Горький в берете

Все Машины сокровища хранились на нижней полке этажерки. То есть, конечно, не только там, но самые сокровищные сокровища были любовно разложены там, куда уже нельзя было заглянуть через стекло, а надо было открывать дверцу, чтобы все увидеть. Там была и крышечка от сыра Виола с желтоволосой женщиной с одной стороны и с зеркалом другой, и зеленый камень с красными крапинками, который мама привезла из экспедиции, и бюст Горького, которому Маша иногда вязала береты. Тогда он становился похож на тетю Музу, которая работала в Пушкинском музее, и заходила к бабушке пить чай по пятницам.

На этой неделе Горькому не досталось берета, потому что Маша была занята освоением швейной машинки. На педаль надо было нажимать осторожно, но равномерно, чтобы колесо крутилось строго вперед. Иначе рвалась нитка, и приходилось начинать сначала. Маша не возражала, потому что ей нравилось вставлять нитку в иголку, аккуратно протаскивая ее через все препоны, которые положено проходить нитке в машинке. Она уже сшила сегодня один мешочек, только он незаметно сшился со всех четырех сторон, поэтому надо было создать еще один.

В дверь позвонили. Бабушка пошла открывать и встречать тетю Музу. Маша вытащила из-под лапки мешочек. В этот раз все получилось правильно. Она выставила зеленый камень на подоконник, чтобы он смотрел своими крапинками как глазами на улицу и ждал маму.

Потом бабушка и тетя Муза пили чай, а Маша – ряженку. Бабушка поколола щипцами рафинад. По пятницам Маше позволялось его грызть просто так, а в другие дни это было почему-то вредно для зубов. Тетя Муза рассказывала про новую выставку, а Маша надеялась, что они на нее не пойдут, потому что в музее не было мороженого, не то, что в переходе на Карла Маркса, где в мешочек клали дымящийся лед. Вот бы мама вернулась хотя бы к первому сентября... Нет, бабушка тоже умеет вязать красивые банты, и даже лучше, чем мама, но все-таки было бы хорошо. И пусть не будет мороженого, и сахара тоже не надо. И даже Горького можно было бы за это отдать вместе со всеми беретами. Если бы кто-нибудь согласился на такой обмен.