Был ли секс в СССР?

Господи, до какой степени мы докатались? Задавать вопрос был ли секс в СССР, когда в СССР вопрос стоял о любви. А что такое любовь – это философский вопрос, это научный вопрос. Он состоит из двух составляющих: духа и материальной стороны любви.
От пропорций духовной и материальной основ любви зависит культура, духовность, прочность нашего государства. От этих пропорций духовности и секса в любви как нравственности государства. А нравственность, как компонент, основа экономики в государстве, и искусства, и других сфер жизнедеятельности в государстве.
Так что, если изучать любовь, можно сделать открытия. Если взять времена Ленина, Сталина, при том авторитарном режиме как считается, секса не было, но его хватало на любовь в виду неограниченного количества духовности в любви. Так, что при Сталине прирост населения был шестьдесят миллионов человек. В два раза больше, чем в Англии, Германии, Франции вместе взятых.
То есть духовное над материальным превалировало до такой степени, что в любви внешность любимой не имела такого значения, как ее интеллект. Но как раз в это время наше государство и было великим, и мы были первыми в мире не по коррупции как сейчас, а по производству, культуре. Мы были нравственны. Потому-то наша экономика была самой мощной в мире.
Если жить надо как сказано героем повести Островского Павкой Корчагиным «чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»?
Нас разложили в хрущевскую «оттепель». Началось это разложение со слов Хрущева догнать Америку по производству мяса и молока, а социализм Хрущев считал вроде воды в графине, который выйдет с мочой. Так объяснял медсестре в больнице.
И вот показывают Хрущева в фильме как героя, что он ездил в Америку, стучал ботинком о трибуну, пугал их тем, что производим ракеты как сосиски. А дело не в Хрущеве, а в нас, что нравственность наша падала и в той же пропорции как экономика. Если при Сталине доллар стоил шестьдесят две копейки, то при Хрущеве он уже стоил два, три рубля. Упал в пять раз. Потому что так рвались в магазины «Березки», где рубль был равноценен доллару скрыть поражение коммунистической партии при Хрущеве. При том, что все молчат, а я слышу оглушительный свист с трибун истории.
Хрущев уже не был вождем масс, идолом как царь Николай II, который нас перемещал в ту же убогую, забитую, темную Россию. Как при крепостном праве, при котором чиновники и начальники перерождались в князьков.
Ведь в каждом обществе существует соотношение духовной и материальной составляющей в любви, и на столько общество культурно, во сколько раз эта пропорция выше в сторону духовной составляющей. Как в любви, так и в труде.
Когда Хрущев сказал «Догоним Америку по производству мяса и молока», то смысл его слов, смысл слов Иуды: «Преврати камни в хлеб». А Бог ему ответил: «Не хлебом единым жив человек».
Это основной закон философии единства и борьбы противоположностей. Но это единство как планка показатель нравственности в обществе подымается выше или ниже. И какие при Сталине звучали слова в песнях: «Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве», или «Человек проходит как хозяин необъятной Родины своей», или «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!», или, или, или… таких сотни.
И демократия состояла в том, что человек мог прийти на предприятие, поступить работать по своей профессии и через результаты труда выразить себя так, что стал бы не то что заметным, а выдающимся, с не меньшей значимостью по месту, им занимаемому, чем теперь олигарх, которых мы теперь различаем не по тому, какую пользу он принес обществу, а сколько у него долларов.
Коммунистическая партия, разрушая действия советов в нашей стране и косыгинские реформы по хозрасчетности предприятий шла по пути партийных бонз. Как сказал Брежнев: «Пусть во главе предприятия стоит человек с партбилетом.» Дурак, но свой.
Партия из идеологической организации перерастала в мафиозную организацию, захватывая производственную, финансовую часть экономики и через блат, кумовство, обналичивая государственные средства положить на свой счет и изъять из общего оборота государственные средства.
