Нил

В благодарность Рэю Брэдбери


Омовение тела скончавшегося Вождя происходило рано утром, когда солнце уже появлялось из-за гор, но небо ещё не посветлело. Сородичи вышли из каменного дома, сняли с себя одежды и прикоснулись губами к Нилу. Тот тёк медленнее обычного – как и всегда, когда случалось погребение. Четыре старших мужчины вынесли тело Вождя из шалаша. Покойник был совсем худым – три года перед смертью он ничего не ел, и от его могучего тела мало что осталось. Но его глаза по-прежнему сверкали, и старшая жена, видя их, вспоминала, что так же сверкали они каждый раз, когда тот давал приказы мужчинам, и когда награждал её очередным ребёнком; и во время долгих ночных пиров. И ещё раньше – в детстве, когда он ещё был похожим на неё. Теперь глаза эти смотрели сквозь свою семью, сквозь землю и небо. Мужчины вошли в реку и погрузили тело в неё. Вода смывала с него земную грязь; оно белело, светлело и становилось прозрачным. Когда тело стало сложно разглядеть, мужчины вышли из воды и положили его в яму, выкопанную ещё много дней назад; и тотчас скрылись в доме – произносить молитву, - а женщины стали на колени и одна за другой принялись руками кидать в яму землю. Тело быстро скрывалось, и вскоре различимым осталось лишь лицо; но каких-то нескольких пригоршней земли хватило на то, чтобы исчезло и оно; и вот на месте ямы начал появляться курган... Когда с могилой было покончено, женщины ещё некоторое время оглядывались по сторонам, внимательно смотрели в небо, не в силах понять, где они находятся, и куда теперь должны идти. Их внимание привлёк Нил – старый, зародившийся миллионы лет назад Нил. Они подошли к нему, склонились над его водой и заплакали. Слёзы стекали с их лиц и падали в воду.
В доме, когда молитвы были закончены, старший мужчина стал на колени, нагнулся и вытянул руки вперёд – так, что ладони легли на землю. Остальные обступили его. Один из мужчин взял топор, прикоснулся губами к лезвию и четырьмя ударами отрубил новому Вождю все пальцы на руках. Тот побледнел и на мгновение потерял сознание, но тут же пришёл в себя и, встав с колен, смущённо улыбнулся. Два юноши с целебными травами подскочили к нему и перевязали его изувеченные руки. Мужчины вернулись к молитвам.
Ночью всё племя, как обычно, заснуло в доме. В одном углу лежали мужчины, в другом – женщины и дети; посередине – новый Вождь. Он ни на мгновение не закрыл глаза; боль в руках мучила и не давала заснуть. Наконец, поняв, что от страданий не избавиться, он встал с земли и осмотрелся  – теперь, став Вождём, он мог видеть и в темноте. Власть перешла к нему в плохое время – его сородичи вымирали. В целом доме, кроме него, осталось лишь шестеро мужчин, девять женщин – его жён – и несколько детей, которые, скорее всего, умрут. Он вышел наружу – поближе к могиле своего отца. Насыпь с неё уже была унесена ветром, и Вождь лишь с трудом смог найти её; он знал, что скоро могила порастёт травой, и никто уже не сможет сказать, где она; а образ отца в его памяти уже исчезал. Из-за деревьев выглядывали звери, жаждущие, но не решающие подойти к человеческому жилищу. А по ту сторону Нила виднелся далёкий  пустой берег. Дикий берег, с необработанной землёй и неприрученными животными. Но звёзды сияли и над ним, освещая его тёмную землю. Нил же был совсем чёрным – после погребения течение реки становилось слишком быстрым, и звёзды не успевали отразиться в ней.
Вождь помнил, что, когда самый первый предок со своим гаремом основал племя, один из его сыновей предал отца. Взяв свою самую молодую сестру, он переплыл Нил и уже никогда не вернулся. Что случилось с ним? Вождь вглядывался в тот берег, пытаясь заметить там хоть что-нибудь похожее на людей: среди бродячих животных он старался разглядеть пастуха, среди деревьев – дом, на горизонте – человеческую фигуру... Но берег оставался таким же пустым, как и всегда. Наконец, усталость заставила позабыть про боль; Вождь вернулся в дом и уснул.
