Глава 9. Тайна

 К концу недели стало заметно, что Настя быстро идёт на поправку. Она каждый вечер с нетерпением ждала того момента, когда придёт к ней Семён, сядет рядышком, возьмёт её за руку и начнёт чего-нибудь рассказывать. Ей очень нравилось слушать всевозможные повести, романы, особенно про несчастную любовь. В её доме, где она жила раньше, да и здесь, у дяди, книжек не было. Но теперь, после знакомства с таким интересным для неё человеком, Насте ужасно захотелось научиться грамоте, чтобы потом самой читать. Она уже мечтала, как она выздоровеет, попросит Семёна обучить её чтению, как они начнут вечерами вместе читать - у него, ведь, сохранились кое-какие книги. Настя тоже стала замечать за собой, что она к этому парнишке неравнодушна, она чувствовала, что её всё больше и больше тянет к этому человеку. Даже местный лекарь, Егор Савельич, проникся к этой девушке. Последние два визита он приходил к больной просто так, безо всякого вызова, и не прося денег. Понравилась ему эта стойкая девчушка, то, как за неё человек готов с головой в дерьмо прыгнуть, не глядя на её проблемы. Не часто такое встретишь в жизни. Сегодня он прибывал в отличном настроении, осмотрел пациентку, послушал своей трубкой и довольно улыбнулся.
- Ну, красавица, скоро можешь покинуть своё ложе. Небось надоело валяться? Гляжу, что дела твои лучше некуда, завтра можешь уже на природу отправляться, пока погода хорошая. Скажи спасибо своему защитнику - если бы не его помощь, если бы не его жертва, на которую он пошёл ради тебя, то не знаю, как бы твоя хворь для тебя обернулась. Крепко, видать, этот парень тебя любит, коли согласился за твоё лечение в дерьмо нырнуть.
Настя с таким восторгом слушала доктора! Она даже не подозревала о таком поступке, пока она болела, оказывается её лучший друг делал всё для её выздоровления. Это был самый сильный, самый лучший подарок в её жизни. Значит она тоже нужна кому-то, значит её любят. Любят!!! То, что она услышала от лекаря - самое лучшее доказательство. Ей уже нетерпелось поскорее увидеть Семёна. Как она хотела взять его за руки, как она мечтала прижаться к нему! Ой! а он знает про неё? Неужели он всё знает?

 К вечеру, когда пришёл Семён, Настёна уже сидела на своей кровати, подложив подушку за спину. Как только он вошёл, Настя расплылась в улыбке, её губы задрожали, она только смогла выкрикнуть ему навстречу "Семён", как тут-же из её глаз покатились слёзы градом. А Семён её видел в таком состоянии впервые. Он остановился, непонимая, как быть дальше. Может что случилось? Или он её чем-то обидел? Но слёзы Настёны были другими, таких слёз он ещё не видел. Она плакала и смеялась одновременно.
- Настёна, что случилось? Ты чего плачешь? - осторожно поинтересовался он.
- Сеня... дорогой мой человек... Ну иди же ты сюда! Чего в дверях стоишь? - Настя протянула к нему руки.
Этим жестом всё было сказано. Семён не мог поверить своему счастью, он знал из книжек, что у людей настоящая любовь где то так и выглядит, но ощущал такое впервые. Он бросился к кровати, упал перед ней на колени и обнял крепко. В это мгновение они плакали оба.