Если сказать языком конституции, то, если раньше главной задачей партии являлось деятельность по удовлетворению потребностей масс, то теперь потребности самих коммунистов переросли настолько, что стали угрожать национальной безопасности страны.
По существу, начиная с Хрущева, коммунисты верхнего эшелона до Ельцина, Горбачева, Черномырдина представляли антинародную структуру КПСС, а после действующие так же, но теперь в лице демократов с тем, чтобы разрушить советскую власть как орган советов полномочный контролировать распределения государственных средств в интересах трудящихся во всех сферах действия государства.
Из рядов коммунистической партии вышли самые отъявленные негодяи, разрушающие эти советы, как государственный орган. И если Хрущев и Брежнев снизвели деятельность советов до формального придатка советской власти, Горбачев снизвел советы с контролирующего органа в производстве до совещательного, то Ельцин расстрелял его представительство в Белом доме из пушек.
И расстреляли нашу любовь. Чувство братства, чувство верности. Расстреляли наши советские песни. Ну, например, песню про пять минут. В ней есть слова такие: «Без пяти минут он мастер».
А что такое мастер производства в советское время? Это название должности тогда звучало более уважительно, чем сейчас «олигарх». Это значит, что тебе предоставляется достойный оклад, право повышать знания, право, право… И оргазм с любимой как это отдавался в этих правах как чувства верности, братства, с которыми победили, с которыми можно строить эту жизнь и достойно жить.
Но коммунисты предали нас и прежде всего в вопросах любви, а не в хозрасчете, потому что нам предоставляли, воспитывали на таких фильмах как «Журавушка». Что такая высокая, светлая, чистая, а притронуться к ней ни-ни-ни. Муж не вернулся с фронта, воспитывает сына, но могла бы еще рожать, но она ни-ни-ни. Не дотронься. И материальная сторона любви тонула в этих лжеидеалах кому-то быть обязанным, чтобы показать вот я какая, а не жить супружеской жизнью. Не рожать.
Нет, я понимаю еще, что если бы коммунисты своим примером являли образец нравственности до образа Павки Корчагина в повести Островского «Как закалялась сталь», до верности долгу, чести как Богу, с какой жестокостью ей следовали Ленин, Сталин в требовательности к себе и другим. Такие великие , что во всем мире были великие.
Нет. Коммунисты ударились по ****ям. Сколько тогда появилось статеек, в которых в фельетонном жанре рассказывалось про баньки, в которых чины мылись вместе с голыми девицами. Например, Вексельберга. Хотели сажать, но заступился за него сам Брежнев. Или, например, повести Полякова о том, как комсомольские верхушки превратили райком в публичный дом, а комсомольских работниц в проституток.
А дальше больше. Коммунисты КПСС перешли в звание демократов как господ в виду либеральных реформ изымать из общего фонда средств деньги в виде частной собственности на высококлассных проституток, виллы за бугром, счета в загранбанках.
И это не в каком-нибудь узком кругу, как один из ЛДПР в девяностых объяснял мне, почему за Ельцина. Что Ельцин отхватил кусок побольше, а он поменьше. Снял проститутку.
Нет, здесь вопрос проституции поставлен в более существенном значении, что вот хоть внук господина учится в каком-то университете за бугром и у него должна быть наличность на то, чтобы не думать, как и где жить, а был такой счет, чтобы материальная сторона не отягощала мысли, а понравилась кто-то из тех же высококлассных проституток – заплатил и она твоя. Сам живя как граф. Такая теперь любовь. Секс.
Они все, кто взлетели на цитатах Маркса, учили нас совести, сознанию, а теперь материальны до того, что не то чтоб идеалы нам разрушают, а своей бездуховностью уничтожают нас тем, что мы нищие и не то чтоб на образование – нам не хватает на хлеб. Но совестливы рабы.