Через несколько дней, на рассвете, женщины сняли с его рук повязки и, обмыв раны, поспешили вернуться к работе. Многие из них уже носили в себе его детей.
А Вождь остался у реки, ещё раз обдумывая то, на что недавно решился. Ему предстояло неслыханное – то, чего не делали даже самые древние. Мысль эта была страшной; и ему казалось, будто его, как труп, погружают в воду, но на самом деле он ещё жив, и дыхание продолжается в нём; и вот вода попадает в нос... в груди ощущается её вкус и холод.
Вождь должен начать подготовку к войне – к предстоящей войне с дикими жителями того берега, которые в любой момент могут ворваться в их дом. Сейчас, где-то там, вражеские воины точили ножи и стрелы, мечтая о захвате тех, кого предали. У Вождя перехватывало дыхание, когда он думал о такой дерзости – для того племени нападение на своих прародителей было равносильно попытке остановить воды Нила, погасить звёзды, вырубить леса... Страх сковал горло, и Вождь с трудом сдержал крик.
Ночью, когда женщины и дети ушли в дом, мужчины остались снаружи и, подкинув в костёр побольше брёвен, уселись вокруг. Вскоре к ним пришёл Вождь. Не садясь, он оглядел своих соплеменников: двое из них держали в руках копья, остальные четверо – ножи и луки. Вождь закрыл глаза – он тосковал по тяжести оружия, по его грубой силе и опасности... Однако мечтать было нельзя – теперь он обладал куда большей, вселенской силой. Открыв глаза, Вождь обратился к своим людям:
- На той стороне Нила по-прежнему обитают предатели наших предков. Никто не может сказать, не нападут ли они на нас, и поэтому мы всегда должны быть готовы к тому, чтобы уничтожить их. Возможно, уже завтра они, как позабывшие о своём происхождении звери, перейдут реку и перережут глотки всем нам, женщинам и детям. - Мужчины вскочили; Вождь не обратил на это внимание. - И, как зверей, мы должны их усмирить. Отныне вы будете точить ещё более острые лезвия; оружие наше должно становиться всё больше и опасней. Каждый из нас по очереди будет следить за тем берегом, чтобы, заметив приближение предателей, немедленно сообщить об этом остальным. И когда это случится – мы начнём войну.
Звёзды засияли ярче, и воздух посвежел. В доме закричало проснувшееся дитя.
Заговорил самый молодой, ещё недавно бывший ребёнком мужчина:
- Сколько времени у нас осталось на подготовку к войне?
- Кто знает? – безрадостно  улыбнулся Вождь. – Если надо, то не мы, а мои потомки будут защищать наше племя. А, возможно, предатели плывут к нам уже сейчас. – Мужчины посмотрели в сторону Нила, но в темноте ничего не смогли там увидеть.
- Да, - прошептал юноша.
- Да, - ответили остальные.
Изуродованной ладонью Вождь отёр своё вспотевшее лицо.
- Идите спать. Сегодня следить за Нилом буду я.
Он проследил, как мужчины скрылись в доме, и побрёл к реке. Там царствовала настоящая ночь – звёзды и луна уже ушли, а солнце ещё не появилось; тьма стала абсолютной, и даже Вождю ничего в ней не было видно. Поняв, что сейчас всматриваться в тот берег бесполезно, он закрыл глаза. Остался только ветер, который дул сразу с двух сторон: один – слева, второй – спереди, от течения реки. Появилось и два источника звука: шум Нила и колыхание травы. Где-то далеко впереди была ещё более тихая ночь, а за спиной осталось родное племя.
Вдруг Вождь заметил, как под ним, глубоко внизу, в местах, где он никогда не был, билось два войска. Они сражались достойно - не хватая друг друга за руки и волосы и не пытаясь вгрызться противнику в глотку. Своими мечами они наносили точные и мощные удары, и те, кто оказывались медленней и слабее, тут же погибали. Вскоре все оставшиеся в живых были испачканы кровью своих врагов и соратников; кровь текла у них под ногами, как река без начала и конца. Её становилось слишком много – она уже сбивала воинов с ног, мешала драться; а упавшие в неё тела уносились течением за горы. И вот воины уже плавали в крови, пытаясь утопить друг друга, - но даже тогда они продолжали драться достойно, не смея  прикасаться к противнику голыми руками. Казалось, в них появилось ещё больше силы и злобы, и удары становились всё изящней и отважней. Но огромная волна поднялась и опустилась, не оставив на поверхности ни одного живого человека; река крови медленно потекла дальше.
