Последнее лето

Промчавшийся встречный грузовой поезд окончательно разбудил Василия.Он слез с верхней лежанки, обулся. Сев напротив деда,уставился на него таким взглядом, будто это он не давал ему спать. Дед понял взгляд внука.
– Ещё минут пятьдесят, не больше.
– И чего мы в такую рань попёрли, – возмутился внук. – Я смотрел в расписании, днём ещё два поезда есть.
– Э... нет, Васька. Дневные поезда все битком, стоя полдороги пришлось бы маяться. А сейчас хошь сиди, хошь наверх ложись.
Людей в старом плацкартном вагоне, курсировавшем как общий, было действительно немного – 10-12 человек, в основном отдыхающие мужчины и парни. Дед, покашливая, вышел покурить в тамбур.
Через минуту поезд остановился на небольшой станции; на импровизированной платформе Василий увидел большую группу железнодорожных рабочих в оранжевых спецовках. Было слышно, как они с шумом входят в вагон.
– Б...ть, везде по одному человеку, – громко выругался шедший впереди товарищей молодой рабочий, проходя мимо Василия.Все сидячие места – как боковые, так и основные – оказались заняты возбуждённо галдящими рабочими.
– Тут занято одно место, – сказал Василий одному из них, указывая на место деда. Пришлось тому уступить вернувшемуся деду.



– Ну вот, Вася, это и есть город моей молодости! – дед с внуком стояли на привокзальной площади, и глаза им слепило утреннее августовское солнце. Часы на здании вокзала показывали 9.15.
– Не город – городок всего лишь!– возразил внук, но дед пропустил его слова мимо ушей.
– Ну что, айда! – сказал дед, и внук повёз за собой тележку с чемоданом.
– Слышь, дед – а баба Таня насколько моложе тебя?
– Вот считай – она родилась в тот год, когда война началась,в феврале, а мне в ноябре того же года девятнадцать исполнилось. Я ведь самый старший в семье был, а она, наоборот, самая младшая.
Они шли по старинной улице, застроенной домами 19 и начала 20 веков. Василий больше не спрашивал деда – он знал, что средний брат его Кирилл погиб на фронте в конце 1944 года в возрасте 19 лет, и что младший Антон умер совсем недавно. Остались лишь васькин дед Фёдор Михайлович и две его сестры, Татьяна и Анна.
– Может, лучше на автобус сесть? – забеспокоился Василий.
– Ни к чему, тут полторы остановки.
– Дед, а вдруг её дома не будет?
– Ну да, не будет! Я звонил, предупреждал о приезде. И потом, она уже на пенсии, куда ей бегать-то?
– В магазин или на рынок.
– Это она, чать, спозаранку сходила. Она у нас ранняя пташка, – и дед легонько засмеялся. – А сейчас обед скоро.
– Скажешь тоже – обед! Я наверное приду, сразу спать лягу, – заявил Василий деду.
– И есть не будешь?
– Нет, не буду. Потом.
– Ну, воля твоя,– согласился дед. – Вот мы и пришли.
Они вошли в подъезд трёхэтажного дома из красного кирпича, явно постройки середины 20 века. Женщину, открывшую им дверь квартиры № 2 на первом этаже, Василий узнал мгновенно. В прошлом году, когда умерла бабушка Наталья, жена деда – она приезжала на похороны.
В свои 62 года баба Таня выглядела столь моложаво, что Василий решил называть её тётей Таней. Дед обнял и поцеловал свою сестру.
– Вот ты как вырос-то! – обратилась тётя Таня к Васе. – В каком классе уже?
– Десятый окончил, – ответил парень. Ему говорили, что тётя Таня всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы, и её вопрос – не какое-то дежурное любопытство.
– А учишься как? На отлично? Молодец! – она обняла парнишку и погладила его по волосам. – Проходите на кухню, я пирожков напекла.
– Таня, ты постели ему сейчас, он не выспался, – попросил дед.
– Постелить? – Она явно не ожидала такой просьбы. Но согласилась. – Ладно, постелю.
– А Мишка где? – спросил её Василий.
– Я его в магазин отправила, – ответила хозяйка из спальни. – За хлебом, за йогуртом. Буквально за пять минут до вашего прихода ушёл, скоро вернётся.
Девятилетнего внука тёти Тани – Мишку – Василий так же видел в прошлом году, когда он приезжал со своей мамой к ним в гости.Они очень подружились за те две недели,что Мишка гостил у них. Но сейчас он ждать его не будет – сон превыше всего. Дед рассказывал, как фашисты пытали людей, лишая их сна.
– Ну что, Василёк, тогда умойся с дороги, и на боковую. Я постелила тебе на диване.
Умывшись, Вася добрался до постели и с таким наслаждением заснул, какое редко бывает. Сквозь сон ему всё казалось, что он в поезде, его укачивает, а рядом разговаривают пассажиры.