Ханжество либеральной демократии распростерлось до таких размеров, что идеалы-то они не то чтоб не отвергают, а наоборот. Превозносят. Что мы трудящиеся, а не господа, должны любить Родину, честно трудиться, иногда не выдавая нам по месяцам зарплату, честно жить, быть достойными гражданами страны. И говорят нам о Боге. Им удобно.
Господи, мне уже не кажется, а я знаю точно, что господа потому и господа, что учат нас Богу, а сами отъявленные негодяи. Что Гайдар писал при советах об успехах социалистической собственности, а потом в чемодане тащил деньги танкистам, чтобы расстреливали Белый дом. Таких, каким сам был раньше.
Или Черномырдин с его лучше и как всегда. Что загнал что-то ядерное в смысле топлива США по дешевке, что мы остались ни с чем. Или Горбачев с его ханжеским взглядом всепрощения как фашиста, отправляющего людей в газовые камеры и сентиментально любящего семью, на деле как сделать так, чтобы в России оставить восемнадцать миллионов человек обслуживать сырьевые интересы Запада.
И при всем при этом в России ловят проституток. А, господа, не узнаете ли вы в этих проститутках себя? Она торгует телом, но это безвыходное положение, в которое вы загнали ее. А что она человек, не видите?
В том, что ловят проституток, я вижу предел ханжества, жестокости, подлости наших господ. Делать вид, что условия существования простых граждан в нашей стране вполне сносны для нормального существования жить, работать, учиться.
Еще вчера по передаче «Хроника происшествий» показали парня не важно какой национальности, который грабил прохожих с целью добыть средства заплатить за учебу.
Вот уж воистину сказал Ленин: «Учиться, учиться и еще раз учиться».
А мы достойные, порядочные граждане, как при социализме. Как роботы, как рабы. Потому что идеалы разворовали господа, а как до материальной составляющей любви, то ее нет. Она виртуальна. Хотя это как раз, чтобы ощутить почву под ногами, надо открыть публичные дома. Нет. Кто не хочет, у кого нет потребности, пусть не идет, но любовь у нас в стране опустилась до таких размеров. До секса. Идеалов нет.
Ведь публичные дома в стране – это любовь наших размеров. Я не видел ни одного фильма, где бы было иначе. В любом фильме он и она плачут, недовольны друг другом, и только и похищают друг друга друг у друга, а чаще как начало фильма – и труп. Или же дома свидания до такой степени жестокости, что кажется, опять средневековье. Она изменила ему, а он ее в мешок с гюрзой и в воду. А ему отрезал голову.
Публичный дом успокоил бы Отечество, что зашел, заплатил и нормально провел время. При царе же существовали публичные дома как основа монархии на этом уровне соотношения духовного и материального.
А свобода и демократия виртуальны в стране. Только треск стоит от фраз этих: «Свобода, демократия, Отечество, патриотизм» - и много всяких таких слов. И вдруг в Интернете дает интервью проститутка, которая сообщает, что за час берет 15 тысяч рублей.
15 тысяч рублей. Это зарплата простого трудящегося за месяц. Ну побойтесь Бога. Откуда у простого рабочего такие деньги? Вам-то хорошо. Корифей экономики Хасин выразился, что экономику нельзя выразить в цифрах. Можно.
Вот бабушка радиослушатель плачет в радиоканале: «Все деньги увели со сберкнижки. Не на что похоронить».
Но если эти изъятые деньги у бабушек сложить, то хватит вам на двести тысяч вилл в Англии, высококлассных проституток. Ну а если хотят в России осуществить модернизацию, то надо начать с того, чтобы построить в России публичный дом. Дать народу материально ощутить любовь. Почувствовать себя на этом уровне. И подумать о ценах, как при царе.
Нет, телевизор сокрушается от песен: «Я к тебе издалека лечу как облака».
Но нас опустили. Был раньше фильм «Высота», такая, на какой жили с чувством братства, а теперь мы вторичны. Дайте ощутить себя как нормальный человек в нормальных сексуальных отношениях. Постройте публичный дом.