новую порцию рыбы. С реки подул свежий ветерок. Ветки ивы заколыхались.
- Хорошо, сейчас комаров разгонит, - заметил Андрей Фёдоро-вич.
- И настанет полная лепота и благодать, -  заговорил высоким слогом программист, с которым Валя немного поговорила по дороге. - За это обязательно нужно выпить.
Валя отпила совсем чуть-чуть и прикопала стаканчик в песке, чтобы не обратили внимания, что она почти не пьёт. Предосторож-ность была явно излишней, так как было довольно темно, к тому же давно никто не обращал внимания на подобные мелочи.
Потом запели. Начал программист Лаксин, неожиданно низ-ким голосом песню подхватила его жена. Затем  стали подпевать Лена и лысенький. Валя никогда не пела в компаниях. Она просто слушала и подпевала мысленно. Так она сидела, подпевая в мыслях, и представляла себя не маленьким юрким мышонком, а рослой де-вицей с волосами медно-рыжего цвета, примерно, как у модельерши.
Потом опять выпили и стали философствовать, как полагается истинно русскому человеку.
- Мы провозглашаем, что хотим взять от жизни всё! - горячил-ся лысенький. – А на самом деле мы не хотим от неё ничего. Так, теоретизируем, хорошо бы, но абсолютно ничего не предпринимаем. Мы ужасно инертны, нам лень действовать в направлении наших желаний.
Валя подумала, что в чём-то он прав, а в чём-то не очень. При-неси ей сейчас диссертацию на блюдечке с голубой каёмочкой, нет, лучше диплом и все сопутствующие документы, обрадовалась бы она? В первый момент, конечно,  да. А потом начала бы мучиться сомнениями на тему, а что, она сама ничего достичь не может, что ли. И сомнения потихоньку отравляли бы ей жизнь.
Валины глаза стали слипаться. Она тряхнула головой и встала. Петька с Вадиком носились по берегу, как два мартовских зайца. Стоило их звать или потом придут вместе со всеми?
- Вас проводить? – спросил Дима.
- С чего это вдруг? – резко спросила Валя.
- А не страшно? Там кусты и заросли. Говорят, там даже бара-башки водятся.
- Я не верю во все эти глупости, - сказала Валя.
- Да пусть проводит, -  вмешалась Лена, - и нам спокойнее. Мало ли чего.
Дима проводил Валентину до самой двери, не сказав при этом ни слова. Валю несколько удивило его молчание. Чего она ожидала, трудно сказать, но не полного молчания, это точно. Она решила пока не умываться и не мыть ноги, можно и потом, и, зайдя в домик, сра-зу заняла своё место у окна.  Занавеска слегка колыхалась от нале-тавшего ветерка. Лёгкий шелест листвы, стрекотание кузнечиков успокаивали и придавали обстановке лирическую окраску.
Валентина положила руку под голову и подумала, что перио-дически отдыхать просто необходимо, тем более со сменой обста-новки. Та обстановка, в которой она крутилась всё последнее время,  несомненно, сильно подпортила ей нервы, хотя казалось бы, и не с чего. Вроде бы всё шло по запланированному графику. А может, именно соответствие графику, а больше боязнь из него вырваться и давила прессом, перехватывая временами дыхание. Она почти спала, запутавшись в своих ощущениях, когда пришли дети и затеяли без-образную возню, пиная друг друга и хихикая. Валя раздражённо прикрикнула на них, отправила мыться и пошла следом за ними, по-нимая, что сон прерван и теперь неизвестно, когда она уснёт.
Так и получилось. Дети под впечатлением новых событий угомонились довольно быстро и сладко похрапывали, а Валя всё ещё лежала, натянув простыню, и перебирала отдельные моменты, как гречневую крупу, отбрасывая неочищенное или некондиционное зерно в сторонку. Получалась довольно неприглядная картинка. Горка негативных моментов увеличивалась, рождая ощущение за-пущенности и неадекватности процесса.   Валя вышла подышать свежим воздухом, походила по аллейке. Ей показалось, что в бесед-ке кто-то сидит, но подходить к беседке она не решилась. В конце концов, зачем ей кто-то нужен в настоящий момент. И вообще, ей давно и никто не нужен. Это раньше она переживала по поводу са-модостаточности. Сейчас, кажется, всё стало на свои места.