 Они ещё долго сидели обнявшись, пока тактичный дядюшка не прервал их занятие. Он, оказывается, всё это время сидел на своей кушетке в другом конце комнаты, и придя в избу, успел застать конец диалога лекаря с племянницей. Такое известие его тоже шокировало, теперь он знал, что этот юноша, хоть и неприятной наружности - самая лучшая поддержка для Насти. Он уже по-другому смотрел на Семёна. Чего ещё ждать от этого человека? На днях тот поразил его знаниями, затем оказалось, что юноша хорошо знает грамоту и в состоянии бегло читать, а сегодня выясняются такие подробности! Какая же душа должна скрываться за этим некрасивым обличием? Пётр Аркадьевич всё больше поражался ему. Он приподнялся с кушетки, крякнул тяжело под нос, но так, чтобы его услышали, и пошёл к столу.
- Ну что, голубки, проголодались небось? Одной любовью сыт не будешь, кушать тоже требуется. Семён, помоги-ка мне. Возьми вон ту крайнюю миску, неси её сюда.
Дядюшка взял ухват, достал из печки ещё тёплый чугунок и поставил на стол. Из-под неплотно прикрытой крышки шёл пар и ароматный запах тушёной картошки разносился по всей избе. У Семёна даже слюнки потекли. Подав дядюшке миску, он встал рядом с чугунком, вдыхая сладкий, вкусный аромат. Пётр Аркадьевич зачерпнул большим резным деревянным черпаком картошечку и вывалил в миску. Вместе с клубнями виднелись кусочки белого мяса, своим видом напоминавшие куриное мясо. Отрезав ломоть хлеба, он подал это всё Семёну.
- Отнеси-ка это Настёне, пусть там покушает, а мы с тобой здесь, за столом поедим. Настя, глянь, как за тобой ухаживают! Еду прямо в кровать носят! Вот мне бы такая жизнь. Лежал бы себе на кушетке, ничего не делая, а тебе ещё харчи носят... Ну чем не господа?
Настя заулыбалась в ответ. После всего произошедшего у неё прорезался зверский аппетит, она даже попросила добавки. Она сидела на своей кровати и не сводила глаз с Семёна, и он тоже постоянно поглядывал на неё. Девчушка, наевшись, отставила миску на табурет, что стоял у изголовья, потянулась довольно и протянула:
- Хорошо-то как! Вку-усно! Я бы ещё от компота ягодного не отказалась бы...
- Ладно, племяшка, сварю тебе утром компот. Тебе из сушёных ягод или из свежих? Малины нынче много, могу нарвать специально для тебя.
Тут в разговор вмешался Семён:
- Настёна, я сам тебе завтра принесу малины. Помнишь тот раз, когда я тебе лукошко набрал? Так я там побродил и нашёл ещё бОльшие заросли, чуть ближе к реке. Завтра целую корзину для тебя нарву.
Настя вдруг оживилась:
- А давай завтра опять на нашем месте? Ты собери немножко ягодок и приходи, я тоже приеду туда. Мы их слопаем вместе. Знаешь, а мне так в память врезался этот поворот дороги, этот овраг, этот запах полевых цветов, что ужасно захотелось опять там оказаться.
- Как скажете, Ваше Величество - Семён наигранно поклонился в реверансе, зная, что Насте этот манер очень нравился. Та даже засмеялась громко, захлопав в ладоши.
- Ты опять? Какое я тебе "Ваше Величество"? Ну да ладно, пусть я буду Ваше Величество. Нет, лучше зови меня "Ваша светлость", я однажды слышала, что так назвали барышню в богатом позолоченном платье, когда она садилась в экипаж.
- Ого! И где же ваша светлость такое наблюдала?
- В городе. Мы с отцом ездили на базар за чем-то, я маленькая была тогда, не очень помню что мы там искали, но вот такое платье трудно забыть. Потом отец помер, и меня больше никогда в город не возили.
И тут Настя чего-то застеснялась, замолчала и постаралась перевести разговор на другую тему. Не ускользнуло это и от Семёна. Он решил больше никогда не показывать виду, что стал случайным свидетелем её тайны. Если она посчитает нужным, то сама ему расскажет, когда будет к этому готова. Он очень дорожил её душевным состоянием и не хотел причинять ей огорчения. Правда, его всё-таки интересовало - что это за тайна такая, что она даже замолкает и стесняется, когда случайно близко к тайне подойдёт. Но лучше пока не соваться - всему своё время.

***
Продолжение http://www.proza.ru/2012/06/19/235