Вождь проснулся – перед ним шумел Нил, и его течение несло на себе маленькую ветку без листьев. За спиной поднималось солнце; Вождь заметил свою огромную тень, растянувшуюся через всю реку и уходящую головой на тот берег. Голова отчётливо виднелась на сверкающей под солнцем траве, как ночь в сравнении с днём. Вода же искажала тень, делая её мутным колышущимся пятном; и всё же она существовал; впервые в жизни Вождя, а, возможно, и всего мира, Нил отражал тень человека. Вождь встал, и тень по грудь вышла из воды. Выглядывает ли племя предателей из-за деревьев -  видит ли оно, что появилось на их земле? Попытается ли оно напасть на тень Вождя и осквернить её? Или же они испугаются и от страха уже никогда не пересекут Нил? Вождь поднял руки,  и тень от них скрылись в лесах того берега. Теперь сомнений не оставалось – то племя не могло не заметить вторжения. Но он знал, что тени его рук были изуродованы и выглядели для них лишь длинными тонкими палками с огрызками на концах. Опустив их, Вождь обернулся; за его спиной стоял один из мужчин:
- Я пришёл сменить тебя.
- Будь внимателен, - ответил Вождь. – Если ты не будешь внимательным, то не увидишь, когда племя предателей начнёт атаку. Они нападут неожиданно и уничтожат нас.
- Я понял. Я буду следить за тем берегом и не обращать внимания ни на что другое.
- Это правильный подход.
Перед тем, как уйти, Вождь ещё раз взглянул на Нил; тени там уже не было - Солнце поднялось слишком высоко. В доме его ждали две женщины; он сел рядом с ними, и они начали кормить его лепёшками и рыбой, по очереди поднося то и другое к его рту. Иногда он, забывая о том, что у него нет пальцев, порывался подобрать упавшие изо рта крошки, и его жёны, делая вид, что не заметили этого, подбирали крошки сами. Когда трапеза была окончена, одна женщина тут же исчезла; вторая же обратилась к своему мужу:
- Мужчины говорят о войне с предателями. Неужели те могут осмелиться напасть на нас? Сможешь ли ты защитить своё племя?
Вождь удивлённо посмотрел на неё:
- Разве заниматься войной и беспокоиться о ней – твоё дело? И тебе ли сомневаться в моих силах? Уходи. Пусть работа успокоит тебя.
Женщина покорно поцеловала ступни Вождя и выбежала из дома. Оставшись один, он сразу же лёг на землю, прикрыл ладонями глаза и уснул.
Во сне Вождь поднялся с земли и вышел из дома. Бесшумный и неосязаемый, он ходил рядом со своими соплеменниками. Почти все мужчины уже ушли на охоту – день был хорошим, и, возможно, вечером их ожидал богатый пир. Но не будет ли этот пир прерван? Часовой сидел на берегу и смотрел перед собой – через Нил, на чужие земли. Солнце уже взошло до конца и находилось прямо над водой. Скоро оно начнёт опускаться на берег предателей – тогда его жители увидят солнечный свет рядом с собой и, быть может, обрадуются. Другой мужчина делал луки – большие и мощные – какими можно убить даже самых грозных зверей. Но эти луки предназначались не для охоты – ими, если случиться война, будет уничтожено племя предателей. Одна из женщин следила за детьми; они прыгали и кричали, время от времени подбегая к ней, чтобы накормиться молоком из её груди. Остальные женщины работали на поле. Их руки погружались в холодную землю, копошились в ней, делая её чёрной и рыхлой.
Вождь попытался перейти на тот берег, но, конечно, у него ничего не вышло – земля притягивала к себе, не позволяя перемещаться ни по воздухе, ни по воде. Вместе со стоящим на страже мужчиной он вгляделся в тот берег – по-прежнему пустой, но смертельно опасный. Притяжение земли пугало не меньше вражеских войск – оно делало Вождя слабым, лишало его неограниченной власти, превращая всё племя в бессильную жертву.
