Командировка

    Небольшой аэропорт выпустил прибывших рейсом из Свердловска в темную и душную летнюю ночь. Я влез в переполненный рейсовый автобус и постучал в стекло водителя.
        - Привет! Я тут в командировку, сам на таком же Икарусе гоняю. Подскажи, как до гостиницы добраться.
    Денег за проезд с меня, как со своего, не взяли, и уже через полчаса я заполнял регистрационную карту в холле гостиницы Оренбург. Проснувшись рано утром в номере не первой свежести, я отправился на Оренбургский радиаторный завод, где хорошенькая секретарша, мило улыбнувшись, проводила в кабинет директора.
        - Мне поручено познакомиться с Вашим предприятием и предложить на бартер все, что делается из дерева и производится в нашем регионе.
        - Это очень хорошо. Мы нуждаемся в пиломатериалах.
        - Нам нужны радиаторы для автобусов, - я продолжал выполнять свою миссию.
        - Я согласен, - согласно закивал головой директор. - Будем сотрудничать.
    Мы пожали друг другу руки, и я вышел из кабинета. Работа выполнена успешно, договоренность получена, а хорошенькая секретарша Галя легко согласилась встретиться. Наслаждаясь теплом и предстоящими свободными днями продолжающей командировки, я весело шел по улице. Купив по дороге спелую дыню, стал ждать приятного и многообещающего вечера. Галя пришла вовремя и после кофе и прогулки по парку легко согласилась зайти ненадолго в гости. Мы прошли бдительную администраторшу, которой я еще до встречи предусмотрительно вручил плитку шоколада. Конечно, нужно было бы и купить что нибудь посущественней, но я решил не растрачивать понапрасну свой скромный бюджет. Когда мы вошли в номер, то увиденная картина повергла бы в шок даже самую смелую девушку, коей Галюня не являлась, и уже через минуту она сбежала в неизвестном направлении.
    В моем номере, развалившись на моей же кровати, лежал настоящий Гулливер. Ножищи в огромных ботинках удобно разместились на подушке, а богатырский храп из открытой пасти заставлял дрожать весь номер вместе с посудой на столе. Там же стояла бутыль с мутной жидкостью, похожей на самогон, на газете Правда лежало нарезанное сало, яйца, лук и черный хлеб. Но не это повергло меня и Галюню в шок...
    Мухи! В гостиничном номере их было так много, что местами было невозможно разглядеть цвет краски на стенах. Потолки и стол, окна и дешевая люстра, все было усеяно этими летающими, жужжащими и ползающими насекомыми.
    Выругавшись, я пошел к администратору.
        - Девушка, вы кого ко мне подселили?
        - Каждый желающий может жить в гостинице, - крашеная блондинка явно не питала ко мне влечения. – А номер ваш двухместный.
        - Но он же весь в мухах!   
        - Молодой человек, откройте окно и выгоните их.
    Спать в такой обстановке мне совсем не хотелось. С плотскими утехам я уже мысленно попрощался и тут мой грустный взгляд остановился на ноже. Это был настоящий тесак! Отточенное полированное лезвие холодно поблескивало благородной заточкой, а ручка так и просилась в ладонь. Мужик продолжал свой безмятежный отдых, издавая звуки громче прежних, и я взял нож. Удивительное совпадение его формы с моей ладонью придавало уверенности и подойдя к кровати, я взял спящего великана за волосы. Проведя медленно лезвием по его кадыку, я замахнулся и сделал страшное лицо.
        - Сука, убью нахер, падла! Башку отрежу, моргалы выколю!
    Наклонившись над перепуганным мужиком и бешено вращая глазами, я продолжал громко орать, не давая никакой возможности осмыслить происходящее этому верзиле.
        «Если его мозг заработает раньше, чем инстинкт, мне придет писдец» - это уже мой мозг рисовал невероятные картины мучительной смерти от рук великана. Кулаки этого верзилы красноречиво говорили о неизбежности представленного, но хитрость сработала, и уже через минуту великан с воплями выбежал из номера, а я положив нож на стол, сел на кровать и принял позу святого. Через несколько минут вбежали работники гостиницы и мой сосед трясущимися руками показывал на меня и рассказывать, как я чуть не зарезал его.
        - О чем это вы, мужчина? – невозмутимо смотрел я на толпившийся в дверях народ. – Я пришел в номер, а вы здесь пьете. И от выпитого началось буйное помешательство. Убрали бы за собой со стола.