Бродить ночью вокруг домика выглядело как-то несерьёзно и страшновато, поэтому Валя снова вернулась в домик и вытянулась на своей кровати. Мыслями она снова была дома, ковырялась в не-законченной статье, которая никак не хотела подходить к логиче-скому завершению. Где-то в шкафу пылились наброски учебного пособия и автореферата. Дома ждала работа, от которой она вдруг освободила себя на несколько дней. Сидела бы сейчас за компьюте-ром, так нет же, ворочается на этой узкой кровати с боку на бок. Во сне ей приснилась почему-то пишущая машинка с красными клави-шами. Она печатала и печатала непонятный текст и во сне злилась, что ей всегда подсовывают самую неприятную работу.
С самого утра стало жарко. После вечернего веселья народ не-хотя вставал и умывался. Кто-то ушёл на речку. Дети искали удочки, которые забросили куда-то накануне, и громко орали друг на друга.  Лаксины успели съездить за пивом, двухлитровые пластиковые бу-тылки охлаждались в канавке у водопровода.
Дима устроился в гамаке между двумя деревьями и дремал.
Валя вытащила раскладной стульчик и уселась перед  доми-ком, как и мечтала в тени деревьев и с детективом в руках. Она при-готовилась добросовестно прочесть страниц пятьдесят перед завтра-ком.
-  Доброе утро! -  раздался Димин голос. – Детектив?
- Как принято на отдыхе, - парировала Валя. Фиксирова-ние факта доброго утра она как-то упустила.
- Увлекательно? -  Дима явно насмешничал. – Сейчас все увлекаются детективами.
- А Вы нет? – спросила Валя.
- Не знаю, не пробовал, - Дима расплылся в улыбке.
- Что, совсем никогда не читали детективов? – Валя начи-нала злиться на себя. Получалось, что она отстаивала позицию заяд-лой любительницы детективов, хотя таковой никогда не была и ста-новиться не собиралась.
- Нет, почему же читал, некоторые даже с интересом. Классификацию проводил. Детективы психологические, детективы натуралистические, детективы фантастические, детективы приклю-ченческие. Я тяготею к приключенческим. А Вы?
- Ни к каким, - сказала Валя. – Просто взяла от нечего делать. Можно сказать, в первый раз. И ничего не могу сказать про содер-жание этой книги, Вы не дали прочесть мне и двух страниц.
- Извините, - насмешливо протянул Дима. – Я думаю, Вам всё равно не понравится. Как я вижу, у Вас дамский детектив, а там сплошные чудеса и  невероятные события.
- Ну и что? - спросила Лена. – Может человек на отдыхе под-даться ненавязчивому обаянию незатейливой прозы?
- Ого! – Дима приподнялся в своём гамаке. – А не лучше ли поддаться обаянию купания в утренней прохладной реке?
Валя захлопнула книгу. Объяснять глупость подобного пред-ложения или отказываться с видом человека, которому навязывают ненужную схему отдыха, да и вообще времяпровождения  показа-лось занятием бессмысленным и малоприятным. Стучало в висках.
- Спасибо, - сказала она сухо и ушла в домик. Там было душ-но, но тихо. Она засунула детектив в тумбочку и подумала с раздра-жением: - Ну, вот, почитала. Позабавилась незатейливым сюжетом. Значит, пора переходить к более серьёзным вещам.

Лена мыла под краном посуду. Сковородки пришлось скоб-лить песком. Выглядела Лена не лучшим образом.  Валентина виде-ла, что плечи Лены стали очень красными, а лицо и руки покрыты пятнышками комариных укусов.
- Лен, я хотела тебя спросить, - подошла Валентина. – Вы Ди-му специально для меня пригласили, что ли?
Лена подняла голову и попыталась сдуть со лба прядь. Прядь заколыхалась, но опять упала на лоб, тогда Лена убрала её локтем.
- К чему эти манипуляции? – с раздражением подумала Вален-тина.
- Он хороший парень, - сказала Лена. – Но, если он тебя напря-гает, то я скажу ему.
- Что скажешь? – спросила Валя.
- Так и скажу, что тебя тяготит повышенное внимание Ты де-вушка серьёзная и всё такое.
- Нет, не всё такое, - сказала Валя. Она чувствовала, что сказа-ла это с излишним раздражением, но остановиться уже не могла. – Ты же не согласовала со мной ничего, и теперь я совершенно не знаю, как себя вести и веду совершенно по-дурацки.
- Валь, я поняла, но, по-моему, ты излишне нервничаешь. Всё гораздо проще. Проще, чем ты думаешь. А Диму мы пригласили, потому что он наш друг.
- У вас всё так просто, что не знаешь, что и думать.
