Окна

  Конец августа. Прохладно.  Темнеющие улицы, не освещенные фонарями.  Пятиэтажки, с горящими тепло-желтым, окнами. Вечер.  Около десяти.  Включенные в домах телевизоры. Кто-то готовит, кто-то разговаривает, кто-то курит. Такой теплый свет в окнах, такой приятный аромат тянется из каждой квартиры на улицу.  Все это делает улицу только еще более одинокой. 
  Темная узкая улица. Одна девочка-подросток возвращается домой.  Стройная, хрупкая, длинные каштановые волосы, джинсы, майка и кеды.  От неё пахнет апельсинами.  Она идет медленно, немного опустив голову. В голове мысли о парне. Вчера «любовь всей её жизни целовался с её одноклассницей, с этой грудастой мымрой». Жизнь кончена.  Девочка не берет телефон, не отвечает маме. Она же не поймет, у неё же такого не было.  В голове стаями пролетают мысли, сердце замирает при каждой вибрации телефона. Медленный шаг, опущенная голова, влажные глаза. Темнота, единственное, что радует глаз. Счастливые люди в окнах пятиэтажек раздражают просто своим существованием. У них же такого не было. Они же не знают. Они никогда не поймут.
  На улицах почти нет людей. А те, что есть, спешат домой, зажжешь свет в своих окнах. Они проходят мимо, не отрывая взгляда от асфальта.  Они заняты своими мыслями о том, что нужно накормить семью, посмотреть футбол, последняя серия любимого сериала, две последние главы книги, завтра сдавать отчет иначе уволят, а на работе а подружка-секретарша спит с начальником, и все её ошибки ложатся на тебя.  И все спешат, спешат домой к борщу, маленькой светловолосой дочке, к сыночку, который опять разбил окно в школе.
  Девочка бросается в глаза своей безразличной и неспешной походкой.  Боль разрывает ей грудь, хочется упасть коленями на асфальт и закричать «за что?». В голове мысли о безысходности, несправедливости и одиночестве в этом мире. А день начинался так хорошо, мама обещала сходить всем вместе в кино на выходных.  А после они поели бы торт в каком-нибудь кафе. Как он мог? Все было так хорошо! Они встречались целых две недели. А он… Жизнь так жестока…
  А люди, не замечая девочку, проходили мимо, хотя нет... не проходили - пробегали.  На темных улицах каждый человек одинок, каждый человек замечает только свои мысли и свою усталость.
  Постепенно людей на улице стало все меньше и меньше. Девочка уже подходила к дому, когда её окликнул мужчина лет 40. Он был лысый, с пивным животом, немного выпивший.  Он улыбнулся доброй улыбкой и спросил, почему девочка плачет.  Больше всего на свете она не хотела, чтобы кто-то к ней подходил и заставлял её объясняться.
- Не скажешь что произошло?! Понимаю.  А я с женой поссорился. Так тяжело, захотелось с кем-нибудь поговорить. Прости, я выпивший слегка.
- Да ничего. Простите, я домой спешу. Желаю, чтобы у вас с женой все наладилось.
- Спасибо. И тебе удачи – сказал он грустным голосом, опустив голову. – Жизнь часто так жестока с нами. У тебя сумка такая красивая. Это «Джек из Кошмара перед Рождеством» на ней?
- Да. Мама на Новый год подарила – девочка мило улыбнулась, вспомнив, как тогда была счастлива.
- Вот ты и улыбнулась. Красивая улыбка, как голливудская – он сказал это, подойдя немного ближе. Запах алкоголя распространился на метр вперед.
- Мне пора. Мама ждет. Вот уже мой дом – девочка сделала шаг к дому. Всего лишь обойти. Она находилась под балконами своего же дома с обратной стороны от подъездов.
- Поговори со мной, пожалуйста – сказал мужчина, преградив девочке дорогу. Страх мелкой дрожью прошел по каждой клеточке её тела. 
- Мне, правда, надо идти. Мама будет беспокоиться.
- Я не задержу тебя долго.
  Он сделал еще один шаг навстречу девочке.  Запах алкоголя наполнил воздух между ними.  Она вжалась в стену дома. Он был настолько близко, что при каждом своем вздохе девочка чувствовала его своей грудной клеткой. 
  Только бетонная стена, кусты и балконы с окнами. Темная улица и светлые окна. Сколько раз, проходя мимо угла своего дома, люди смотрят на ту часть, где кусты? А зачем это вообще делать? Ведь ничего нельзя разглядеть. Грань между темнотой и кустами пропадает. А за домами в кустах по ночам сидят только бомжи и кошки. А ведь людям так нужно домой.  Их отделяет от своего подъезда один поворот, просто повернуть за свой дом, а потом подняться по лестнице в свою небольшую квартиру в очередном пятиэтажном доме очередного далекого от центра района, чтобы зажечь свет.
  А за одним из таких типичных пятиэтажных домой стоял лысый мужчина лет 40 в бежевой футболке и темно-синих широких джинсах. Он прижимал к стене хрупкую девочку лет 13-14. У неё только стали появляться первые очертания груди. И сейчас она старалась дышать более ровно, чтобы как можно меньше тереться ею о возбужденное тело пьяного неизвестного ей мужчины. По её ногам и рукам уже давно бежала крупная дрожь.