Проснувшись, он понял, что говорят не пассажиры, а дед с тётей Таней на кухне. Выйдя на кухню, он увидел там за столом, кроме деда с тётей Таней, ещё и Мишку, и его маму Ирину, сноху тёти Тани.
– Мы тебя разбудили? – забеспокоилась тётя Таня. – Говорила же, потише разговаривайте.
Василий поздоровался с Мишкой и его мамой (с мишкой особенно тепло), сел за стол и взглянул на часы: два часа дня. Неплохо поспал. Хозяйка налила ему борщ.
– Ты холодец будешь?
– Нет, – излишне решительно отказался Вася.
– Не будешь? – как-то озадаченно переспросила она его, словно никак не ожидала услышать отказ.– Ну тогда, Федя, положь в холодильник, пожалуйста, будь добр...
Дед, сидевший ближе всех к холодильнику, живо откликнулся на её просьбу.
– Куда же поставить-то, не пойму...
– На самую нижнюю полку ставь, там есть место.
– Пельмени у тебя тут ещё лежат. Слышишь, Тань?
– А пельмени, кстати, не мои. Соседка, Нина, принесла на пару дней. Холодильник у неё недавно сгорел, вот я её и выручаю.
– Тётя Таня! – вдруг всполошился Вася. – А у вас программа есть? "Фабрика звёзд" скоро?
Газета с телепрограммой оказалась в зале, на телевизоре. До нужной передачи ещё почти час, можно спокойно поесть, что Василий и делает.
– А мой Коля завтра в рейс уходит, – продолжила разговор за столом тётя Таня.
– Всё летает? – ляпнул дед.
– Здрасте! – удивилась его сестра. – Молодой ещё, тридцать девять только. Что же, прикажешь совсем авиацию отменить? На Хабаровск летят в этот раз. Мы уж тут с Иринкой переживаем, самолётов вон сколько бьётся.
– Мама, ну не надо, – подала умоляющий голос Ира.
– Да, время летит, – забормотал дед, – кажись, недавно нянчили его, а теперь на Хабаровск летает.
– А дальше-то вы как планируете? – спросила деда Ирина.
– Мы... планируем...,– протянул дед, но потом набрал скорость, – послезавтра к Андрею, младшему Антошкину, отправиться, у него погостим дня три, а дальше к себе вернёмся. Василию-то к школе готовиться надо, последний год отучиться...
Потом взрослые выпили по рюмке за встречу и в память бабушки Натальи, ушедшей из жизни чуть более года назад. Бабушке было 79 лет. А вот сыну тёти Тани Константину, погибшему в Афгане 20 лет назад, было всего 22 года.Как она пережила тогда эту утрату – одному Богу известно. С месяц не могла прийти в себя. Помогли ей приглушить боль оставшиеся дети – сын Коля и дочь Света.
А племянник её, младший сын сестры Анны, 20-летний бугай Юрка, недавно разбился на мотоцикле. Его Вася тоже видел как-то лет пять назад. И ребят, покинувших досрочно этот мир, тоже помянули.
"Почему так происходит? – думал Василий. – Живёт, живёт человек – и нету. Ведь если Бога и никакой загробной жизни нет (так считает отец), то получается, умершие даже не знают теперь, что когда-то жили на белом свете. Более того, им неведомо, что мир по-прежнему существует. Недавно ушёл из жизни заменитый актёр Матвеев; многие очень переживали эту смерть. Значит, и он не помнит никаких своих ролей? И ведь не спросишь у них, у мёртвых, какова она – смерть?"
Столь грустное течение мыслей Василия прервала тётя Таня:
– Ты передачу-то свою не прозеваешь?
И парень отправился к телевизору, чтобы окунуться в мир музыкальных страстей, густо перемешанных с рекламой. Мишка тоже смотрел и особо не мешал. Взрослые беседовали на кухне.
Когда до конца передачи оставалось минут пять, в дверь позвонили. Тётя Таня открыла дверь какой-то женщине, и они завели разговор в прихожей.
Передача закончилась, и Василий переключил телевизор на молодёжное шоу на другом канале, гостья с хозяйкой вошли в зал, помешав ему смотреть.
– А это федин внук, Вася, – объясняла её тётя Таня. – У тебя передача закончилась? Позволь, мы с Верой Георгиевной сериал посмотрим...
Василий поздоровался с Верой Георгиевной – как оказалось, ещё одной соседкой, у которой сломался телевизор. Парню пришлось уступить место женщинам у экрана. Оставалось только поболтать с Мишкой. Тот спрашивал, надолго ли приехал и куда поедет дальше. Василий отвечал, что послезавтра они поедут к дяде Андрею, сыну дедушкина брата.
– А мы были у них на весенних каникулах, – резво вставил Мишка, – только долго на электричке ехать...
– А от них домой, и на этом наше турне по родственникам завершится.
– Что завершится?
– Ну поездка, которую дедушка затеял этим летом. Он ещё зимой говорил, что всех родных собирается летом посетить. Меня звал, я сначала отказывался, а потом подумал – а чего бы летом не покататься? Мы у тёти Светы гостили четыре дня – у твоей тётки, теперь у вас, потом к дяде Андрею в Невинномысск отправимся. Оттуда на автобусе в Ставрополь и домой на самолёте.