- Я тебя не совсем поняла, - вид у Лены был несколько расте-рянным. – Тебе, что, здесь плохо? Что ты имеешь в виду?
- Ничего, всё нормально, - дёрнула Валентина плечом, с кото-рого тут же свалилось полотенце. Валя подняла полотенце, отряхну-ла с него  песок, потом снова перекинула через плечо и пошла к се-бе.
- Хватит, - подумала она. – Пора сворачиваться. Уеду попут-кой, если не повезёт с автобусом. Не по мне подобная форма отдыха. Я здесь совсем другая и всё хочу чему-то соответствовать. Оно мне нужно? – выходило, что не нужно, а потому нужно было срочно со-бираться. Валя достала пакеты, но получалось, что полотенца и ку-пальник необходимо сначала высушить, тапки протереть, а продук-ты перебрать. Валя застыла на кровати, стараясь немного успокоить-ся. За окном, совсем близко, заорали дети. Петька ссорился с Вади-ком из-за мяча.
- Ты бьёшь всё время, да!? – возмущался он.
- А у тебя всё равно ничего не получается, - радостно вопил Вадик. – Ты ни разу не попал!
- Попал! – голос у Петьки срывался от возмущения.
- Фига с два! Фига с два!  Тот раз не считается.  Понятно?
- У тебя считается, а у меня не считается, да?
- Да!
- Так нечестно!
- Петя, иди домой, - открыла окно Валентина. – Мы будем со-бираться.
- Как? Уже домой? – насупился Петька. – Ещё никто не соби-рается.
- Мы будем собираться, - отрезала Валя. Ну, вот, ему не дают даже по мячу постучать, а он упирается. – Мне нужно срочно уез-жать.
- А, может, ты без меня поедещь? – в голосе Петьки послыша-лись заискивающие нотки, совсем как у его папаши в редкие минуты искреннего раскаянья в совершённых проступках.
- Нет, мы поедем вместе. И хватит говорить ерунду, - Вален-тине стало ужасно обидно за заискивающий тон Петьки, за его со-гласие на любые условия игры, только бы в неё взяли.
Она резко сдёргивала с верёвок полотенца. Полотенца оказа-лись полусухими, можно было и ещё посушить, а это означало за-держаться ещё на какое-то время, но уже решено. А решений Валя, как правило, старалась не менять.

На подоконнике лежало два вида цветов: сиреневые и оранже-вые. Валя не знала, как называются цветы. Не знала и кем они ос-тавлены. И догадываться не хотела. Вопрос замыкался сам на себе. Она поставила цветы в бутылку и про себя отметила, что и в таком оформлении букет смотрится совсем неплохо.
Петька продолжал капризничать, что раздражало Валентину, но она изо всех сил пыталась не реагировать, но всё равно раздража-лась. Упаковав вещи в сумку, Валентина уселась на кровать и вытя-нула ноги.
- Всё, собрались. Кажется, ничего не забыли. И больше делать нечего. Значит, идём.
Прощание вышло неловким. Недоговорённость и невысказан-ные взаимные претензии оставались, таким образом, пятном на об-щем фоне общения, которое обрело некоторую расплывчатость и многовариантную трактовку.

Дома Валентина обрела возможность относительно объектив-ной оценки своего состояния. В первую очередь ей стало очень жаль потраченного впустую времени, тех уютных моментов, когда про-цесс запущен, мысль начинает работать на полную мощь и строчки ложатся ровно, возникая словно из ничего, потому что ещё минуту назад ничего подобного не могло возникнуть. Его просто в природе не было.
Перед Валентиной лежали чистые листы бумаги, которым ещё предстояло сыграть благородную роль передатчиков мысли. И мыс-ли с трудом, но стали собираться и формироваться в единую строй-ную структуру. Создание научного труда пошло своим чередом.

- Ты на что-то обиделась? – спросила Елена по телефону.
- Нет, всё было просто замечательно, сказала Валентина. – Но мне крайне трудно переключиться с ходу на другую сферу деятель-ности. – И это было чистейшей правдой в том варианте, который мог упрощённо объяснить невероятно тонкие душевные движения.
Засохший цветочек неожиданно выпал откуда-то из середины книги.
- Симпатичный, - подумала Валентина с неожиданной тепло-той. – Кажется, на базе я неплохо провела время, но почему-то зли-лась. Почему? – В мыслях торчала тоненьким остриём небольшая заноза, иногда трудно объяснить текущие моменты, особенно когда они позади.