Сновидение прекратилось, и Вождь крепко заснул. А когда открыл глаза, было совсем темно; его соплеменники спали в своих углах. Вождь поднялся и осторожно, лёгким прикосновением губ, разбудил мужчин. Они не могли видеть в темноте, и потому схватились друг за друга, а один из них взял за руку Вождя. Тот повёл их к Нилу; в ночи не было слышно ничего, кроме его течения. Пока они двигались - маленькими медленными шагами, - шум реки становился сильнее, и Вождь ощутил, как мужчины, оставаясь слепыми, по звукам начали представлять реку с такой отчётливостью, что увидели её, и его помощь была им уже не нужна. Они расцепили объятия и пошли рядом. Шаги их стали столь уверенными, что послышались удары ног о землю, однако течение Нила вскоре заглушило их. Хищное животное зарычало в лесу; кто-то из мужчин вздрогнул и упал, но тут же поднялся.
Они подошли к часовому, который стоял на берегу, не решаясь присесть. Там, как и обычно, темнота сгущалась особенно сильно. В ней даже вода Нила казалось неподвижной, прилипшей к берегу. Вождь знал об остановившихся реках – вода в них вскоре становилась ядом, а рыбы опускались на дно и живьём закапывали друг друга. Но Нил шумел и отдавал прохладой – он никогда не мог остановиться.
 Часовой, не отрывая глаз от невидимого берега, прошептал:
- Я ничего не вижу.
- Подойди ко мне, - ответил Вождь.
Часовой сделал шаг в его сторону, и тот лёгким толчком приказал ему лечь на землю – лицом вверх, головой к Нилу.
- Закрой глаза. Незачем пытаться увидеть, когда ничего не видишь. Тебе хорошо знаком звук течения Нила?
- Да.
- Тогда ты и сам поймёшь, когда враги вмешаются в него. Не вставай и дыши так тихо, как только можешь. И не волнуйся, чтобы и стук сердца не мешал твоему слуху.
Он обратился к остальным мужчинам:
- Садитесь. Сейчас мы будем говорить.
Они сели беспорядочной кучей. Один оказался повёрнутым лицом к лесу, второй – к Нилу, остальные трое – к Вождю.
- Вчера ко мне пришло сновидение, в котором два огромных племени сражались друг с другом. Я не знаю, кто они и откуда, и зачем они бились, но их было больше, чем нас; во много раз больше. Что, если на том берегу живут десятки воинов?
Мужчины промолчали; только тела их напряглись, и мышцы выступили на них с большей отчётливостью. Вождь продолжил:
- Чтобы победить племя, людей в котором больше, чем нас, мы должны стать лучше их. И оружие наше должно быть быстрей и острее. Мы не станем ждать начала войны, а будем действовать так, будто она уже началась. Всё время до и после охоты вы будете изготавливать оружие и учиться бою. Отныне я стану единственным следящим за тем берегом; вам придётся сменять меня только когда я буду спать. Утром вы скажете женщинам, что они должны растить сильных и храбрых воинов. Уходите.
Мужчины не пошевелились.
- Что такое?
- Вождь, - прошептал один из них. – Тут слишком темно.
- Хорошо. Пусть часовой останется здесь.
Вождь, по очереди прикоснувшись к каждому мужчине, вновь собрал их в строй. Заведя их в дом, он сразу же вернулся на берег, где просидел до рассвета. И как только небо прояснилось, отправил часового спать. Тот ушёл; и солнце вставало за спиной Вождя, а деревья на том берегу колыхались, и казалось, что это их листья заставляют Нил течь.

С тех пор, как Вождь сел у реки, его соплеменники дважды собрали урожай. На том берегу ничего не изменилось – только один раз над ним шёл дождь, когда не земле Вождя небо оставалось чистым. Иногда дикие звери выходили из леса напиться воды – были они медлительными и не обращали внимания на следящего за ними человека. От долгой внимательности Вождь начал видеть сквозь воду Нила – река оказалось бесконечно глубокой, и дна её не было видно.
Когда солнце вставало, племя за спиной Вождя начинало шевелиться. Он слышал, как обрабатывается земля, вытачиваются копья, ножи и стрелы. Как растут дети, как в племя возвращаются собаки, утерянные несколько веков назад. Раз в день к Вождю приходили две женщины, чтобы накормить и обмыть его – и им самим приходилось напоминать ему о том, что пришло время наградить их новыми детьми.