    Иногда мне удавалась роль дипломата и на этот раз администрация и откуда-то взявшиеся милиционеры недолго сомневались, поверив в мою непричастность к данному конфликту.
    Оставаться в душном Оренбурге уже расхотелось. Самолет на Свердловск по расписанию вылетал только через три дня, автобус на Уфу отправлялся через два, а поезд вообще ходил только по понедельникам. Поймав такси, я попросил водителя ехать на самую, что ни на есть главную трассу.
    Желтая Волга развернулась, выплюну плотное облако синего дыма, и удалилась в сторону мерцающего огнями города. Простояв два часа в обволакивающей темноте и не увидев ни одной машины в любую сторону, я собрался было идти обратно в город, как увидел блеснувший свет фар. Через несколько минут водитель, заметив мои несчастные очертания, притормозил, и я оказался в тесной и теплой кабине Газ-66.
        - Куда собрался, парень?
        - В Уфу. А ты?  - я рад был в эту минуту даже трактору.
    Водитель посмотрел на меня так, как смотрят на психически больных, и покачал головой.
        - Я сверну через пять километров в степь. Там, дальше, будет деревня. Если не хочешь провести ночь на дороге, стучи в первый же дом. По этой трассе почти никто не ездит в это время и тем более в Уфу. Иначе пропадешь.
    Грузовик съехал в степь и скоро исчез в темноте, оставив после себя еще одно, большее по размерам, облако. Ничего не оставалось, как идти дальше. Неожиданно послышался приближающийся звук, который я отличу среди сотен других. Отчаянно размахивая руками, я прыгал на дороге, боясь, что меня не заметят и действительно придется искать ночлег в неизвестной мне степи. Теперь уже клубы пыли от затормозившего Камаза накрыли меня не облаком, а целой тучей. Немного подождав просвета я взялся за ручку двери.
        - Куда тебе?
        - Домой, - от счастья я забыл куда мне нужно ехать.
        - А я Уфу еду! - радостно сообщил водитель.
        - И мне туда, - я услышал знакомое название и сразу вспомнил.      
        - Мне казалось, что я один такой придурок на свете.
        - Как видишь, я тоже. Леха меня зовут.
        - В выходные по этой трассе никто не ходит. Считай, тебе очень повезло.
    Скоро я уже знал, что Колян поссорился с женой и на два дня раньше двинул в рейс в ту самую Уфу. С ним было легко, мы ели яблоки, домашние пирожки, тещины котлеты, пили чай и говорили обо всем. Утром мы уже были почти друзьями и, въехав в пригород Уфы, обменялись телефонами и попрощались. Вечером аэрофлотовская тушка приземлилась в аэропорту и я оказался дома, с трехлитровой банкой пива на столе и другом Андрюхой напротив. А на следующий день я отчитывался за командировку, где выяснилось, что в пылу проявляющихся чувств к секретарше, я забыл записать телефоны того самого радиаторного завода, что свело на нет всю проделанную мной работу.
 
    Пока народ набивался в переполненный салон автобуса, маленький мальчик вредной наружности, стоявший на остановке, незаметно нагнулся и тут же выпрямился, схваченный рукой мамаши. Отъехав от остановки, я заметил, как автобус стал крениться на правую сторону и остановился. Внутреннее колесо было спущено раньше и безмолвно болталось на железном диске, зато наружнее испускало последние свои атмосферы. На изношенной покрышке болталась сплющенная железная машинка, глубоко вонзившись своими детальками в изношенный металлокорд.    
        - Але, гараж? – я позвонил диспетчеру с ближайшего автомата. - Пришлите техпомощь,  меня два колеса спущено. Стою на Советской улице.
    По технике безопасности я не имел права заниматься ремонтными работами и, прождав летучку до вечера, ушел домой. На следующий день начальник колонны орал на меня в кабинете, брызжа слюной и размахивая руками. Я слышал, что он имеет какой-то пояс по  каратэ, и предложил ему выйти на улицу для разговора без свидетелей, где после нескольких попаданий в голову он сбежал, а я пошел писать заявление на увольнении.
        - Вы должны отработать две недели, - заявил начальник отдела кадров. – Так положено.
        - Подождите! Мне сказали, что я плохой водитель! А теперь, оказывается, я могу и обязан еще поработать?
        - Трудовое законодательство так требует. Поэтому, Шашков, идите работать.
    Моя трудовая книжка до сих пор находится в отделе кадров этого предприятия, а запись о трудоустройстве - последней...