- Помогите – что есть сил, крикнула девочка, но мужчина был намного сильнее.
 Одним движением он закрыл ей рот и нежно шепнул на ухо – Тише. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно.
 Он нежно провел свободной рукой по тоненькой шее, дошел до майки и разорвал её.  И вот он увидел её маленький лифчик и юную упругую грудь. Аромат её тела с примесью адреналина в крови ударили ему в голову. Резким движением он сдернул остатки майки и начал расстегивать ширинку на её джинсах. Девочка попыталась укусить его за руку, но у неё ничего не получалось.  Она била его руками, пыталась не подпускать к себе, но он был намного сильнее. От запаха алкоголя её начинало тошнить. Он продолжал пытаться стянуть с неё джинсы, но у него не получалась. В кармане джинсов вибрировал телефон. Это была её мама.  Но это ничему не мешало. Он всем телом прижал её к стене и сказал – не вздумай кричать. Тебе это не поможет. Ты только разозлишь меня. А ты же хочешь сегодня вернуться домой к маме?!
  Он отпустил руку от её рта и быстро снял с неё джинсы. Неожиданно вздрогнув от её крика «Помогите», он ударил её по  лицу.
- Я же просил не кричать. Или тебе нравится, когда тебе делают больно?!
Легкая усмешка появилась у него на лице. Он держал её рот закрытым, а свободной рукой расстегивал себе джинсы. Они легко упали на землю, оголив его волосатые ноги и семейные трусы.  Девочка плакала, её слезы текли по его руке. Ему это только нравилось.
  А в окнах в это время горел свет. Кто-то уже поужинал и ложился спать, кто-то уже лег, кто-то курил на балконе, кто-то даже слышал странный крик «помогите», кто-то, уверенный, что ему показалось. У всех были свои проблемы. Кто-то ссорился с мужем, кто-то ставил в угол ребенка за разбитую вазу, кто-то просил родителей расписаться в дневнике, кто-то смотрел фильмы про супергероев и ждал подходящего случая,  чтобы показать себя. Кто-то надевал брюки, чтобы спустится и проверить, что там, на улице за крики были, но потом передумал из-за жены, вкусных пирожков, прогноза погоды или собственного страха.  У каждого своя жизнь и свои проблемы.  Теплый желтый свет из окон. Занятые люди. Стаи мыслей и проблем.
  А рядом со стеной одного из обычных домов мужчина насиловал невинную девочку.  Слезы градом струились по её лицу, она испытывала жуткую боль. Ей хотелось согнуться, но он держал её. Все что она могла это плакать. Она все еще пыталась отбиться. Слабенько, но пыталась. Он ритмично двигался. Каждое его движение отдавалось ей болью, каждый его довольный вдох и выдох – отвращением. В  голове у неё было лишь: «Нет. Нет. Хватит, пожалуйста». Но рот был закрыт. Это так и оставалось лишь мыслями. Каждая секунда растягивалась.  Кроме запаха алкоголя от него стало пахнуть еще и потом.  Ей было мерзко, стыдно, больно и страшно.  Он сделал еще несколько резких движений, а потом немного расслабился.  Он быстро надел свои джинсы и улыбнулся
- Надеюсь, тебе тоже понравилось.  Ну, мне пора. Телефон возьми, а то мама обзвонилась.
 Он ушел в неизвестном направлении.  Она медленно присела, протерев спиной стену своего дома. Слезы текли по лицу, которое выражало полный шок и растерянность. «Нет, нет, нет»:  повторяла она еще какое-то время.
  На улице стало холодно и совсем темно. Свет в домах стал гаснуть. Люди стали засыпать. Им снились дорогие курорты, поляны цветов, зарплата, летающие слоники, яркие, светлые цвета, любовные приключения, закрученные сюжеты. Лишь в одном окне этого дома мама судорожно набирала телефон любимой дочери, но так не отвечала.
  Девочка встала, надела джинсы, подобрала остатки майки и пошла домой.  Лицо её ничего не выражало.  Она до сих пор не до конца понимала что произошло. Ей было стыдно возвращаться домой, но она понимала, что мама переживает, да и на улице было уже слишком холодно.
 Дома её ждала заплаканная мама. Что говорить в таких случаях друг другу никто  из них не знал. Невозможно описать ту боль, которую испытывает мать, увидев свою дочку, над которой надругались.  Свое маленькое, хрупкое, изнасилованное  дитя.
 Девочка не запомнила, как выглядел мужчина, было слишком темно.  Но она четко запомнила его запах, его огромное тяжелое тело, его плоть, приносящую ей боль.  Она еще долго будет бояться возвращаться домой, после того как стемнело, ненавидеть, когда до неё дотрагиваются представители мужского пола, и презирать себя.
  А люди так и продолжат спешить домой вечерами.  С сумками, портфелями, как муравьи в муравейник. Бежать, бежать и думать о своих проблемах. Дочери нужно новую одежду купить,  сыну велосипед, жена шубу требует, а мужа надо заставить починить шкаф, столько проблем. А затем люди будут приходить домой и включать свет в окнах. Их жизнь, обособленная, самая важная  будет продолжаться изо дня в день. У них нет лишнего времени оглянуться, прислушаться, помочь.  Они заняты.  Они думают. И свет в окнах вечерами так и будет гореть. Так тепло и светло. И так жестоко и одиноко.