Вечером, когда уже почти стемнело, Василий гулял с Мишкой у них во дворе. Двор освещался лишь светом из окон домой. Да ещё звёзды.
– Вась, а как называется вон та звезда? – поинтересовался Мишка.
– Вот эта? Это Арктур.
– А эта, прямо над головой, яркая?
– Это Вега из созвездия Лиры.
– А там, пониже?
– Это, Мишка, Альтаир. А рядом Денеб. Вот видишь крест... голова – это Денеб. Получается знаменитый треугольник Вега – Денеб – Альтаир.
– И откуда ты всё знаешь, Васька? – изумлялся мальчик.
– Как откуда? У нас в школе астрономический кружок, даже телескоп есть.
– Везёт! А у нас в школе нет такого кружка. Ну а вон та звезда далеко-далеко мерцает – как называется?
– Это, конечно, Капелла.
– И кто только такие названия придумывает! Вась, а покажи, где Полярная звезда? Мне Вовка показывал, но я уже забыл.
И Василию пришлось объяснить, как найти Полярную. Тут он решил озадачить мальчика.
– Миш, а как ты думаешь – какая звезда самая яркая?
– Вега? – довольно уверенно ткнул пальцем в небо над головой Мишка.
– Не-а, не Вега.
– Ну вон та, наверное, – указал мальчик на Арктур.
– Опять не угадал. Солнце!
– Ты что, Вась! – опешил мальчуган. – Солнце разве звезда?
– Конечно, звезда! Солнце – это та звезда, рядом с которой мы живём. Поэтому она нам кажется такой яркой и большой.
Тут их позвала в дом мишкина мама, тётя Ира. Более подробно про Солнце и Землю Василий объяснил мальчику уже за ужином.



Проведя почти весь следующий день с Мишкой на речке, Василий сожалел о завтрашнем отъезде. Хотелось погостить у тёти Тани ещё дней пять.
Но надо было ехать.
После обеда Фёдор Максимович и его внук Василий вместе с провожающей их тётей Таней отправились пешком на вокзал. Дед любил ходить пешком, даже несмотря на свой почтенный возраст.
Жалко было расставаться с любознательным Мишкой, и Василий взял с его мамы обещание приехать к ним в гости зимой.
Но хотелось увидеть и трёх дочерей дяди Андрея. Одна из них младще Васи на год, две другие постарше.Как-то в детстве они ездили все вместе на море, и с тех пор Василий их не видел.
Предварительно предупредив о приезде по телефону, дед не беспокоился, что Татьяна решила передать с ними тяжёлый чемодан —  их встретят. Сама тётя Таня решила не ждать отправления, обняла родных на прощание, в свою очередь взяв с Василия обещание приехать на будущий год, и покинула вокзал.

Электричку подали за полчаса до отправления.Сначала народу было немного, но вагоны быстро наполнялись. Дед рискнул сбегать по малой нужде, когда оставалось минут десять, но людей набралось уже столько, что Василию пришлось оборонять зарезервированное место деда.
Боковым зрением парень заметил, как в салон вошла какая-то похожая на цыганку женщина и начала что-то говорить громче обычного. Просит на хлеб? А деда всё нет. Лёгкое беспокойство охватило Василия, когда эта женщина что-то истошно закричала, приближаясь к нему в середину вагона. Беспокойство не успело перерасти в тревогу, поскольку грянул хлопок, наотмашь ударивший парня и превративший вагон в кровавое месиво.
В поднявшейся суматохе поначалу никто не обратил внимания на деда, с сердечным приступом присевшего на скамью на перроне. Деда потом не спасли. Но Василий не мог узнать об этом. Также не мог он знать, что трое суток лежал без сознания в глубокой коме, и только на четвёртый день жизнь проиграла битву со смертью за его молодое тело. И конечно, теперь он не знает, кто такие тётя Таня, дядя Андрей, Мишка.
Время перестало течь и мир исчез.




                июль 2003 г.