1002 ночь Шахерезады

-  Ангел мой…, Голгофы* не существует. Не существует и стыда,  что мешает тебе сейчас.
-  но? – холодная рука накрыла мою ладонь
-  Ты будешь возражать,  и будешь прав. Это все существует, но только в твоей голове – вздыхаю я, отодвигая свою руку.
Наступала ночь серебряных бубенцов.

- Хочешь, я расскажу тебе сказку – ловлю настойчивую руку – сказку о великом стыде?
- О стыде? – замирает рука.
Смеюсь:
– Каждый знает эту сказку. Давным - давно,  где-то там  у самого края Востока, на берегу  морского залива жил  жестокий правитель. Он выжег огнем немало народов, наводя ужас на всех. Он был  груб, страшен и уродлив. Каждую ночь ему приводили пленниц, и каждое утро их уносили мертвыми.
Переплетенные пальцы сжимаются:
- Он что, был маньяк?
- Не более чем каждый из нас – говорю я, – кто-то убивает других, боясь быть осмеянным, кто-то убивает себя по той же причине.
Рука сжалась и отодвинулась от меня.
- Послушай, однажды  во дворец персидский царь отправил в знак мира свою дочь, и звали ее Шахерезада.
- Хахаха – рассмеялась рука, –  я в курсе этого сюжета!
- Конечно, - киваю головой, -     Али баба,  Синбад и другие ее рассказы. Но  что ты знаешь о самой персидской пленнице? –  ладонью прижимаю  всезнающую руку:

«…Дзиньк-блим, …дзиньк-блим …» -  разносится по коридору звон серебряных бубенцов.
Морщится жестокий шах –  это  идет его Шахерезада .
Мечется  и вздыхает,  уже тысячу и одну ночь  рассказывает пленница сказки.
Беспокоится жестокий правитель: «А вдруг  кончены ее истории? И что же ему  делать дальше?»
Тихо открывается дверь, за шелестом розовой органзы показывается  босая ножка, бубенчики вокруг темных лодыжек вздрагивают и тихо стонут: «дзиньк - блим»:
-  Сладкой тебе ночи, повелитель...  Я расскажу тебе удивительную историю, о Великий, –  глядит Шахерезада в ореховые глаза  царя, - историю о великом стыде…
И  рассказывает ему.
Вот эту самую историю, которую рассказываю тебе сейчас.
О нашем городе, задыхающемся от жары и гнева, о том, как  ты не знаешь, что сказать  и рука сжимает мою…
- Действительно сказка – кивает  жестокий шах.
- И она говорит ему: «Ангел мой… голгофы не существует…» -  продолжает Шахерезада - «…не существует и стыда, что мешает тебе сейчас…»
Теплая рука персидской пленницы гладит сжатую руку царя,   она смотрит в его ореховые глаза и говорит  шепотом, едва перекрывающим шелест органзы:
- Если ты не любишь себя, то мне придется любить за двоих.
Проводит  рукой по его искореженному лицу,  разглаживая маску стыда.  И тихо-тихо стонут бубенцы, вокруг ее лодыжек: «дзиньк – блим… дзиньк- блим…»
Молчит великий правитель, не смея  отнять руки. И в узкие окна  крадется рассвет.

- А дальше? – замирает рука в моей теплой ладони
- Придумай сам – улыбаюсь я, слушая перезвон ночи серебряных бубенцов.

* Голгофа - это лобное место, что значит "череп". То самое место, где распяли Христа. Идти на Гогофу, все равно, что идти на смерть, платить за грехи, которых ты не совершал.