Как-то вечером, когда слышалось, как всё племя собирается вокруг костра, Вождь ощутил прикосновение. Кто-то неслышно подобрался к нему, и маленькая, отчего-то очень тёплая рука провела по его спине. Оглянувшись, он обнаружил, что это был мальчик – его сын или брат. Несколько секунд они смотрели друг на друга; и Вождь вернулся к наблюдению за тем берегом, а мальчик сел рядом и начал смотреть туда вместе с ним. Через какое-то время он спросил:
- Что находится на том берегу?
- Не знаю, - пожал плечами Вождь. – Не знаю, и поэтому должен следить за ним.
Воздух вокруг них поплотнел.
- Все говорят, что они могут напасть на нас.
- Да, могут. Напасть и убить.
- Но разве можно перебраться через Нил?
- Можно. Один раз они это уже сделали - для этого нужно построить плот. Разве ты не знал?
- Знал, - кивнул мальчик. – А ты не устал тут сидеть?
- Нет, - усмехнулся Вождь. – Ты ещё мал и не понимаешь, что иногда устать невозможно.
Мальчик больше ничего не сказал. Вместе с Вождём он смотрел на ту сторону реки, пока одна из женщин не отвела его в дом. Вождь снова остался один.
На следующий день, когда пришли женщины с едой, он приказал им позвать мужчин. Свет солнца в это время падал прямо в Нил, и лучи отражались вверх, обратно в небо. Свет тёк вместе с водой, скрывая тот берег от глаз. Когда мужчины пришли, Вождь рассказал им ещё об одном сновидении – хотя и сам не был уверен, явилось ли это ему во сне или в его собственных мыслях.
- ...и эта стена была непроходимей, чем густой лес и болото. Срубите деревья и окружите наше поселение такой защитой, чтобы враги никогда не смогли пройти сквозь неё. А меня оставьте здесь – наблюдать и дожидаться появления врагов. Спешите.
Он торопил их не просто так – всю предыдущую ночь и всё утро Вождь чувствовал, как ветер дует с того берега. Ветер тот был холодным, и его порывы заставляли испуганно содрогаться. Занятые работой, его соплеменники не могли заметить этого, и говорить им о случившемся было бы неразумно. Сейчас, когда солнце отражалось от быстрой воды, лучи останавливали движение воздуха, но с плохим предчувствием Вождь ждал, когда оно склониться на тот берег, и стена из света падёт, вновь освободив путь для ветра.
- Вождь!
Кто-то уже давно звал его.
- В чём дело?
- Сколько времени у нас займёт строительство стены?
- Строить её будете вы, а не я. Сделайте это как можно быстрее, чтобы у предателей не осталось времени на нападение. Но не забывайте об оружии. Оно должно быть острым и опасным.
Из Нила выпрыгнула и плюхнулась обратно рыбёшка. Обратившийся к Вождю мужчина вздрогнул и посмотрел в сторону того берега. Вождь не пошевельнулся – все эти звуки уже давно были ему знакомы.
- Идите. У вас много работы.

Вождя перестали сменять даже ночью – спя, он начинал слышать с ещё большей отчётливостью, чем наяву. Во сне шум воды переставал заглушать звуки того берега; становились различимы его листья, трава и насекомые. Теперь почти целый день Вождь проводил во сне, чтобы уловить как можно больше подробностей. А пробуждаясь, с удивлением замечал, насколько ослабло его тело, и как тяжело ему переходить из дрёмы в явь. Оно продолжало находиться в полусне, уже никогда не просыпаясь до конца.
Стена за спиной Вождя росла – он ощущал это. Когда мужчины уходили на охоту и стук стройки затихал, работа женщин и крики детей становились различимы, но были куда тише, чем раньше. Вскоре слышным оставался только лай собак, да и тот казался далёким, будто исходящим из леса.
В один из дней Вождю приснилось, что тело его сползло в Нил и начало задыхаться. Мышцы свело; вода была холодной и колкой. Он тут же захотел проснуться, и когда открыл глаза, то обнаружил, что его ступни действительно погрузились в Нил. Это было странно – река ещё никогда не расширялась, а тело его не могло сползти в воду. Он обеспокоился, и сама река зашумела волнительно. Сощурившись, Вождь вгляделся в тот берег – там ничего не шевелилось, кроме птиц, перелетающих с дерева на дерево.
Пришли женщины и начали кормить его, а Вождь, не замечая их, думал о случившемся. Он не мог понять: то ли вода действительно начала шуметь громче, то ли ему это лишь казалось - ведь он теперь обращал на этот звук всё своё внимание. Женщины ушли. Вождь прикрыл уши ладонями, но Нил не только не стал тише, но зашумел с ещё большей силой. Впервые за долгое время Вождь оглянулся – позади его была лишь высокая стена, скрывавшая от него и дом, и его жителей, и находившийся у горизонта лес. Стена была сплошной и не пропускала сквозь себя даже лучи солнца. Повернувшись обратно к Нилу, Вождь нагнулся и начал лакать воду; уже давно прошло то время, когда он мог забыться и сделать попытку зачерпнуть её руками. Вкус у воды был таким же, как всегда, но, казалось, стала она немного холоднее.
На следующий день он впервые за долгое время приказал женщинам созвать к нему мужчин. К вечеру, незадолго до заката, все они пришли к берегу и сели рядом. Их стало больше – один из мальчиков подрос, и теперь впервые сидел рядом с взрослыми мужчинами. Они выглядели радостными и здоровыми. Вождь, хотя и позвал их сам, не совсем понимал, что должен сказать. Помолчав немного, он спросил:
- Как идёт ваша работа?
Несколько мужчин заговорили одновременно, и тут же смущённо замолчали. Ответил старший из них:
- Стена становится всё выше. А оружие для войны с предателями помогает нам в охоте. Твои дети быстро растут – им хватает пищи, и никто из них не умер.
Говорил это уже седой мужчина с сильным мускулистым телом. Опустив взгляд, Вождь взглянул на собственные руки и грудь – они были тощими, несравнимыми с телами других мужчин, и лишь немного напоминающими то, чем являлись раньше.
- Хорошо. Заметили ли вы изменения в Ниле?
Мужчины растерянно покачали головами.
Вождь по очереди вгляделся в каждого из них, но никто ничего не ответил. Один юноша, не удержавшись, выпалил:
- Что-то случилось?
Вождь с упрёком посмотрел на него и тут же отвёл взгляд в сторону:
- Уходите.
Мужчины исчезли, и Нил вновь стал оглушительно громким. Деревья на том берегу дрожали заметно быстрее.
Вождь ещё не успел закрыть глаза, как сон явился к нему. Тысячи людей шли по высокой горе, неся на руках утварь и детей. Каждый человек выглядел уставшим; глаза их смотрели под ноги, а волосы свисали до плеч. Добравшись до вершины, люди увидели мир, но с такой высоты всё в нём казалось крошечным, а что-то и вовсе невозможно было различить. Не виднелось ни зверей, ни отдельных деревьев в лесу, ни отходящих от рек ручьёв. Люди стояли на краю горы и всматривались вдаль. Глаза их были испуганы – они никогда не видели ничего подобного. Вдруг несколько из них оступились и полетели вниз; все остальные рванулись спасти их, но было поздно. Оступившиеся летели в пропасть, и длинные волосы скрывали их лица. Облака рассеялись; над горой засияло солнце – оно ослепило людей, и они уже не могли видеть даже то малое, что видели раньше.
Вождь почувствовал своё тело – его дыхание и тяжесть. Открыв глаза, он обнаружил, что, подхваченный водой, несётся к построенной его племенем стене. Простым прикосновением вода разрушила её. Небо было красным. Вождь не успел разглядеть своих людей; что-то мелькнуло рядом, и тут же было скрыто водой. Нил уже не тёк с привычным шелестом, а дрожал, как небо в грозу. Поднялась волна - и накрыла Вождя. Под водой он увидел шатающийся дом; Нил вырывал его из земли, разбивал на части. Вождь захотел сказать что-то самому себе, открыл рот, и вода попала внутрь. Сердце стало холодным. Он наблюдал, как тело озверело, начало кувыркаться в попытках вырваться из воды, но лишь ударялось о проплывающие мимо предметы. Разлившийся Нил спокойно потёк дальше, утаскивая за собой всё, оставшееся от племени. Тяжёлое тело Вождя опустилось на дно.